Как, Вы не знаете о старике Букашкине, легенде и бренде перестроечного Екатеринбурга ? Тогда я расскажу Вам немного о нем, об этом чудаке, ребенке пятидесяти лет, скоморохе современного города.

 Впервые я встретил его в скверике около площади «1905 года» в девяностых годах. Был воскресный день. Солнце светило, птички пели, запах весны кружил голову. В одном из оживленных уголков сквера сидел старик Букашкин окруженный картинками и последователями. Одет он был самым небрежным образом, на голове была нахлобучена какая-то нелепая вязанная шапочка, из под которой торчала жидкая косичка волос с детским синим бантиком. Вот так бы выглядел, наверное, Диоген, окажись он здесь и теперь. Фигура была сутулая, сухая. Лицо опавшее, с глубокими морщинами. Глаза большие, ясные, белки просто светились. В них не просто светилась жизнь, в них билась нерастраченная творческая энергия жизни, жажда нового, безстрашная готовность к экспансии. И полная детская беззащитность и непосредственность. Помимо неизменной ошарашенной толпы зевак, всегда окружающей старика, около него также скромно стояли молодые люди, иногда причудливо раскрашенные, с атрибутикой хиппи, но печать хорошего воспитания, интеллигентской среды явно контрастировала с простоватостью, даже примитивизмом старика. Чем он привлек их, как стал их гуру – эти вопросы всегда занимали и занимают меня.

 Его картинки представляли из себя дощечки размером приблизительно 30 на 40 см из толстой фанеры покрытой какой-то невзрачной краской. На этом неярком, скучном фоне было несколько условных фигурок людей, животных. Нарисовано все было в спешке, небрежно, с подтеками краски, кляксами. Так обычно рисуют дети: желтое пятно с палочками символизирует солнце, палочка и куча зеленых почеркушек – дерево, несколько волнистых линий – небо, облака. Соразмерность, перспектива, детали – это пока не ведомо им, совершенно не волнует их и не нужно им. И еще дети любят писать те немногие слова, которые они могут написать, например, МАМА, ПАПА. Дети рисуют такие картинки пачками, гордятся ими, готовы великодушно дарить их родителям, бабушкам и очень обижаются найдя их в мусоре. Скорее всего старик Букашкин рисует также. Поток образов, ассоциаций, представлений он лихорадочно выплескивает на небольшую дощечку в виде более чем условных изображений, музыкальный или вербальный образ тут же материализуется в форме надписи, слова берутся из какой-нибудь детской песенки или мультфильма или от себя в виде стишка-«нескладушки». Все, очередной шедевр создан, забыт, впереди новый образ, новая картинка, ...   Чем завораживают его картинки ? Может детской непосредственностью, оптимизмом, добротой ? Характер у него был светлый, доброжелательный и добродушный. Серость и убогость того времени не брала его, он творил себя, картинки, окружение вокруг себя, неутомимо и с отреченностью посланца богов.

Итак, старик сидит, встает, суетится, снова садится. И внимательно, испытующе следит за толпой зевак, всегда готовый вступить в полемику. Иногда он выделяет кого-нибудь из толпы и дарит ему свое творение. Тот, смущенный, с улыбкой, тут же ретируется из толпы, прижимая дощечку к груди, не зная что сказать и как отнестись к такому подарку судьбы.

Иногда старика тянет к музыцированию. Он берет в руки раздолбанную балалайку и начинает бацать по растроенным струнам с остервенением, в постоянно возрастающем темпе. Молодые люди из свиты начинают подыгривать: кто на пионерском барабане, кто на дудочке. Получается ужасный и громкий хаос звуков. Мелодия напрочь не угадывается. Темпераментный грохот, ошеломляющая какофония, иступление музыкантов захватывает или окончательно отталкивает собравшихся. Местный Дали, разыгривающий сумасшедшего в рамках очередной PR-компании, или современный юродивый, нашедший свой формат жить в обществе и быть независимым от него, или сегодняшний скоморох, желающий развлечь публику и заодно разбудить ее ото сна разума, или простой городской сумасшедший,... Я так до конца и не понял – кто же этот Букашкин !

А еще Букашкин любил раскрашивать безхозные заборы. Стоит серый, облезлый забор. Букашкин и его ребята возьмут и разрисуют его.. Это не сегодняшние графити – абстрактные, заумные, не греющие душу и не радующие глаз, а детские, бесхитростные, со зверюшками, с солнышком, заставляющие улыбнуться своею наивностью.

А еще Букашкин любил разрисовывать дворовые помойки – баки, окружающий забор. Мусорки – это почти всегда не очень приглядные обьекты. Проржавевшие убогие огромные баки, обшарпанные грязные заборы. И вот Букашкин и К стали разрисовывать эти заборы и баки, чтобы людям не было так противно подходить к ним. Дон Киход Ламанчский, одним словом.

А еще Букашкин любил выставлять свои дощечки на всех художественных выставках маститых и начинающих художников. На полном серьезе заявляя равенство своих картинок с художественными полотнами профессионалов.

А еще Букашкин был участником почти всех поэтических собраний, рок-концертов. На поэтических встречах он запросто мог декламировать свои двустрочные «нескладушки». На рок-концертах выступить со своей какофонией растроенных инструментов между известными группами.

Без Букашкина не обходилась ни одна творческая тусовка. Он был везде и всегда. Его темперамент не знал усталости. Он стал неотьемлемой частью 90-х годов, создал свой неповторимый бренд и навсегда остался в памяти тех кто так или иначе встретился с ним.

 
Подробнее о жизни и личности старика Букашкина здесь:

http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%82%D0%B0%D1%80%D0%B8%D0%BA_%D0%91%D1%83%D0%BA%D0%B0%D1%88%D0%BA%D0%B8%D0%BD

 
Пример стихов старика Букашкина:

• Слезятся маленькие глазки у крокодильчика без ласки
• Коза полюбила козла, в том нет никакого зла. И так любовь добра — козе и козлу ура!
• Ну до чего же хорошо! И жизнь прожил, и жив ешо!
• Купите штуку мне вон ту, а то её изобрету (мальчик, показывая на велосипед)

Картинки старика Букашкина (фото с выставки 2008 года в г.Екатеринбурге):

 

 

 

 

Это картина, скорее всего,  ребят-последователей старика Букашкина.