В колонках играет - Lacrimosa. LICHTGESTALT

Глава 1
Отчаяние

Ты умерла в дождливый день,
И тени плыли по воде.
Я смерть увидел в первый раз,
Ее величие и грязь…
Ария, «Возьми мое сердце»

Илья вернулся домой уже затемно. Парень переступил порог небольшой квартиры, даже не подняв головы, быстро чмокнул мать и отправился в свою комнату, так и не вынув из ушей наушников. В них играла какая-то грубая, разрушающая музыка: верное свидетельство того, что в душе Ильи бушует шторм. Парень рывком открыл дверь в комнату, привычным движением забросил рюкзак, истыканный булавками, на кресло, скинул с плеч плащ и сам упал на кровать.
Тупо уставился в знакомый серый потолок типовой хрущовки, пытаясь убить в себе все мысли и чувства. Если кто зашел бы сейчас в комнату Ильи, то можно было решить, что парень мертв – так пусты были его серо-зеленые глаза. Из наушников лилась депрессивная готическая мелодия, приятно убаюкивая разум. Это была Её любимая песня… Сейчас Илья действительно пребывал в каком-то трансе, а может, ему даже хотелось умереть. Он действительно хотел бы уйти за Ней, он не мог поверить, что никогда уже не сможет обнять Её, поцеловать Её нежное лицо… Нет, невозможно.
Это произошло неделю назад: Лилю подстерегли в переулке, когда она возвращалась домой. Скинхеды. Глупая девочка, никогда не слушала советов любимых людей… Восемь ножевых ранений. Многочисленные гематомы. Ее еще и били, бедную беззащитную девушку! Врачи надеялись только на чудо, но Господь распорядился по-своему: Лилия Воскресная скончалась ещё по дороге в больницу, несмотря на все усилия реаниматоров.
Трудно описать словами чувства Ильи: это был настоящий шок. Юноша никак не мог поверить в то, что случилось, он просто не желал принимать страшную правду, обрушившуюся на него. Но жизнь диктует свои условия: Лили действительно больше не было.
Илья много раз убеждал себя в том, что нельзя сдаваться, что нужно оставаться мужчиной, но он плакал ночи напролет, не желая смиряться с горькой истиной. Юноше казалось, что хуже быть уже просто не может, и вот, его лишили самого главного, что было у него в этой жизни: любимого человека. Илья и Лиля действительно любили друг друга, наверное, по-настоящему любили, но глупая беспринципная смерть сломала их счастье…
Позавчера Лилю похоронили. Перед Ильей до сих пор стоял её образ: черное готическое платье, кружево, растекающееся по холодной шее, мертвенно-бледное лицо, почти не узнаваемое от бесчисленных синяков и ссадин, всегда непослушные черные волосы и белые, страшные губы, которые лишь неделю назад ещё могли шептать слова любви и поддержки. Илья шевельнулся на кровати, почувствовав, что по его щеке медленно сползает слеза. Наверное, ему никогда теперь не забыть их последнего поцелуя: горестного, мертвенно-холодного…
- Да что же это такое?!!! – вскрикнул юноша, раздраженно отирая лицо. – Нельзя плакать! НЕЛЬЗЯ!!! Она не простила бы…
Илья со злостью выдернул из ушей наушники, музыка в которых кричала болью. Безразлично включил телевизор. Каналы мелькали один за другим, не вызывая абсолютно никакого интереса. А вот и А1 . Нет, это просто издевательство: тут же сто лет уже не крутили Helena ! Илья переключил дальше. И откуда здесь Wenn nichts mehr geht?! Мрачный солист группы всматривается куда-то за пределы экрана и со слезами на глазах выпевает строки

