Иногда я думаю, что могла бы умереть...
Могла бы умереть, это никому не помешало бы жить дальше спокойно, как жилось.
Сейчас я чувствую себя как в немом кино, и, зная, что ничего не возможно изменить, начинаю молчать уже сейчас - так проще. Почему у меня такие отношения с матерью? Да, я косячу порой, но завтра она просто убьет меня, если узнает, что Ваня взял билеты на 10 число. Я хочу умереть.
До Башкирии осталась пара недель, а я хочу умереть. Со всей возможной силы, потому что сейчас у меня жуткое чувство - так, наверное, кончаются каникулы для тех, кого не любят в школе. Так, наверное создается боль. Из страха перед грядущим.

Я просыпаюсь каждую ночь - внутри щелкает какой-то холодящий ужас. В жаркой темноте комнаты глазами ищу что-то, кого-то - и не нахожу. Чтобы кого-то найти, нужно, чтобы кто-то был. Мне снятся одинаковые в своей последовательности сны, где я всегда умираю, не успевая узнать, чем закончится очередной сценарий, выдуманный моим воспаленным постоянными раздумьями разум.
Ведь я же где-то существую, живу совсем другой жизнью, жизнью, наполненной чем-то больше, чем просто парой людей и бессмысленной компьютерной игрой - в которой я все равно не достигну успехов, поскольку вообще не способна в последнее время думать головой.
Желтоватый свет люстры, да ночная свежесть. И мне хочется закрыть глаза и придумать что-нибудь иначе, чем есть сейчас. Потому что в таком тупике я давно не была. Жизнь поворачивается по такому руслу, в котором я становлюсь безвольным деревом, гнущим ветви под ветром, стоящим на солнце, в ожидании дождя. А дождя все нет.
Я вроде бы даже к чему-то привыкла, спокойнее стала где-то. Хотя мое спокойствие в последнее время больше похоже на умертвляющее равнодушие - что воля, что неволя - все одно.
И я хочу спать. А еще - хочу быть не собой. Или вовсе не быть. Это странно. Словно кто-то вынул из меня всю душу, все силы.

Лиру извещает меня, как бы укоряя, что в дневник не писала три недели. И, конечно, за эти недели накопилась целая масса новостей. И я сижу, дома в абсолютной тишине и темноте, а главное в одиночестве, пытаясь переварить произошедшее, происходящее, пытаясь понять что-то - но все усилия тщетны. Кажется, что я вообще не высыпаюсь, кажется, что я более того уже давно мертва.

Может быть так и есть. Равнодушие зашкаливает.

Когда он позвонил, я даже не узнала - естественно, прошло уже намного больше чем год, прошло - полтора года с последней встречи. И если честно, когда осознание пришло ко мне, через пару секунд (на удивление быстро кстати), я почувствовала себя парализованной, словно к моему горлу приставили нож и мне нельзя шевелиться. Столько вопросов возникло резко в моей голове, например: "Откуда мой номер у человека, у которого в мобильном от силы 4-5 номеров в записной книжке" - я ведь видела, я точно помню это его - я не засоряю мобильный номерами тех, кто мне не нужен. Потом, конечно позже, чем через двадцать минут после этого разговора я подумала: "Почему? Почему он вообще мне позвонил"
А потом - стало резко странно и дико, как будто я уже не знаю этого человека. С каким-то оледенением вспомнились все мои слезливые посты по поводу него. Разговоры в мейл-агенте до 7 утра, упорный призыв игры, в которую мы оба рубились в режиме пвп на протяжении 7 часов, прекратить играть, ибо у меня то было в игре на тот момент уже 72 часа.
Сейчас я понимаю, что этот человек никогда не был вообще. Его не существовало, может быть отрывками, как на мой 18 день рождения, вернее в ночь на мой день рождения. Я одновременно хочу и боюсь его увидеть. А с другой стороны я даже не представляю, как он выглядит сейчас. Кто он.
Почему?! Почему он свалился мне на голову именно сейчас, опоздав на 5 месяцев! На пять долбаных месяцев.
И главное - чего он от меня хочет. Сейчас. Когда прошло столько времени.
Столько времени, которое мы все равно не смогли бы провести вместе, и, безусловно, дело не в армии. Дело вообще ни в чем таком, но почему?! Почему мне подкинули его именно сейчас. Он же ведь в абсолютном космосе, он всегда там был, найти девушку на потрахаться никогда не было для него проблемой. Я не из таких.

