-Поиск по дневнику

Поиск сообщений в french_penguin

 -Подписка по e-mail

 

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 02.09.2010
Записей: 7
Комментариев: 0
Написано: 6





История древнего родаВаше имяВаш фамильный гербИ

Воскресенье, 21 Августа 2011 г. 19:26 + в цитатник
История древнего рода
Ваше имя
Ваш фамильный гербimage
И ваш девизMemento mori — помни о смерти

все гадания на aeterna.qip.ru


Понравилось: 2 пользователям

отрывок

Суббота, 08 Января 2011 г. 19:55 + в цитатник
Ёко перевела свой не изменчивый в любой ситуации ровный взгляд с Графини на Мелиссу. Она не задавала вопроса, но Немая лишь пожала плечами, понимая, что за этим взглядом скрываются душевные терзания и беспокойство за Ди. Конечно умереть та не могла, но всё равно ощущала боль от тяжелых ран. У неё была лихорадка с примесью бреда, а потому женщинам приходилось сидеть рядом, что бы в случае чего успокоить и уложить буйную пациентку. Впрочем, она не сильно сопротивлялась.
- Как думаешь, что она видит? - тихо спросила Исса, ловко хватая выбившуюся из-под одеяла руку и укладывая её обратно.
- Наверное, что-то дорогое, кусочек воспоминаний, что забылся, но он столь важен, что болезнь напоминает ей его таким образом. Она выкарабкается, ты же знаешь, что Ди намного сильнее, чем кажется на первый взгляд.
- Смотря на неё как доктор, я бы не была так уверенна, но мне не раз доводилось видеть как она поправляется после смертельных болезней, так что эта лихорадка лишь очередное испытание на её силу воли, организм...
- И чувства... - закончила за неё Ёко, пересаживаясь на край кровати и беря девушку за руку. Капельки пота, что выступили на бледном лбу, стёрли влажным полотенцем. Они ничем не могли ей помочь, только сидеть и ждать, а время тянулось на зло мучительно долго, словно дразнилось, показывало всю беспомощность.
Она тонула, тонула очень долго, вода попадала в рот, уши, нос, не давала возможности выплыть на поверхность, как вдруг всё закончилось и пошел кашель, лёгкие требовали воздуха и избавления от воды. Зелёная мягкая трава прикоснулась к коже и вместо моря почему-то оказался луг, такой знакомый, но невозможно было вспомнить где она его уже видела. Всё в цветах, красных, ярких, но одновременно таких не броских в глаза, скромный цветок. Маковое поле. Повернула голову, положив щёку на землю. Перед самым лицом находились красные лепестки. Аленький цветочек, сказка про красавицу и чудовище. Подняв руку сорвала беспомощный цветок. Теперь она вспомнила, тогда сказка чуть изменила свой сюжет, запланированный сценарий, поменяла персонажей местами, но мак, цветок остался и занял в истории не большое место. Ди закрыла глаза.
“Босые ноги делали шаг за шагом, как-то неуверенно, не привычно. Глаза завязаны лентой, он не хотел что бы она поняла куда супруг привёл её, поэтому всё что ей оставалось сделать, это довериться ему и идти вперёд. Запахи смешались. Свежий воздух, хвоя и аромат полей - лучший коктейль для того, кто любит свободную жизнь всей душою. Он держал её за руки, ведя по дорожка известным только Графу. Сказал, что хочет показать ей кое-что, что-то достойное её, интересное. Теперь под ногами были не полочки, а мягкая трава.
- Мы пришли, дорогая... - проговорил мужчина становясь за спиною Ди и развязывая ленту. Ткань соскользнула с глаз и словно пёрышко, кружась, полетела на землю. Сердце в её груди замерло. Перед глазами раскрывалось огромное маковое поле, красным ковром до самого горизонта. - Тебе нравится?
У неё не было слов. Просто не могла ответить, что-то шепча, одними губами, но быстро, так что он не мог ничего разобрать, а потому обешел её, становясь спиной к полю и положил пальцы ей на губы и вплёл один цветок в золотисто-медные пряди.
- Знаешь, я подумал, что мак идеально, словно зеркало показывает нам жизнь. Рождается, растёт, зависит от дождя, солнца, людей, что бы его не растоптали, а затем они попробовав его раз, другой не могут остановиться и вот уже зависят от него, наркотик... А в конце всё заканчивается, цветок увядает, его больше нет и жизни нет. Теряет смысл. м?
Графиня слушала его молча, смотря на лицо, что ещё совсем не давно ненавидела. Как меняется отношение людей, всё дело в привычке или же в обращении с ними.
- Сначала, я думал подарить тебе целый мир, как запоздавший свадебный подарок, - продолжил мужчина, обнимая её за плечи, словно маленькую девочку, дядя, или отец который так соскучился по своей единственной дочери, был на дальнем севере, за Заполярьем, так мне где начинается Сумеречная Страна, а теперь вернулся уставший, только с дороги, но уже к ней, к единственной и никому её не отдаст. - Но потом решил подарить цветок достойный тебя, дорогая, такой, что есть сама ты. Не роскошный, но гордый, подчиняющий людей постепенно,не отпускающий после уже никогда. Алый твой самый не любимый цвет, ты говорила, что он напоминает тебе кровь, но ты сама как багровая река. Не обижайся, ты же знаешь, что так это и есть. Посмотри внимательно. Так прост с виду, не красив, как роза, но живой, свободный, полевой. Розу будут растить, заботиться о ней и выйдет изнеженная капризная девушка, которая сведёт с ума всех своих близких, а мак рождается в степи и борется за свою жизнь. Он один против всех, прирожденный бунтарь. - смеётся, гладя её по волосам.”
Мелисса зашла в комнату и положив руку на плечо Ёко. Одна из джокеров вздрогнула, подняв голову на лекаря.
- Ей лучше, иди выспись, ты от неё не отходишь уже более суток. Иди, я тебя заменю. - Ёко не стала спорить, молча покинула башню, а Исса заняла её место рядом с Графиней. Раны меча уже почти прошли, хоть и прошло не более пяти дней со дня нанесения. Смотря в уставшее измученное, но всё такое же красивое и не покорное лицо Ди.
- Жизнь меняет людей... Разводит дороги, словно мосты и так же их сводит. Когда-то ей было угодно, что бы он тебя встретил, а ты его потеряла, не сумела удержать, хоть и думаешь о нём всякую свободную минуту, не жалея себя, причиняя боль. Теперь он вновь объявился, но теперь с попыткой убить. Куда катится этот мир, а, миледи?
Грубый смешок. Ей не смешно, она просто так вышло, что судьба повернулась к ним лицом, отправив их маленький коллектив в созвездие льва, в самый центр внимания Империи. Немая посмотрела за окно. Солнце лениво поднималось над тёмными вершинами чёрных не живых деревьев. В Лесу Сумасшедших очередное утро...