Um dich weinen soll ich nicht,
Ich weiß, unsterblich sind wir nicht…

Илья швырнул в телевизор пультом. Только Tokio Hotel ему сейчас для полного счастья и не хватало!
Стало тихо. Интересно, надолго ли? Илья устало плюхнулся обратно на кровать. Он еще никогда не чувствовал себя таким одиноким, таким подавленным и бессильным, как в эту минуту. Ему хотелось кричать, плакать, рвать на себе волосы – да что угодно, лишь бы заглушить эту нестерпимую боль, которая разрывала его сердце. В голове юноши всплыли слова товарищей: «Попробуй - и забудешь все проблемы…».
- НЕТ!!! – он ударил по подушке, и слезы хлынули из его глаз. – Никогда я не возьму эту дрянь в руки!!!
Парни из рок-клуба не раз предлагали ему наркотики, но Илья раз и навсегда решил для себя, что это не его путь: слишком уж ничтожно в его глазах выглядели подростки-наркоманы, опустившиеся и потерявшие себя. К тому же, Лиля всегда презирала таких людей и не испытывала к ним даже жалости. Вспомнив об этом, Илья с горечью улыбнулся: эта девушка была его путеводной звездой…
- Сынок, ужин остывает! – послышался из кухни заботливый голос матери.
С губ Ильи едва не сорвалось резкое выражение, но парень вовремя остановил себя; вздохнул пару раз спокойно, отер бледные щеки и четко проговорил:
- Иду, мам.
Быстро переодевшись в домашнюю одежду, Илья вышел в кухню.
- Ну что ты, мой мальчик, такой грустный? – спросила мать, потрепав по голове сына, который был сантиметров на тридцать выше ее самой. – Ах да, это из-за Лили… Пойми, сынок, она умерла. Её больше нет. Не вернешь. Это надо принять, - женщина положила Илье хорошую тарелку супа.
Парень тупо уставился в зеленое варево. Его мать никогда не жаловала Лилю, и Илью ранили в самое сердце ее безразличный тон и стандартные утешения. Он знал, что мама всегда желала, чтобы они расстались, и сейчас не хотел даже слушать ее.
- Илюш, ну съешь хоть что-нибудь! Ты и так худющий, как не знаю кто! – суетилась женщина, бегая по кухне. У Ильи начало рябить в глазах от ее невыносимого цветастого платья. Он уныло огляделся вокруг. Его раздражал каждый предмет в этой крошечной кухоньке, к горлу подступала тошнота. Парень молча встал и направился обратно к себе в комнату. Он был фактически на грани срыва и сам ощущал это.
- Куда это ты? Илья! Вернись сейчас же!!! – крикнула мать ему вслед.
- Оставь меня, - бросил парень через плечо. – Пожалуйста…
- Я сказала: СЯДЬ ЗА СТОЛ, - настойчиво повторила мать, дернув сына за рукав футболки.
- Да отстань ты! – отмахнулся Илья. – Отстань!!! НЕ ВИДИШЬ, МНЕ ПЛОХО, МНЕ БОЛЬНО!!!
Он наконец спустил курок, он дал волю своим эмоциям. Он просто не выдержал.
Снова тесная серая комнатка. С плакатов безучастно смотрят на Илью его верные друзья, стоящие рядом с ним и в горе, и в радости: его любимые музыканты.
- Ну почему, почему так больно?!! – простонал парень, беспомощно осев на пол.
Илья устало обвел взглядом свою комнату. Надо было поесть, у него ведь и маковой росинки с утра во рту не было… О, на письменном столе лежит пачка ржаных сухариков и недопитая банка Red Bull! Какая удача!
- Не буду есть, - парень упрямо отвернулся. – Умру – ну и славно! Как там у Otto Dix ? «В каменном ложе сладко так спать, всех нам ожидает бесплотная мать…»… Золотые слова! – размышлял Илья.
Но не прошло и получаса, как парень передумал умирать от голода и, пораскинув мозгами, решил всё-таки отправиться в кухню.
Мать сидела за столом, тяжело вздыхая. Илья осторожно подошел к ней и обнял за плечи.
- Ну чего ты, мам? Прости меня, пожалуйста… Ты же знаешь, этот возраст дурацкий… Нервы сдают… - в такие минуты он чувствовал себя ужасно неловко.
- Я понимаю, сынок, понимаю, - отозвалась женщина, погладив сына по голове.
- Ма-а-ам… Я кушать хочу, - Илья улыбнулся как можно наивнее, смотря в любящие глаза матери.
- Конечно, мой маленький, я тебе сейчас супчик разогрею… - подхватилась она.
Илья проводил ее горестным взглядом. Ему было ужасно стыдно за себя: он не раз обижал мать неосторожными словами, но она всегда его прощала.
- Кушай, милый, нельзя так себя истязать!
Теперь перед Ильей оказалась еще одна тарелка супа, только на этот раз он уже не казался таким противным, а напротив – возбуждал аппетит.
- Спасибо, мамуль, - поблагодарил юноша. – Ну, слава Богу, хоть она не переживает больше… - подумалось ему.
Немного отлегло от сердца. Теперь Илья был в состоянии даже немного пообщаться.
- С чем суп? – спросил он, загребая ложкой.
- С лапшой, - невесело отозвалась мать. – Глеб так и не получил зарплату, так что – сам понимаешь. А мне только через неделю дадут…
- Ясно, - протянул Илья и всецело посвятил себя супу.
