В нашем посте от 12 ноября с. г. отмечалось беспардонное использование режиссёром Никитой Михалковым в его фильме «Солнечный удар» фамилии великого русского поэта Николая Алексеевича Некрасова. Она была произвольно вмонтирована в одну из сцен кинокартины и скабрезно увязана с её сюжетом. О творчестве Н.А.Некрасова написаны многие литературоведческие исследования. Среди них есть публикации, касающиеся выдающегося произведения поэта «Кому на Руси жить хорошо?». Известно, что эту поэму Некрасов не успел завершить, ему помешала преждевременная смерть. В оставшихся от поэта рукописях не обнаружены намётки предполагаемого конца авторского повествования о странствиях семи деревенских мужиков в поисках счастливого человека на русской стороне. Об одном из возможных вариантов окончания поэмы «Кому на Руси жить хорошо?» упоминается в статье известного русского писателя и публициста Г.И. Успенского, современника Некрасова. Она впервые опубликована в журнале «Пчела», СПБ,1878г. №2, 8 января. Текст статьи приводится ниже.

Кому жить на Руси хорошо
(Письмо в редакцию)
Н. А. Некрасов возлагал большие надежды на свою поэму «Кому на Руси жить хорошо?» и сожалел, что болезнь не дает ему окончить этого труда, сожалел потому, что именно теперь, в дни недуга, весь ход поэмы выяснился ему как нельзя лучше и шире «Начиная (поэму), — говорил Н. А., — я не видел ясно, где ей конец, но теперь у меня всё сложилось, и я чувствую, что поэма все выигрывала бы и выигрывала…».
Об этой поэме раза два приходилось беседовать с Н.А. и пишущему эти строки. Действительно, Н.А. много думал над этим произведением, надеясь создать в нём «народную книгу», то есть то есть книгу полезную, понятную народу и правдивую. В эту книгу должен был войти весь опыт, данный Н.А. изучением народа, все сведения о нём, накопленные, по собственным словам Н.А., по «словечку» в течение двадцати лет.
Однажды я спросил его: - А каков будет конец? Кому на Руси жить хорошо? - А вы как думаете? Н. А. улыбался и ждал. Эта улыбка дала мне понять, что у Н.А. есть на мой вопрос какой-то непредвиденный ответ, и чтобы вызвать его, я наудачу назвал одного из поименованных в начале поэмы счастливцев. - Этому? - спросил я. - Ну вот! Какое там счастье!
И Н.А. немногими, но яркими чертами обрисовал бесчисленные чёрные минуты и призрачные радости названного мной счастливца.
-Так кому же ?- переспросил я. И тогда Н.А. вновь улыбнувшись, произнёс с расстановкой: - Пья-но-му! Затем он рассказал, как именно предполагал окончить поэму. Не найдя на Руси счастливого, странствующие мужики возвращаются к своим семи деревням: Горелову, Неелову, и т.д. Деревни эти «смежные», стоят близко друг от друга, и от каждой идёт тропинка к кабаку. Вот у этого-то кабака встречают они спившегося с кругу человека, «подпоясанного лычком», и с ним, за чарочкой, узнают, кому жить хорошо.
Это окончание поэмы в литературных кругах известно, по всей вероятности, не мне одному. Сообщаю его для провинциальных читателей.