Мы вновь предлагаем вашему вниманию перевод книги Лоранс Лемаршаль Sous ton regard - "Под твоим взглядом".  Сегодня вы сможете прочитать заключительную часть 4 главы.
Напоминаем, что все части перевода книги в хронологическом порядке вы можете легко прочитать при помощи специального тэга Sous ton regard.

Ссылка на  Начало Главы 4

- Я не знаю, как у меня получается так петь, мама. Мне кажется, что это не только мой голос – я ухожу в другое измерение и ищу дополнительные силы там.
На сцене он светился так, что я никогда еще его таким не видела. Он всеми клеточками вбирал этот воздух, наполненный адреналином и любовью, обнимал взглядом довольного ребенка эти залы, где в протянутых руках зрителей трепетало его имя. Он впитывал, впитывал и впитывал всю эту энергию – как бальзам на его раны… Однажды во время концерта он прямо со сцены вслух прочитал плакат, который увидел в зале – его подготовили поклонники: «С четырех сторон Франции мы приехали, чтобы сказать, как мы любим тебя». Он был больше, чем просто тронут этим жестом.
13 мая 2006 года он отмечал свой двадцать третий день рождения прямо на сцене Дворца Съездов в городе Экс-ле-Бен, это всего в нескольких километрах от нашего дома. И поэтому после выступления мы повезли всех музыкантов к себе, чтобы отметить событие.
Это турне, эти моменты, когда он поднимался на подмостки и полностью обнажал душу перед зрителями, были для него как самые чудесные глотки кислорода. Песня Tu prends – «Ты берешь», которую он написал как раз в этот год, рассказывает именно об ощущении свободы и изобилия, которое переполняло его каждый раз, когда он выходил на сцену.

А за кулисами, во время музыкальных проигрышей, которые давали ему около 30 секунд времени, он неустанно должен был продолжать борьбу с муковисцидозом. Как только он выходил со сцены, с первого взгляда его отец понимал, хорошо он себя чувствует или нет. Затем, автоматическим движением, Грегори брал бутылку воды, много пил, брал полотенце, чтобы вытереть пот и избежать простуды, сморкался, откашливался и пытался освободить мокроту, которая заполняла его бронхи. Кинезитерапевт всегда встречал его прямо за занавесом на случай, если ему понадобится его срочная помощь. Грегори садился, опускал голову, концентрировался, потом поднимался одним прыжком, снова брал в руки микрофон и возвращался на сцену. Каждая секунда была у него расписана, как на нотной бумаге. Однажды вечером отец забыл захватить для него бумажные платочки, так Грег просверлил его таким взглядом! В эти моменты ему было совсем не до шуток.
Некоторые даты нам пришлось отменить, потому что он был не в состоянии выступить. Он сам лучше всех знал свои границы. Но в любом случае мы и его врач всегда были тоже рядом и следили, чтобы он не подвергал себя опасности. В день третьего концерта в Олимпии, 31 мая, он был настолько измотан, что мы не знали, сможет ли он петь. Стефан, специалист по этиопатии, который консультировал Грега, специально приехал, чтобы помочь ему.
Олимпия заполнена до отказа. Грег ведь так гордился, был так взволнован, когда увидел свое имя, написанное на фасаде знаменитыми светящимися красными буквами! Но в тот момент речь больше уже не шла о гордости. Тьерри Сюк, продюсер турне, который всегда прислушивался к мнению и к нуждам Грегори, подошел к нему и сказал:
- Грег, ты либо поешь, либо не поешь, но в данный момент ты должен сделать выбор. Ты прекрасно можешь сейчас выйти на сцену, извиниться, и мы отменяем концерт.
Грегори отреагировал, я думаю, как и любой артист. Это решение было для него худшим, и ему было бы тяжело такое пережить.
- Ну, если не хочешь, тогда есть другой вариант – ты можешь начать с плана А, то есть со списка твоих самых «легких» песен. Если это не пройдет, тогда ты в любом случае останавливаешь концерт. Если пройдет, и если ты захочешь продолжать, то мы приготовим тебе план Б – продолжение шоу со всеми остальными песнями.
- ОК, давайте сделаем так!
Я села в свое кресло в зале в самый последний момент и умирала от страха. Но вроде бы у него был вид человека, который держится. После своего первого выхода со сцены он сел на табурет, попил воды. Все замолчали и ждали вердикта. Он поднял голову, посмотрел на Тьерри и на своего отца:
- План Б!