И да, он не изменился. Не изменилось то, как он уверяет, что не причинит мне зла. Так всегда было.

Я все чаще думаю, что слишком много требую, потом понимаю - нет. Все нормально, требую свое. Требую то, что чаще всего отдаю. Просто отдаю без бравады, битья себя кулаком в грудь с криками "А вот я ради тебя..." нет. Я не тот человек, я молча делаю что-либо ожидая спокойно, когда кто-то что-то заметит. Просто я не умею так. Это порой мешает.

Если бы мне хотелось быть кем-то, то лучше всего бабочкой. Чтобы очень мало жить. Чтобы все любили, и обязательно не быть капустницей, они не очень симпатичные, хотя все же милые.

Я думаю, что за смертью не следует ничего. Это ноль, отсутствие счастья или несчастья, и с точки зрения простейшей математики ноль это лучше чем минус один. На целую единицу лучше ведь, здесь никак не оспоришь. Ведь там не будет ничего. А люди боятся пустоты, и не понимают, что вовсе не будут лежать в абсолютной пустоте, их сознание перестанет существовать, их просто больше не_будет. Настолько же, насколько сейчас наш мир лишен динозавров.

Я думаю о ней. Временами, конечно. Думаю, что происходящее очень сложно, для нас обеих, но это ведь как наркотики, все равно сорвешься, потому что нужно, потому что внешний мир, тот, который без нее, он лишается смысла. Можно придать ему различных красок, но без нее все равно выцветет. А жить в сером, пустом, болезненном мире - это уже как-то слишком. Думаю, что до какого-то предела честна я всегда была только с ней, и обмануть наверное относительно чего-то важного и касающегося меня, я могу наверное всех, кроме нее. Потому что она как святыня, как алтарь. Как нечто более высшее чем я, или кто бы то ни было еще. Потому что она это слова, это ее слова, которые оставили в моей душе следы, иногда они по прежнему кровоточат, когда я перечитываю. А я ведь всегда буду перечитывать, потому что сейчас, я знаю, ничего не изменилось. Раньше была Ама, теперь есть что-то еще между нами, и касания кожей, стоять спиной к спине и касаться друг друга, это чрезвычайно важно, но иногда этого мало, а иногда слишком много. Это как полное отсутствие обещания быть с ней навсегда, но при этом - обещание оставаться рядом, вопреки всему. Потом я думаю, что моя жизнь столько лет была наполнена ею, что 70 % сути - она. Тридцать процентов составляли какие-то более или менее константные люди и события, а она была превалирующей величиной. Чем-то не просто константным - абсолютом. То есть чистая энергия. А я ведь не могу так, не должна. Я ведь сложная и не хочу ничего нормального. Потому что долбанутая на голову, потому что когда все нормально мне от тоски хочется вешаться, когда все нормально я начинаю искать проблему, нахожу и создаю ее чаще всего одновременно там, где ее не было и рушу все, а потом плачу над руинами. И заново. Циклично. Постоянно. С определенной периодичностью.

Я думаю, что я - маленькая сломанная игрушка. Что я как настенные часы с кукушкой, но кукушка молчит, вылазит из дверки, но всегда молчит - кому нужна молчащая кукушка? Только глухим, и то только до тех пор, пока они в силу своей глухоты не понимают, что кукушка немая. Я как такие часы, сбой минимальный, на главный функционал вроде бы не влияет. Но кому нужны часы, в которых кукушка не кукует?

И, что самое главное, я знаю, что сделала это с собой сама. Только я. Во всем. Виновна.