[без] названия

Суббота, 30 Октября 2010 г. 19:15 + в цитатник
В колонках играет - земфира - скандал
Я вышла на улицу, из метро и меня с распростертыми объятиями встретил холодный октябрьский ветер. Полы моего пальто поддались ему и затрепетали, словно птицы взлетели, когда маленький ребёнок подбежал к ним, вспугнув. Придерживая рукой капюшон, я двинулась вперёд, к автобусной остановке. Последние пару-тройку метров пришлось пробежаться, поскольку автобус уже собирался закрывать двери. Успеваю, на дне кармана осталось немного мелочи и заплатив за проезд кондуктору прохожу в самый конец автобуса.
Только там я наконец могу спрятаться от этих взглядов. Живя в двадцать первом веке, я никогда не задумывалась о том, что как будет выделяться человек, если он попадет в советское время. Внешний вид, манера разговора, взгляд — отличается всё. И я прячусь от этих взглядов людей, стою в тени, что бы они не смотрели на меня, и не читали по лицу: «Я из будущего». Или же принимают за иностранку.
Утром, подошел ко мне мужчина, и что-то спросил на английском языке, а я не поняла, переспросила по русски. Какое же было на его лице удивление, недоверие, непонимание. Я чувствовала себя сбежавшим музейным экспонатом, словно Ленин покинул свой мавзолей, прохожие глядят с удивлением и опасением на меня. Напоминает фильм «Стиляги», очень хочется надеяться, что на меня не будет объявлена такая же охота. Знай я иностранный язык, действительно можно было бы сойти за иностранку, но нет, тех пары фраз которые мне известны, точно не хватит для маскировки. Да и к тому же у меня на лбу написано, что я русская.
В школе, я никогда не интересовалась советской историей, теми семидесяти и одним годом жизни нашего народа. Лишь Великая Отечественная Война и наверное, спроси у меня что-то иное, я глупо посмотрю в пол, промолчу. Сегодня мне стыдно за свою школьную легкомысленность. В принципе, конечно никто не виноват, что «та» дверь вела в прошлое, но приоткрыв её, я словно включила телепрограмму со старыми черно-белыми фильмами, сказками, которые родители показывали мне в детстве. Мне было пять лет, когда СССР перестал существовать. И кажется более о нем в моей жизни не упоминалось.
Я вышла из автобуса и пошла по улице Арбат. Сравнивала, оглядывалась по сторонам и старалась не ежиться от взглядов людей. Мне было неуютно и в который раз я подумала: «А может сесть на метро и вернуться обратно, обратно домой?» Но что-то меня останавливало, шептало на ухо, так сладко, притягательно. «Останься, останься...» Я чувствовала себя Алисой Селезнёвой, девочкой, которая используя машину времени из будущего возвращалась в прошлое.
Я шла по Московской улице. На дворе был 1972 год. За пятнадцать лет до своего рождения. Арбат. Я шла, вспоминая песню «Как прекрасен этот мир» - не помню кто поёт, слушала давно, но эти четыре слова сейчас всплыли в моей памяти и было так легко, безмятежно. Уже не обращала внимания на прохожих. Слушала запахи, свои шаги по мостовой, удары сердца, которое трепетало по неизвестной причине. Не шла, летела, чуть касаясь асфальта ногами.
Они видели чудную девушку, что шла по улице. Русская на лицо, но явно эмигрантка, делали вывод смотря на её одежду, походку. Они проплывали мимо, поднимая взгляд и замечая её восторженную улыбку, сияющий взгляд и у каждого на душе становилось чуть легче, чем было минуту назад.
Люди не изменились. Они остались прежними. Просто скрыли это в себе, закрыли на замок. А девушка до сих пор идёт по Арбату, всё в том же чёрном пальто, чувству, где-то внутри, что она не принадлежит этому времени, месту, что она лишняя, но она продолжает идти только прямо и улыбаться плывущим навстречу людям.

