Для "Православие в Украине" http://orthodoxy.org.ua/content/soblazn-novoi-svyatosti-i-dukh-potrebleniya-33434

В церковном народе издавна живут языческие элементы, которые принято называть пережитками. Однако они так и не пережиты. В какую-то эпоху эти элементы пребывают как бы в анабиозе, чтобы в следующую эпоху при благоприятных обстоятельствах очнуться от вековой спячки и вылезти наружу. Каковы же эти благоприятные обстоятельства? Буйство народной фантазии в церковной среде сдерживается самой Церковью: её иерархией, её богословами, её праведниками. Но стоит лишь немного ослабить хватку, как на поверхность всплывают древние хтонические чудовища, поднимающиеся из глубин народного подсознания. Здесь уместно вспомнить, что «народ» по-славянски – язык, а язычество, таким образом, является синонимом народности.

Сейчас мы живем в удивительную эпоху – эпоху тотальной информационности и, как это ни парадоксально, тотальной же безграмотности. Не «неграмотности» - грамотны, практически все, а именно безграмотности. Информации слишком много, но информации неглубокой, поверхностной. Чтобы принять глубокую и серьезную информацию, нужно потрудиться, а это мало кому интересно. Проще скушать нечто в яркой глянцевой упаковке. Все сказанное прямо касается также информации церковной.

И вот, наблюдается некий переизбыток церковной и околоцерковной литературы. Рынок диктует свои законы, и издательства частенько идут на поводу у «целевой аудитории», вместо того, чтобы просвещать, воспитывать, поучать и научать.

Одним из проявлений данной эпохи является новый совершенно нецерковный образ святости, который начинает потихоньку захватывать, как православный книжный рынок, так и более серьезные сферы.


Чтобы понять намечающуюся тенденцию стоило бы понять, какие святые наиболее популярны сейчас в народе. Узнать это можно и без соцопросов, достаточно посмотреть количество людей, приходящих на поклонение к тем или иным мощам. Достаточно спросить иконописцев – чьи образа самые заказываемые. Достаточно спросить в книжной церковной лавке, какие книги наиболее популярны… Окажется, что наибольшим спросом будут пользоваться те святые, которым народное сознание приписывает особую способность помогать людям в их нуждах: святитель Николай, Пантелеимон Целитель и т.д. Это нормально, ведь святые наши помощники во многих нуждах. Но есть четкая диспропорция – от святого ожидают полезности, но исключительно на бытовом уровне.

Культура всеобщего потребления незаметно переползла и в церковь. Здесь всё те же «сиропы от кашля» и «жевательные резинки». Человек не желает менять свою жизнь, не желает каяться, не желает быть со Христом. А зачем, если можно сходить на могилку к «блаженной матушке», приложиться к такой-то святыньке, поставить свечку такой-то иконке?

Вспомним, какую важность для Церкви первых веков составлял культ мучеников. Не так давно наш народ пережил страшную эпоху гонений, мы имеем феноменальное количество новомучеников и что же мы видим? Полное равнодушие и неинтерес к новомученичеству. Будем честны, кроме святых Царственных Страстотерпцев и свт. Луки (Войно-Ясенецкого) все прочие тысячи новомучеников и исповедников почти никому не интересны. Кощунственные перегибы и проблемы в почитании Царской Семьи общеизвестны, чтобы лишний раз о них говорить. Откуда же такой интерес к святителю Луке? Все просто – он целитель. Непочитание мучеников это болезнь церкви. Если мы чтим мученика Пантелеимона не за его исповедничество Христа, а только за целительство – чего стоит такая вера? Видим ли мы такой поток паломников в Бутово или на Соловки, какой практически каждый день можно наблюдать возле Покровского монастыря в Москве к мощам блаженной Матроны Московской?

И вот здесь я хотел бы поговорить поподробнее. Речь не о святости/несвятости Матроны Московской. Вопрос серьезней и глубже.

Вопрос о спросе и предложении. Народном спросе и церковном или псевдоцерковном предложении.

СПРОС И ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Каков же народный спрос? Сейчас довольно много околоцерковной литературы и проанализировать её не составляет большого труда. Попробуем это сделать и мы на примере Матронушки (точнее её литературного двойника), Алипии, Макарии «Богом данной», Пелагеи Рязанской, Екатерины Вышгородской и т.д. (о «старцах» мужеского пола поговорим в следующий раз).

Мы видим мирянку (реже монахиню). Подчеркнуто «народного» происхождения. Она почти всегда инвалид. Она целительница – в обязательном порядке. Точно так же, она всегда имеет дело с «порчей», «сглазом» и прочими магическими проблемами. Она так же пророчица и визионерка. При чём, в отличие от видений таких великих святых, как, например преподобный Сергий Радонежский или Серафим Саровский, Богородица и святые посещают их не раз или два в жизни – а неоднократно, в некоторых случаях и ежедневно. И последнее: она всегда юродивая. И это не случайно.

«ЮРОДСТВО» И БЕЗУМИЕ

Нездоровость таких персонажей часто бросается в глаза, но «юродство» покрывает и объясняет всё: туманность речи, вздорные утверждения, безумное поведение. Так, например, в житии такой «блаженной», как Екатерина Моленко (Екатерина Вышгородская) встречается примечательный эпизод. 13-летня Екатерина болела, её мать пригласила в дом священника, чтобы он причастил дочь. Реакция на Святые Дары у той была своеобразной: она оскорбляет священника, ругает мать, раздевается и в голом виде бегает по селу. Казалось бы, всё очевидно: так реагировать на Причастие может только бесноватый. Однако в трактовке составителя жития всё выглядит совсем иначе: «Когда же Анна [мать «блаженной» - Д.М.] пригласила приходского священника, чтобы причастить сильно ослабевшую телом Катю, та отругала мать за то, что она ввела к ним в дом «волка в овечьей шкуре», а не священника; после этого разделась и бегала по селу, терпя позор и поношения от своих домашних и односельчан. Так совсем юная девица начала свой подвиг Христа ради юродства».* После такого пассажа, доброжелательного читателя уже трудно будет обескуражить фактом неоднократного лечения «блаженной матушки» в психиатрической клинике.

В этом эпизоде мы видим два очень показательных момента для многих подобных жизнеописаний.

Во-первых, странное отношение к Причастию. Напомню, как по версии Ждановой, Матрона Московская стала инвалидом: «Рассказывала она мне, что сидячей стала так: шла в храме после Причастия и знала, что к ней подойдет женщина и отнимет у нее хождение. Так и было" – т.е. Причастие не спасает от сглаза. Или вот:« “Завтра утром в церковь пойдешь причастишься там... После причастия должна быть у тебя рвота, а ты не жалей покрышку-то, на голове, и прямо в нее, и после этого вместе с платком бросишь в печку”. Прасковья все это сделала, вышел кусок кровяной запеченный и бросила в огонь. И когда горело, из трубы шел столб черного дыма, высоко-высоко шел...»**

Во-вторых, довольно отчетливая проповедь недоверия духовенству. Такими моментами сказания о «блаженних» тоже изобилуют: «Пелагея Рязанская говорила, что Епископы Российской православной Церкви отступят от истины православной веры, не будут верить пророчествам о воскресении России!»***

Совершенно не удивительно, что культ таких «блаженных матушек» наиболее распространен в маргинальных кругах, которые принципиально противопоставляют свои идеологемы официально позиции Священноначалия.