Отчим уже давно обещал принести денег. Илья нахмурился. Он прекрасно понимал, что этот мужчина очень помог матери, когда отец оставил ее, и что она по-настоящему любит его, но всё же никак не мог побороть в себе неприязнь. Гм, интересно… А ведь Илья пришел к рок-музыке именно в тот год, когда Глеб Кириенко поселился в их доме… Тогда мальчику было тринадцать лет. У него как раз начались подростковые депрессии, а разрыв родителей окончательно добил его: в считанные недели из счастливого и веселого ребенка он превратился в мрачное привидение – исхудал, закрылся от окружающего мира… Мальчик стал подолгу сидеть в комнате один, помнится, даже начал писать какие-то стихи, мечтая потом превратить их в песни… А однажды вечером Илья увидел по какому-то музыкальному каналу видео еще мало известной тогда рок-группки, и песня так запала ему в душу, что он облазил весь Интернет в её поисках, слушал круглые сутки, а потом целый месяц копил деньги на диск музыкантов. Так Илья вошел в еще не изведанный и необъятный мир рок-музыки. Вскоре юноша открыл для себя, что композиции рокеров помогают пережить боль, подавить агрессию, усилить восторг или прибавить уверенности в себе. Еще через некоторое время Илья узнал, что он не один в этом мире: оказалось, что вокруг него есть очень много людей, так же, как и он, выражающих протест обществу и ищущих спасения в философских текстах рок-музыкантов. У него появились новые друзья. Конечно, сначала не очень получалось отличать надежных людей от тех, кому доверять вообще не стоит, а настоящих рокеров от дешевых позеров, но подростки, как известно, учатся исключительно на своих ошибках… Илья научился: теперь рядом с ним были люди, которым он доверял, как себе. В трудные моменты они были вместе, дружно вытягивали друг друга из депрессии и делили радости, и каждый из этой шумной компании точно знал, что у него есть, на кого рассчитывать.
Илья часто проводил время в гостях у ребят, потому что Глеб – тот самый отчим – на дух не переносил мальчишку и его музыку. Его не особо волновали чувства абсолютно чужого для него ребенка; он не понимал, да и, наверное, не хотел понимать того, что происходит в душе у пасынка. Зато во всем остальном Глеб был отличным семьянином – любил жену, не пил и имел приличную работу.
Среди новых друзей Ильи были как парни, так и девушки самых разных возрастов; многие создавали пары. Илье всегда нравилось наблюдать за друзьями, идущими по улице рука об руку: ему казалось, что они рассеивали эти идиотские мифы о том, что рокеры не умеют любить… Кто, скажите мне, кто придумал такую глупость? Или у кого-то есть право оценивать чувства других, загонять их в непонятные и ненужные рамки и вешать ярлыки?
Через некоторое время после пятнадцатого дня рождения Ильи один из его друзей, Саша Воскресный, привел в их компанию свою сестру, Лилю. Она была ровесницей Ильи и сразу понравилась ему. Впрочем, как и большинству его друзей, которые еще не успели обзавестись подругами. Они абсолютно не пытались скрывать это друг от друга и рассудили между собой, что Лиля останется с тем, кого выберет сама. Вскоре то, что она симпатизирует Илье, стало очевидным для всех. Юноша и девушка сами не заметили, как начали встречаться, и так привязались друг к другу, что не могли и часа прожить, чтобы не позвонить или не написать SMS.
Илья никогда не чувствовал себя таким счастливым, он словно заново родился; теперь юноша не мог думать ни о ком и ни о чем, кроме своей Лили. Брат девушки, Саша, искренне радовался за ребят, так как очень хорошо знал, как оба страдали, пребывая в одиночестве. Друзья тоже смирились с «поражением» и вскоре успокоились; в жизни Ильи наступила светлая полоса. Однако не все было так безоблачно: лучший друг юноши, тот, кого он знал с пеленок, тот, с кем они влюблялись в одних и тех же девчонок, переживали вместе переходный возраст и делили невзгоды, не смог принять выбор Лили. В парне пробудилась и постепенно начала разрастаться почти животная, кипящая и разрушающая злоба. Поначалу он пытался распускать всякие гаденькие слухи об Илье, как это обычно бывает в подобных ситуациях, но его просто сочли слабаком. Озлобленный Васька Карпухин покинул их сообщество и старался не пересекаться с «бывшими» друзьями.
Илье очень тяжело далась эта потеря. Об этом можно было судить по музыке по музыке в его наушниках: он начал слушать готик-метал . Илья вспомнил слова Лили:
- Должно быть, это был очень близкий друг… Чтобы прийти к такой музыке, надо испытать много боли…
Юношу снова кольнуло в сердце. Разве боль от потери панка Васьки могла сравниться с той болью, которую он испытывал сейчас, лишившись смысла своей жизни?!
- О чем ты думаешь, сынок? – вкрадчиво спросила мать, глядя в потухшие глаза своего чада.
- Да так, ни о чем, - Илья тряхнул головой. – Ой, чуть не забыл!!! – парень выбежал из кухни и на несколько минут снова скрылся в своей комнате. – Вот, держи, - он протянул матери несколько купюр.
- Откуда? – настороженно спросила она.
- Да не волнуйся ты, я просто продал свой музыкальный центр, - с легкой улыбкой объяснил Илья.
- Ну что ты, милый, не стоило!!! Как же ты теперь без своей ужасной музыки проживешь?
- Во-первых, она не ужасная, - Илью всегда веселили рассуждения матери о его музыкальных пристрастиях, - а во-вторых, у меня еще есть компьютер, так что моя «ужасная музыка» никуда не денется! Ты возьми деньги, хоть купишь себе что-нибудь…
- Спасибо, сынок, - мать ласково обняла Илью. – И что б я без тебя делала?!
Юноша вздрогнул. А он еще помышлял о самоубийстве… Илью вдруг охватило чувство невыносимого отвращения и презрения к самому себе.
- И как мне такое в голову пришло?! Это же не поможет нам быть вместе… Эх, какой же я идиот… Надо жить. За нас двоих. Или… не надо?