доброе утро, Америка. Часть вторая.

Суббота, 30 Октября 2010 г. 19:13 + в цитатник
В колонках играет - земфира - девочка с плеером
1997 год. Нижний Новгород. Участок.
Они сидели за столом и разбирали документы, словно кого-то искали, выбирали из общей массы. Сидели уже долго, пару часов, а лейтенант стоял в дверях и с подозрением поглядывал на иностранцев.
- Не нравятся мне они. - проговорил он, сержанту, стоящему рядом с ним. - Своих детей они не трогаю, а коли нужны такие летят к нам и забирают наших «отбросов общества».
- Почему «отбросов»? - не понял молодой человек? - Они бомжей документы разбирают?
- Нет. Тех, кто попал в колонию для несовершеннолетних на долгий срок, от кого отказались родители, и тому подобные случаи. Выбирают кого-нибудь более подходящего для них, что бы увезти.
- А кто они?
- Хрен знает. ФБР или ЦРУ. А может ещё какая-нибудь подобная организация. Я проверил у них документы, но английского не знаю, так что разобрать что-либо получилось плохо. А они как на зло прилетели без переводчика. Из-за эти иностранцев, всех тех, чьи дела они отобрали пришлось в срочном порядке перевезти к нам в участок. Видите ли, господа спешат.
- Так вот из-за чего весь сыр бор... - проронил молодой человек. Он хотел ещё что-то добавить, но не успел, один из людей в форме, в костюме, при пиджаке, галстуке, не хватало лишь чёрных очков, и вылитые люди в чёрном, взяв со стола папку с документами направился к ним. Мужчина протянул лейтенанту документ, личное дело. Россиянин посмотрел на имя, вздохнул и вышел из комнаты. Сержант последовал за ним, догоняя его.
- И кто это? - спросил он. Молодой человек вообще мало понимал, что происходило. Зачем американцам нужен русский отпрыск, тем более судимый? Лейтенант протянул ему документ. - Александров Игорь Валентинович. Тысяча девятьсот восьмидесятый год рождения. Семнадцать лет. В тысяча девятьсот девяносто пятом году был осуждён за школьную драку в результате которой погиб человек. Исправительная колония для несовершеннолетних. И что? Они выбрали этого пацана?
- Да. Он был местным.
- Был?
- Был. Парень из не плохой семьи. В школе как-то возник конфликт со старшеклассниками в результате которого погиб Сомойлов Константин Николаевич. Всё можно было бы списать на несчастный случай, но парня толкнул именно Игорь, в результате, чего, парень перевалился через перила третьего этажа и пролетев два пролета скончался на месте.
- Засчитали как убийство?
- Да. - они прошли до камеры, в которой находились подростки, отпер дверь. - Александров, на выход. - из глубины камеры вышел рослый крепкий парень и спокойной уверенной походкой прошествовал к лейтенанту. Сержант чуть было рот не открыл. Игорь был куда младше его, но примерно одного роста и казалось, что возраста тоже. Похоже, что общество сверстников парню изрядно наскучило и он решил выяснить у законослуживых, что и как.
- И что, переводите, дядечка?
- Нет, Игорь. Не мы, а американцы. - парень рассмеялся, покачав головою.
- Американцы? И зачем я им сдался?
- У них спросишь. - далее шли молча, до самой комнаты. А потом кроткий диалог между парнем и американцами. После чего они просто пошли на выход, при этом Игорь шутливо отдал честь лейтенанту и последовал за ними. На улицу, лето, сели в черный лакированный джип и поехали. Через некоторое время, пересели на вертолет. Александров не понимал, даже после разговора, не понимал, что нужно этим людям. Они сказали, что объяснят всё в Америке, где они будут лишь утром... Утром. Америка, доброе утро, если конечно доброе.