Есть ещё одна интересная деталь, которая объединяет многие данные жития. Это житийная схема: рождение, некое кризисное событие, после которого приходит увечье и, вместе с ним – «дар» и «голоса». Уж очень это похоже на биографию… Ванги.

Юродство же весьма удачно позволяет прикрыть все неприглядности житийных фантазий. Теперь самый откровенный бред, который якобы несла «старица» можно истолковать иносказательно, найдя в нём неожиданный духовный смысл. Ну а если всё это ещё и приправлено простонародной речью…

Тексты о новых юродивых написаны специфическим псевдонародным языком, что очевидно рассчитано на известную целевую аудиторию и в очередной раз подчеркивает «народность», тексты пересыпаны фразочками в стиле: «ейный», «евойный», «ихний», да и само построение фразы частно нарочито лубочное. Герои этих историй сами, как правило, выходцы из деревень, точно также, как и второстепенные персонажи, приходящие за исцелением к «старицам».

БЕДА НЕ В ТОМ, ЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ПРОСЛАВЛЕН НЕ СВЯТОЙ, БЕДА ЕСЛИ СВЯТОЙ БУДЕТ ПРОСЛАВЛЕН НЕПРАВИЛЬНО

Если же переходить к конкретике, то можно заметить почти полное отсутствие каких бы то ни было конкретных данных о фактах в этих житийных биографиях. То и дело по тексту можно встретить выражения: «Из некоторых источников стало известно»(сами источники при этом не указываются), «одна женщина рассказывает» и т.п. Или рассказывается множество чудесных событий, без указания на конкретных очевидцев, например: «было это в одном городе», «в одной семье», «у некоторых благочестивых людей». При этом из текста следует, что рассказать о таких вещах могла лишь сама подвижница, однако тут же следует сентенция о том, что «старица» была чрезвычайно скромна и никому не раскрывала своих дарований. Т.е. текст строится по принципу «одна баба сказала». Но, в этом то и дело, что именно на чудесах и на народном почитании основываются сейчас ревнители за канонизацию той или иной блаженной. Однако, что стоят такие чудеса, коим свидетельств нет или они весьма сомнительны?

Вообще, в отношении свидетельств о чудесах (в том числе и нынешних) наблюдается некоторая неразборчивость. Как часто, «чудом» может быть самовнушение или прелесть бесовская. Но об этом почему-то мало кто задумывается. Точно так же, как народ свято верит маркетологам, проповедующим свойства новой зубной пасты или новых таблеток, также он верит и маркетологам околоцерковного книжного рынка, которые вместо паст и таблеток предлагают новых святых.

И здесь возникает довольно отчетливая опасность. Беда не в том, что может быть прославлен не святой человек, беда в том, что святой может быть прославлен не правильно. Святому, собственно, все равно – он уже прославлен у Бога, земные канонизации ему не нужны. Они нужны нам – ныне живущим.

Если житие составляется на основе непроверенных сомнительных фактов, если оно переполнено фольклором, когда оно не зовет к покаянию, если сомнительные моменты жития оставляются, но при этом надуманно толкуются «в духовном смысле» - будет ли польза от таких канонизаций? Или это очередное потворство народному потребительству? Тогда и канонизация может на практике вылиться в кощунство, ведь «кононизируется» и оправдывается клевета на святого.

Поэтому, нам стоит правильно расставить приоритеты: либо мы служим Богу, либо мы потворствуем народным слабостям, суевериям и языческим атавизмам.

Примечания:
* «Житие святой блаженной Христа ради юродивой матушки Екатерины Вышгородской (Моленко)» сайт «Проповедь всемирного покаяния. Церковь Иоанна Богослова».
** «Сказание о житии Блаженной Матроны». Свято-Троицкий Ново-Голутвин монастырь. 1993
*** "Жизнь вечная" N 18 за 1996 г

Давно обещанный материал.

В виду частой полемики вокруг творчества архимандрита Рафаила (Карелина) меня попросили высказать свое мнение о его книгах. Признаюсь, я не вхожу в круг поклонников о. Рафаила, и его книги мне тяжело читать по ряду причин. Но мимо одного издания я, как иконописец, просто не мог пройти. Ещё в 1997 году издательство «Сатис» выпустило книгу о. Рафаила под названием «О языке православной иконы». Книгу я прочёл много позже, но она не оставила меня равнодушным, поскольку повторяет множество околоцерковных мифов, которые часто попадаются в популярной литературе об иконе, а кое-где содержит и откровенные ереси.




Стиль о.Рафаила тяжел и неудобочитаем. Каждая мысль облекается у него в многоцветные узорчатые одежды до такой степени, что саму-то мысль очень трудно уловить. Не спорю, византийское витийство для церковной литературы когда-то было нормой. Фигурное плетение словес имеет для определенной целевой аудитории с давних времен известное очарование. Читаешь и наслаждаешься, но вот когда доходишь до сути — становится плохо…

Я не ставил перед собой цели построчной критики данного издания, достаточно указать лишь ряд характерных для автора тезисов, чтобы понять, какого «качества» продукт перед нами.

Книга о. Рафаила — это фактически сборник статей, которые, как сказано в предисловии, написаны «в разное время и связаны между собой общей тематикой», поэтому «в книге не удалось избежать повторений, которые, однако, являются вариантами, дополняющими друг друга». Хотя, на мой взгляд, эти дополнения не дополняют, но, напротив ещё более затемняют смысл написанного.

Теперь о самой книге. Мысль о. Рафаила при всей многокрасочности и образности языка, тем не менее, страдает определённой биполярностью. Свой труд он посвятил не только и не столько самой иконе, сколько противопоставлению её западной живописи. А строки, посвященные непосредственно иконе, если их очистить от словесной шелухи, окажутся повторением морально устаревшей литературы об иконе начала прошлого века за авторством о. Павла Флоренского, Е. Н. Трубецкого и т.д.

Теперь перейдем собственно к тексту. Архимандрит Рафаил пытается рассуждать о сути иконы. Получается вот что:

«С позиции христианской эстетики икона является указанием на самую высшую небесную красоту, которая не может быть адекватно передана через линии и краски, но присутствует и звучит в символах, как гимн в нотных знаках, как в иероглифах, похожих на кружевную вязь, таится предание о неведомых миру сокровищах».

