САТАН (иврит. "препятствующий", "спорящий", "противоречащий", "обвиняющий") — в иудаизме воплощение злого начала, или "злого побуждения" (йецер ѓа-ра), в душе человека, заставляющего последнего противиться Богу; искуситель и обвинитель человека перед лицом Бога. Хотя С. и действует самостоятельно, он скорее является орудием испытания человека в руках Божьих и не обладает такой свободой воли, как генетически связанный с ним сатана в христианстве. С. никогда не выступает как главный соперник и антагонист Бога, но воспринимается как персонификация безличной силы зла, не имеющей самостоятельного бытия. Образ С. остается на периферии еврейского религиозного сознания и не воспринимается законоучителями как личностный и одновременно как роковая сила, определяющая во многом ход истории. Подобный подход чужд иудаизму. Образ С. — достояние в большей степени фольклорных преданий и аггадической литературы (см. Аггада), однако он уходит корнями, как и христианский образ сатаны, в тексты еврейской Библии, или Танаха, ставшего Ветхим Заветом христианской Библии.

Слово "С." употребляется в Танахе как имя нарицательное (часто с определенным артиклем, невозможным при имени собственном, — ѓа-сатан), относящееся к человеку, являющемуся противником кого-либо, препятствующим кому-либо или чему-либо (см. 1 Цар 29:4; 2 Цар 19:23 [в Синодальном переводе — 19:22]; 3 Цар 5:18; 11:14, 23, 25). Глагол этого же корня — сатан — использовался для обозначения обвинения в суде (Пс 109/108:6; т. е. слово "С." можно перевести и как "прокурор") и сопротивления, препятствования (ситна) в самом общем смысле (Пс 38/37:21; 109/108:4, 20, 29). В этом же смысле Ангел Господень послан, чтобы воспрепятствовать Билеаму [см.] (Валааму; Чис 22:32).

Впервые название "С." как определение главной функции сверхъестественного существа, ангела, но не противостоящего Богу, а выполняющего Его волю, испытывающего и обвиняющего человека, появляется в книгах, записанных после возвращения иудеев из Вавилонского плена (см. Иудаизм, Танах), в кон. 6 — нач. 5 в. до н. э., — в Книге пророка Захарии (см. Зехарья) и Книге Иова (см. Ийов). При этом в первой С. выступает как обвинитель на небесном суде, как некий небесный прокурор: "И показал Он мне Йеѓошуа, священника великого, стоящего пред ангелом Господним, и сатана, стоящего справа от него, чтобы обвинять его. И сказал Господь сатану: разгневается Господь на тебя, сатан, разгневается на тебя Господь, избравший Йерушалаим!" (Зах 3:1—2; перевод Д. Йосифона). Второй стих содержит в себе намек на то, что обвинение С. несправедливо и потому Господь недоволен им. В Книге Иова С. предстает как ангел-скептик, явившийся отдельно от других бней ѓа-Элоѓим ("сынов Божьих", т. е. ангелов) на совет к Всевышнему и предложивший испытать высшее Божье творение — человека (Иов 1—2; см. подробнее Ийов). При этом С. уверен, что человек мало чего стоит, что его вера неглубока и обусловлена только страхом наказания и надеждой на награду, т. е. корыстью: "Разве не за мзду богобоязнен Иов? / Не Ты ли кругом оградил его, // и дом его, // и все, что его? // Дело рук его Ты благословил, разошлись по земле его стада. // Но — протяни-ка руку Твою, // дотронься до всего, что есть у него; // разве не похулит он Тебя в лицо Тебе?" (Иов 1:9—11; здесь и далее перевод С. С. Аверинцева). С., придумывающий испытания праведнику Иову, не может действовать без санкции Бога, устанавливающего ему к тому же определенные рамки: "Вот — он в руке твоей; // лишь дыханье его сохрани!" (Иов 2:7). Таким образом, обрушивая несчастья и страдания, одно тяжелее другого, на Иова, С. не имеет права забрать его жизнь. С. С. Аверинцев, полагающий, что слово "С." в Книге Иова корректнее всего перевести как "Противоречащий", замечает: "Это древнееврейское имя нарицательное живет в современных языках как имя собственное — "Сатана". Однако в Книге Иова это скорее кличка и прозвание безымянного и тем более жуткого сверхчеловеческого прокурора Вселенной, чем его установившееся собственное имя. Но разница не только в этом. О Сатане в свете позднейшей теологии (христианской. — Г. С.) известно, что он противник Бога. О Противоречащем из Книги Иова известно пока что одно: что он — противник человека. Его отношения с Богом остаются загадкой и открытым вопросом". (Следует заметить, что передача в Синодальном издании слова "С." как "сатана" некорректен, т. к. привносит уже все последующие смыслы и культурные напластования.)