доброе утро, Америка. Часть первая.

Суббота, 30 Октября 2010 г. 19:10 + в цитатник
В колонках играет - земфира - небомореоблака
2000 год. Тайга. База "Буревестник".
Ей было холодно и даже телогрейка не спасала. Стояла и смотрела, хрупкие плечи дрожали, она нервно кусала губы до крови. Искры от полыхающего пожара не долетали до неё, была слишоком далеко, да и будь воля девочки, она бы кинулась не раздумывая внутрь, отморозила себе пальцы на ногах, упала бы в снег, но не стояла бы так стойнем и не смотрела, как догорает кирпичные корпуса, а вместе с ними и не одна жизнь тех, кто внутри. Если бы, она умела плакать, то по её щекам обязательно бы потекли слёзы.
Им никогда не говорили, что это оздоровительный лагерь, их не учили чувствовать. Словно специально все были детдомовские, свезены со всех интернатов России сюда, ещё в детве. Их готовили. Готовили к войне. Не правительство, не террористы. Они не уничтожали данные о детях, не обращались с ними как с мусором. Нет. Они давали им в руки оружие и учили выживать. С внешнего вида, и правда лагерь. Много детей в возрасте от семи, лет до восемнадцати. Бегают, ходят на лыжах, делают зарядку. И лишь один вопрос созревает: почему именно так далеко от цивилизации? Но на него никто не получит ответа. А дети... Дети всего лишь дети. Они не жалуются, ведь все самое плохое, что могло произойти с ними в жизни - уже случилось, по разным причинам они попали в интернаты, а этот "лагерь"... Не более, чем одна из ступеней жизни, испытание, которое необходимо пройти. Никто тут не задавал лишних вопросов. Дети - словно солдаты. Особенно болтливые и шумные получали "наряд вне очереди". Вот так и жили. Пока не пришли другие люди. Они приехали из-за рубежа, это было понятно по их речи, разговаривали на иностранном языке, которому ребят не обучали. Долго ругались с дирекцией, пока все отряды стояли на линейке, а потом уехали, пропали на целый год.
Девчушка дернулась, попытаясь высвободить зажатую руку, но мужчина стоявший рядом с нею и державший её, лишь что-то пробубнил на неизвестном языке и чуть сильнее надавил на лезвие ножа, что было приставлено к горлу девочки. Он не понимал, чего она дергается, он и так, держит её не особенно крепко, накинул ей на плечи свою, как называют это русские, душегрейку, да и вообще не убил. Он не понимал, что она рвалась к тем, кто там сейчас погибал под этими кирпичами, в дыму, задыхаясь. Ведь по сути дела, сейчас погибала её семья. За спиною стояли несколько вертолётов, люди в синей форме, или же в костюмах. Мимо прошел ещё один мужчина.
- All. Fly away.
- And with that girl?
- M-m. Take away with them.
Её потянули за руку к ближайшему вертолёту, но не кинули на пол, или на лавку, как она ожидала, а посадили к кому-то на колени, около самого окна и держали, словно совсем маленькую. В кабине было ещё пара человек, которые что-то обсуждали, разглядывая документы, а девочка смотрела вниз, на догорающие здание корпуса, спортивного зала, столовой. Смотрела как её маленькая вторая родина уменьшается, а потом и вовсе улетает.
- Орлова Пелагея Матвеевна. Пятнадцать лет, родилась третьего июля, тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. Мать лишена родительских прав, отец в тюрьме. Значит, возвращать её не к кому.
- Возвращать? После того, что она видела, после того, чему она научилась? Боюсь выбора у нас всего два: либо забрать себе, либо убить. - незамысловатый диалог на английском, две пары глаз метнулись к девочке, которая начала дремать на плече мужчины, что её держал. Худощавая, кожа да кости, казалось бы ни на что не способная. Но если учесть, что эта девочка быстро среагировала и успела выбежать из здания до того, как его подорвали, то можно смело утверждать, что внешний вид обманчив.
Привыкай, девочка, теперь у неё новый дом. Доброе утро, Америка.