Здесь повторяются уже набившую оскомину тезисы, что икона не обязательно должна быть внешне красивой, но её красота «внутренняя», и одновременно путаются понятия. Во-первых, красота вполне адекватно передаётся и через линии, и через краски. Скажу более — икона не имеет право быть некрасивой, поскольку именно эта чувственно воспринимаемая красота и является символом красоты Небесной, а не иероглифы и нотные знаки. Что же до самих «иероглифов», то апологеты первых веков христианства (например, святитель Климент Александрийский) чётко разделяли образы на ряд категорий: образы подражательные, образы символические и собственно, знаки. И эти вещи не смешиваются, хотя и могут друг друга дополнять. Икона вполне может быть образом подражательным. Ведь икона по-гречески — это портрет, и главное оправдание иконы святые отцы видели в самом факте воплощения Сына Божьего. Хотя икона может содержать и содержит символический смысл, но икона Христа (Богородицы или святого) — это, в первую очередь, портрет Христа (Богородицы или святого). А вот знак — это уже не икона.

Далее отец архимандрит сравнивает икону и картину как противоположные вещи:

«Картина, прежде всего, действует на эмоциональную сферу. Икона — на ум и интуицию. Картина отражает настроение, икона — состояние личности. Картина имеет границы, рамки сюжета; икона — включает в безграничное».

Разумеется, это всё надумано, и то, и другое можно отнести и к конкретной «картине» и к конкретной «иконе».

«Картину можно рассматривать аналитически. Можно рассуждать об отдельных фрагментах картины, указывать, что нравится и что не нравится в ней. А икону нельзя расчленить на клетки, на фрагменты, на детали, она воспринимается синтетически одним внутренним религиозным чувством».

Налицо излишняя спиритуализация иконы, которая в действительности, как любое произведение искусства, может рассматриваться и целиком, и фрагментарно. Икону мы воспринимаем чувственно, и лишь после того, как чувства передадут нам образ в сознание, можно говорить о некоем «внутреннем религиозном чувстве». Икона, как и любой визуальный объект, воздействует и на эмоциональную сферу в том числе. Картина — это никак не антоним иконы.

Но стремление о. Рафаила выдернуть икону из мирового культурного пространства имеет под собой довольно глубокие основания. Ведь отец архимандрит не видит в культуре ничего хорошего. В другой своей книге «Дыхание жизни» он утверждает, что вполне можно отказаться от таких вещей, как «занятия наукой и философией, искусством, чтение литературы и периодики, слушание классической музыки, посещение музеев и картинных галерей, пение мирских песен, путешествия, стремление к общественной деятельности, соревнования, игры и прочее, подобное сему». Если это писано для схимников, то всё в порядке. Но о. Рафаил Карелин пишет прежде всего для мирян. Согласно его крайне напряженному аскетическому чувству, культура контрпродуктивна. В другой своей книге «Искусство умирать» он по этому поводу говорит: «По сути говоря, все человеческое искусство, литература, поэзия — тот же обман, золотая парча, наброшенная на труп». Совершенно очевидно, что при таком подходе к мировой культуре, нужно сделать всё, чтобы поставить икону за рамки этой культуры. А значит, гармония и красота, присущие светской живописи, априори не должны присутствовать в иконописи. Вот здесь на выручку и приходит идея о «внутренней красоте».

«Икона прекрасна тогда, когда она зовет человека к молитве, когда душа ощущает динамичное поле энергий и сил, излучаемых через икону из Царства вечного света».

Это, пожалуй, одна из проблемных, но очень симптоматичных для творчества о. Рафаила сентенций. Первая половина предложения вполне приемлема, но после второй запятой начинается нечто странное. Икона должна способствовать молитве — и всё. Всякое мечтание при молитве воспринимается святыми отцами единогласно как нечто вредное и опасное. А здесь читателю предлагают ощутить «динамичное поле энергий и сил». Представим себе человека, который на молитве перед иконой вместо того, чтобы общаться с Первообразом через образ, станет ждать, пока душа откликнется на некие «силы» и «энергии». Общеизвестно, что впасть в прелесть можно и через недолжное восприятие иконы (и жития святых полны подобных примеров). А в данном случае нам это прямо рекомендуется.

Вообще, складывается впечатление, что этот текст пишет человек, который слышал об иконе с чужих слов, а сам её видел только в странно отобранных репродукциях Третьяковки. Вот он пишет: «В иконе фигуры неподвижны, они как бы застыли. Но это не холод смерти; здесь подчеркивается внутренняя жизнь, внутренняя динамика. Святые находятся в стремительном духовном полете, в вечном движении к Божеству, где нет места вычурным позам, суетливости и внешней экспрессии».

Очевидно, о. Рафаил никогда не видал, например, фресок в Курбиново и не слышал о комниновском динамическом стиле, комниновском маньеризме и т.д. Хотя и экспрессия, и динамика, и даже «вычурность поз» — это приемы, издревле применяемые в иконописи.

Похоже, икона для него ограничивается пространственно-временными рамками Руси XV-XVI века, хотя и этот период русской иконописи не очень вписывается в прокрустово ложе «карелиновского идеала».

А дальше идёт вышеупомянутое противопоставление православной иконописи — западноевропейской живописи, у которой даже отнято право называться иконописью. Осудив всячески росписи Сикстинской капеллы Микеланджело за психологизм, натурализм и т.д., о. Рафаил пишет: «В то же время религиозное значение этой картины равно нулю», — не затрудняя себя объяснениями. Но эти росписи не имеют никакой другой составляющей, кроме религиозной. Можно спорить, насколько оправдан стиль, манера и прочее, но лишать религиозную живопись религиозной составляющей только на основе своей личной нелюбви к католицизму — этот перебор.

Далее он пишет: «Более того, это рецидив язычества, возникший в самом сердце католического мира. В тематике картины "Страшный Суд" воплощены языческие и иудейские традиции. Харон перевозит души умерших через воды Стикса. Образ взят из античной мифологии. Воскрешение мертвых совершается в долине Иосафата, как повествует талмудическое предание».

И снова о. Рафаил демонстрирует незнание (или нежелание знать) византийской иконописи, где античные языческие аллюзии встречаются на каждом шагу, впрочем, как и в русской иконописи столь идеализируемого о. Рафаилом периода (икона «Крещение Господне», например, где присутствуют олицетворения Иордана и моря). И таких примеров масса.

В конце этой разгромной критики звучит приговор: «Картина выполнена в подчеркнуто натуралистическом стиле».

Налицо опять путаница: как можно всерьёз утверждать, что работа Микеланджело не может иметь религиозной составляющей, поскольку выполнена натуралистически? Ведь стиль изображения и предмет изображения не есть тождество. Ну, а такую категоричную сентенцию, как: «Ренессанс был не только возвращением к язычеству, — он отступил от христианства дальше, чем язычество», — даже обсуждать не стоит: очевидно очередное проявление нелюбви к западной культуре. Стоит ли напоминать, что именно через образованных греков из византийской диаспоры и начался весь Ренессанс?

Разгромив таким образом западную религиозную живопись, о. Рафаил принялся за православную иконопись. Но, пожалуй, то, что он пишет о последней — тоже полный разгром. Например: «Восточная икона отказалась от стремления к адекватности». Потом, после ряда романтических фраз следует: «Здесь каждая деталь лица, жест или положение тела имеют символический характер: высокий лоб означает мудрость и глубокомыслие; большие глаза — проникновение в божественные тайны; тонкие губы — аскетизм; удлиненные пальцы — духовное благородство и чистоту деяний; наклон головы — внимание к Божественному внушению, голосу Божьему, который святые слышат в глубине своего сердца; чуть склоненная фигура покорность воле Божией и т.д.».