Я понимаю, что существую, ближе к ночи, когда глаза начинают немного болеть от экрана макбука, который уже почти живет у меня, вместе, собственно, с его настоящим хозяином.
Нет, дело практически не в том, что я не хочу проводить время с этим человеком. Дело в nothing. В самом настоящем "ни в чем", когда спрашивают, потому что нет ничего, что я могла бы сказать как претензию, и после чего на меня на посмотрели бы как на дуру, покрутив пальцем у виска, потому что это же "серьезные отношения".
Я хочу от них убежать, ведь мне ничего не нужно, никакого постоянства, кроме самой себя, мне не требуется, а особенно постоянной траты времени на человека, который скорее всего предаст меня в итоге. Потому что какая разница, можно прожить вместе долго и счастливо, но сохранить в этом долго и счастливо любовь невозможно.
Потому что любовь, это игра без checkpoint'ов, без шанса на возврат, и ты ставишь на кон цельность своей души, в очередной раз.
Что от меня останется к сорока, если уже сейчас я похожа на бесформенную амебу полную безнадежности. А ведь было время, когда я всех вокруг убеждала "Это любовь" - и так раз шесть в год. Любовь…
А теперь я с человеком почти живу, но когда меня спрашивают, я говорю, что не знаю, люблю ли я его.
Да как вообще можно это знать? Если ты не прожил с человеком хотя бы всю свою оставшуюся жизнь. Потому что любовь, это наверное пост-фактум.
Хотя не знаю.

Сегодня встретилась с Надей. Она кажется счастливой, ну ровно настолько счастливой, насколько я еще ни разу ее не видела, серьезно. Это было явно нечто большее, чем успехи в учебе, приятное времяпрепровождение, знакомство с одногруппниками. Это было примерно сравнимо с тем, как она была счастлива, когда узнала, что скоро станет тетей. Вот так - человек сидит, абсолютно спокойный и светится изнутри, не горячо, не обжигающей минутной радостью, а простым теплым настоящим счастьем. И когда я увидела ее такой - я просто искренне за нее порадовалась. Потому что всегда считала, что из нас троих - она больше нас с Катей заслуживает счастья. Вот такого простого, спокойного, гармоничного счастья. И она его обрела. Я, наверное, действительно мало знаю о Нем, ведь мы, конечно, учились вместе а раньше даже общались довольно долго, но… Надя бы его не выбрала просто так. Хотя она, безусловно, его и не выбирала. Он выбрал за нее. И это, конечно, нечто новое, что я узнала о нем. Потому что судя по бесчисленным рассказам последних двух-трех лет он серьезно ее любит. Серьезно и навсегда, ну насколько он может любить навсегда. Теперь правда вскрылась проблема с девочкой из Нижнего Новгорода, с которой он вместе был около трех, четырех, насколько я понимаю, лет. Но он Ее защитит, он ее спасет от всего и я, пожалуй, действительно этому рада. Он гораздо лучше того же идиота Морозова. И это, для меня, очень важно. Потому что когда ты понимаешь, что рядом с человеком, к которому ты испытываешь безграничную симпатию, какое-то двусмысленное чмо - тебе становится не по себе.

Еще мы, конечно же, перемыли все косточки Яковлевой, куда же без этого. Хотя, кажется, мы обе уже остыли. Уже год как нет битья себя в грудь с криками "Катя, беги от него", скорее остаются только молчаливые вопросы "Ты же знаешь, что все останется таким как есть, зачем ты продолжаешь себя топить?" А она как жена, которой сказали "Ваш муж пролежит в коме еще две недели и умрет, давайте отключим его от аппарата ИВЛ" а она все пытается воскресить труп. Знает, что это невозможно, но пытается-пытается. Только вот теперь это кажется нормальным, словно ну это же Яковлева. Хотя от нее уже давно осталась только внешность. Там, внутри, нет той прежней Яковлевой, которая разрушала, созидала, смеялась так громко, что порой дрожали столы, нет той Яковлевой, которая рвала на себе волосы и орала: "Слушай свое сердце!" Всегда и неизменно чисто и светло верившей в любовь. Во всепоглощающую любовь, как в наивысший дар, как во всеобщую справедливость. Нет этой Яковлевой. Хотя, по сути, и от нас с Надей не так много осталось.

В последнее время я хочу быть улиткой, спряталась в домике и нет меня. Вот так легко и просто. Спряталась и все. Но это же неправильно и тд, и тп, гораздо круче устраивать разборки, объяснения, пытаться что-то сохранить, осознавая, что все равно не получится. И чем же я тогда отличаюсь от той самой Яковлевой? Я так же стою у трупа. С немного большей чем нулевой, вероятностью воскрешения. 10-15 %, неужели ровно такой надежды достаточно мне, чтобы сжимая зубы терпеть?

