Жозефина Богарне - законодательница мод эпохи Наполеона.

Четверг, 20 Января 2011 г. 23:04 + в цитатник

Цитата сообщения Arin_Levindor

Прочитать целиком В свой цитатник или сообщество!

Шарфы,косынки,шали 18-19 век,Жозефина Богарне и другие...часть 3

Теперь,думаю, настало время перейти к самой виновнице по сути того,что в Европе стали носить кашемировые шали-к Жозефине Богарне ее окружению, и всей женской части Наполеоновской семьи.Шали естественно еще будут

Европа блистательной и героической эпохи наполеоновских войн (1805— 1815) напоминала огромный военный лагерь. Это время настоящего царства мужчины и влияние военного духа на все стороны жизни было огромно, но «царицей» бала все равно оставалась... женщина, точнее, изысканная дама. Поэтому не удивительно, что почти все в моде той поры во многом связано с именем первой жены Бонапарта, Мари Жозефой Роз Таше де ла- Пажери, более известной как Жозефина (так звал се Наполеон) де Богарнэ (1763—1814) — одной из мервейез, большой поклонницей мокрых легких платьев из прозрачного мягкого муслина или нежного газа на голом теле.

.. Эта, рано вышедшая замуж за виконта Богарнэ, быстро потерявшая его на кровавой плахе и побывавшая в постелях многих влиятельных людей той бурной эпохи, обольстительная и чувственная креолка с острова Мартиники с красивыми каштановыми волосами, невинной улыбкой, очень длинными ресницами над миндалевидными темно-синими глазами, тонкими чертами лица, маленьким задорным носиком с трепещущими ноздрями, с соблазнительными бедрами, миниатюрными, узкими в ступне, полноватыми, но стройными ножками и вечно полуобнаженными маленькими и тугими грудями с задорно торчащими темно-коричневыми сосками, обладала настойчиво-зовущим взглядом словно предлагавшим мужчине вести себя с нею смелее. Она знала все, что необходимо знать, что бы в самом выгодном свете демонстрировать свои самые привлекательные стороны и умело скрывать то, что следует скрыть, У нее был лишь один видимый недостаток: на редкость плохие зубы. Настолько плохие, что она научилась смеяться, не показывая их.

Ее податливое зрелое, но гибкое тело, ее шелковая, гладкая, смуглая, но казавшаяся бело-розовой от постоянных благовонных притираний кожа, ее мягкая манера грациозно двигаться, словно в танце, притягивали к этой поистине шарман (по-французски — очаровашке) мужчин. Тембр ее голоса был таким приятным, что мужчины даже не видя ее, часто останавливались, лишь бы послушать его. Эта изысканно-нежная, уступчивая женщина знала, как сделать так, чтобы расслабившегося от ее ласк мужчину не покидало ощущение что она вот-вот выскользнет из его объятий и оставит его одного в постели. Многоопытная любовница, Жозефина искусно делала вид, будто хочет оттолкнуть своего очередного кавалера, но потом, словно признав свое поражение, мягко уступала и становилась невероятно нежной. Она умела принадлежать, оставаясь где-то вдали, не давая покоя своему очередному избраннику. Попался на этот «крючок» и... Наполеон Бонапарт.

Как женщина, она соблазнила его на первой встрече, как дама — ослепила и внушила уважение своим видом полным достоинства.., на следующее утро. Он предложил ей, а 9 была старше его на целых шесть лет (ему было лишь 26, а ей уже 32!), руку и сердце, умоляя принять их! Бонапарт для нее был свежим плодом, дикарем, которого можно было приручить, он — лев, которого можно было водить на цепи. Для нее, женщины уже зрелой, его неистовый темперамент, пылкая страсть, жаркие поцелуи, сыплющиеся на все ее тело, это бешенство постоянного вожделения — было наилучшим доказательством того, что она еще прекрасна, пленительна и желанна! Она поняла, что это ее последний шанс и, предусмотрительно посоветовавшись насчет перспектив его военной карьеры со своим любовником всесильным политиком Баррасом, с которым она еще какое-то время спала, милостиво согласилась выйти замуж за генерала Бонапарта...
Так Жозефина стала царицей Парижа! Парижа веселого шумного! Парижа-кутилы!..