И снова те же грабли. Достаточно просто полистать любой альбом репродукций византийского или древнерусского искусства, чтобы понять — ну не могут удлинённые пальцы символизировать «духовное благородство и чистоту деяний», если они равно присутствуют и у Христа, и у царя Ирода и даже у сатаны. Про тонкие губы и «голос Божий, который святые слышат в глубине своего сердца» и говорить не стоит. Здесь очевиден синдром поиска глубинного смысла там, где его нет — любимое занятие мечтательной церковной интеллигенции. Точно также выглядит трактовка символики цвета:

«Белый цвет изображает святыню, Божественные энергии, возводящие создание к своему Создателю; золотой — вечность; зеленый — жизнь; синий — тайну; красный — жертвенность; голубой — чистоту. Желтый цвет — цвет тепла и любви; сиреневый обозначает печаль или далекую перспективу; пурпур — победу; багряный цвет величие; фиолетовый цвет используется в одеяниях, когда хотят подчеркнуть особенность служения или индивидуальность святого. Бирюзовый цвет — молодость; розовый — детство; черный цвет означает иногда пустоту, отсутствие благодати, а иногда грех и преступление. Черный цвет, соединенный с синим — глубокую тайну; черный цвет, соединенный с зеленым — старость. Серый цвет — мертвенность (скалы изображены на иконе серым цветом, четкими условными линиями). Оранжевый цвет — благодать Божию, преодолевающую материальность. Стальной цвет — человеческие силы и энергии, в которых есть нечто холодное. Лиловый цвет — завершение. Янтарный цвет — гармонию, согласие, дружбу».

Разумеется, цвета в иконописи имеют свою символику, но, во-первых, не каждый цвет, а во-вторых, эту символику нетрудно проверить из того исторического контекста, в котором родилась иконопись — т.е. в контексте византийской культуры. Так, пурпурный цвет (он же багряный, которые о.Рафаил почему-то разграничивает) — это императорский цвет. Т.е., если мы видим на иконе лицо, облаченное в мантию пурпурного цвета — это наверняка император или царь. Но трактовка архимандрита Рафаила лишена такой ясности. Вот он пишет: «лиловый цвет — это завершение», — и что дальше? Если я увижу на иконе лиловый предмет (деталь одежды, пейзажа, сооружения), то как я должен понимать этот предмет? О каком «завершении» мне может сказать бледно-лиловая мантия мученика или такого же колера штаны его мучителя? Однозначно можно утверждать, что эти толкования цвета не имеют к иконописи никакого отношения. От таких толкований веет каким-то гностицизмом (если это вообще не отсебятина). Интересно, что немного дальше у о. Рафаила встречается следующее замечание: «мистические учения и секты (розенкрейцеры, масоны, антропософы) вводят в язык живописи сложные аллегории. Сам цвет там является знаком, поэтому становится более локальным и автономным; цвет в их представлении можно рассматривать как отдельный звук, имеющий свой твердый нотный знак, выделив и изолировав его от аккорда. Масон и оккультист Гете пытался дать систему цветов-символов, которые затем в своем варианте повторил Штейнер. Врубель и Скрябин старались найти единство между цветом и музыкой (оба принадлежали к оккультной люцеферианской секте)» — но, простите, разве сам автор не пытается вводить в язык иконописи «сложные аллегории», чем его трактовка цветовой символики лучше масонской, если и первое, и второе равно далеко отстоит от христианской культурологии? Что до Врубеля в сатанинской секте — оставим это на совести автора.


Скульптура в церкви

О. Рафаил очень часто передёргивает или выдаёт желаемое за действительное. Вот он говорит: «VII Вселенский Собор не благословил употреблять в Церкви трехмерные изображения (изваяния)».

Стоит процитировать сам догмат: «…подобно изображению честного и животворящего Креста, полагати во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях честные и святые иконы, написанные красками и из дробных камений и из другого способного к тому вещества устрояемые».

Икона — это изображение Господа Иисуса Христа, Богородицы или святых — изображение, которое может быть исполнено в любой форме изобразительного искусства, в том числе и в виде скульптуры или рельефа, что и подтверждается дошедшими до наших дней артефактами как византийского, так и русского искусства. Таким образом, отцы 7-го Вселенского Собора говорят, что икона может быть изготовлена любым способом из любого «способного к тому» вещества. Если там прямо не названа скульптура или рельеф, это ни в коем случае не значит, что отцы собора «не благословляют» таких изображений. Иначе можно было бы шагнуть дальше и утверждать вслед за о.Рафаилом, что 7-й Вселенский Собор не благословил также и книжные миниатюры (они не упоминаются прямо в тексте, как и скульптура и рельеф), не говоря уже о полиграфии и т.д. То есть, мы видим явное передёргивание, направленное на католицизм, однако это передёргивание точно так же бьёт по православным византийским резным и литым рельефным иконам, по православной же русской пермской скульптуре и т.д. Оно бьёт по самой иконе.

Важно заметить, что таких безапелляционных утверждений и передёргиваний в угоду некой идеологеме у о. Рафаила наблюдается немало, и не только в рассматриваемой нами книге. С большой долей уверенности можно утверждать, что эта манера о. Рафаила Карелина есть общая черта, общий стиль его творчества.


Техническая сторона иконографии

Чисто техническую сторону иконописи о. Рафаил описывает равно категорично и по-дилетантски. Снова и снова хочется спросить: отче, какие репродукции вы смотрели, когда писали, например, следующее: «Живопись лика обычно состояла из трех цветов: красного, коричневого и добавления белил» (в то время как в иконе лик моделируется из холодных, часто зеленоватых тонов в тенях и желтовато-охристых тонов в светах, красноватые оттенки используются для подрумянки и т.д.)?

Говоря о византийской иконографии, почтенный архимандрит пишет: «Фигуры, написанные красками без полутонов, приобретают точку опоры, устойчивость, костяк», — но прежде чем говорить об устойчивости, нужно ещё попытаться найти то, о чём говорит автор. Ведь икона никогда не была раскраской.

Или вот: «На одежде вырисовывали складки, не всегда соответствующие линиям тела. Этим также избегали иллюзии объемного изображения», — это же полная чушь. Если человек, не знакомый с иконописью, прочтёт эти умозаключения, у него в голове сформируется образ, похожий на творчество Анри Матисса, но никак не напоминающий даже приблизительно высокие образцы византийского изобразительного творчества.

«Иногда на ликах и одеждах святых изображены световые блики. Они не имеют отношения к объемному изображению фигур, не являются отражением внешнего источника света. Это символика вечного несозданного света, божественных несотворенных энергий, с которыми соединяются души святых. Этот свет исходит не извне и не изнутри; он внепространственен. …Световые блики — это визуальные знаки богообщения, в котором находятся святые, изображенные на иконах».
Здесь всё то же самое. Если световые блики не имеют отношения к объемному изображению фигур, почему они тогда помещены именно на самые выступающие детали изображения? Если же эти блики есть «визуальные знаки богообщения, в котором находятся святые», то почему они равно присутствуют и на изображениях мучеников, и на изображении их мучителей?