Кофе с молоком. Memories.

Четверг, 16 Сентября 2010 г. 18:48 + в цитатник
В колонках играет - Flёur - Да, это так
"Честного не жди слов, я тебя предам снова, не ходи, не гляди, не жди я не твоя..." - играла песня Ночная Кобыла по радио, не плохая станция, известная, любимая для странных людей, художников, писателей, романтиков. Никакой попсы. Только песни, которые можно слушать и слушать. Марк часто включал радиостанцию "Кофе" на телефоне и слушал пока ехал в институт или на работу; ловил на приёмник во время паузы репетиций, пока Александр носился по комнате с криками, что он "бездарность" у него совершенно нет ни голоса ни слуха. Молодые ди-джеи, что разговаривали часами на простые темы, о жизни, любви, книгах, напитках. Они не поднимали какие-нибудь политические темы не потому что ничего в этом не понимали, а просто зная, что про это твердят все. Если в стране кризис, то об этом будут говорить очень долго, если произошел террор, поминать погибших будут ещё неделю, обсуждать действия правительства и планы террористов. Они упомянут об этом, по-рассуждают, и отставят измученную тему в покое, пусть другие над нею томятся, если им больше не чего сказать, а у ребят с "Кофе" есть всегда разговоры на другие темы. Сегодня же они крутили целый день только песни, печальные, исполнители которых только женщины, на радиостанции произошла очередная трагедия, один из ди-джеев, молодой совсем, очень давно в коллективе выбросился из окна и теперь у них траур, они сидят в студии прямого эфира, пьют водку, кто-то плачет, кто-то вспоминает о потерянном товарище, но Марк знал, что завтра уже всё будет как всегда, парня же чисто искренне жалел, он был хорошим, часто импровизировал, рассказывал о фильмах, разных, что стоит посмотреть, что подойдет под свидание, а что для семейного вечера, говорят, он просто был помешан на фильмах, собирался стать киноведом, но не поступил и потому стал высказывать свою точку зрения, рассуждать, глупо хихикать, включать в прямом эфире какие-нибудь полюбившиеся ему диалоги, критиковал режиссёров. И всё у него всегда получалась, а вот жизнь на его взгляд не удалась и он решил её оборвать. А может всё дело было в девушке? Какой-нибудь красивой, в которую он случайно влюбился на вечеринке у лучшего друга, но оказалось, что она его девушка, они встречаются уже очень давно, а он ничего не знал; начинает преследовать её, сначала ненавязчиво, а потом просто не выдерживает, срывается, в прямом эфире несколько раз признается ей в любви, включает её любимые песни, он всё про неё узнал и теперь не смотря не на что хочет, что бы она была с ним, но девушка такая неприступная, её не интересует молодой ди-джей и потому он уходит в окно. Такая история с грустным концом.
"Читатель пьян, открыт романРазлив вино - ушел в окно".
Маркус не любил утро. Все плохие новости всегда приходят именно в светлое время суток, даже если они происходят по ночам, доставят обычно их именно утром. Сегодня ещё было и пасмурно, как весь предыдущий месяц, хотя по новостям каждый день обещали, что солнце выйдет из-за туч. Но ситуация была одной и той же каждое утро, всё та же городская суета, шум, небо серое, не преступное и лучи солнечного света не могли пробиться сквозь стену. А солнце сейчас должно было быть холодное, не греет, середина зимы, конец января, на улице сугробы по колено, белоснежные, блестят от света фар, фонарей, словно ты попал в подземелье к гномам и видишь горы серебра. В холодное утро хорошо сидеть на кухне и пить что-нибудь горячее, что согревает изнутри и ожидать весны. Вскипел чайник, парень встал, доставая упаковку чая, Липтон пирамидки, синие ягоды, а через пару минут от дымящейся кружки поднимался аромат черники, смородины, ежевики. Запахи смешивались в один коктейль и развивались по маленькой квартире. На него вылез Алекс, тихонько прикрыв за собою дверь чтобы не разбудить Нико, вернулись вчера поздно, выступление было особенно удачно, да и был повод праздник устроить - экзамены сдали, можно отдохнуть, выспаться, вставать позже обычного. Марк налил брату чаю, молча, зная, что тот не откажется, они оба жаворонки и у них в привычке подниматься рано. Сейчас им очень хотелось спать, но они слушали музыку, пили чай и молчали. Александр ещё и курил, что ужасно раздражало Марка, но он не предъявлял брату никаких претензий, не читал нотаций и не заводил разговоры. Он не любил разговаривать, всё делал молча, был полной противоположностью Александра, который не разговаривал лишь по утрам.
