Цитата сообщения Ермоловская_Татьяна Монарх в России.


Об особенностях русского самодержавия

«Подай, Фелица! наставленье:

Как пышно и правдиво жить,

Как укрощать страстей волненье

И счастливым на свете быть?»

Гавриил Романович – Екатерине Алексеевне.

В Кремле проходит уникальная выставка, посвящённая венчаниям на царство и воцарениям наших государей. Богатейшая экспозиция включает бесценные реликвии, связанные с торжественным церемониалом возведения на престол русских самодержцев. Зрителю представляется не только возможность проследить эволюцию священного ритуала коронации, но и поразмышлять о судьбе русской верховной власти. Перефразируя известные стихотворные строки, можно сказать, что монарх в России - больше, чем монарх. Это не просто человек в короне, на которого возложена вся полнота ответственности за происходящее в стране. Персона царя, императора представляется священной, сакральной, а «без царя в голове» ничего не выходит, поэтому... низложив и уничтожив монархию, Россия-советская в 1930-х годах опять вырулила на имперский путь, по сути, почитая товарища Сталина, как царя-батюшку. Традиция, привычка, если угодно.


Как нам известно из вузовского курса философии, все сколько-нибудь значимые мыслители древности или, например, Средневековья, не говоря уж о Ренессансе и Галантном веке, всенепременно высказывали своё ценное мнение о единоличном управлении. Одни философы всячески нахваливали сей вариант и полагали, что мудрый пастырь – это путь к народному процветанию. Правда, здесь есть оговорка – именно мудрый, а не просто так. Другие учёные, напротив, утверждали, что любой мудрец, вкусив абсолютной власти, становится тираном. Это, как в сказке – каждый победитель дракона, в конечном итоге, сам становится драконом. В общем, с их точки зрения, хомо-сапиенсам потребна только демократия или, хотя бы, ограниченная, куцая и декоративная монархия. Король меняет парики и бриллиантовые запонки, но не правит, Боже упаси. На то есть кабинет, парламент, умные дяди и даже - тёти. В общем, для знаменитых мудрецов человек в короне всегда был объектом горячей полемики. Некоторые из них даже пытались учить уму-разуму своих коронованных подопечных – результаты, как мы знаем, бывали тоже непредсказуемые. К примеру, Фридрих Великий поссорился с Вольтером и больше не захотел его видеть. С королями не шутят. Но это так, присказка, лирическое вступление. Что же у нас в России?

У русской монархической традиции – свой особый путь, свои удивительные особенности, каковых не встретишь ни в одной из европейских стран. Во-первых, дело тут в особом отношении народа к государю, как к отцу. Есть устойчивая форма – «царь-батюшка». Помните, у Александра Сергеевича в «Сказке о золотом петушке»? «Царь ты наш! Отец народа! — Возглашает воевода». Отцом народов впоследствии именовали товарища Сталина, что тоже весьма характерно. Царица – тоже матушка. Матушка - Екатерина Алексеевна. После чтения «Наказа» ей хотели даровать громкий титул Матери Отечества, но она отказалась, ибо официальная мать – это уже мачеха. Всё тот же Пушкин в «Капитанской дочке» показывает нам императрицу, которая, прежде всего – терпеливая, но строгая мама всем своим подданным, а уж потом – первое лицо в государстве. Патернализм, действительно, свойствен русской монархической традиции, да и вообще, русской системе ценностей. На мой взгляд, от этого надо не бежать, а, как раз, отталкиваться.

Во-вторых. Для народа царь – всегда хорош. Плохи – министры, советники, фавориты да фаворитки. На крайний случай – даже супруга-царица. Ругали то Бирона, то Аракчеева, то Распутина, ибо это именно они виноваты в том, что всё получается не так, как надо. Иной раз могли сказать, что «…царя-батюшку опоила в Немецкой Слободе злая ведьма Анна Монс» или взвалить всю вину на Лефорта. Потому и посягнул опоенный и замороченный Пётр Алексеевич на дедовскую старину. Народ мог и вовсе решить, что царя подменили – не то на проклятом Кукуе, не то во время деловой поездки в Голландию. Ибо, повторюсь, царь для русского человека – персона сакральная. Он не может быть дурен или даже неправ. Он может быть жертвой тёмных сил, но никак не их предводителем. Кстати, возникает сомнение относительно того, что прозвище Николай Палкин было, что называется, родом из народа. Эту кличку мог выдумать только сам автор рассказа, родовитый дворянин Лев Толстой, который завсегда помнил, что Романовы куда как ниже бояр Толстых. А простому человеку такое попросту не пришло бы в голову. Николай Павлович – это батюшка, это помазанник Божий и никак иначе.