Hortense Bonaparte

Именно Жозефина и ее интимный кружок оказали серьезное покровительство талантливому портному Леруа, который с ее легкой руки стал одевать по последней моде весь императорский двор. Леруа по праву считался лучшим парижским портным — крупнейшим представителем парижской моды ХIХ века, творцом новой моды в стиле ампир. Так для Жозефины он придумывал совершенно необычные туалеты: платье, покрытое сотнями тысяч лепестков свежих розовых роз, на шитых на тончайшую кисею и закрепленных бриллиантами; платье из перышек экзотических птиц, при крепленных к основе жемчужинами; платье из тончайшего тюля, усыпанное бриллиантовыми звездочками.

François Gérard
Portrait de Madame Charles-Maurice
de Talleyrand-Périgord, vers 1808
(461x650, 33Kb)

Он создавал не только индивидуальные модели для своих заказчиц, но и предлагал к ним особые прически и специальные шляпки (т. е. создавал целый ансамбль), кроме того, особую парфюмерию, что позже стало обычным делом больших французских салонов моды, а так современных домов моды, выпускающих все, вплоть до модных мелочей.
Но порой вкус изменял Жозефине. Даже самые пылкие ее поклонники и поклонницы вынуждены бы ли признавать, что она иногда заказывала для себя слишком яркие туалеты, подходящие разве что молодым девушкам. Так, на торжественную церемонию в связи с награждением Наполеона первым орденом Почетного легиона она явилась в платье от Леруа из розового тюля, усыпанного серебряными звездочками, с ярким, почти театральным гримом, волосы её были уложены короной и богато украшены бриллиантами.

Жозефина
(541x547, 72Kb)

Даже ее льстивые фрейлины нашли этот туалет не совсем подходящим. Но в данном случае тонкая модница Жозефина была вынуждена подчиниться требованию Бонапарта выглядеть на этом торжественном мероприятии максимально броско и роскошно...
Со временем по примеру Жозефины (действовав шей в угоду Бонапарту) значительно уменьшившееся декольте парижанок, порой имевшее форму сердца, стало демонстрировать мужскому взору лишь пикантную ложбинку между близко сдвинутых друг к другу грудей.

Francois Gerard, Madame Recamier
(415x517, 46Kb)

В целом дамы по-прежнему жили по поговорке: «Чтобы быть красивой, можно и пострадать!». (Это дословный перевод, потом в России перефразированный как «Красота требует жертв!».) Поэтому о женщинах этого красивого времени чаще говорили, что они «хорошо задрапированы», чем они «хорошо одеты».
Основой дамского гардероба являлись теплые кашемировые шали из Индии, одноцветные с яркими, бордюром и кистями или бахромой, стоившие огромных денег — 2 тысячи франков. Наличие шали для парижский модниц было вопросом жизни и смерти. Можно даже сказать, что ценность женщины определялась на модной бирже... количеством, которыми она обладала! (Больше всего их было, конечно у супруги Наполеона императрицы Жозефины.)

Каролина Бонапарт в костюме неаполитанской крестьянки. 1813
(439x599, 58Kb)

Кстати благодаря од ной такой кашемировой шали Наполеон Бонапарт избежал покушения на свою жизнь. В тот день Жозефина, ее дочь от первого брака Гортензия и сестра Наполеона Каролина собирались ехать в оперу на премьеру оратории Гайдна «Сотворение мира». Газеты сообщали, что Первый консул будет их сопровождать. Когда дамы уже были готовы выходить Бонапарт, который всегда внимательно осматривал туалеты своей жены, стал возражать против кашемировой шали, утверждая, что она не подходит к платью. Жозефина пошла выбрать другую шаль, а Бонапарт, который не мог больше ждать, уехал один в своей карете. Это спасло ему жизнь. Через несколько минут дамы отправились вслед за Наполеоном. Едва их карета выехала на улицу Сен-Никез, раздался мощнейший взрыв, разбивший карету, были ранены и по калечены много прохожих и убита одна лошадь...

Паулина Бонапарт.Кстати,тут хорошо видны бусинки (шарики) на шали
(595x699, 118Kb)

Большинство модниц не могло себе даже представить, что существуют несчастные создания, которые не имеют хотя бы од ной шали. Ведь на балах исполняли даже танец с шалью. Эти шали передавались по наследству так же, как имения или капитал; они переходили от одного поколения к другому. Обладание ими было заветной мечтой всякой парижанки и ради этого забывалось все — и благоразумная экономия, и даже... честь, которой нередко жертвовала не одна француженка, лишь бы на плечах красовалась «дивная кашмирская шаль».

