Кошка явно сочла наш дом подходящим местом для жительства. Папа ругается, что лифт постоянно не работает – он и не догадывается, что лифт исправен, просто наша призрачная хвостатая соседка постоянно ездит на нем по своим загадочным делам. Ну, не любит она слетать с восемнадцатого этажа, что ж поделать?

Я еще могу понять, как она съезжает вниз: лифт так запрограммирован, чтобы автоматически опускаться на первый этаж, когда его никто не вызывает. Но как она объясняет ему, на какой этаж ей нужно?

Недавно они с Винсом, видимо, не поделили, когда лифту отправляться. В итоге его защемило дверями и он долго бурчал себе под нос. Но кошка не пострадала – она ведь и так уже... ну, неживая.

Вот интересно: призрачные когти оставляют такой же результат, как и настоящие? Во всяком случае, щепки летят весьма натуральные. Как бы Мэди не свалилась с этого стула, когда приедет домой в следующий раз.

И вот что мне сказать дяде, когда я вижу, как кошка бесцеремонно тащит у него из тарелки кусочки еды, а он даже этого не видит?! Нет, ей-то я как раз крикнула «Брысь!»

В итоге удостоилась удивленного взгляда и вопроса: «Это ты мне брыськаешь?» И как отвечать на этот вопрос?

Не найдя подходящий вариант, ставлю на пол в уголок еду – кошка хоть и призрачная, а еду из тарелки Винса пыталась стащить настоящую.

Таким образом ухожу от ответа и из комнаты, сделав вид, что не услышала. Вместо этого приходится переодеться, иначе будет совсем уж глупо: ушла просто так.

- Ты что-то сказал? – как ни в чем не бывало спрашиваю Винса, с интересом наблюдающего за моими маневрами. Кажется, совсем уж обмануть его не удалось, однако никаких комментариев не последовало.

Раннее-раннее утро, еще едва рассвело. Не знаю, что меня подняло. Но я побрела в гостиную, еще даже глаза не успев продрать толком и...

- Привет, Ким. Большая ты уже стала.

Это Дешон. Давно он не приходил. Я уж думала, что мне тот разговор с призраком и вправду приснился. Оказывается – нет. Вот он, такой же как тогда, давно.

- Привет, Дешон. Рада тебя видеть. Как дела?

- Дела? Не знаю... У меня нет дел.

А я вспоминаю свой незаданный вопрос:

- Скажи, что тебя притягивает сюда?

- Не знаю.

Значит, ты приходишь сюда просто так?

Призрак задумывается, потом медленно говорит:

- Меня беспокоит моя девушка. Тиара Ангелиста. Мне кажется, что ей нужна помощь. Но я почему-то не в силах к ней приблизиться. Ты можешь к ней сходить?

- Я? – размышляю над тем, откуда мне знакома эта фамилия. Кажется... Кажется, у папы кто-то на работе с такой фамилией. - Думаю, мой папа может ее знать.

- А как зовут твоего папу?

- Уилл. Уилл Блинг. Кстати, ты ведь в нашем доме находишься.

Призрак застывает – даже это его мрачное мерцание приостанавливается. Ну да, это же не сердце, а только его иллюзия.

- Уилл Блинг...

- Ты его знаешь? То есть знал?

- Не так хорошо, как хотелось бы. Но, к сожалению, не сложилось. Он был старше, своя компания, свои дела... Так ты узнаешь?

- Хорошо, я поговорю с папой и потом расскажу тебе, что он узнает. А сейчас я спать, хорошо? Утром в школу, меня и так ругают за неуспеваемость, а если еще и просплю...

Хотя опоздать я не хотела по другой причине: вчера в школе нам сообщили – кто хочет поехать на экскурсию в мавзолей на кладбище, должен принести разрешение от родителей утром перед уроками. Экскурсия интригующая: думаю, наша кошка к этому как-то причастна. Ведь могли повести куда угодно: профориентация в старших классах – первое дело.

А экскурсия оказалась интересной.

Наши слабонервные девицы охали и визжали при виде чьих-то могил, а мне страшно совсем не было. Под этими серыми надгробьями лежали симы, и мне было интересно: какие они были? Какой жизненный путь они прошли? О чем жалеют? Жаль, что меня на кладбище ночь никто не отпустит, чтобы поговорить с призраками.

Подумала, что и дедушка, наверное, тоже закончил свой жизненный путь где-то здесь. Да и бабушка тоже. Странно, что ее я почти никогда не вспоминаю, больше дедушку. Может, потому что я родилась уже после ее смерти, а его смутно, но помню? Очки в толстой оправе, ласковый голос...

Экскурсовод рассказала нам о судьбах известных симов города, похороненных здесь, и мне было очень интересно. Даже жаль, что экскурсия так быстро закончилась.

Я подумала, что было бы неплохо устроиться туда работать, когда экскурсовод сказала, что там нужны люди на неполный день. Позвонила папе спросить разрешения.

Папа сказал, что мы поговорим вечером, когда он придет. И когда придет Линн. Хорошо, что Алан не является тем, чье согласие мне тоже нужно для того, чтобы работать.

Хотя надежды на разрешение было мало: ну, вот не дается мне учеба! Папе хорошо равнять меня с нашим гением Аланом, но я-то не гений!

В общем, чтобы моя просьба выглядела весомее, сразу после того, как автобус после экскурсии отвез нас обратно к школе, решила сделать хотя бы часть домашнего задания.

Пошла на площадку возле школы и наткнулась на Алана, который ждал Есению.

Обычно мы пересекаемся только дома, в школе каждый сам по себе. Я на переменках с Сэм больше общаюсь, чем с братом. Но я уже привыкла к этой его манере. Когда была маленькая, то обижалась, плакала даже. А сейчас мне пофиг, лишь бы не доставал своими дурацкими шуточками. Поэтому я собралась плюхнуться в тенёк на траву, чтобы быстренько сделать задание по симлишу. А он сидел на качелях.