Ответа нет и не будет. Поскольку о. Рафаил описывает не икону, но своё ложное о ней представление, переданное некритично с чужих слов под влиянием романтических писаний Флоренского и Трубецкого.

Такой дилетантской отсебятины в рассматриваемой книге немало. Для многих иконописцев странно и дико было бы услышать, что: «Рука художника должна быть подчинена сердцу и рисовать линию единым, непрерывным движением, и ни в коем случае не вырисовывать ее»; «Кисть не должна быть напряженной — это признак гордости».
Но кисть не должна быть и не напряженной, ибо «Расслабленность кисти — это погашение ума, т. е. состояние медиумизма, когда к душе человека могут присосаться духи-паразиты».

Масса противоречий, взаимоисключающих параграфов, и всё облечено в одежды романтизма и патетики: «Линия на иконе — это прорез в духовный мир, это просвет в мире косной и, поэтому, в существе своем, затемненной материи; материю просветить может только благодать».

«Икона начинается с линии, а линия начинается из сердца; она не имеет другого основания, или обусловливающей ее причины. Образно говоря, она тянется из сердца, как нить из паука. Сердце в святоотеческом понимании, — это место пребывания духа человека или сам дух. Поэтому исходная точка иконы лежит в невидимом мире, а затем появляется и проявляется, как бы нисходит на плоскость иконы; она не повторение линии образца, с которого пишется икона. В интеллектуальном и эстетическом плане она необъяснима и недоказуема, как недоказуем философский постулат, на котором держится все здание дальнейших логизаций».

Я затрудняюсь осмыслить эти строки, настолько они оторваны от реальности. Интересно, держал ли сам о. Рафаил кисть в руке? А по поводу «необъяснимости и недоказуемости» чуть ниже.

Напоследок то, что наиболее поразило меня в этой книге. Продолжая рассуждать о технике иконописи, о. Рафаил вторгается в сферу красок. Следует, например, заявление, что «Краски из минералов дают ощущение внутренней емкости и глубины. Кристаллы делают двухмерное изображение почти объемным, как бы предуказывая на скрытые возможности материи, которые проявляются в ее преображении и одухотворении. Кристаллы дают возможность чувствовать в веществе и четвертое, световое, измерение». Сразу хочется напомнить о.Рафаилу, что ещё недавно он настаивал на ненужности объема в иконе, а тут уже «трёхмерность». Разумеется, не кристаллы делают изображение объёмным, но сам иконописец, тем более что краски изготовлялись и изготовляются не только из минералов. И вот именно по поводу минералов о. Рафаил написал нечто такое, что стоит процитировать почти полностью:

«В иконе нежелательны искусственные, созданные химическим путем синтетические краски. Человеческий глаз приспособлен к определенным цветам и их сочетаниям, которые находятся в окружающей природе. Кроме того, каждое вещество имеет свою эманацию (излучение), свое воздействие на человека (sic!). Синтетические краски обладают тем угнетающим воздействием, которое условно можно назвать "ядовитостью". В этом отношении они похожи на нитраты, которые принимает с пищей современный человек, или на звуки рок-музыки, которые разрушительно действуют на психобиологические ритмы человеческого организма. В картине это менее заметно, потому что, посмотрев несколько минут на картину (как бы окинув ее взглядом), человек отходит прочь. Но в иконе, перед которой молитвенно сосредотачивается человек, синтетические краски оказывают раздражающее воздействие. У человека есть защитные системы, которые стараются создать фильтр для чуждых и вредных внешних воздействий. Поэтому в глубине человеческой психики возникают как бы два подводных течения: одно воспринимает икону как звено между душой и духовным миром, а другое отталкивает от себя икону, как носителя чуждых душе красок — раздражителей. Здесь молитвенный контакт становится ущербным. Для сосредоточенного внимания требуется больше усилий над собой. Естественная краска сохраняет в себе кристалличность, поэтому она создает чувство внутреннего объема и жизни. Химическая краска не создает внутренних глубин и емкостей, она плоска, и поэтому воспринимается как нечто мертвенное. На естественных цветах глаз человека как бы успокаивается; синтетические краски вызывают утомление душевного и физического характера. Каждая краска и сочетания красок по-своему воздействуют на человека. Это нельзя обосновать логически и даже экспериментально (sic!); это познавалось древними иконописцами интуитивно, в каких-то духовных прозрениях. Поэтому древние иконописцы обращали особое внимание на материал для красок. Здесь еще одно подтверждение того, что традиция и иконописный канон является не ограничением творческой способности художника, а опытом огромной важности, имеющим непосредственное отношение к самой молитве. Здесь все важно: вещество для красок, способы их приготовления, и материал, на котором пишется икона».

Здесь всё — даже не вздор, а откровенная ересь. Если архим. Рафаил Карелин так верит, то его учение вовсе не православное и вовсе не христианское. Как с точки зрения иконописи, так и с точки зрения богословия.

«Каждое вещество имеет свою эманацию» — в физике эманацией обычно именуется радиоактивное излучение. Если же о. Рафаил использует философскую терминологию, то в христианстве эманацией может именоваться излияние Божественной любви на творение и стремление самого творения к Творцу. Несколько сложнее понятие эманации раскрыто в неоплатонизме, откуда проникло в различные религиозно-мистические системы. Но эманация минералов — это, простите, далеко от христианства. Вообще, в контексте «психобиологических ритмов человеческого организма» всё это звучит как выдержка из оккультного трактата. Но и без «эманаций» эта цитата не выдерживает никакой критики.

«Синтетические краски обладают тем угнетающим воздействием, которое условно можно назвать "ядовитостью"», — честно говоря, «ядовитым» эффектом обладают и многие краски минерального происхождения, именно поэтому иконописцы редко пользовались чистыми красками; как правило, в дело шли различные смеси (это подтверждает микроскопический анализ икон) или краска накладывалась тончайшими прозрачными слоями. Точно так же, используя и синтетические, и природные краски, можно написать и икону, и вырвиглазную грубую поделку. Ну а эманации.… В самом деле, если я использую в иконе, например, не настоящий лазурит, а синтетический, это как-то иначе воздействует на душу молящегося перед такой иконой? Это можно как-то обосновать?

И тут ломом встаёт железнейший аргумент о. Рафаила: «Это нельзя обосновать логически и даже экспериментально», познать это можно только «интуитивно, в каких-то духовных прозрениях».

Этим сказано всё. И на самом деле это потрясающий по своей симптоматичности аргумент. Человек насочинял нечто, не имеющее никаких богословских и исторических подтверждений, но опровергнуть это невозможно, ибо невозможно и обосновать, а понять эту фантазию можно лишь «в каком-то духовном прозрении». И если ты этого не видишь, то, соответственно, ты духовно слеп. Но ведь именно на таких «аргументах» строятся писания Блаватской, Рерихов и прочих оккультных деятелей. Так что словечко «эманация» в данном контексте звучит ещё более сомнительно.