Pauline Bonaparte

В течение дня женский туалет сменялся по несколько раз. Например, считалось, что модная дама должна иметь 365 шляпок и столько же пар обуви, 250 пар чулок, но зато всего 12 рубашек.
День модницы времен Наполеона Бонапарта был почти весь посвящен туалету. Лишь только она вставала как тотчас же погружалась в ванну из миндального молока. Затем она отдавала себя в руки специалиста по мозолями и полировщика ногтей. После этой процедуры красавица надевала почти прозрачный кружевной калот и садилась за завтрак. Тотчас же появлялись торговки, модистки и портнихи за ними следовал неизбежный и необходимый профессор хороших манер и поклонов, который обыкновенно выступал под именем «месье Курбет (по-франц. courbette — поклон). Он в течение часа учил, как нужно грациозно протягивать, округлять и сгибать руку, изящно кланяться и прямо держаться.
После него являлся секретарь; он отвечал на письма или писал их от имени хозяйки дома, а также сочинял пригласительные билеты и записки.

Hortense Bonaparte

Наступало время прогулки; переодевшись в амазонку, красавица отправлялась в Булонский лес посмотреть на других и себя показать.
(Самым модным временем для прогулок в экипажах И верхом считался промежуток от 12 до 15 часов.)
Возвратясь оттуда, дама примеряла платья, сшитые по ее заказу, или же выбирала фасоны для новых костюмов; это приятное занятие прерывалось появлением парикмахера, который, как истинный артист, измышлял для каждого лица, для каждой красоты другую прическу.
Наступал вечер, и модница, одетая в богатое шелковое платье или в воздушный креповый костюм отправлялась в ложу театра Буфф или же в другой театр смотреть модную пьесу, где усердно рассказывала знакомым как совсем недавно провела «божественные» часы в Академии Искусств и в музеях. Весьма модным считалось посещать представления двух знаменитых тогда фокусников Оливье и Ровеля.

Жозефина
(390x512, 47Kb)

Ужин ожидал ее дома, где карточные столы и танцы удерживали ее знакомых и друзей до глубокой ночи.
Как только последний гость уходил, модница звала своих горничных, ложилась и, утомленная таким «тяжелым» днем, засыпала среди пуховых подушек, не поза быв, однако, надеть перчатки, чтобы сохранить белизну и нежность рук...
Очень модным было у дам, с ног до головы увешанных драгоценностями, дарить своим кавалерам—военным (век которых в ту эпоху кровопролитных и почти беспрерывных войн был крайне короток) небольшие золотые крестики и образки, осыпанные жемчугами и бриллиантами. Надо сказать, что дамы весьма напоминали... витрину ювелирного магазина. В ответ на ехидные усмешки дамочки кокетливо отшучивались: «чего не сделаешь ради Моды».

Jacques-Louis David. Portrait of Suzanne Le Pelletier de Saint-Fargeau. 1804
(526x655, 16Kb)

Кстати, их ежегодные расходы на Ее Величество Моду составляли кругленькую сумму — 300 тысяч франков. Но это сущий пустяк по сравнению с тем, во сколько обходилась Наполеону (читай Франции!) ежегодная перемена гардероба императрицы Жозефины. Только в 1809 г. за одни лишь «тряпки» (так французский император презрительно отзывался о женском гардеробе) Бонапарт заплатил по счетам свыше З млн. франков!..

Zénaïde Laetitia Julie Bonaparte (1801-1854) was the daughter of Joseph Bonaparte and Julie Clary
(494x512, 46Kb)

Жозефина не только была невероятной транжирой, но и не имела себе равных в искусстве одеваться. Однажды она превзошла саму себя. В тот знаменательный день она все утро просидела в своей туалетной комнате, примеряя наряд и обдумывая, как расположить украшения.
Ее платье из белого сатина с серебряной и золотой окантовкой перехватывал в талии пояс из драгоценных камней. Белоснежный бархатный шлейф, отделанный русским горностаем, имел такую же окантовку. Низкий квадратный вырез, отороченный полукруглым рюшем, выгодно подчеркивал ее по-девичьи безупречную грудь, над которой возвышалась небольшая, прекрасной формы головка. Цепочки бриллиантов украшали узкий корсаж и рукава, но главное украшение из драгоценностей представляло собой ожерелье из шлифованных редких камней и бриллиантов. На голове красовался венец из жемчуга а белые бархатные туфельки и перчатки были оторочены золотом...

