Когда последние птицы улетали на юг, Волчонок, стоя на балконе, провожал их грустным взглядом. Впрочем, балкона у него не было. Зато были огромные серые глаза, в которых отражались небо, облака и птицы.
Матёрый Волк неслышно подкрадывался к Волчонку сзади.
- Улетают птицы в дальние края, - декламировал он. - Вот наступит время - полечу и я …
Матёрый Волк любил выражаться стихами. А Волчонок всегда вздрагивал от неожиданности. Он был пуглив и боялся всего на свете. Только Матёрого Волка не боялся.
Они медленно брели, шурша опавшими листьями. Вечерний город засыпал. В воздухе пахло чем-то жареным, но холодным.
- Ты что такой грустный? - задавал свой обычный вопрос Волчонок.
- Овечку загрыз, - нехотя признавался Матёрый Волк.
- Вкусная была?
- Нет, костлявая. Жалко её.
- Питаться чем-то надо… - утешал его Волчонок.
Они присаживались на берегу пруда. В чёрной воде плескались утки - глупые такие.
- Эх, вода холодная, - облизывался Матёрый Волк, - а то бы нырнул.
- А я плавать не умею, - говорил Волчонок, думая о своём.
Минуту спустя Матёрый Волк начинал выть:
- У-у-у!.. Хууудо мне тууут! И овечки худыыые. Убегу я отсюда, убегу-у-у…
- Куда убежишь?
- В Северные Края. Там овцы - знаешь какие? Как чемоданы! Дико упитанные.
Волчонок растерянно моргал серыми глазами:
- А как же я?
- Убежим вместе!
- Не могу. У меня тут мама, папа, дом…
- Дом… - кивал Матёрый Волк. - А я вот бездомный.
- А там ты с тоски взвоешь.

Так они беседовали. Тем временем в печати сообщали о наступлении зимы. Поверхность пруда затянулась тонким льдом. Большие снежинки опускались на мягкую шёрстку Волчонка. И не таяли.
- Вот и снег на тебе не тает, - вздыхал Матёрый Волк. - Окоченеешь скоро совсем.
- Не убегай! - просил Волчонок сероглазый. - Мне будет грустно без тебя.
- Да на что я тебе, матёрый такой?
- Ты мудрый.
- У меня вон шерсть выпадает. От недостатка витаминов.
- Ты милый…
- Зубы часто ломаются.
- Овечек надо меньше грызть, - чуть не всхлипывал Волчонок.
Он доверчиво прижимался к Матёрому Волку пушистой головою, усыпанной снежинками, и его шейка казалась ещё тоньше. Матёрый Волк неуклюже гладил её. "Загрызть, что ли?" - угрюмо думал он.
В конце зимы Матёрый Волк убежал-таки в Северные Края. Убежал незаметно - Волчонок даже не успел подарить ему свой любимый медный чайник, в который нельзя налить ни капли воды - в чайнике не было отверстий. А по весне от Матёрого Волка пришла короткая весточка: "Дорогой Волчонок! Тут полно овец - толстых, жирных, тупых и глупых. Даже питаться ими не хочется. В свободное от еды время слушаю музыку. Одна песня дико нравится, начинается так: YOUR EYES ARE COLORED LIKE WIND… Это на английском. По-моему, про тебя. В общем, у меня все о'кей! Только тоскливо бывает. Выть иногда хочется. Но тут выть не принято - овец можно распугать.
С приветом, Волк Матёрый".
Волчонок целый вечер просидел над англо-русским словарём. Наконец ему удалось перевести строчку из песни: "Цвет твоих глаз подобен цвету ветра…"
И в самом деле подул ветер. Прилетели птицы. Волчонок, стоя на балконе, встречал их грустным взглядом. Хотя балкона у него по-прежнему не было.
"Интересно, какого цвета ветер?" - шептал Волчонок, осторожно пробираясь к пруду. Ему было жаль Матёрого Волка. И жаль себя…
Вокруг сновали машины, спешили прохожие. Никто не замечал Волчонка. Никто не видел, как из его глаз - цвета северного ветра - стекали светлые слёзы. А может, это были капли дождя, который Волчонок так любил. Когда последние птицы улетали на юг…