У нас у каждого свой Солярис.
Его океан то взбунтует, то вновь сожмётся,
Кого он прячет, кого таит от земного солнца,
Какую кому он приготовил Хари.

А человеку не надобен этот космос,
Ему охота расширить то, что ему знакомо,
Он ищет себе подобных сапиенс хомо,
И страшно боится любую другую особь.

Здесь, на земле вода и солнце ласкает зелень
На крыльцо выходит отец , он в тоске по сыну,
Он живой и пока не пополнил он ту пучину,
Беги, успевай встать перед ним на колени…

Ничего не изменится, если войдёшь и сядешь,
Станешь ногой раскачивать в такт моему молчанью,
Дура, ты плод раздражений, мой старый гаджет,
Купленный для СМСок в ларьке, по пьяни.

Ты тяжела, примитивна, топорообразна,
Сгинь навсегда, пока я тебя не прибила,
Отдай моё кресло, отдай моё место казни,
Ведь вкусных, как ты, поджаривают на гриле.

Как я тебя ненавижу, старуха, бздиха,
Ты всех учишь жить, всех подвешиваешь на рее,
Вот, нА тебе пять кашлей и десять чихов,
Беги мой руки и маску меняй скорее.

Никак нельзя торопиться, пробуя уху. Хорошу уху нужно есть так, как писали стихи древние эллины. Хорошую уху нужно есть гекзаметром.
Юрий Коваль, "Самая лёгкая лодка в мире"

Первыми умирают люди,
потом ветшают их дома,
потом исчезают дороги, по которым они ходили...

Путь поэтессы –
от юной волоокой скромницы
через остроумную разбитную бабёнку
к старухе с пропитыми мозгами...

Промежуточное место между гениями и графоманами уверенно занимают поэтессы!

Поэтессы даже если и бабушки, то всё равно – девушки!

Бедные мужчины -
в молодости их мучает неудержимая эрекция,
а в старости неумолимое её отсутствие....

Истинная справедливость –
когда орут: «А Козлевичу?!»

В прорехе настоящего маячит задница прошлого…

Поэтическая семья –
это союз двух пьянчуг и одной бисексуалки по имени Муза.

Запах русалки –
Оптимист: «Русалки пахнут морем!»
Пессимист: «Русалки воняют рыбой…»

Если первые две трети жизни ты прожил плохо, то живи хорошо последнюю треть — не думай о плохих первых.

Вдохновение
За приспособленным, за письменным
Сидит спина, объята мыслями.
А за стеной, в платок закутаны,
Два плечика сидят за кухонным.


Земной круг
Глухой гробовщик молоточком стучит,
Ножонками в зыбке младенец сучит.
И ныне, и присно, и вечно вокруг –
Шорох и стук, шорох и стук…


Путь
Словно старая старушка, неуверенно, кряхтя,
Дошагало до игрушки неразумное дитя.
За водицей до кадушки, неуверенно, кряхтя,
Долго-долго шла старушка, словно малое дитя…


Война и мир
Рисует Алешка дым –
Земля встает на дыбы.
Рисует Аленка дым –
Ниточка из трубы…


Иван-купала
Припомнилось: веселых струй неповторимый поцелуй
По спинам, бедрам, по ногам – тогда по десять было нам…
Июль, жара, Иван-купала, а впереди – большая жизнь,
А позади – Володька Павлов с ведром, очкаст и белобрыс…


Школа 60-х
В белом халате строгая тетка
Подозревала у нас чахотку:
То в эту руку, то в ту
Колола Пирке и Манту…


Журавлик страны Советов
Журавель, журавлик, Журка,
Журка – серая тужурка,
Ох, и плачут по тебе
Картотеки КГБ!..


Вовремя
А в небе нежно-голубом
Висит кирпич над бренным лбом.
Кирпич мне служит по закону,
Как петушок - царю Додону.


Метель
Пригласит меня ветер январский
На медленный вальс.
Знаю точно: уж он-то меня
Никому не отдаст…


Ничья
Между этими,
Между теми –
Как свободы
Прекрасно бремя!


Пигмалион
Скульптор не влюбился в Галатею.
А хотел. Но, видимо, не смог.
Взял её за пятки и за шею
И свернул в бесформенный комок…


Ева
Я вся твоя - в одежде, без...
В долине тьмы, в краю чудес
И на виду, и в уголке –
С манящим яблоком в руке.