Что вообще можно сказать о людях? Они сложные, у всех свои загоны. Свои проблемы. Свое настроение. Самое интересное в этом то, что эти люди не умеют просто самоустраняться, вместо того, чтобы грубить. Почему меня на это обычно хватает? Не говорить грубо с людьми, не кричать на них, невиновных в общем-то в моем настроении?

Когда мне плохо, как это было вчера, например, я просто ухожу. Нахожу какой-то предлог, чаще всего совпадающий с действительностью и тупо сваливаю, ну потому что портить жизнь всем вокруг и ранить кого-то я просто не хочу. Сама не хочу. Прячусь дома, под одеялом, ухожу в себя, в конце концов просто молчу, если не могу уйти, не зацикливаюсь на своем собственном настроении. Стараюсь сделать все, чтобы другим людям не стало дискомфортно рядом со мной, просто потому что я знаю - они не_виноваты_в_моем_настроении.

А потом я думаю, что слишком сильно привязываюсь к тем, кто может так легко взять и нагрубить в лицо, что проще было, когда была Ирина, которая перманентно находилась рядом со мной, мы просто общались, нам было хорошо и весело и в этом общении не было никого постороннего, потому что мы особо никого не пускали, могли общаться с кем-то еще, она шла на компромиссы со мной, общаясь с кем-то из группы, если с ним общалась я, у нее всегда было нормальное настроение. Без нее все стало совсем сложно. Сложно и тяжело. Где-то там давит внутри нечто вроде абсолютной ненависти к себе. За то что снова позволила людям, которые плевать хотели, собственно говоря, войти внутрь и изгадить там все на ближайшие три дня. Потому что я зацикливаюсь на своем настроении только когда одна, а соответственно эта истерика и грубость растягивается немного дольше чем на день.

Я попыталась дружить с людьми. Никто не скажет, что я не пыталась, что я не выносила со спокойным лицом все грубые шутки, которые в какой-то момент переставали быть шутками просто потому, что человек их озвучивавший начинал сам верить в свои претензии. Никто не имеет права обвинить меня в том, что я ничего не сделала.

Но самое обидное, последний удар поддых - всем, собственно, наплевать, буду я с ними общаться или нет.

А я устала. Все свободны, можете расходиться.

Знание приходит со временем, лучше бы оставить все это где-то снаружи, но оно рвется внутрь. И что-то прокатывается ураганом, сметает все остальные мысли, неважной становится учеба, поиски работы - что там еще вообще? Главное было остаться, главное было зацепиться хоть чем-то кроме ненависти или любопытства. У меня такое чувство, что я собака, или кошка. Такое чувство, будто я животное, которое периодически сдают в приют. Потому что оно не умеет себя вести.

Господи, я ведь ничего не хочу, пусть все будет нормально в моей голове. Пусть там повернется что-то, какие-то выключатели, рычаги, лампочки, пусть там будет так, как у нормальных людей, ведь я правда хочу быть счастливой и не могу. И чую ведь подвох во всем, повсюду, в оставленных деньгах около часов, в книге о Бродском, подаренной на восьмое марта. Господи, перестань калечить меня, пожалуйста, я хочу быть счастливой, просыпаться с идиотской улыбкой по утрам и думать, что "все будет хорошо". Или хотя бы не знать, насколько все будет плохо. Я не хочу жизни, я ее боюсь и не хочу совсем. Я не хочу не хочу не хочу жить, мне проще, гораздо проще было бы уже давно умереть от какого-нибудь рака, так почему умирают те, кто хочет жить, а те, кто хочет смерти, продолжают существовать в этом мире. Боже, за что ты так с нами?

Я знаю, что возможно тебя даже не существует, я знаю, что возможно тебе с высокой колокольни наплевать на нас, на нашу вселенную, галактику, систему, планету, континент, страну, город, дом. Что все это слишком мелкий масштаб для тебя. Но, пожалуйста, боже, я всего лишь стремлюсь понять, почему все так, а не иначе, как вообще можно сделать так, чтобы все стало иначе? Можно ведь обманывать самих себя, это я помню. Можно убегать от себя и прятаться в хобби, учебе, работе. Но ведь невозможно остаться в этом перманентно? Так почему все вот так. 

