Василий Федоров (1918 – 1984)

* * *

И я когда-то думал, что седые
Не любят, не тоскуют, не грустят.
Я думал, что седые, как святые,
На женщин и на девушек глядят.

Что кровь седых, гудевшая разбойно,
Как речка, напоившая луга,
Уже течет и плавно, и спокойно,
Не подмывая в страсти берега.

Нет, у седой реки все то же буйство,
Все та же быстрина и глубина…
О, как меня подводит седина,
Не избавляя от земного чувства!


* * *

Мы не подумали о том,
Хоть и нетрудно догадаться,
Что если поджигают дом,
То страшно в доме оставаться.

Игра любви, игра до слез.
Довольно бы, но поздно, поздно…
И начинается всерьез,
Что начиналось несерьезно.

И сердится по доброте,
И упрекает: «Грубый! Грубый!..».
А губы ищут в темноте
Уже заждавшиеся губы…

И запоздалое:
«Уйди!»…
Но молодость, но звезды с нами…
И я прижал ее к груди,
Как потухающее пламя.