Что можно сказать в завершение? Данная книга несомненно вредна. Вредна прежде всего тем, что в ней правда перемешана с измышлениями. Притом, с очень вредными измышлениями. Человек, только-только пришедший в Церковь, начитавшись такой литературы, составит об иконе совершенно превратное мнение. Такая литература также вредна своей нетрезвостью. Опасна же тем, что сознательно культивирует нетрезво прелестное восприятие духовных реалий. А поскольку автор имеет реноме «уважаемого всеми православными церковного писателя», книга вредна вдвойне. Как и своим убаюкивающим романтически возвышенным стилем, под соусом которого можно преподнести доверчивому некритичному читателю любую гадость. Церковным же издательствам стоит подумать, что именно из творчества архимандрита Рафаила Карелина стоило бы публиковать, а что нет.

"РЕЛИГИЯ В УКРАИНЕ"

Листая церковные и околоцерковные ресурсы, часто натыкаешься на сообщения о новоявленных мироточивых или «нерукотворных» иконах. Многие верующие с огромным интересом откликаются на эту информацию. И, при этом не задумываются, насколько информация соответствует действительности. Казалось бы, в православии чудо в порядке вещей, но что можно считать чудом? Да и всякое ли чудо, от Бога? 

О ложных явлениях якобы «нерукотворных» икон, я писал в предыдущем материале. Попытаемся теперь рассмотреть  подробнее явление мироточения.

Мироточение икон. Мироточение, как известно, есть чудесное истечения некой обычно благоуханной маслянистой жидкости. Это явление издревле известно в Церкви, но если обратиться к церковной истории, мы увидим, что случаи мироточения икон крайне редки: два-три случая на столетие. Например, случаев мироточения от богородичных икон за почти 2000-летнюю историю Церкви, вплоть до  XX века наблюдалось не более 18 раз (!)

И вдруг в наше время мы натыкаемся, например, на следующую заметку: «в 1998 году в одной из келий Свято-Введенского монастыря замироточили иконы. Тогда в этой чудесной келье паломники стали намеренно оставлять свои иконы, которые тоже становились мироточивыми. А в монастыре стали вести учет: до начала 1999 года количество замироточивших икон было не более 100; в апреле - 2500; к концу 2000 года количество мироточивых икон перевалило за 7000... Т.е. мироточивыми становились около 209 икон в день».

Но таких заметок очень и очень много.  Так же стоит отметить, что особо почитаемые у нас издревле  иконы, как правило,  ни разу не мироточили. Ничего такого ни разу не было связано ни с Владимирской иконой Богородицы, или например с одной из икон письма прп. Андрея Рублёва.

Казалось бы, если некое весьма редкое исключительное явление в жизни Церкви вдруг приобретает массовость, это повод задуматься, что что-то здесь не так. Это настолько бросается в глаза, что даже апологеты новых мироточивых икон, не могут пройти мимо этого факта. Однако, воспринимают его некритично, исходя из принципа, что мироточение априори Божье чудо. Объяснения же весьма разнообразны, но, по большему счету все они сводятся к тому, что сейчас время «глобального неверия» и такими чудесами Бог нас вразумляет и приводит в Церковь множество людей. С этим трудно согласиться. На мой взгляд, сейчас время, как раз «глобального всеверия». Но «всякое древо познаётся по плодам». Взять, к примеру, известный случай массового мироточения икон в военном городке Клин-2, о котором много и охотно писала пресса. Напомню, у пожилой женщины дома замироточили иконы, причём не одна, а практически все. Тут же в её квартиру начались многочисленные паломничества. Люди приносили свои иконы, и они тоже начинали мироточить. Закончилась эта эпопея так: хозяйка квартиры «перестала участвовать в приходской жизни, перестала исповедоваться и причащаться …, предпочтя устраивать самостоятельные молебны у себя дома, перед иконами. К ней в «паломничество» стали приезжать какие-то священнослужители из других епархий, читать там акафисты, какие-то «старцы», к которым на «лечение» она стала водить знакомых женщин."
Нецерковный характер этого «чуда» может подчеркнуть то, что, как только иконы приносились в храм, истечение «маслянистой жидкости» тут же прекращалось.

Этот эпизод самый характерный, но далеко не самый редкий. Если «чудо» не приводит людей в Церковь, но способствует некой «альтернативной» духовности, очевидно, что оно не от Бога.

И вот здесь вопрос, если это не Божье чудо то, что это?

Ответов может быть несколько. Это может быть банальное шарлатанство, о котором известно ещё с петровских времен. И правда, случаи, когда икона в некой квартире обильно источает «миро», а после принесения в храм, прекращает «течь», настораживают. Особенно, если с такими «святынями» совмещается «сбор пожертвований».

Это может быть явление, имеющее физическую природу, ложно принятое за чудо. Есть ведь и так называемое кровоточение, когда икона как бы истекает кровью. И очень часто это всего лишь действие шелака, который из-за горячего влажного воздуха пробивается верхние красочные слои.

Но бывает так, что явление материально объяснить нельзя. Например, общеизвестна картонная икона Спасителя (обычная полиграфическая репродукция), которая однажды стала кровоточить. Здесь, на мой взгляд, нужно очень осторожно подходить к вопросу, согласно трезвой заповеди «не принимай, но и не хули». Лично у меня к упомянутому кровоточению есть одна, но конкретная претензия: «кровь» так залила лик, что он более не различим. Вместо светлого лика Спасителя, мы видим страшное чёрное пятно. Но, если образ перестает нести на себе подобие Первообраза, то это уже не икона. Вновь и вновь не устаю напоминать – икона, есть изображение Господа Иисуса Христа (или Богородицы, или святых), если нет изображения – нет и образа. И это вызывает конкретное сомнение в божественном источнике данного чуда.

Впрочем, это мое частное мнение. Но важно знать, что мы можем принять за чудо, бесовское искушение.

Здесь стоит вспомнить, что мироточение, само по себе не есть исключительно христианский феномен. Известны аналогичные случаи, когда некая жидкость источалась и языческими изображениями. И сейчас «текут» не только иконы Христа, Богородицы и святых, но и изображения совершенно сомнительных личностей, как Григорий Распутин или царь Иоанн Грозный.

Т.е. «мироточение» может иметь совершенно инфернальное происхождение. Ведь из жизнеописаний святых нам известно множество случаев, когда бесы пытались прельстить людей, имитируя чудеса и примеряя на себя образ ангелов, а то и Богородицы и самого Христа. Впрочем, это не удивительно, ведь если человеком движет не стремление ко Христу, а поиск «чудес», «откровений», различных экстатических состояний и просто острых ощущений, то темным силам трудно было бы этим не воспользоваться.

К сожалению, в отличие от дореволюционной практики, духовенство на местах часто спешит объявить произошедшее явление чудом, не дожидаясь выводов соответствующей церковной комиссии.