Я ведь, рано или поздно, уйду от него. Или он от меня. Не суть уже важно. Так что мне делать, когда его уже не будет рядом, чтобы спрятать меня от мыслей? Что мне делать, когда исчезнет последняя надежда?

Неожиданным откровением стало то, как я в порыве спрашивала Его о том, в чем толк любви, что она меняет. Объективно мы постоянно говорим людям, что любим их, мы совершаем эту ошибку достаточно часто - а потом мы расстаемся, и что в результате? В сухом остатке нам остались наши слова, а потом мы говорим следующему человеку, что любим его - но ведь так уже было. Если бы фраза "я люблю тебя" была гарантией того, что все надолго, ан нет. Ты, по-прежнему всего лишь часть чего то меньшего. 

На моем столе банка ванильной колы, в моем горле происходит нечто ужасающее, заставляющее меня молчать, и молчание уже обгладывает мои кости. Но когда оно, казалось бы, совсем внутрь проникло - приходит благодарность за это испытание, я вновь могу слышать и чувствовать пунктуацию, есть запятые словами, использовать все знаки, лишь бы точно передать интонацию. И это ни с чем несравнимое удовольствие; словно бы ты снова в школе и опять получаешь отличные оценки за диктант. 

А вообще сегодня я нашла видеозаписи, которые полностью подтвердили мою теорию о разных мирах и планетах - о том, что все недолговечно, хоть и безумно круто. А потом он берет гитару и начинает играть, черт возьми - почему?! Он даже не понимает, как я ненавижу его за то, что он взял эту долбаную гитару именно сейчас. В тот день, когда она написала ему благодарность за его гитару, и теперь гитара в моей голове связана с ней, как его личная попытка окунуться в то прошлое, когда рядом был подходящий человек. Подходящий по всем параметрам, дорогой дневник! Ты бы только видел ее на этих видеозаписях. 

Она не то чтобы совершенна, но кажется все мои старания по ее очернению в моих собственных глазах оказались напрасными поскольку - нельзя так врать перед видеокамерой. Нельзя быть искренней - и при этом лгать, не получится просто. А искренность она ведь всегда бескорыстна, она нужна лишь самому человеку, который испытывает какие-то ощущения, эмоции, feelings - и старается проявить их лишь затем, чтобы они не оставались inside, не оставались невостребованной графоманией - типа того, что происходит обычно со мной.

А вообще я болею, меня мучает мое горло - оно, судя по всему, устало говорить, доказывать, спорить и объяснять, горлу нужен покой. Голосовым связкам - нужен покой. Душе - нужен покой. Нужно rest, хотя бы немного. Потому как я уже не могу, моя голова скоро сведет меня с ума, и я ведь по большей части молчу. Не знаю, почему я так отчаянно боюсь говорить обо всех своих мыслях и догадках, направленных в сторону отношений К.-В. И почему вообще у меня есть эти мысли и догадки.

Ведь не касается меня то, что было before. Если уж так, то может я не чувствую себя способной сделать кого-то счастливой? Может дело как всегда во мне, в моей голове, в тараканах, ползающих по черепной коробке туда-сюда, вперед и назад с одной лишь целью - попытаться свести меня с ума. Именно эти тараканы говорят мне однажды, что я люблю его, и все по-настоящему, бояться нечего. А потом все вместе озлобляются против него, стоит лишь ее увидеть. И в очередной раз понять, они оба: он и она - как птицы. А я скорее собака или кот, то есть, дело не в том, что они крутые, а я чмо - дело в том, что я просто не предназначена для полетов на те высоты, которые для них считаются домом, как кот, я даже, могу на них охотиться и съесть. 

И да, безусловно, бывают исключения. Но для исключений в самих нас должно быть что-то исключительное, а его нет. 

И у меня горят глаза, я почти плачу - не от боли, от бессилия скорее. Я всегда искала в мире симметричность, рациональность, план. Все должно всегда быть правильно и выверено - все должно быть точно. А теперь я почти ничего не могу, господи, совсем ничего не могу сделать с тем, что одновременно ненавижу их - обоих, и завидую им самой страшной завистью. Ведь мне никогда такой не стать, а это уже огромная причина для того, чтобы завидовать - ведь я вечно недовольна собой.

