Решётка, обшарпанные стены, невзрачные лица охраны. Помню, как выволакивали на улицу - у подъезда толпа любопытных. Жгучая боль на запястьях от стальной хватки наручников. Избиения - обычная вещь, ведь по-сути я - кусок мяса, приготовленный на отбивную. Помню, как плевал кровавой, тягучей слюной в пол горотдела, как меня окунали в этот пол носом - заставляли "убрать за собой". Убедительно так - кулаками в рёбра. Ничего. Раны заживут. Как и ментовская совесть. Первый день - знакомство с обитателями "хаты". Здесь их много - завсегдатаи, знающие всех и вся - фамилию следователя, который будет вести допрос - долго над ней ржали, придумывая смешные альтернативы. Пахан учил правильно ходить на парашу - "если срёш, закури сигарету. Не куришь - подпали бумагу, чтоб не воняло - это тебе не Парк Победы, пацаны чистоту любят, усёк?". Рассказывал дядя Петя и о своих похождениях - в изоляторе третий месяц парится. До этого считал себя успешным человеком - вёл бизнес, пока не выяснилось, что нет какой-то лицензии. Дальше разборки с налоговиками, маски-шоу, СИЗО. Уверен, что кто-то уже с его дела некисло так греется, ну да ладно! Чёрт с ними - с деньгами - свобода дороже любых денег. Но ясно, что так просто его отсюда не выпустят. Бывают тут люди всякие - и залётные проститутки-клофилинщицы и любители детворы-насильники и даже опальные депутаты горсовета. Народ постоянно меняется: одних приводят, других уводят. Недавно привели алкаша: сам он только недавно "откинулся". Пока сидел - родная мама по-хозяйски его выписала - решила квартиру продать. Естественно, посредник был вкурсе. Вернее так - "вкурсе". Сыграла своё природная жадность. Разгорелся скандал. Говорит, не расчитал сил - толкнул её ногой в живот, та шмякнулась головой об стол. Да так и не встала. Когда тряпкой смывал с пола кровищу, спалила соседка - заскочила с бутылкой в руках - пропустить по-маленькой. Она же и вызвала мусоров. Утром меня ведут на допрос. Следователь давит на отягчающие вину обстоятельства, грозит сгноить за стальными прутьями. Удивляется моему буддийскому спокойствию. Мне насрать на его убеждения - пусть хоть джигу на собственных яйцах танцует. Меня уводят. В камере новые лица - поймали шмыгу-карманника. У парня сломана кисть правой руки. Пацаны ржут - "теперь ты нескоро лысого погоняешь". Потом привели какого-то буйного - по пьяни порезал приятелю щёки. Кухонным ножом. Долго месят в углу камеры, чтобы успокоился. Жалко его - дурака-то. Спустя пару дней новый допрос. Следак уже прямо намекает на сумму, способную решить всё "по-хорошему". Нету у меня денег. Но, сжалившись над ним, начинаем вместе вспоминать всех друзей-приятелей, родственников, способных раздобыть вожделенный кусок. Таких не оказывается. Что-ж. Вот и суд. Я зажал даже на адвоката - по-демократически я имею право сам отстаивать свои интересы. "Ну и дурак" - напутствует служивый. Охота плюнуть в его сальную харю. Судья-таки выносит смягчающий приговор - условно, плюс к такому-то числу энная сумма на счёт государства. Абсолютно безразлично отнёсся к "выроку", подписал все необходимые бумаги - о невыезде, о том, что должен бабосов. Плевать - ни один банк мне не ссудит столько лаве, как и ни один приятель или родственник. Хотя государство надеется, что злачные бумажечки я достану - хоть из-под земли выкопаю. А как же! Государство - это не только учителя и пенсионеры. Это также судьи и прокуроры, менты и адвокаты. Эти ребята могут защитить свои интересы. И ещё как могут. Об этом живо напомнили опухшие рёбра и разбитые губы...