Песня, способная уберечь
от самого страшного
или Чего не знала Красная Шапочка
Есть мотив, пронизывающий всю жизнь
Мераб Мамардашвили
У каждого человека есть собственная, только его, песня, которая звучит где-то в глубине души. Карл Роджерс по-американски технично назвал ее самоактуализирующейся тенденцией. Что бы в твоей жизни ни случалось, в тебе есть что-то, что требует, чтобы ты осуществился, раскрылся, был.
Эту песню еще зовут призванием. Потому что когда она звучит внутри, то она, и правда, куда-то зовет. Не то чтобы громко, но как-то сильно, потому что берет за душу. И может вызывать спокойствие и радость, а может тревогу или тоску. В зависимости от того, насколько близко к своему мотиву мы живем, или, наоборот, насколько далеко отстранились от чего-то важного внутри.
Ну, а отчаяние – это состояние, когда твоя собственная песнь почему-то сейчас тебе совсем не слышна. И это мучительное, но всегда временное, преходящее состояние, потому что внутренняя глухота не может длиться слишком долго, тем более – вечно.
*ψ
Это песня о том, зачем я здесь, кто я и какой на самом деле. Она проявляется в каких-то знаковых событиях нашей жизни. В те моменты, когда мы совершаем именно свой Поступок. Это совсем не обязательно подвиг, для других людей он может казаться совершенно обыденным действием. Другим это может даже показаться какой-то мелочью. Но зато вы чувствуете в тот момент, что происходит что-то важное.
Если эта песня оказывается неуслышанной, она заставляет нас болеть и попадать в неприятности. Она постоянно звучит там, внутри. Но не всегда бывает слышной. Тут многое зависит от того, на что настроен наш внутренний радиоприёмник. Какие глушилки мы можем включать. Что предпочитаем вообще слушать. И слушаем ли вообще.
Порой нам сложно ее поймать, потому что об этой песне часто забывали наши родители и уж совсем не помнили учителя. Но о ней хорошо знают в тех местах, где люди не утратили связь с природой. Например, на острове Того.
Вот как об этом рассказывает психотерапевт Роберт Дилтс: «На тихоокеанском острове Того, когда рождается ребенок, деревенские женщины исполняют ритуал по отношению к новоявленной матери: вместе с ребенком их отводят в лес и там рассаживаются вокруг новорожденного духа. Они сидят рядом с ребенком, ощущая уникальный дух этой новой жизни, и затем, в какой-то определенный момент одна из них вдруг издает музыкальный звук. Другая женщина присоединяется к нему, потом следующая, и так происходит совместное рождение песни для этого младенца. Песня полностью уникальна и предназначена только для него.
На протяжении всей его жизни, в дни рождения и другие ритуальные даты, женщины собираются вместе и поют эту песню, чтобы напомнить ему о том, кем он является на самом деле… И когда человек умирает, сообщество поет ему эту песню в последний раз, и больше ее никогда не запоют снова».
*ψ
Ну, разве не удивительно знать, что есть песня, которая звучит только пока ты жив. Что она никогда не пелась раньше, пока тебя не было. И никогда больше не зазвучит после того как ты уйдешь. И что она уникальна и в чем-то главном совсем не похожа на песни других людей.
Это ее спела как-то Вирджиния Сатир:
«Я — это я.
В целом мире нет человека точно такого же, как я.
Конечно, есть люди чем-то похожие на меня, но нет ни одного человека, полностью повторяющего меня…»
Так начинается ее знаменитая «Декларация самоценности». Однажды 15-летняя девочка спросила ее в письме, как подготовиться к полноценной жизни. И Вирджиния Сатир ответила ей своей собственной песней.
«…Все, что исходит от меня, это исключительно мое, потому что это мой выбор.
Мне принадлежит все, что во мне есть: мое тело и все его движения, мое сознание, включая все мысли и идеи, которые через него проходят.
Мои глаза и то, что они видят, мои чувства, какими бы они ни были, — злость, радость, раздражение, любовь, разочарование, восторг. Мой рот и все слова, которые он произносит, будь они вежливые, милые, правильные или жесткие и неправильные.
Мой голос, мягкий или грубый, и все мои поступки, направленные как на меня, так и на других.
Мне принадлежат мои триумфы и успехи, ошибки и неудачи.
Поскольку я вся принадлежу себе, то могу очень близко узнать себя и таким образом подружиться с собой, полюбить себя и все составляющие меня, и поэтому я могу направить все свои действия в русло своих интересов.
Я знаю, что меня не устраивает, также знаю, что есть что-то, чего я о себе не знаю.
Но я же себя люблю и поэтому могу смело действовать, чтобы изменить то, что меня не устраивает, а также пытаться узнать то, чего я не знаю.
Я — это я в независимости от того, что я говорю, как поступаю, как выгляжу, что я думаю и чувствую.
Все это только мое, и это отражает мое положение в данный момент времени.
Когда я обдумываю, как я выглядела, что говорила, что делала, что думала и чувствовала, я могу отбросить то, что мне не нравится, оставить то, что меня устраивает, заменив отброшенное чем-то новым, более подходящим.
Я могу слышать и слушать, говорить и делать.
У меня есть все возможности для того, чтобы быть близкой и полезной другим людям.
Все для того, чтобы разбираться в мире людей и вещей, окружающих меня.
Я принадлежу себе, поэтому я могу сама себя создавать.
Я — это я.
Со мной все в порядке».
*ψ
Такая песня совсем не связана с тем, что ты делаешь или что о тебе думают. Это не резюме при устройстве на работу под названием «жизнь». И не документ лояльности другим и миру. Это что-то важнее и глубже. Пусть порой всего лишь неясное телесное чувство. Ощущение тепла в животе или груди. «Я есть, сейчас, здесь». Пусть неуловимое состояние, но то, которое не спутаешь ни с каким другим. Потому что в этот самый миг там, внутри, в груди или животе, происходит какая-то важная сцепка. Что-то резонирует и начинает словно звучать…
А еще эта песня способна уберечь нас от самого страшного. От наших собственных демонов – наших теневых сторон. Ведь эта песня и о них тоже. И поэтому способна их приручить.
У Дональда Калшеда есть история об одной своей пациентке, которой в ее исцелении помогали индейские сказки. Особенно она любила «Злой волк» Вильгельмины Харпер.
Маленькая девочка живет с мамой на опушке леса, в которой обитает злой волк. Однажды девочка вышла погулять. Она поет, собирает цветы и не замечает, что ушла далеко от дома. И, конечно, ее замечает волк. Он хочет ее съесть, как же иначе, но оказывается странно очарован ее песней. И прежде чем наброситься на нее, просит спеть еще раз. Она поет, он засыпает. Она пытается уйти, не прекращая пения. Он, перестав слышать песню, просыпается, гонится за ней. Она поет снова. И опять бежит к дому, когда он засыпает. И еще, и еще раз. Пока не добегает до своего домика и не запирает дверь.
*ψ
Именно за этой песней и приходят к психологу и на психотерапию. Вначале может казаться, что специалист сейчас споет мне про самого себя. Но потом оказывается, что это может быть только мой собственный мотив. Неповторимый и удивительный. И никто другой его не знает, кроме меня. А психолог – он лишь может помочь мне ее найти, эту песню, там — внутри. Просто став внимательным и отзывчивым ее слушателем. И порой тихонько мне подпевая.
Светлана Гамзаева, психолог, Нижний Новгород, #пряностидуши