Самое смешное, что мой перфекционизм - вещь абсолютно односторонняя. Я не думаю, что все вокруг неидеальны и я тоже, я думаю: я не идеальна, а остальные просто чудо. 

Мне нужно в психушку. Меня явно пора лечить.

Что-то в итоге становится таким простым, ведь так? Вот я. И что между нами и подумать страшно. Я курю на кухне, время пять утра, чуть больше даже. Я думаю о завтрашнем дне и страшно переживаю, веришь? думаю о том, кто я. где я. почему я.

Это забавно. Сидеть в скайпе с какими-то людьми и разочаровываться. Все вдруг обретает Абсурд. Мгновенно. Моментально. Мне становится темно. Белый свет в комнате слева и оранжевый свет в коридоре, а я ощущаю себя так будто пребываю во мраке, в тянучем мраке вроде того, что создается с помощью магии. Я вдруг думаю о его лжи. Иногда не намеренной, иногда в шутку, но я думаю о его лжи и все боюсь, что он врет мне в чем то большем. Но с другой стороны, какая мне разница? Я слышу его голос в наушнике, но не сказала бы, что я счастлива с ним больше чем с кем-то другим до него. Возможно теперь я не бросаю его потому что и не жду никакого счастья. Какие-то люди там, с другой стороны - а мне отчаянно хочется повеситься. А эти голоса, словно люди за стеной и могут достать тебя в любой момент, коснуться рукой. Испачкать. Испортить. Распоротые швы, голые ткани. Внутри у них вата. И теперь во мраке я отчетливо вижу, что они не настоящие. И я тоже. Набита той же ватой что и они. И мне от этого хочется быть как никогда одной. Как никогда хочется уйти от всего прежнего. Спрятаться, скрыться, убежать. Но я не смогу. У меня нет сил. Я слишком устала и могу только говорить, писать и продолжать улыбаться, шутить, быть язвой - как обычно. И не хотеть этого. Совсем не хотеть. Мое одеяло. Подушка. Телефон. Книга. Сигареты. Кухня, на которой мерзнешь, потому что форточка открыта - смотришь как плавно синеют твои руки, пальцы, губы, дрожишь от холода и продолжаешь курить. Безразличная к тому, что тебя знобит. Безразличная ко всему кроме тлеющего уголька и его расстояния до фильтра. Потому что докуривать нужно до конца. Можно не жить, но докуривать нужно обязательно. Господи. Спаси меня. Не посылай мне своих спасителей, я все рано путаю посланников с посланием. Просто дай мне сил выбраться.

А вообще, мне хочется кричать. Я сжимаю кружку с колой в замерзших руках и хочу кричать. Но я знаю, что никто не услышит меня - кричи не кричи. Я знаю, что впереди дремучий лес, и либо идти туда, либо оставаться на этой тропинке, ждать кого-то. Но никто не придет. Кричать бессмысленно. Я надорвала себе всю глотку: "Посмотри на меня! Я живая! Я все еще здесь". Но он глядел сквозь. И он будет глядеть сквозь меня. Я существую только в пространстве, я выпала из времени и потому-то он не видит меня. Меня не видит никто. Все слышат мои слова, зачарованные ими идут за голосом, но в лесу эхо и все расходятся в разные стороны, никто не доходит до первоисточника. Находят себе других. А я сижу на этой тропинке и смотрю в черноту деревьев. Я устала кричать, у меня сорвано горло, слезы уже не высыхают на щеках, лицо стянуто солью, кожа становится жесткой и сухой, как почва летом, испещренная трещинами от долгой засухи. Я не знаю - кого я жду. Может быть все мои надежды пусты, нелепы и бессмысленны. Когда я думаю так - внутри под огромным давлением сжимается какая-то маленькая коробочка, из которой доносился раньше мой детский и звонкий смех. Сжимается так, что не больно, скорее неприятно. Ощутимо так. Как если пальцами трогать воздушные шары. Как если получила в первом классе не ту отметку в школе и надо рассказать маме, а ты не знаешь как. Я кричу. Что еще делать мне, разбитой, маленькой, беспомощной? Статуи и памятники, глыбы камня и бетона, оказывается, тоже умеют плакать. Тоже умеют кричать. Когда я гляжу в черноту деревьев перед собой, меня разрывает страхом напополам. Я знаю, что с другой стороны этой чащи меня ждет абсолютная свобода, но как пройти через все это одной? Когда-нибудь, я совсем не смогу кричать. И тогда единственным выходом будет пойти туда одной. Но никто не знает, что случится после того, как я осмелюсь. После того, как я отчаюсь.