Возможно, я повторюсь, но отцы Церкви учат нас осторожнее относиться ко всем потусторонним явлениям:

 

"некоторым враг внушил мысль, что если они не сподобятся в сей жизни благодатных даров от Господа, то и не получат их в будущей жизни. Одному из таких враг показал лучи, исходящие от иконы, приказал ему открыть рот и глотать их как благодатные дары. Тот по неопытности сделал это и затем, повредившись, через неделю умер, не принимая пищи от страха. Другой усердно молился пред иконой. Лампадка закачалась. Он принял это за признак угодности его молитвы. Лишь только утвердился в этой мысли, тотчас упал в обморок, и затем обмороки эти стали с ним повторяться. Третьему явилась икона Богородицы, к которой он приложился, сделался бесноватым и скоро умер. Таковы последствия доверия своему мнению, мнимой своей святости и достоинству в собственных своих глазах"

В Евангелии прямо сказано: «Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» (Мф. 24:24)

Профессор МДА А.И.Осипов по этому поводу конкретно говорит: «Уже сейчас идет активная подготовка сознания народа, в том числе и вполне православных («избранных») людей к исканию чудес, погоне за ними.  Посмотрите, сколько литературы посвящено им. И, увы, многие православные уже хорошо знают, в каких нуждах каким иконам молиться, к каким святым обращаться, и к каким мощам прикладываться. Мысль о спасении от страстей и греха, от зла, неприязни, зависти, блуда, воровства постепенно отходит на второй план».

По словам Осипова, «через искание земных благ, чудес, прозорливцев» люди придут к тому, что примут антихриста, который будет совершать поражающие воображения чудеса»

В моём последнем материале "Нашествие "Нерукотворных" образов" , в качестве подлинной нерукотворности приводился пример киевской иконы Богородицы "Призри на смирение".



Однако и здесь, оказывается, не всё так просто. Так, например, игумен Алипий (Светличный) в комментарии на перепечатку упомянутого материала и в личной переписке, сказал следующее:

"Мне очень жаль, если я кого-то введу в смущение неосторожным сообщением об обычном физико-химическом процессе. Дело в том, что я неоднократно встречался с феноменом отображения изображения на стекле. Не только икон.
Причём иконы, писанные яичной темперой очень слабо отображались, а живописные в технике масла были яркими и контрастными. Ещё в 80-х годах в Гусь- Хрустальном Владимирской области я некоторое время работал на стеклозаводе и там впервые узнал об особенности стекла притягивать молекулы свинца. Причём, это характерно для стекла хорошего качества. Лучше всего притягивает свинец стекло качества хрусталя.
Позже, общаясь с реставратарами Третьяковской галереи я узнал почему в музеях отсутствуют стёкла на многих живописных работах: стекло тускнеет от свинцовых белил и его часто надо менять.
В девяностых я служил в селе под Киевом и заметил, что в большинстве хат старые иконы смотряться грязно под стеклом. Я пробовал их протирать. Присмотревшись, я увидел, что они отразились на стекле и от этого серость свинца стала скрывать красочность живописи. А у одной старушки развалился киот в иконе и стекло поставили в новый прежнее, но развернули и получилось, что отображение иконы (помниться Троицы «Новозаветной») изобразилось дважды, но в разную сторону. Также я видел на стекле отражённый портрет Шевченко и даже Ворошилова, написанного, видимо местным самоучкой в 50-х годах 20-го века.

"Замечено, что самые контрастные и чёткие изображения на стекле у благочестивых владельцев. Почему? Потому что они не дают на образах образовываться пыли и часто протирают их, создавая трением естественный магнетизм на стекле. Единственное, что меня удивляет и не получает ответ, так это: почему на месте золочёного фона или золотых деталей свинец паралельно не оседает на стекле. Интересно то, что современные стёкла лучшего качества более не способны к отображению изображения. Поскольку в них много полимера. Особенно это касается, т.н. небликующих стёкол. Потому их смело используют в музеях. Но они не всегда хорошо преломляют свет, что уничтожает рельефность, например мазков кисти или мастихина. И потому проигрывают обычным стёклам, потому что делают произведение искусства более схожим на его репродукцию.( это даёт повод спорить: выставлена ли в Лувре настоящая Джоконда, или её репродукция)"

"То, что икона "Призри на смирение" чудотворна у меня нет сомнения. Но не через отражание на стекле."

Одновременно с этим, о.Александр Авдюгин пишет на Фейсбуке:

"Теперь вернемся на несколько лет назад в нашу церковную лавку города Луганска. что на ул.Цупова. У меня в руках стекла с только что привезенных из Софрино икон:
 

 

 

 теперь думаем..."
www.facebook.com/notes/%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80-%D0%B0%D0%B2%D0%B4%D1%8E%D0%B3%D0%B8%D0%BD/%D0%BE-%D1%87%D1%83%D0%B4%D0%B5%D1%81%D0%B0%D1%85/10150338790532049
 

Остаётся повторить, вслед за о.Александром - теперь думаем...

 

Ранее писал о подобном по материалом одной газеты. Теперь решил обобщить.

Кажется, что нездоровая тяга к чудесам в последние годы переходит все мыслимые и немыслимые рамки. Очередным искушением для верующих стало обилие «нерукотворных образов».

Примеров довольно много, тем более что не только желтая пресса любит всяческие «аномальные явления» но и более серьезные издания не гнушаются писать о, подобного рода «чудесах».

Весьма известен случай, произошедший в Полтавской области. Речь о так называемом «явлении» образа Богородицы на срезе груши. Пару лет назад, некто Руслан Литовченко решил срезать ветку груши во дворе собственного дома, которая разрослась в сторону соседей. После того, как ветка была срезана, на срезе проявилось, (как считает г-н Литовченко) изображение Богородицы. И понеслось: с первого же дня к «чудотворной» груше стали стягиваться посетители и паломники. Потом паломники стали нести пожертвования, стоящий рядом колодец тоже стал «чудотворным». А закончилось всё весьма неприличным скандалом. Хозяин «святой груши» не поделил пожертвования с местным духовенством, которое ничтоже сумняшеся признало «чудо».

 

И таких случаев масса. В  селе Журавкив  Львовской области Богородица «явилась» на пне. В Одесском же санатории смогли разглядеть Христа на коре тополя. Также на стволе дерева увидели Богородицу в селе Брынь Галицкого района Ивано-Франковской области.

Бывают ещё более курьёзные «явления». Образы Спасителя и Богородицы «проявляются» на штукатурке сельского клуба (село Шиловцы Хотинский район Черновицкой области). Или на стене жилого дома в виде уже осыпавшейся штукатурки (посёлок Винники под Львовом). Или на обшитой кровельным железом стене одного из цехов предприятия, занимающегося переработкой древесины (поселок Великий Березный, Закарпатье).

Перечислять примеры таких «явлений» можно бесконечно, поскольку в последние несколько лет подобный феномен наблюдается почти во всех областях Украины. Можно даже сказать, что он приобретает массовость. И Украиной всё не ограничивается. Точно так же, например, Христа «видели» в Беларуси в листьях дерева. А в России, Спас «проявляется» так же на камнях и даже на песке, на пляже…

Но у всех этих случаев есть некоторые общие черты, которые стоит отметить.