Сакрализация верховного правителя всегда сопряжена с ритуальными действами. В этой связи вспоминается интересный факт – Пётр III по смерти своей тётушки Елизаветы Петровны был провозглашён императором, но не успел короноваться. Казалось бы, ну и что? А вот с точки зрения русских подданных, такой государь – не вполне …государь, а Пётр, как типичный европейский принц, помнил совершенно другую формулу: «Король умер. Да здравствует король!». Всё. Для француза или для немца этого было бы вполне достаточно. В России же надобно торжественно возложить на себя венец, повенчаться с Русью. Именно поэтому идол Петра – Фридрих Великий неуклонно советовал своему «братцу» поскорее совершить обряд. Уж кто-кто, а король Пруссии знал о жизни всё! Но Пётр не захотел слушать даже своего умудрённого кумира. Зато Екатерина, взяв трон, поспешила короноваться – она-то понимала, какую роль тут играют знаки, символы и традиции. Смотрите – она захватила власть 28 июня 1762 года, тогда как короновалась уже 22 сентября того же 1762 года! Кстати, знаменитая екатерининская корона, произведение мастеров Иеремии Позье и Георга Экарта, была создана в кратчайшие для того времени сроки - всего за два месяца. Немецкая принцессочка Фике спешила повенчаться с Русью. Кстати, о немецких принцессочках…

Показателен и тот факт, что пришлые европейцы, попадая на русский престол, становились, в конечном итоге, именно русскими по духу и по привычкам. Они полностью растворялись в новой для них и, возможно, необычной, культуре, отрицая с тех пор свою природную «кровь». Если же этого не происходило, как это случилось с всё тем же Петром III, судьба такого правления, могла стать печальной. И недолгой. Увы, Петер-Ульрих Голштинский, внук Петра Великого, так и остался местечковым князьком и почитателем своего фатерлянда. Тогда его легко сместила русская по духу Фике из Цербста, чтобы стать для всего мира Екатериной Великой. Более того, она ввела в придворный обиход некое подобие русского облачения с душегреей, кокошником и фатою. Интересно - императрица даже полагала, что рост русского влияния в международной политике послужит также и распространению этого костюма в Европе. В своём письме философу Мельхиору Гриммуона даже спрашивала: «А не носят ли теперь в Версале платье “по царице”?»

Впоследствии внук Екатерины – Николай I модернизировал и дополнил русский придворный костюм, а его супруга – Шарлотта фон Гогенцоллерн часто позировала художникам в высоком кокошнике. При Николае же было сформулировано скрепляющее триединство «Православие – Самодержавие – Народность». А уж как ненавидел немцев и вообще всю «иноземщину» Александр III, в крови которого была намешана вся европейская «генетика»! Да он и внешне был похож, скорее, на классического русского мужика… В Европе всё было иначе – попав на британский трон, Георг I Ганноверский не превратился в англичанина. Не сделался истым джентльменом и его сын. А зачем? Посмотрим, что во Франции. Мария-Терезия Испанская – жена Людовика-Солнце оставалась испанкой на протяжении всей своей жизни в Версале. Марыся Лещинская – супруга Людовика XV не перестала быть «сарматкой» (В Польше была официальной версия о сарматском происхождении польской шляхты). Мария-Антуанетта фон Габсбург именовалась французами не иначе, как «подлая австриячка». Интересное и знаковое исключение – корсиканец Буонапарте. Он сделался именно французом, то есть своим, а потом – стремительно ворвался в историю. Как символ власти, как символ Франции. Мы говорим: Наполеон – подразумеваем: Франция.

Сакральная роль русского самодержавия видится ещё и в том, что уже в современной нам постсоветской России существует культ последнего императора – царя-мученика Николая II. Таким образом, царский венец оборачивается венцом терновым. Всё тем же французам не пришло бы в голову канонизировать Людовика XVI и Марию-Антуанетту, которые тоже умерли страдальческой смертью, а перед своей гибелью были подвергнуты многочисленным лишениям и моральным издевательствам.

Интересна, показательна история самозванства на Руси. Известно, что самозванец возникает в дни тягостных сомнений, когда что-нибудь не так. Или народу не понятно, что же происходит в обществе и во власти. Феномен Лжедмитрия, точнее – Лжедмитриев уникален потому, что людям хотелось верить именно в чудесное спасение царевича, то есть настоящего, природного сына Ивана Грозного. Смысл – вот явится наш государь, и всё встанет на свои места. Не нужен пришлый, хотя и добрый. Нужен именно свой, наш. Кстати, и Пётр III, при всей своей прижизненной непопулярности, получил свою долю народной любви уже после своей странной смерти. Это породило целый ряд самозванцев и лже-Петров, самый известный из коих – Емельян Иванович Пугачёв. Эта фигура, романтизированная и идеализированная советской традицией, тем не менее, интересна вовсе не своей «классовой борьбой». Пугачёв выступал именно, как спасённый Пётр Фёдорович, который ведёт войско, дабы отмстить неверной и злой жёнке – Екатерине. А заодно и дать волю народу. Причём, никому не было дела до того, что Емельян Иванович ни внешностью, ни натурой не напоминал реального Петра III…