Постепенно — и, вероятно, под влиянием ирано-персидского дуализма — С. превращается в позднюю эпоху развития древнееврейской культуры в воплощение злого начала, но так или иначе всегда подчиненного Богу и могущего быть преодоленным человеческой волей. В литературе таннаев С. практически не упоминается, а если и упоминается, то как безличная сила зла, как йецер ѓа-ра, возникающее в душе человека. В эпоху амораев С. начинает играть более заметную роль, что отражается в Гемаре (см.; см. также Талмуд) и Мидраше. Он отождествляется с йецер ѓа-ра, а также с ангелом смерти, "вынимающим душу человека" (Бава Батра 16а), но часто именуется Самаэлем. Имя Самаэль состоит из двух корней: сам — "яд" и эль — "сила" и означает "сила, несущая яд", "сила, обладающая ядом". Возможно, С. получил это имя потому, что был отождествлен со змеем-искусителем (см. Змей) в сцене грехопадения (см.; см. также Тора), ведь, согласно тексту Торы, змей был орудием испытания и одновременно действовал по своей воле, за что был наказан — в том числе и тем, что носит в голове яд. Согласно Мидрашу, С. превратился в змея (этот мотив будет подхвачен и переосмыслен христианством).

Иногда в Талмуде и Мидраше С. предстает как индивидуальность: он обвиняет Авраама в том, что тот устроил праздник отлучения Йицхака от груди, но не принес Богу никакой жертвы, даже голубя или голубицу (жертва бедняка), в благодарность за свершенное Господом чуда — рождение сына в преклонном возрасте. Тем самым он провоцирует Бога испытать Своего избранника повелением принести в жертву собственного сына (Санѓедрин 89б). Однако в то же время С. подвергает сомнению праведность Иова только для того, чтобы напомнить Ему о гораздо большей праведности и верности Авраама (Бава Батра 16а). С. всячески старается испытывать избранников Божьих, внушая им сомнение в справедливости Бога. Так, пока Авраам и Исаак шли на гору Мория, чтобы совершить жертвоприношение, С. советовал им воспротивиться воле Бога; затем он толкал под руку Авраама, вознесшего руку с ножом над Исааком, чтобы жертва была несовершенна; С. рассказал Сарре о том, куда и зачем отправились Авраам и Исаака, и материнское сердце не выдержало, Сарра умерла (Санѓедрин 9а—б). С. внушает евреям сомнение в необходимости исполнять хукким — заповеди (см. Мицвот), которые не могут быть обоснованы рационально (Йома 67б). Он сеет раздоры между людьми. Так, когда рабби Меир с большим трудом, потратив три дня, помирил двух поссорившихся людей, С. жаловался: "Он выгнал меня из моего дома" (Гиттин 52а). С., приняв образ женщины, искушал великих праведников-законоучителей: рабби Амрама ѓе-Хасида, рабби Меира, рабби Акиву и др. (Киддушин 81а—б). С. собственноручно пишет на пергаменте указ Амана (см. Эстер) об уничтожении евреев (Эстер Рабба 7). С. клевещет перед Богом на еврейский народ, но народ защищает и борется с С. ангел Михаэль (Шемот Рабба 18:5; этот мотив также будет подхвачен и переосмыслен христианством). Однако С. иногда удается сбить человека с пути истинного: с его кознями связываются грехопадение Адама (Пирке де-рабби Элиэзер 13:1), поклонение золотому тельцу (Шаббат 89а; см. Золотой телец), грех Давида с Бат-Шевой (Вирсавией) (Санѓедрин 107а) и с исчислением народа Израиля (см. Йисраэль) (1 Пар 21:4). С. пытается помешать любому доброму делу человека, проникая в его душу, и отсюда поговорка: "Не открывай уста свои С." Согласно преданию, С.-Самаэль вступил в связь с Хаввой (Евой), в результате чего родился первый убийца — Каин (см.; см. также Тора).

Тем не менее, важно, что человек может преодолевать в себе "злое намерение", а значит — побеждать С., и прежде всего через тшуву, через покаяние. Вот почему звук шофара в праздник Рош-ѓа-Шана смущает С. (Рош-ѓа-Шана 16б), а в День Покаяния, или День Очищения, — Йом-Киппур — он совершенно не властен над человеком, что отражено в гематрии — цифровом значении — слова "С.": 364, т. е. на один день меньше, чем в солнечном году (Йома 20а).

В позднеиудейских апокрифах и псевдоэпиграфах С. окончательно связывается со змеем-искусителем (Прем Сол 2:23—24), становится предводителем злых духов (апокрифы "Мученичество Исаии", "Житие Адама и Евы"), часто отождествляется с такими "предводителями" бесов, как Азазель, Ашмедай [см.] (Асмодей), Белиаль [см.] (Велиал), Веельзевул и т. п., или они изображаются подручными С. (это также окажет влияние на становление образа сатаны в христианской традиции). В "Книге Юбилеев" (17:18) С. получает имя Мастема ("вражда").

В Каббале предпринимается попытка диалектического преодоления дуализма, связанного с образом С. как относительно самостоятельного злого начала. С. трактуется как эманация "левой", "темной" стороны Божества (см. Эйн-Соф), вызванная грехами людей и становящаяся злом в нижних мирах, но не являющаяся таковой в высших сфирот. Это попытка примирить в сознании представление о Боге как первоисточнике всего сущего, "образующем свет и творящем тьму" (Ис 45:7), как о Высшей Справедливости и Милосердии и существование зла в мире.

Еврейские представления о С. базой для развития образа сатаны в христианской традиции, а также образа шайтана, или Иблиса, в исламе.

См. также Сатана, Иблис.

Г. В. Синило