Заключив пейзажным жанром изучение живописи передвижников, следует остановить внимание на идейном воздействии, которое она оказывала даже на представителей искусства, формально не входивших в Товарищество.
Наиболее наглядный пример этого воздействия дает батальный жанр, не получивший развития в творческой практике передвижников, считавших его сугубо официальным, призванным восхвалять военную касту. Однако и для батального жанра наступило время, когда идеи передвижничества проникли в замкнутый круг баталистов и породили такое выдающееся явление, как творчество Василия Васильевича Верещагина (1842—1904).
Столбовой дворянин, он против воли отца поступил в Академию художеств, выйдя в отставку после окончания военного училища, но через три года, не согласившись с системой преподавания, покинул ее раньше срока. Затем в 1864 году ему довелось заниматься в Париже у Жана Жеро-ма, но главным его учителем и воспитателем стала сама жизнь — участие в развернувшихся боевых действиях русской армии в Средней Азии в 1867-1868 годах.
Впоследствии им был совершен ряд больших поездок-путешествий не только в Европу, но и на Ближний Восток, в Азию и в Америку, часто но «горячим точкам планеты». Он погиб на броненосце «Петропавловск», подорвавшемся на мине во время русско-японской войны.
В первом значительном художественном творении Верещагина — так называемой «Туркестанской серии» (1871 —1873) —широко показывается доблесть русских воинов. Например, в «Парламентерах» (1873) воспроизводится подлинный эпизод, когда отряд из восьмидесяти казаков, укрывшись за завалом из застреленных коней, в течение двух дней выдерживал натиск двенадцатитысячного войска неприятеля, отклоняя все увещевания о сдаче, пока не пришла подмога.
Однако Верещагин увидел на войне не только отвагу, но и гибель. «Смертельно раненный» (1873) из той же «Туркестанской серии» изображает пораженного пулей солдата. На раме картины вырезаны слова, которые художник услышал от погибавшего на глазах человека: «Ой, братцы, убили, ой, убили! Ой, смерть моя пришла!»
Массовое уничтожение человеческих жизней на полях сражений побудило мастера уже в «Туркестанской серии» возвысить голос протеста против войны, осудить ее как угрозу цивилизации. Своего рода логическим завершением туркестанского цикла оказался «Апофеоз войны» (1871). Первоначально художник назвал картину «Торжество Тамерлана», показав груду черепов, возвышающихся на фоне развалин восточного города. Такие устрашающие памятники войны складывались по приказанию жестокого завоевателя конца XIV — начала XV века — Тамерлана. По мере работы над картиной ее содержание стало приобретать для самого художника обобщающее значение. В 1870 году в Европе прошла кровопролитная франко-прусская война. Ничего не изменяя в задуманной композиции, Верещагин дал ей иное название, смысл которого поясняет надпись на раме: «Посвящается всем великим завоевателям: прошедшим, настоящим и будущим».
Об окончательном оформлении новых принципов батального жанра свидетельствовала «Балканская серия» (1878—1881), отобразившая события русско-турецкой войны 1877—1878 годов, которые мастер наблюдал в качестве корреспондента ряда газет непосредственно в горниле сражений.
Антивоенный характер «Балканской серии» особенно остро позволяет ощутить картина «Перед атакой» (1891).
Весь передний план композиции занимают солдаты, ожидающие за укрытием сигнала к атаке. Слева — группа офицеров во главе с генералом, отдающим последние распоряжения. Такое, казалось бы, случайное размещение персонажей обнаруживает преимущественный интерес художника к рядовому участнику военных действий. Между тем до Верещагина, как правило, солдатская масса служила лишь фоном для театрально героизированных фигур царей и полководцев.
Другой важный момент — это отход мастера от показа боя, как такового. Живописец во всех полотнах «Балканской серии» обращается к эпизодам или предшествующим сражению, или относящимся к его последствиям. Этим он, во-первых, хотел избежать парадного «сраженчества», характерного для официальных баталистов. Во-вторых, на примере собственных работ, каким, скажем, было произведение «Нападают врасплох», Верещагин убедился, что динамика боя, целиком захватывая зрителя, уводила последнего от того главного, что, по мнению художника, лишь одно имело право составлять душу батальной живописи, а именно раскрытия войны в ее суровых буднях, в лишениях и страданиях, выпадающих на долю солдата.
Так, в картине «Перед атакой» зритель, найдя вражескую укрепленную линию, намеченную в качестве объекта штурма, невольно содрогнется: колоссальнейшее расстояние лежит между ней и исходными позициями, избранными генералитетом для броска на неприятеля. Это пространство сплошь открыто, насквозь простреливаемо. Даже находившиеся на нем деревья все обрублены турецкими снарядами. Штурм, несомненно, захлебнется в крови атакующих по вине бездарного военачальника.
Трагическое предчувствие не обманывает зрителя. Верещагин запечатлел ожидание сигнала к неудачному штурму мощной крепости Плевны, проходившему 30 августа 1878 года в «августейшем» присутствии Александра II в день его тезоименитства, когда генералы, чтобы заслужить милость монарха, не жалели человеческих жизней.
Исключительная глубина содержания отличала и другие творения «Балканской серии» — «Панихида по убитым» (1877 —1879), «Шипка-Шейново» (1878—1879), «После атаки. Перевязочный пункт под Плев-ной» (1881).
Касаясь же их живописной стороны, можно сказать, что мастер преодолел цветистость колорита, мешавшую в «Туркестанской серии» полноте восприятия трагедийного момента, заключенного в ее сюжетах. Колорит, например, картины «Перед атакой», основанный на мягких переходах сумрачных тонов пасмурного дня, вселяет в зрителя ощущение тревоги, тоскливости, эмоциональное предчувствие обреченности попытки овладеть крепостью. Наконец, Верещагин отказался от обнажепно лрхтературного приема надписей на рамах картин, дополнительно разъясняющих содержание запечатленного эпизода. (Например, на раме ранее упоминавшегося полотна «Парламентеры» был даже попросту начертан диалог: «Сдавайся!» — «Убирайся к черту!».)
«Балканская серия» осталась самым высоким и зрелым созданием живописца. Он не превзошел ее в цикле полотен— «1812 год», над которым работал с 1889 по 1900 год. Тематика Отечественной войны оказалась трудной для художника, утверждавшего остроантивоенное направление в мировом изобразительном искусстве.
Здесь вы найдете креатив во всех его проявлениях.