- Когда нас всего двое на площадке, глупо делать вид, что мы друг друга не знаем, не считаешь, мелкая?

- А я ничего и не делаю.

- Да? Так-таки и ничего?

- Отвали, Ал, упражняйся в остроумии на своей ненаглядной Сенечке.

Пауза, я лениво пытаюсь вспомнить, какие члены предложения какой чертой подчеркиваются, а он начинает раскачиваться.

- И почему вам, девчонкам, не нравится Есения – завидуете, что ли? – доносится до меня с качелей.

Выразительно фыркаю: было бы кому завидовать.

Но Алан не отстает, перестает раскачиваться и подходит ко мне.

Поднимаю голову и начинаю смеяться: он стоит под зонтиком.

- Чего?

- Ты и с Сеней под зонтиком ходишь?

- Дура, я же вампир. Тебе не жарко, а мне жарко. Так чем Есения девченкам не угодила, а?

- Она стерва.

- Но-но, мелкая, ты не заговаривайся.

- Ты спросил, я ответила. Не нравится ответ – не спрашивай. И вообще, мне нужно симлиш доделать.

- Ох ты ж какая проблема. Ну, показывай, чего там у тебя?

И он плюхается рядом со мной на траву. Я удивляюсь: давно такого не было, чтобы Алан сам вызывался помочь. Но такой неожиданной удачей грех не воспользоваться.

- Не могу определить членов вот этого предложения...

- Только уговор: я тебе помогаю, а ты мне нормально, без ругательств, объяснишь, что в Есении такого, что вам не нравится. А то вон и Сэм со мной перестала общаться с того времени, как я замутил с самой классной девченкой школы...

И вот, благодаря Алану, сложное задание за пять минут оказывается выполненным, и он выжидательно ждет. Мы переползаем на качели. А я пытаюсь сформулировать, чем так не нравится мне и Сэм его ненаглядная Есения.

- Ал, ты ведь ей на самом деле не нравишься.

Заведенные кверху глаза:

- Мелкая, я же вампир, не забыла? Я мысли читаю!

- Мысли может быть, а чувства читаешь?

Хотя что я спрашиваю – я и так знаю, что нет. Иначе Сэм бы не удалось скрыть свое отношение к этому недоделанному экстрасенсу.

Братец молчит с весьма скептическим выражением лица, а я продолжаю:

- Такие, как она, неспособны что-то хорошее чувствовать. Весь ее интерес к тебе сводится к тому, что можно хвастаться необычным парнем-музыкантом.

- Так значит дело во мне?

- Много чести! Она же всех достает!

Братец мне не верит, это очевидно. Я вижу, что он действительно увлечен этой штучкой-Есенией, и мне боязно за него.

- О, вот и Есения. Ну все, мелкая, пока.

Не забыв свой зонтик, кидается к этой дуре, которая даже не дает себе труда притормозить и дождаться брата. Ну да, обычно он за ней так вот и бегает. Смотрю им вслед. Я же знаю, что она сделает ему больно. И очень этого не хочу. Даже если он иногда бывает невыносимым болваном и делает больно Саманте.

Вернулась домой.

Кошка опять преспокойно спала на столе. Ну хоть в тарелку не лезет – и то хорошо.

Пошла мыть посуду и поняла: что-то не так. Только через минуту до меня дошло, что на кухне странно тихо, не слышно Лолы. Она и с утра была тихая, когда я ее кормила, но все равно возилась на своей жердочке, хотя и сидела нахохлившаяся.

- Эх, Лола...

Теперь, наверное, клетку можно будет убрать.

После того, как я похоронила бедную Лолу – не на кладбище, конечно, там же место для симов, а не для птиц – я села за уроки.

Ну, точнее, собралась сесть за уроки. Однако Ал притащил эту корову-Есению домой.

А я ненавижу, когда она сует нос в мои тетрадки и высокомерно тянет: «Офиге-е-еть, какая простота-а-а! А ты не мо-о-ожешь этого реши-и-ить? Ты совсееем ду-у-ура, что ли?» Тоже мне, гений нашлась! Если бы не Ал, который за нее все задания делает, фиг она бы сейчас была в списке почета!  Эта недоразвитая даже не может отличить нормальную еду от испорченной!

Однажды то, что она мне говорила, услышал папа.

Он ничего не сказал тогда, но после того случая Алан начал приводить ее в гости только тогда, когда все на работе. Ну, оно и понятно – лизаться же под взглядами взрослых не так приятно.

Я молчу, но рада, что папе не нравится выскочка и задавака Есения. Жаль, что сегодня он задерживается на работе и Алан, похоже, об этом знает.

На этой неприязни к Есении я незаметно сдружилась с Самантой, хотя она и старше меня, так же, как и Ал. Но совсем не задается, охотно болтает со мной, и я даже могу позвонить ей, когда мне что-то непонятно. А иногда, когда у нас одновременно заканчиваются уроки, то она приходит к нам в гости.

Но если в то же время заявляются Алан с Есенией, то она мрачнеет и быстро уходит.

Есения даже не скрывает торжествующую улыбку, а Ал – балда, и ничего не понимает.

Я бы вставила ему мозги, но Сэм запретила мне что-либо говорить ему. «Сердцу не прикажешь» - грустно сказала она. И мне непонятно, зачем ему приказывать? Ведь всегда видно, кто придурок, кто зазнайка, а кто нормальный. Ну и чего, спрашивается, связываться с придурком? Другой вопрос, что вокруг меня не придурков, в общем-то, нет – и это проблема...