Июль 78-го года весь пошёл насмарку.
Во Владимирской губернии, в Петушинской сельпошной больничке мне делали аппендэктомию, осложнённую перитонитом. Мне, тогда ещё 7-ми летней малышне, не дано было понять цену жизни, волнение мамы. 7 дней хирург дал сроку после операции, прогнозы были хреновые.
Мама, просидев неделю у моей кровати, похудела на три размера.

В больничке я ещё провалялась три недели в каких-то антисанитарных условиях, в них же мне снимали швы. Выдирали нитки наживую, «пожалели» орущего ребёнка и оставили (суки) три шва гнить дальше.

Через пару лет в незабвенном Подольске я вновь орала под скальпелем хирурга.
...потом было здоровско валятся в одной палате детского отделения с 14-ти летним подростком.
Я сразу, помню, в него влюбилась, это чертовски поддерживало.
Он был славный, развлекал меня историями всякими.
А позже нам в палату добавили маму с грудничком и начался кромешный ад, ибо ребёнок орал не прекращая, особенно ночами. Но даже тогда было волнительно просыпаться и держаться за руки, лёжа на кроватях…

Ни мобильников, ни интернета, ни скайпа, поддержка близких только какая-то мысленная, мифическая. Зато страх - животный, вполне ощутимый и даже пахнет.

…к чему это я всё? Старшенький в хирургическом сегодня, в детской клинической, вот как раз сейчас по коридору в операционною…
не бойся, мой мальчик, я знаю, я с тобой

зы: а места всё равно себе не нахожу (((