Стрелка часов лениво ползла с восьми к девяти, Маркус пошел передаваться на работу, в костюме бармена он напоминал чем-то Хейваджио Шизуо из аниме Дурарара, высокий, светловолосый, солнцезащитные очки, только нет той сверхъестественной силы, да и не нужна она ему. Замкнутый, нелюдимый парень, что ценит лишь музыку и младшего брата. Больше ничего интересного в жизни. Он не понимал людей, считал их странными и в нем вечно жила зима, но не как в Снежной Королеве, нет, он не был гордым и холодным, просто считал жизнь чем-то однообразным и белым, как снег, метель, лед, столь же прозрачным и морозным. Молча ушел из квартиры-студии, на которой они с братом играли, писали музыку и слова песен, встречались с друзьями, готовили что-нибудь по сложным рецептам, спорили на разные темы и смотрели фильмы, с квартиры на которой они жили, ушел так же как и каждое утро, не заперев дверей на замок, оставив ключи на тумбочке в коридоре, спустился три пролета по лестнице и оказался на улице. Воздух морозный, свежий, но это только тут, на окраине их не большого города. Кроткая прогулка до "Синий Чайки", кафе, не большого в черно-синих тонах, диваны, камин, черно-белые фотографии на стенах. С самого раннего утра играет музыка, радио, по воскресным вечерам группы, местные на свою постоянную публику, не знаменитые, но тут их имена знают, они тоже пару раз выступали, попросили и теперь их пригласили на следующие выходные, но до них ещё целая рабочая неделя, жизнь тихого не заметного официанта, всё как всегда. В "Чайке" было тепло и тихо, хоть утро уже было и не ранним, ночная смена заканчивала свою работу, передавая эстафету дневной. Ни одного знакомого лица из посетителей, лишь парень с девушкой, что заходили редко, выпить чаю с " фруктовой корзиночкой". Пусто, а обычно народу много. Марк поднялся на второй этаж кафе и заметил ещё одного посетителя. Девушка, не приметная, в черном платье, прохладном для зимнего утра, на спинке стула висело легкое пальто, было ощущение, что она перепутала времена года, и рюкзак в виде белого медведя, не большой, что бы влезла книга, плеер, пара дисков, мелочь как телефон, косметичка, кошелёк; Марк подошел ближе и встал с боку, рассматривал её, красивую, приятную взгляду, словно куклу из антикварного магазина. Девушка заметила его в отражении окна и обернулась. Она была и правда красивой. Тонкая, женственная, девушка прошлых лет, веков, Белоснежка - снег, кровь, но только не черное дерево, а мёд, светлый, ранний, и сгущенное молоко. Волосы не длинные и не короткие, немного вьются и спускаются чуть ниже плеч, мягкие, словно шелк, концы неестественно сиреневые, будто северное сияние. Впервые прийти в картинную галерею и с первого взгляда влюбиться в работу неизвестного художника, скульптора, что идеально создал образ просто девушки, не выделяющийся серой мышки если не напрягать зрение и не приглядываться к ней, иначе сказка изменит свой сценарий и кроткая ненавязчивая служанка станет яркой принцессой, пред которою встанет на колено самый гордый и неприступный принц. Глаза, два неба, тёмные, синие, и в них потерялось по черной луне, что словно зеркало и поэтому мы не знаем об их существовании. Губы тонкие, ярко-алые, выделяются на молочной коже, словно лепестки цветка, макияж гейши, только более естественный и свежий. Она была чем-то расстроена, огорчена, на её лице отражалась тоска и грусть. Марку захотелось присесть за столик к незнакомке и просто поговорить с нею, без повода, причины или смысла. она молчала, ему тоже сказать было не чего, развернулся, пошел работать, разносить завтраки, горячий шоколад и блинчики с вареньем, кофе по-венски, эклеры, оливье; посетители приходили и в основном садились на первом этаже, а та девушка