Николай Гумилев
"Она"
Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцаньи
Ее расширенных зрачков.

Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью дольней и отрадной
Высокомерна и глуха.

Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг ее,
Назвать нельзя ее красивой,
Но в ней все счастие мое.

Когда я жажду своеволий
И смел и горд — я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду.

Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.

осень еще никогда не наблюдала столь глупого поведения
людей плывущих по улицам в суматохе свежевыпавших листьев
не замечая вокруг себя той истинной красоты
которая казалась им такой неважной и не значительной
что даже мимолетные порывы ветра и слегка моросивший дождь
совершенно не смущал их
пустые лавочки,дешевые кафе и прочие удобства
сегодня совсем потеряли свой когда-то значимый вес
бегущие,опаздывающие,всхлипывающие люди спешили
был будний день и вдруг все воспоминания и мысли спутались в одну непонятную кучу
не было времени даже остановится и насладится
прекрасной сигаретной минутой
едя в метро и транспорте
разговаривая с телефонами и пейджерами
тряся чемоданами и сумками
они бежали
стоя у окна он размышлял о том
почему его нет среди этих людей
и почему вид из окна или ночной набережной
привлекает его гораздо больше чем вся эта дребедень
спустившись вниз по лестнице
он заварил кофе и медленно глотая яд с закрытыми глазами
попытался отгородить себя от страшно нелепого понятия-будний день.
сегодня все должно было сложится как нельзя лучше
и нельзя было терять этот момент...
все было просто прекрасно
и ничто не могло потревожить его беспечное сознание
но телефонный звонок вернул его в реальность
проговорив с пол минуты
он всбежал вверх по лестнице собрал сумку
взял немного денег и на ходу одеваясь выбежал из квартиры
сидя в троллейбусе он обдумывал сколько же денег понадобится на похороны
и совсем позабыв о монологе возле окна
нервно принялся пересчитывать банкноты
бежавший,опаздывающий и всхлипывающий
он разговаривая с телефонами и пейджерами
тряся чемоданами и сумками...

глубина пропасти не имеет значения
главное сколько времени ты будешь падать

мы умирали в этих комнатах
темных изнутри и совершенно белых снаружи
осколки битого стекла лежали на столе
вино стекало по стене
дневной свет совсем не попадал в эти щели
и мы не осознавали где находимся
не осязали мир вокруг
не чувствовали вкусов и запахов
этот дурман пропитал все насквозь
и даже не пошевелится
капли пота покрывали нашу бледную кожу
волосы были грязны
и тела изможденные от секса и пыток

на моем лице свежие порезы
кто-то решил пошутить надо мной
руки тряслись и я не мог дотянутся до крана с водой
я упал в ванную
лежа там на холодном дне
я стал размышлять...
или хотя-бы пытался
я думал о море и о матери
помню перед смертью,она сказала мне"Если не уметь сдерживать свои желания,то этот мир может показаться тебе слишком жестоким"
теперь я понимаю,как она была права тогда
она лежала на мокрой постели
и волосы ее были распущенны,завиваясь на концах
и смотрела на меня так,как будто это я умираю...
странно это все
мне21 год,а я даже не могу подняться и пойти просто налить себе стакан воды
только воды...ничего иного
никогда не думал,что так будет
что все это окажется таким бессмысленным и жестоким
столь смутным и глубоким
этот яд,который я ем каждый день не оставляет мне выбора