господи, как я люблю тебя, откуда ты на меня свалился, такой чёртов-шумный-бессонный город, наполненный сейчас солнцем и довольный до невозможности. господи, ну сколько уже можно наступать этой весне, пускай она, наконец, придёт.
если город влюбляется в человека, он оставляет у себя его тень, призрак, отпечаток, в общем, нечто, что всегда будет здесь жить.
В метро:
- Люди ужасно похожи на пингвинов, только что заметила.
- Да... В такие минуты понимаешь, насколько пингвины отвратительные существа.
Здравствуй, меня зовут Света. Здравствуй, меня никто кроме него не зовёт Светой, мне дали десяток смешных прозвищ, я отражаюсь в них, как в кривых зеркалах, и отражение рассыпается на звонкие и бессмысленные солнечные зайчики. Я не успеваю оглядываться вокруг, я не хочу успевать оглядываться вокруг. Я не понимаю, за что мне столько подарков, столько хохочущего рассыпчатого счастья, которое можно есть ложками и разбрасывать по ветру.
Вчера в автобусе было солнечно и пыльно, а напротив сидел человек дошкольного возраста и вертел в руках рыжего платсмассового кота. Кот улыбался, но в остальном на человека никак не реагировал, за что был сначала отброшен на соседнее сиденье, а потом и вовсе забыт. Человек ушёл в лабиринт домов и дорожек за руку с бабушкой, мы с котом поехали на автобусе дальше и, в общем, подло было бы бросать его там ещё раз. Теперь кот живёт у меня в рюкзаке. Вместе с шишкой, которую мы с другом утащили из Ботанического сада МГУ, и несметным количеством крошек от печенья.
Здравствуй, меня зовут рыжей и иногда старостой, у меня есть немножко веснушек, полосатый рюкзак и синяк на локте.
Посмотри вокруг, посмотри на небо, на солнце, на фабрики, которые делают облака, на эти бесчисленные крыши, истерзанную февралём землю, по-весеннему неуместных прохожих, подъёмные краны на горизонте. Посмотри, посмотри на этих двоих, вот они бегают через дороги, вот они сидят в каком-нибудь макдональдсе у большого окна, где немножко даже виден золотой закат, самое частое, что говорят они друг другу: "Вы отвратительны!" - "Вы тоже!", хотя нет, чаще они повторяют имя друг друга, потому что не бывает ничего лучше, правильней, да боже мой, просто ничего не бывает кроме того, чтобы ткнуться в шею и выдохнуть такое короткое и в то же время такое большое-большое слово.
Посмотри на этих двоих, они смешные и сумасшедшие, как подростки, когда счастливы. Хотя чего уж там, они и есть всего лишь подростки, с такими-то характерами и такими странными нелогичными жизнями. В этом городе им дали место, где жить, и больше ничего, только они и там не появляются.
Хотя куда им до подростков - подростки не дерутся за большого плюшевого медведя, а они могут.
Они такие взрослые уже, у них универ-учёба-обязательства, они почти что год живут без родителей и ничего, даже периодически едят и спят. Спят, правда, где угодно, но не в собственных кроватях, но кого это здесь волнует, это же так весело.
Они такие разные, это двое. Они такие одинаковые, что хочется улыбаться.
И вообще, смотри на них, когда они упоённо роются в футболках в магазине и радостно орут, увидев ту самую, за которой охотятся уже месяц, и покупают две - и ему, и ей. Она вообще в восторге от перспективы ходить в универ в мужской футболке. Смотри на них, когда они бегут по эскалатору в метро, когда хохочут над какой-нибудь полнейшей чушью, когда он едет через весь город, чтобы поймать её на десять минут в перерыве между парами.
А самое смешное, что они - это мы, и мы уже вписали себя в этот город, и наши призраки уже болтаются где-то на этих улицах.
...
и ещё.
Если идти от главного здания МГУ в сторону смотровой площадки по левой боковой аллейке, то обязательно наткнёшься на надпись, сделанную на асфальте жёлтой краской. Там написано совершенно следующее:
ЭТО ЧУВСТВО СИЛЬНЕЕ
МЕДВЕДЯ И ВЫШЕ
ПОДЪЁМНОГО КРАНА
по-моему, к этому больше нечего добавить.