так и не спускалась, по винтовой лестнице из тёмного дерева, Марк всё время оглядывался, надеясь ещё раз посмотреть на неё, но лестница всё так же оставалась пуста. Наконец не удержался, поставил на поднос кофе с молоком, маленькую сахарницу, тарелку с блинчиками, варенье, но только не клубничное, а малиновое и салфетки, фирменные, цвета крем-брюле и с синей чайкой; поднялся на верх и поставил поднос на столик девушки. Она всё так же сидела у окна, одна, слушала музыку, играла Би-2 "Ангелы", а когда рядом появился Марк вновь посмотрела на него. На её лице отразилось удивление, приятное, неожиданный сюрприз на старый праздник который никто в мире уже не празднует, а тут большая подарочная упаковка, чёрная, всё в золотых звёздах, своеобразный траур и воспоминание. "Завтрак - самая важная миссия за весь день" - проговорил он и удалился, оставив её одну. не представившись, не спросив её имени, завтракала ли она уже или что стряслось. Встал за стойку и продолжил свой день, стараясь не обращать внимания на мысли, что подобно реке, водопаду уплывали далеко, Тирабитию, в вымышленную страну где всегда тепло, и живут странные существа.- Спасибо вам. - тихий голос что прозвучал совсем рядом и одновременно раздался издали вывел парня из задумчивого состоянии. Напротив стояла та самая незнакомка, в пальто и с медведем-рюкзаком за плечами, расплачивалась и улыбаясь уголками губ, хоть улыбка и не доходила до глаз. Она ушла, неслышно закрыв за собою дверь, а Маркус всё ещё слышал как от неё пахнет хвойным лесом и веет весенним теплом. Ему хватило пары минут на раздумье и он бросился за ней следом. Как Ален кинулся за незнакомым парнем, не думая о том, что это станет его лучший друг. Марк побежал за девушкой, почувствовал, он не хотел её потерять раз и навсегда, он захотел с ней видеться постоянно, общаться или молча сидеть на полу, смотреть на неё как на красивый цветок. Пропускать её волосы сквозь пальцы, смотреть красивые фильмы, смеяться, читать вслух любимые сказки, писать музыку, жить… Схватил её за тонкое запястье и сжал крепко, и вдруг испугался, что она вздрогнет, закричит, назовёт его маньяком. А она обернулась, словно ожидая, специально шла медленно, и посмотрела на него подняв голову. Они стояли и молчали, пока она не засмеялась. Марк обиделся и одновременно замер во времени. Не убежала, наверное сочла его чудиком, а девушка всё так же стояла рядом с ним не вырывая своей руки. Он не знал что делать, впервые в такой ситуации, а потому повёл её в обратно в кафе, усадил в углу на первом этаже на черно-синем тёмном диване за маленьким столиком, а сам ушёл. Заиграла песня Memories группы Within Temptation, а он вернулся с подносом на котором было две чашки кофе с молоком, малиновый джем, тосты и яичница с помидорами, на двоих. Она скинула своё пальто, медведь висел на уголке стула, а по щекам текли слёзы. И снова Марк испугался. «Что?» - стёр пальцем слезу с её щеки, а она улыбнулась уголком рта. «- Песня красивая…» Словно камень с души, полетел с высокой скалы и разбился об землю на мелкие крошки.
- Ты кто?
- М-м? Венди.
- Из Питера-Пена? - им было очень легко вместе. Они тихо разговаривали и завтракали, слушали музыку, знакомились. Оказалось, что Венди работает на радиостанции «Кофе» и что, как и все переживает самоубийство Макса. Глаза её время от времени наполнялись слезами и Марк аккуратно промокал их салфеткой. Ему так становилось чуть спокойнее. А ей с ним хорошо. Потом он отпросился с работы, просто решил забить и провести день с ней, так и объяснил заведующему и тот понял, поскольку Марк всегда был образцом для подражания, никогда не пропускал работу, не уходил в загул и вполне заслужил выходной, спросил лишь, будут ли они выступать в воскресенье.
- Ты состоишь в одной из местных групп?
- Да. Coffe and cigares. Слышала о таких?
«Расскажи мне о зиме» и «Луч солнца во мгле»?
Они гуляли по снежному городу, слушали как хрустит под ногами снег, как кружатся в воздухе снежинки, такие разные, красивые, он обнимал её за плечи, она смеялась и всё было так привычно, будто они знакомы уже несколько лент, сто или двести.