1.
Вот пройдёт моя простуда и пойду на Барнаулку.
Всё под горку и под горку... Там, вблизи реки Иня,
Моя лёля проживала... В домике пустом и гулком
бродят лучики любови, смехом ангельским звеня.
А в окошечко поныне видно яблоньку в цветеньи
Только кто мне дверь отворит, кто замок мне отомкнёт,
Что б могла я из окошка посмотреть на воскресенье -
Как по саду лёля ходит и тихонечко поёт.

2.
Вот прошла моя простуда и - совсем другое дело,
Я надела мини- юбку и на гак помолодела!
Не пошла на Барнаулку – а зачем мне эта рана? -
Там усадьба в пару соток, вся поросшая бурьяном.
Никакой там нет услады: утекло в Инюшку детство,
И помёрли Кононцовы, те, что жили по соседству.
Не пойду на Барнаулку, в прошлом не найти спасенья,
Там Витёк купил бутылку и воскрес до посиненья…


Эпилог.

Улка-улка-Барнаулка, как тебе на небесах?
Мне сказал, что ты исчезла, дед в сатиновых трусах.
Я искала, я блукала, он увидел и спросил:
«ЖенШина, кого ты иШШешь, ажно выбилась из сил?»
Я сказала: « Барнаулку». Он сказал: «Её снесли.
И зачем тебе, конечно, не секрет это еслИ!»
Топай, деда, в огороде, только грядок не топчи.
С бабкой съездии на воды и на соли – в Карачи.
Поднимусь тропинкой кверху и подумаю: «Балда!
Нету в этой жизни счастья и не будет никогда!»

Овчаренко Валерий Михайлович (1956 - 1993). «Девочка у окна».. 1978 год.

Говорят, у А.А.Ахматовой был любимый тест для новых знакомых:
- чай или кофе?
- кошка или собака?
- Пастернак или Мандельштам?

Ключ к тесту таков. Анна Андреевна считала, что все люди делятся на два типа: тех, кто любит чай-собак-Пастернака, и тех, кто предпочитал кофе-кошек-Мандельштама. Набор "чай-собаки-Пастернак" изобличал человека надежного, но простоватого, - психически нормальную личность с доминантой оптимизма и душевного здоровья. "Кофе-кошки-Мандельштам" - человека более изысканного, но менее нравственного.
Кофе-кошки-Мандельштам - питерский полюс; Чай-собаки-Пастернак - московский(с)

А если исключить собак-кошек, то куда девать меня?

Начнём весну с простого – помолясь!
Грешки, что зимней падерой накрылись,
Оставим там, где им и должно быть –
В забытом прошлом, стылом и постылом.


А что там будет дальше – будет дальше!
Скорей идёмте в парк гулять по тропкам,
Подошвами ботинок трогать почву,
Отчнувшуюся от анабиоза.

И к радости собак бесхозных, грязных,
Из теплотрасс пришедших на поверность,
Класть на скамью остаток беляша,
И от избытка чувств почти что плакать…

Как тремор стряхивая с рук,
Как грязь засохшую с ботинок,
Освобождаюсь от подруг,
От ёрников и побратимов.

Не в том беда, что узок круг
И что расширится едва ли,
А в том, что в сонмище подруг
Все до единой предавали.

Уж лучше быть одной в слезах,
Чем веселиться, зная цену,
Что эти гадят на глазах,
А те - нагадят непременно.

Вот так я думала, крутя
На плойку тоненькие пряди.
Искрила плойка, коротя,
А мне жилось, чего-то ради…

Убираем из-под ног щепки, грабель черенок,
Надоедливых подружек, пряных, прямо, как чеснок!.
Убираем фоты дедок, убираем фоты деток,
Помолясь, иконы прячем, что им попусту маячить -
В опустевшем-то дому эти лики ни к чему.
Соберём в дорогу снедь, напоследок глянем сеть –
Как фейсбук там и вотцап, все ав-ав и цап-царап,
Ступим смело за порог, впереди нам сто дорог,
Открывается отныне и во всём поможет Бог.

***
Не спите поздно. Подымайтесь сразу.
С трамваем первым. С первой птичьей фразой.
Вставайте раньше. Пейте кофе крепкий.
Займитесь вместе с солнцем кладкой, лепкой,
Формовкой, краской — сотвореньем мира.
Вставайте раньше. Душно или сыро,
Мороз иль жар — вставайте. Дела много!
Работайте. Восторженно и строго.
День напролет. Весь день. Он так не вечен.
Работайте. Друзьям оставьте вечер.
Оставьте вечер звездный и метельный
Чему хотите — скуке иль веселью…
Но если день был трудным, и сомненья
Швыряли вас, как мячик по арене,
И неудачи сыпались злорадно,
Мелькая, точно в киноленте кадры,
И вечер не приносит перемены, —
Ложитесь спать. Пораньше непременно.
Ложитесь спать. Хотите книгу? Ладно.
Чужая жизнь? Вот и в ней нескладно.
Ложитесь. Обойдется. В самом деле.
Я попрошу, чтоб рядом не шумели.
У двери постою. Вот здесь. За нею.
Ш-ш! Полно. Спите. Утро мудренее.

