Ниже приведена статья, размещенная на УП. Автор — Михаил Дубинянский.

Смерть одного человека – трагедия, смерть миллионов – статистика. Эту крылатую фразу родили немецкие гуманисты Курт Тухольский и Эрих Мария Ремарк. Но гораздо охотнее ее приписывают товарищу Сталину, почившему в бозе 60 лет назад.

Так уж вышло, что незабвенный Коба стойко ассоциируется со словами "смерть", "трагедия" и "миллионы".

Фигура легендарного диктатора и спустя шестьдесят лет продолжает будоражить умы.

Согласно недавнему опросу КМИС, 37%  наших сограждан относятся к Иосифу Виссарионовичу негативно, 22% – положительно.

Одни возмущаются: "Как можно оправдывать Сталина?! Ведь этот кровавый тиран уничтожил миллионы!" Другие парируют: "А судьи кто? Да за годы вашей независимости население Украины сократилось на шесть с половиной миллионов, и это без всякой войны!"

Популярный контраргумент выглядит эффектно, если не задумываться о природе  миллионных потерь в постсоветское время.

Во-первых, многие выехали за рубеж и, покинув депрессивную Украину, не перестали жить и здравствовать – скорее наоборот. Эмиграция в Европу, США, Израиль или РФ несколько отличается от пули НКВД в затылке.

Во-вторых, в независимой Украине было рождено меньше людей, чем умерло по естественным причинам. Из-за этой разницы возникает солидная цифра, которую адвокаты Сталина сопоставляют с числом убитых в 1930-х и 1940-х. Логическая подмена очевидна: фиктивные, никогда не существовавшие "люди", которые теоретически могли родиться, но не родились, приравнены к настоящим людям – тем, кто жил, мыслил, чувствовал, страдал и погибал в репрессивной мясорубке.

Да, с человеческой точки зрения параллели между современным лихолетьем и сталинским террором абсурдны. Если Homo sapiens воспринимается как личность, а не абстрактная статистическая единица, спорить не о чем. Но существует и альтернативная система ценностей, ставящая превыше всего не человека, а нечто обобщенное и обезличенное.

В 1945 году состоялась встреча американского главнокомандующего Дуайта Эйзенхауэра с маршалом Георгием Жуковым. Сталинский военачальник рассказал о щедром расходовании солдатского материала во имя Великой Победы. Эйзенхауэр был слегка шокирован и в своих мемуарах заметил: "Американцы судят о цене войны по человеческим жизням, русские же – по общему ущербу для нации".

Нынешние сталинисты придерживаются той же парадигмы, и это неудивительно. Гораздо интереснее, что ее разделяют и многие украинские антисталинисты.

Проклиная Иосифа Виссарионовича, они подчеркивают, что сталинский Голодомор был прежде всего национальной драмой, а не просто человеческой трагедией. Ревностно изучается этнический состав погибших, и полученные проценты считаются чем-то особенно ужасным. К реальным мученикам, умершим от голода, смело приплюсовываются мифические "не родившиеся украинцы", благодаря чему число жертв доводится до 10 миллионов. Разумеется, тот, кого волнуют человеческие судьбы и жизни, а не общий ущерб, не стал бы заниматься подобными вычислениями.

Возникает принципиальный вопрос – так в чем же основная претензия к товарищу Сталину? В том, что кремлевский диктатор обрек на гибель миллионы конкретных личностей, или в том, что он нанес урон нации? Кого жалко – людей или народонаселение? Что важнее – погубленные жизни или сокращение общего демографического поголовья?

Для кого-то главной ценностью является именно поголовье. Такому человеку необходимо ощущать свою принадлежность к большому стаду и знать, что это стадо растет. Особенно приятно, когда оно больше и упитаннее соседского. Если же ваше стадо сокращается, страдает ваше самолюбие и снижается ваша самооценка.

Кроме того, многих волнует чистота породы: стадо должно быть не только большим, но и кондиционным. С правильным цветом кожи, с правильными чертами лица, говорящее на правильном языке и т. д. Еще стадо можно доить – чем оно многочисленнее, тем выше будут ваши надои, и тем больше поводов для гордости. Наконец, обширное стадо можно повести на бойню, и оно покорно сложит головы, преумножая вашу славу.  

В общем, люди – это породистый скот, предназначенный для международных выставок, доения и убоя. Такой подход широко распространен среди политических активистов с неудовлетворенными амбициями. Правда, они сами предпочитают использовать красивый эвфемизм "государственное мышление".

Деятельность покойного Иосифа Виссарионовича была ярким образчиком подобного мышления. Людей Коба не жалел, но о поголовье заботился. Нуждаясь в солдатах и рабочих, мудрый вождь еще в 1936 году запретил аборты. Отличная идея! И сегодня она присутствует в программе популярной украинской партии, исповедующей те же стадные принципы, что и товарищ Сталин.

Но тому, кто смотрит на мир по-сталински, не пристало осуждать знаменитого диктатора. Подменив человеческую логику государственной или национальной, вы теряете моральное превосходство над Кобой и его поклонниками.

Стоит поставить поголовье выше личности, и любой сталинист утрет вам нос. Все гневные антисталинские аргументы разбиваются без труда.

При Сталине население Украины редело? Так и последние двадцать лет редеет!

При Сталине уменьшалась нация? И теперь уменьшается!

При Сталине демографические потери исчислялись миллионами? И в независимой Украине тоже!

Зато при Сталине строились индустриальные гиганты, выигрывались войны и присоединялись новые территории, а сейчас? То-то! Режим Джугашвили определенно лучше современной Украины, ибо добился несопоставимых успехов при сопоставимой убыли населения.

Украинское общество часто делят на любителей и ненавистников Иосифа Виссарионовича. Однако истинный ментальный барьер лежит глубже: он разделяет тех, для кого приоритетна личность, и тех, кто, подобно Вождю народов, мыслит стадными категориями.

Впрочем, радение о поголовье часто имеет одну характерную особенность. Типичный отечественный эксперт может долго разглагольствовать о "вымирающей Украине" и "современном геноциде". Но он никогда не пожелает ни себе, ни своим близким очутиться на месте украинского крестьянина в 1933-м, сталинского номенклатурщика в 1937-м или советского ополченца в 1941-м. Ради туманного светлого будущего он не пойдет на закланье сам и не пошлет тех, кто ему по-настоящему дорог.

Казалось бы, что страшного в насильственной смерти, ежели страна все равно вымирает? Но когда речь идет о тебе и твоей семье, разница между абстрактным поголовьем и реальной человеческой жизнью почему-то сразу бросается в глаза.