Он знает всех её родственников, что она любит медведей и платья викторианской эпохи, носит их дома, у неё есть самые разные, красивые, и она в них ещё краше. Девочка, младшая сестра, нуждающаяся в защите и опеке. Вот так влюбиться и потерять голову. Лёжа рядом с нею по ночам, обнимая её, Марк думал, что он самый счастливый человек на свете, первый лётчик, вступил на луну и поёт там Bowie, или Человек на Луне. Но жизнь жестока и скупа. То, что она дарит, рано или поздно всё равно уходит обратно к ней, она убирает в шкатулку с бархатным дном, тёмно синим таким, на котором вырезаны узоры в виде стеблей чёрных роз. Веста, лето, осень, зима, и снова весна. Они гуляли в парке, собирались все вместе в студии, шумели, Венди слушала их песни, смотрела на этот коллектив и смеялась, много смеялась, улыбалась. «Мы с ним вместе танцевали, покупали билеты, ели мороженое, поливали цветы, спали в одной постели, любовались луной и я слышала, как бьётся его сердце…» Мир преобразился, будто художник сменил свою серую невзрачную палитру красок на иную, на радугу, мороженное, солнце, небо и звёзды. Она читала ему в слух Шерлока Холмса, Апрельское колдовство, он включал музыку, которая нравилась им обоим, обычно саундтреки к разным фильмам, Босиком по мостовой, Угнать за 60 секунд, Кровь и шоколад… Её квартира, большая, светлая, мягкий белый ковёр в котором тонут ноги, стеллажи книг, дисков, плюшевых медведей, сладкого, самого разного. Он ждал её сидя на подоконнике, играл на гитаре, не отводил взгляда от дороги перед подъездом, второй этаж, не высоко, особенно зимой, когда наметёт сугробов, можно открыть окна настежь прыгать в белые холмы не боясь сломать шею. Но на улице май, светит солнце, поют птицы, слышатся детские голоса, они гуляют, поют, качаются на качелях, детство ещё не покинуло их, они счастливы. Марку казалось, что мир играет на пианино, барабанах и гитаре, играет песни Brainstorma, Muse, Skillet. А она шла по улице, в красном плаще с капюшоном, сарафан по колено, тоже красный, или малиновый, полосатые гольфы и корзинка с яблоками; девочка из сказки, шла сделать приятное человеку с которым провела вместе год, дорогому человеку, вот уж и знакомая улица, дом, подъезд, осталось лишь перейти дорогу, она видела его в окне, улыбалась, скинула капюшон и шагнула на проезжую часть…
Ему хотелось закричать, но он не успел. Пьяный водитель на чёрной машине с лакированными стёклами на бешеной скорости выскочил из-за угла. Венди лишь глянула в его сторону, когда всё закончилось, оборвалось, словно нить. Визг тормозов, машина сбила девушку и остановилась. Маркус отбросил гитару и побежал на улицу, босиком, Александр высунулся из комнаты и помчался следом за братом, ничего не понимая и не требуя объяснений, просто побежал. На дороге собирался народ, обступил её, но Марка это не волновало, он пробился и упал рядом на колени. Даже сейчас она была красивой, самой красивой во всём мире, девушка с картинки из невероятной истории, прилетевшая с другой планеты, которая нуждалась в помощи. Яблоки рассыпались по асфальту вокруг них. А он гладил её по волосам, по щеке, смотрел в пустые глаза и плакал, слёзы капали ей на лицо, но она уже не знала об этом, замёрзла, умерла. Белоснежrа, красная шапочка, спящая красавица. Принц из Марка не вышел, ведь он не успел и потерял, раз и на всегда.
Он не пошёл на её похороны, не стал пить водку. Ему просто показалось, что он потерял всякий смысл жить. Её квартира, такая светлая, солнечная, Марк ходил бесцельно по комнатам и слушал, слушал её запах, который не покидал их; ваниль и шоколад, вишнёвый табак и сладкие духи. Красный диван, джинсовый, длинный, тот самый, на котором они спали, разговаривали, мечтали… Он не сел - упал на него, взял плеер, гитару. Её любимая группа, альбом Иномарки, играли «Ангелы», «забери меня от сюда», «Она». Пальцы блуждали по струнам, издавая звуки, складывали мелодию, лебединую песнь, далёкий и одинокий волчий вой. Новая музыка замирающая, словно заноза остающаяся в сердцах людей, доводя их души до слёз, родилась в тот самый день, в который умерла она… Она…
«Она уходит и не вернётся назад.»

черно-белый мир}

Четверг, 02 Сентября 2010 г. 23:55 + в цитатник
«я нашел! нашел!» - он кричал эту фразу, бежал и был самым счастливым человеком на свете. а я стояла в стороне и улыбалась, зная, что мир будет чёрно-белым до тех пор, пока я не куплю себе цветной фотоаппарат. (с) последний бог


Поиск сообщений в french_penguin
Страницы: [1] Календарь