Вставайте раньше. Сразу подымайтесь.
За сотворенье мира принимайтесь!

© Ирина Снегова

Улица Красный Лог обветшала,
И дома похожи на домовины,
И спуск к ней безлюден, и кошек мало -
Да их совсем здесь, гляжу, не видно!..


А Лог-то Красный, а красных тю-тю
И кто теперь помнит, что здесь, в низине,
Расстрел людей был, зверский до жути,
Как в кровИ и теперь все ветки калины.

Чем закончить, какой здесь следует вывод,
А такой, что убили людишек зря-тко,
Как и раньше после дождя здесь лывы,
Да свет с тенью вечно играют в прятки...

Как жизнь моя
меж юностью и тленом,
и как Любовь
меж Сциллой и Харибдой,
так и верлибр
нарциссом колченогим
сиротствует, скитаясь одиноко,
меж бисером поэзии высокой
и ветошью презренной прозы.

Свекровь отдёрнула тюль на дверях, от мух повесили, скинула с ног сланцы, одним стукнула по косяку – муха упала и сдохла. Или наоборот, сдохла и упала.
- Степка опять Вальку на улице дубасит!

Я выглянула из окошка, вижу, к ограде прижатая Валька, а над ней Степка руками машет. Ну, как над ней – около неё, а может, из-под неё: Стёпка на полторы головы ниже Вальки.

Я выбежала на улицу, кричу: «Ты что делаешь, она же беременная!» Подбежала к ним, Степка не оглядываясь, отмахнулся от меня, да так, что я на землю брякнулась и кровь из носа побежала…

Тут из переулка вывернули мой муж с тятей. Мы так ласково свекра называем. Оба раскрасневшиеся, Лёшка с веником под мышкой. Из бани центральной идут, свою-то только строить во дворе начали.

А дальше, как у юмориста « иду из бани, морда красная»: муж подбежал, кинул на землю веник и давай бить Стёпку, тот бросил бить Вальку и давай бить Лёшку. С каждым мгновением дело набирало опасный оборот, вот они уже за колья схватились, махаются друг на друга, лица озверевшие, а тятя бегает вокруг и кричит: «Ленька, Лёнька, брось штакетник! Степан, Степан мы же с тобой вместе в ПМК работали!»

Прекратила драку свекровь, Она вышла на улицу и как заорёт:
- Вы, охломоны, перестанете или нет?! Щас всех троих бензином оболью и подожгу!
И пошла на них с канистрой, как с гранатой на фашистский танк. Канистра-то пустая, я знаю, я её отпнула с дорожки, когда побежала заступаться за Вальку.

Тут Валька заорала: «Люди добрые, она их щас подпалит. Помогите!» Я к ограде прижалась, голову задрала, носовое кровотечение пытаюсь остановить. Я же знаю, что канистра пустая.

Часа через полтора Лёшка с тятей опять пошли в баню, и Стёпка с ними. Грязные как черти. Вечером у нас мировую пили. Посмеивались. Валька и свекровь песни пели, обнявшись. Стёпка совестливо смотрел на мой нос, увеличенный в размерах. Тятя с Лёшкой затеяли борьбу на руках, кто кого пересилит. Канистра валялась на полу в кухне, я сейчас только увидела, что она ещё и дырявая…

(упражнения)

*
У Тарандот
синдром Туретта -
Она орёт и матерится,

Не одного уже поэта
Казднила подлая девица.

Вниз головой
за причиндалы -
 а им всё мало!

Отведать жаждут
Китаянки,
Суша на фаллосе
портянки,
как на копье,
вперёд глядящем....

*
Можаев, можайся!
Моё курабьё -
опъепон.
Оплата по Куртцу:
минет,
вальс-бостон,
выйди вон!
Харлей будет
подан на ужин
-у жён!

*
 Слизывай смолу
с дерева из иголок,
чучелу на колу
 срок гарцевать не долог...
Большая часть земли
будет покрыта оспой,
хлебушок присоли,
сжуй на краю погоста...

*
 Вылить весь яд души
перед Господним днём,
 правильно как "жи-ши"
выписать окаём
и прокричать -омммммммм

 

Я люблю литературу и пишу сама.