Jacques-Louis David. Portrait of Countess Daru. 1810.
(547x699, 25Kb)

Таков был ее праздничный наряд на торжество коронации императрицей Франции. В момент самого действа Жозефина сменила свой жемчужный венец на головной убор из аметистов и набросила на плечи пурпурную бархатную мантию, украшенную знаками мужа — изображением золотых пчел и вензельной буквы «Н». Эту мантию длиной в двадцать пять ярдов с огромным трудом поддерживали пять принцесс из семьи Бонапартов, сами с ног до головы усыпанные бриллиантами...

(440x600, 42Kb)

«Ни на чьем лице я никогда не видела выражения такой радости, удовлетворения и счастья, как то, которое отразилось на лице императрицы, — написала по том одна из дам, присутствовавшая при выходе новоиспеченной императрицы к публике. — Ее лицо светилось!»
И действительно, могла ли девчонка, когда-то бегавшая босиком с маленькими рабами на далекой Мартинике, мечтать стать императрицей Франции!?
Когда императорская чета стала подниматься по двадцати четырем ступенькам лестницы, ведущей к двум большим тронам, установленным на возвышении, коварные сестры Бонапарта улучили момент для того, чтобы унизить ненавистную им Жозефину, околдовавшую, как они считали их, брата. Они сделали ей «мелкую» гадость: уронили тяжелую мантию, и новоиспеченная императрица, поднимавшаяся по лестнице едва не полетела спиной вниз, когда огромная тяжесть бархата, богато украшенного золотом и соболями, резко потянула ее назад. Публика успела лишь ахнут, но Жозефина чудом устояла на ногах. Это Наполеон успел заботливо подхватить ее под локоть, что-то свирепо сказал своим сестренкам и они снова покорно взялись за шлейф креолки, ставшей императрицей Франции..

Madame Regnault
Francois Gerard
1798
(520x700, 78Kb)

Необузданная транжира Жозефина только на румяна, белила, губные карандаши, мази и ароматические эссенции тратила до 20 тысяч франков в год! Она умела тратить деньги с таким мотовством, что парижские торговцы сталкивались лба ми в жуткой свалке желающих дать кредит импратрице Франции!
А ведь до встречи с Бонапартом в ее гардеробе насчитывалось только четыре дюжины рубашек (некоторые из них были уже поношенные) две дюжины носовых платков, шесть нижних юбок, шесть ночных кофточек, восемнадцать косыночек из линона, двенадцать пар шелковых чулок разных цветов. Из верхнего платья у нее имелось: шесть шалей из муслина, два платья из тафты коричневого и лилового цвета, три муслиновых платья с цветной вышивкой, три платья из гладкого муслина, летнее платье из легкой тафты, одно из линона с белой вышивкой...

Madame Riviere
(448x600, 46Kb)

Наполеон всегда беспрекословно оплачивал ее безумные счета. Лишь однажды этот гений так и не смог взять в толк, зачем Жозефине за один только летний месяц, когда Бонапарт был в Египте, а она жила в пригородной резиденции Мальмезоне, надо было заказывать 38 шляпок?! «Но ведь в месяце не больше 30—31 дня!?» — наивно недоумевал Наполеон, обращаясь к своему старому приятелю Бурьенну...
Развязка наступила лишь тогда, когда окончательно выяснилось, что она не может подарить императору Наполеону наследника. Наполеон мрачнел, раздражался и грубил ей: «Вокруг вас беременеют все, даже животные, но не Вы, мадам!». Подобные сцены кончались слезами Жозефиньи. Как всякая уважающая себя женщина, Жозефина умела плакать навзрыд и красиво падать в обморок. К тому же Бонапарт страшно не любил женских истерик. «Слезы очень идут к женскому лицу, но не моей супруге — императрице Франции! Они делают ее уродливой!» — ехидно сказал он как-то.
«С ‘est la Viе» (се ля ви — такова жизнь), — буркнул Наполеон безутешной Жозефине на прощание после развода... Он, сделавший ее королевой Парижа-кутилы, Парижа — центра мировой моды, никогда больше не виделся с ней один на один...

Jacques-Louis David. Portrait of Madame de Verninac, née Henriette Delacroix, Sister of Eugène Delacroix.
(539x699, 23Kb)