ДЕ ФАЛЬЯ, ЛОРКА, ФЛАМЕНКО...
(вместо заключения)



Имя Мануэля де Фальи так же тесно связано с андалузским искусством, как и имя Федерико Гарсия Лорки, великого поэта андалузского народа. Мануэль де Фалья был большим знатоком и популяризатором фламенко.
Бережно относился де Фалья к искусству его родной Андалузии. Поскольку ни канте хондо, ни музыка фламенко никогда не записывались, де Фалья опасался, что со временем, со смертью мастеров-исполнителей его поколения, придет в упадок это древнее искусство (в то время только начиналась запись на грампластинки, а магнитофоны еще не появились). И у де Фальи родилась идея организовать в Гранаде, где он жил, конкурс канте хондо с целью его популяризации. Идея сразу же получила поддержку Гарсиа Лорки, который старался всячески помочь ее осуществлению.
Этот конкурс очень ярко описывает известный испанский писатель Хосе Мора Гарнидо в своей книге "Федерико Гарсиа Лорка и его мир":
"Два незабываемых вечера подряд площадь Альхибес в Аламбре, украшенная и оформленная группой художников под руководством Игнасио Зулоаги, и окружавшие площадь дома освещались красными бенгальскими огнями, окутывавшими своими отблесками четырехугольники трибун, на которых собралось множество людей, внимательно и проникновенно слушавших певцов, выступавших на сцене под аккомпанемент своих гитаристов.
Жюри во главе с де Фальей, в котором в качестве "эксперта" был представлен знаменитый Антонио Чакон, вело это представление. Целью его было "квалифицировать" исполнителей. Отбор представленных песен и "квалификация" народных исполнителей, участвовавших в конкурсе, происходили с величайшей справедливостью. Там познакомился Федерико с Мануэлем Торресом, знаменитым сегерильеро (исполнитель сегерильи), великим андалузским артистом, человеком большой культуры, интуитивно чувствовавшим магическую силу "черных звуков", живым представителем этой власти чувства и экспрессии, которая захватывает с головы до ног, власти, которая называется дуэнде.
Там же мы встретились с некогда известным Бермудесом, старым и нищим, как Лазарь, исполнителем канте хондо, который отошел от общества и превратился почти в музейный экспонат, потому что его песен уже не понимали. Он пришел пешком из самой Севильи в надежде, что найдет тех, кто его снова будет слушать. Семидесятилетний старик, слепнущий, ходячая мумия андалузских таверн, но все еще с громким голосом и глубоким чутьем настоящего певца.
Когда настала его очередь петь, в теплый вечерний воздух взметнулась серрана, торжественная и протяжная, точно из какого-то древнего обряда, и произведенный эффект был ошеломляющим:

Есть у меня в отаре,
Есть у меня в отаре,
Есть у меня в отаре...
Овечка одна, овечка одна
Овечка одна...

Чем больше ее ласкаешь,
Чем больше ее ласкаешь,
Чем больше ее ласкаешь...
Тем яростнее она,
Тем яростнее она,
Тем яростнее она...

Услышав это, дон Антонио Чакон, великий маэстро канте хондо, замер от изумления и потом воскликнул:
"Господи! Какое чудо я слышу!"

http://toropow-music.narod.ru/Flamenco.html