Совсем недавно, исторически «вчера вечером» простое упоминание об интеллигенции и вообще «людях культурных» тянуло за собой ряд примерно таких образов:




Картинка полностью ниже и кликабельна, позаимствована у denis-strebkov:



Это, повторюсь, было общим местом: как-никак, а некоторую нехваткость-нехищность-непрактичность-неупакованность претендент на интеллигентность должен был демонстрировать. Что, замечу, нищете не равнялось, но – «неотмирности», это как писала одна критикесса «высокая способность ощутить свой уют неуютом», или как о том же Шевчук пел – «при деньгах, а всё же нищий». Плюс ко всяким «законам джунглей» интеллигент должен был испытывать идиосинкразию, не обязательно из протеста против несправедливости, можно из соображений брезгливости, например. В общем, хоть чуть-чуть, а быть кем-то вроде «Николеньки-астрофизика», иначе какой же он…

Как и для чего это внедрялось (если внедрялось), как и кем эксплуатировалось – вопрос занятный, но я сейчас совсем не об этом.

А сугубо о словах.

Были потом всякие ужимки и прыжки у людей к госпропаганде эрэфской причастных, типо «я сам нищий, но голосую за Чубайса и за вашу и нашу свободу», «этих жалеть нельзя, потому что будет фашизм и прогрессу с гуманизмом помеха, а этих нужно», но базовая конструкция пока не менялась.

Итак, есть шлейф коннотаций-ассоциаций, который прирос к определённому слову, казалось бы, намертво, и без него оно и не оно, а скорее свой собственный антоним. И вроде бы жить этому слову и жить с этим «хвостом» десятилетиями (это как минимум), может, и эволюционируя, но потихоньку.

Ан, нет.

Десяток лет отделяет нас от «если такой умный, почему такой бедный» и уже совсем другие песни:

«Адвокат обязательно нужен, и по нынешним временам должен быть как свой стоматолог, парикмахер или, скажем, электрик, в каждой интеллигентной семье.»

«Цены такие большие потому, что налога на недвижимость нет. Если его ввести, то половина населения платить его не сможет, свои квартирки продаст и куда-нибудь переедет. Вот вам и мобильность. А культурные люди уже смогут за сравнительно небольшие деньги себе жилищные условия улучшить.»

Это всё, повторюсь, не про «социально-политическое», а исключительно про слова. Вот так через десять-двадцать лет кто-то скажет мне: «это стол – его едят», а возразить будет нечего, сместились, знаете ли, значения, и стол действительно еда такая, а сидят теперя за, к примеру, бефстрогановом.

Чуть помедленнее бы, конвенциональность понятий напрочь теряется…