Во-первых, все эти «святые изображения» очень расплывчаты, чтобы разглядеть там Христа или Богородицу, нужно отчаянно напрягать зрение и фантазию, хотя  в этих пятнах можно разглядеть практически всё, что угодно. Об этом говорят и сами верующие в чудо: «каждый наблюдает Марию по-разному [речь о Богородице на пне]. Например, отец Ярослав из села Бережница разглядел за Богородицей еще и мужскую фигуру в темной одежде, обнимающую Ее и маленького Иисуса у Нее на руках» kp.ua/daily/120708/47987Если же скептик не может увидеть «чуда», ему говорят, что «это способен увидеть не каждый» или ещё проще: «увидеть может лишь человек с чистым сердцем» и т.д. На это возразить трудно.

Церкви конечно известны действительно подлинные нерукотворные образа. Но это довольно редкое явление и всегда, нерукотворный образ проявлен довольно четко. Как тут не вспомнить, отпечатавшийся на стекле образ Богородицы в киевском св. Введенском монастыре (икона «Призри на смирение»). Там, в отличие от упомянутых нами случаев, отпечаток не оставляет ни малейшего сомнения, что это именно Богородица.

Во-вторых, «явления» в большинстве случаев появляются в сельской местности, где, к сожалению, традиционная религиозность плотно переплетается с народными верованиями, уходящими корнями в древнее язычество.

В-третьих, можно отметить, что часто в оценке происходящего, чётко просматриваются оккультные корни. Часто можно услышать, что «как правило, чудеса происходят в местах необычных, в местах, что имеют сильную энергетику» (самое неприятное, что эти слова принадлежат представителю духовенства) www.segodnya.ua/news/14203400.html

Реакция самого духовенства на подобные «чудеса» тоже бывает далека от трезвомыслия.  «Чудеса» признаются сразу, без какого-либо рассмотрения. Нередко, ещё до выводов официальной церковной комиссии (если она вообще проводится) сразу же на месте явления служится молебен, а чуть позже появляется некий пункт для сбора пожертвований. 

Конечно, нельзя все свести к банальной наживе – часто сами священники искренне верят в «чудо». И в этой ситуации трудно понять, что хуже.

Православная традиция всегда учит осторожно относиться к визионерству и всяким необычным явлениям. Даже если есть действительное несомненное нерукотворное изображение, это ещё не факт, что оно от Бога. Но, ладно бы речь шла о некоем явлении конкретного образа, но здесь мы говорим просто о сомнительном наборе пятен, которые можно трактовать как угодно, в зависимости от буйства воображения.

Стоит так же наверное задуматься над тем, что такой феномен наблюдается не только в нашем «народе-богоносце» - страницы западной прессы в колонке «курьезы» просто пестрят подобными происшествиями:

«Изображение Иисуса Христа было обнаружено 26-летним помощником продавца из Саутгемптона Заком Эвансом в интернете – на увеличенной карте одного из сельских районов Венгрии, полученной им с помощью сайта Google Earth»

«Иисуса Христа "узрела" Мэри Джо Коуди – 44-летняя британская католичка, недавно оформившая развод с мужем. Она переживала непростой период, когда неожиданно получила "помощь свыше": на рабочей поверхности ее утюга появилось изображение Иисуса Христа»

«американская домохазяйка Диана Дайзер наткусила свой бутерброд и увидела лик Девы Марии. Домохозяйка заработала на этом 28 тыс. долларов»

«Итальянец Маттео Бранди, управляющий одним из баров в Швейцарии, в 2005 году выставил на Интернет-аукцион устрицу… с ликом Иисуса Христа. Устрица была найдена Бранди в обычной упаковке в 2003 году. По словам итальянца, который говорит о себе как об убежденном католике, устрица сама прилипла к его ладони, и это «был знак свыше»

«Паломники буквально наводнили квартиру румынских супругов после того, как на их гардеробе появились лики святых. Иисус Христос, апостолы Петр и Павел теперь постоянно «живут» на дверце шкафа в их апартаментах»

«бакалейный магазин в городке Мортон на западе Техаса превратился в место массового паломничества верующих. Местные жители увидели в одном из наростов льда в магазинном холодильнике… статую божьей матери»

«огромный поток верующих и любопытных с цветами и свечами устремился в тоннель скоростной Чикагской автомагистрали, на стене которой, как многие верили, появилось изображение девы Марии»

«Тысячи людей шли к больнице близ Бостона (штат Массачусетс), чтобы своими глазами увидеть «чудесный» образ девы Марии, отразившийся на стекле офисного здания госпиталя»

И, наверное, самый дикий случай: «на деревянной двери туалета шведского магазина мебели и фурнитуры IKEA, расположенного в шотландском Глазго, неожиданно для сотрудников и покупателей проявился лик Иисуса Христа»

Сильно ли отличаются отечественные «явления» от «зарубежных»?

Стоит так же напомнить, что икона (рукотворная, ли, нерукотворная) есть образ Божий, который отображает Первообраз. Но, если он отображает не первообраз, а некую неведомую бесформенную сущность, он не может быть иконой по определению.

Причина всех этих «явлений» в тотальной духовной неграмотности, как мирян, так и некоторых представителей церкви (и здесь не стоит переводить стрелки с одной конфессии на другую – такая духовная всеядность, как и корыстолюбие, наличествует у всех). Люди жаждут чудес, но при этом пропускают главное Чудо, происходящее каждый день в Таинстве Евхаристии. А эти ложные чудеса не приводят людей к Богу и в Церковь, они оставляют человека на задворках полноценной христианской жизни, в мутном омуте полуязыческой полуоккультной суеверной среды.

Чего стоит наша вера, если нам мало чуда Евхаристии, и мы ищем подкрепления оной в пятнах на стенах, на пнях и коре? Не к нам ли, в таком случае, обращены слова Спасителя: «Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения...»?

Он же, сейчас


Пень в селе Журавкив


Дерево в селе Брынь


"Христос" из одесского санатория


"Христос" и "Богородица" на стене сельского клуба


Стенопоклонничество


Ещё одно стенопоклонничество во львовском посёлке Винники


"Христос" на стене закарпатского цеха


"Богородица" на пляже в Нижегородской области

Православие в Украине

Иоанн Предтеча

 

Димитрий Солунский

 

Крещение Господне

 

Олег Брянский

Великомученики Димитрий и Артемий с предстоящими

 

Рождество Христово

 

Иоаким и Анна

 

Благовещание

 

Прп. Александр Константинопольский

 

Три святителя

 

Александр Невский

 

Апостолы Петр и Павел

 

Стефан (Иштван) Венгерский

 

Святая Троица

 

Я постоянно прописан в livejournal. Этот журнал заведён, как резервный. В нём я буду публиковать свои жж-шные и прочие записи, как старые, так и новые. Если нарисуется своя тёплая компания, вероятно могут появиться и оригинальные лирушечные записи.

Православный иконописец и немножко журналист. Некорректен и хамоват.