Вернёмся, однако же, к теме восприятия фигуры царя в России. Для этого вспомним… русские народные сказки. Помните, в сказочной традиции наличествует такой персонаж, как Царь-Девица? Не царица, а именно так – царь плюс девица. Это очень важный момент для понимания «дамских» правлений XVIII столетия, да и не только их. Сама формулировка говорит о том, что на Руси, в народе легитимен именно царь, тогда как царица – это всего лишь его верная супруга и мать детей. Но не правитель. Патернализм – это власть отца. Таким образом, для того чтобы стать «царём», точнее Царь-Девицей, коронованные дамы совершали странные, с точки зрения тогдашней морали, поступки… Они переодевались в мужское платье. Известно, что и Елизавета, и Екатерина любили щеголять в офицерских лосинах. Более того – они иной раз позировали в мужском облачении. Этот жест вовсе не является данью общеевропейской моде Галантного века, допускавшей фривольное переодевание. Здесь – нечто большее. Царица, надевая камзол и ботфорты, сигнализировала, что она не баба, а именно …царь. Интересен и тот факт, что становясь единоличными правительницами, наши императрицы больше никогда не выходили замуж, во всяком случае, официально. Да, существуют легенды о венчании Елизаветы и Разумовского в сельце Перово. Но даже если это не сказка, а чистая быль и имевший место юридический факт, то сие никак не отразилось на образе Царь-Девицы. Разумовский же не стал соправителем. Да. У всех этих женщин были фавориты. Иной раз, умные и деятельные, как Григорий Потёмкин. Иной раз, ненавистные современникам и потомкам, как Эрнст Бирон. Но эти люди были рядом с троном, а не на троне. А на троне был царь – Царь-Девица.

…Как раз в тот день, когда мне довелось посетить выставку, посвящённую коронациям, я прочла интересную, хотя и, возможно, слишком прямолинейную публикацию «Царское дело», напечатанную в издании «Однако». Автор материала - Тимофей Сергейцев посвящает свой труд пониманию и осознанию исторической роли монарха на Руси, в России, в …СССР. Сергейцев прямо называет советских генсеков – «красными царями», что, по сути, верно. Не буду пересказывать статью – её, в конечном итоге, можно прочесть на сайте «Однако». Позволю себе пару интересных цитат. «Царь есть реальный институт народовластия. Это страшно всякой демократии, которая при любом ее варианте явно или тайно является интересом избранных, как в прямом, так и в переносном смысле. Сущность монархии - в осуществлении власти от лица народа. Это то, что так жаждет присвоить себе демократия на исключительных началах, но не может даже на общих. То, чего действительно желает народ, может испугать «элиты», но царь находит в себе мужество это сделать. Царь говорит народу правду, и это почти единственный путь сделать правду общеизвестной и, следовательно, действенной в политическом и правовом смысле».

Тут вспоминается интересная история, связанная с воцарением Анны Иоанновны. Курляндскую вдову было решено призвать на трон только после того, как она согласилась подписать Кондиции, составленные для неё «верховниками» - представителями знатнейших и первейших родов. Так была предпринята попытка учредить в России ограниченную монархию. Что сделала Анна? Она разорвала бумагу с «кондициями» и при поддержке дворянства взялась править, как исстари повелось. То есть - самолично. И снова процитирую материал Тимофея Сергейцева: «У нас другая история. Нам поэтому не годятся аналоги и западные лекала. С учётом этого обстоятельства нам не законодательную власть надо в первую очередь развивать и реформировать, а применить всю царскую волю к созданию работающей на основе права судебной власти, которая позволит в полной мере усилить царя правоохранительными структурами и учредить справедливость при решении любого конфликта, там, где её сегодня нет».

В общем, как писал Александр Сергеевич о Николае Павловиче: «Его я просто полюбил: Он бодро, честно правит нами…» А как же иначе? На то он и царь.

Галина Иванкина.

Читай ещё:

Пётр-Ульрих или Ульрих-Пётр? Парадокс Петра III.
Переворот ЕКАТЕРИНЫ II.
Главная загадка ЕКАТЕРИНЫ II.
Последняя женщина на российском престоле
Дщерь Петрова
Трагедия семьи Брауншвейгов
Пётр II. Царь-охотник
Коронационный сборник. 1 ч
Энциклопедия Царей и Императоров. Россия IX-XX вв. 1 ч. (862-912 гг)
Алексей - птицелов
Гришка-конюх – князь Московский
«Черные мифы» о русских царях


ertata