Я присутствовала больше чем на половине концертов Грегори, но я уверена, что Пьер не все мне рассказал об этом периоде, чтобы не слишком меня волновать. Один лишь он знал настоящее лицо нашего сына после аплодисментов, после того, как закрылась дверь в гримерку. Они проводили там часы, только вдвоем. Иногда Пьер насильно останавливал его, когда Грег стремился выйти к поклонникам подписывать автографы. Ему необходимо было пройти сеанс лечения – немедленно, сразу после концерта, потом поесть, потом отдохнуть и восстановить силы на завтрашний день. И даже когда я была там, я все равно уходила и оставляла их вдвоем, хотя бы на полчаса.
Несмотря на муковисцидоз, который не дарил ему ни минуты покоя, когда реальностью становилась главная мечта его жизни, Грегори все равно был самым счастливым из всех артистов. И надо же было такому случиться, что именно в этот момент, накануне концерта в Марселе, столь дорогом его сердцу городе, с ним приключился острый приступ аппендицита. Мне до сих пор кажется, что это была величайшая несправедливость. Но когда судьба на тебя ополчается, то гнев ее бывает страшен.
Аппендицит! Грегори срочно госпитализировали в больницу Foch в Сюрене. Мы все в шоке и в ужасе. А он тут же взял себя в руки. В первую очередь он спросил у хирурга, сколько времени ему придется пролежать в больнице без особых движений.
- Минимум шесть дней? Ладно, тогда не будем терять времени. А через сколько дней я снова смогу выйти на сцену?
Этот вопрос, конечно, насмешил врача – какая еще сцена? Но Грегори вовсе не шутил. Они договорились, что вернутся к этому разговору через шесть дней после операции. Она прошла довольно успешно. Грегу только приходилось со всей силой прижимать шов, когда он кашлял, чтобы тот не разошелся. А перестать кашлять он никак не мог. Но я не очень сильно волновалась. То есть да, конечно же, я все время волновалась за моего сына, но какой-то аппендицит уже не мог нас напугать.
А вот Тьерри Сюк волновался – ему надо было знать, отменять ли все последние даты турне. Его друг хирург подтвердил, что человеку невозможно так быстро вернуться на сцену после полостной операции. Но ради Грега он все-таки откладывал окончательное решение до последнего момента.
Как и было обговорено, Грег и его хирург снова завели этот разговор через шесть дней.
- Шов у тебя в порядке, все идет нормально. Тебе лишь остается самому принять решение.
- Очень хорошо: тогда завтра вечером я выступаю в Брюсселе, а послезавтра вы со всей семьей приглашены на мой концерт в Олимпии!
- Ладно. Только, пожалуйста, не переусердствуй. И главное – крепко перевяжи шов повязкой вокруг пояса.
По словам Пьера, концерт в Брюсселе был волшебным и прошел в абсолютно сумасшедшей атмосфере. Только после его окончания Грега буквально скрутило пополам. И его знаменитый шов раздулся и увеличился в три раза – казалось, что он сейчас разойдется. А на следующий день он все это повторил на своем четвертом концерте в Олимпии. После концерта хирург пришел поздравить его в гримерку. Он был в восторге. Только я не знаю, говорил ли он о самом концерте, или о демонстрации железной воли моего сына. Лично я всегда восхищалась и тем, и другим: и артистом, и уроками мужества, которые он мне давал. Эта последняя Олимпия стала также первым и единственным концертом, который Пьер смог посмотреть целиком, из зала. Он ни разу до этого не позволил себе оставить своего ребенка хоть на пару минут в чьих-то чужих руках, чтобы самому присесть, отдохнуть и тоже насладиться радостными моментами этого незабываемого опыта.
Турне завершилось двумя днями позже в Метце, в Лотарингии – наша семья родом как раз оттуда. Это был замечательный момент, однако, все могло закончиться печально. Когда автобус вез Грегори в отель, тот высунул голову в люк на крыше, чтобы всех поприветствовать. За ним последовал оператор с камерой, который снимал видео Making of для будущего DVD. Они находились спиной к направлению движения. Грегори успел спуститься, чтобы сесть, а оператор не успел за ним последовать, и голова этого бедного парня сильнейшим образом ударилась о металлическую балку. Под воздействием удара он упал – слава Богу, внутрь автобуса – но везде разбрызгалась кровь, и Грегори очень волновался за него и чувствовал себя виноватым. В итоге мы всей компанией оказались в приемном покое скорой помощи, но худшее было позади, и эпизод завершился благополучно…
Именно от этих трех последних концертов, на зубах вырванных у судьбы, которая хотела пригвоздить его к постели, Грегори получил больше всего удовольствия. И теперь у него было только одно желание – повторить все это снова.

***
 

Перевод – petite_fee

Продолжение в "Сообществе Gregory Lemarshal в России":  Метки: sous ton regard