Она снова пьяна, и когда она информирует меня об этом остается лишь развести руками. Мне все чаще хочется сначала укусить или порезать ее плечи до крови, а затем сидеть сзади и зализывать ее раны. Хотя, когда она пьяна, меня все чаще тянет извиниться. Но я не стану, поскольку знаю к чему это приведет. А потом на утро, волшебная она обретает прежние очертания. Обретает свою решимость покончить со всем этим раз и навсегда. У нее не выходит - не совсем понятно почему. Но оно к лучшему, да будет вовеки так. И я ловлю себя на мысли, что в Рождество я молюсь за нее полдня. А остальную половину молюсь за родных. Всех сразу. Чего она хочет? Что ей хотелось бы получить от меня? Мне нечего ей дать. И когда я ощущаю пустоту внутри себя, я тяну к ней пальцы, вне всяких злоб, агрессий, любви, ненависти. Я опустошена, так забери эту пустоту, возьми все мое равнодушие к внешнему миру - зачем он тебе, он ведь внешний. Я хотела сказать ей, что люблю ее. Хотела попросить любить меня, но не стала. Это было бы лишним, наверное. Я хотела сказать ей, что не станет проще от мужчин, сменяющихся друг за другом, не станет проще от огромного количества влюбленных. Станет тяжелее оставаться внутри себя хорошей, станет тяжелее не окаменеть окончательно. И единственное: "Господи, убереги ее от этого. Господи, если уж надо мужчину, то пусть один и на всю жизнь". Потому что в какой-то момент, когда за себя уже точно знаешь, что не будешь счастлива - то пусть она будет за нас обоих. И если она будет счастлива, то можно выкинуть меня на обочину как ненужное воспоминание. Тогда я смогу остаться без нее. Только если она будет счастлива. А пока, хотя бы одной ногой, одним пальцем, тонким волосом - я все равно буду оставаться. Потому что хочу остаться насовсем. Но не стану просить об этом. Или обещать, что вот он то точно последний. Потому что если к ее обычной боли добавится еще и боль несдержанного слова, обещания, тогда уж я законченный демон и гореть мне за это в аду. Ну а пока, будь. Просто и легко как я - будь. Ведь то, что когда-то было, а во мне и сейчас есть. Оно не должно касаться никого - ничего. Никак. Потому что оно внутри. И все что есть, в моей жизни, с ней связанного - внутри. А весь остальной функционал - снаружи.

Когда все давно кончилось, а ты продолжаешь писать о человеке - это наверное последняя степень? Нет? Что ты думаешь каждый раз, когда пишешь о ней. Ты ведь сама ее выгнала - сама решила все. И продолжаешь ее воскресать каждый гребаный раз, лишь бы не нужно было жить. Лишь бы не нужно было содействовать с остальным обществом. А я все еще могу читать о ней. И на самом деле, я не уверена, что для меня вообще что-то изменилось. И вместо чувства облегчения от ее ухода. Я испытываю только искреннюю и неподдельную зависть. Зависть одинокого человека, в дверной глазок смотрящего на прощание двух влюбленных. Зависть мужа, знающего о любовнике, знающего, что вопреки всем "я люблю тебя, просто иначе чем его" она просто его любит, а тебя уже нет - априори. Ты просто связан для нее ассоциативным рядом с чем-то. Возможно ты просто ее ребенок, и она чувствует свое влияние в тебе. Она чувствует, что привязана к тебе, так как сама воспитала тебя - сделала тем, что ты есть. Но таким каков ты был бы без нее - о нет. Она ни за что бы даже не взглянула в твою сторону. Ее - Ватануки, Тиар, Лира. А ты всегда будешь серым подобием. Копией, оставленной ей на черно-белой бумаге. Ты ничто. Ты останешься ничем.

Чертова заноза в заднице. Ненавижу это чувство, сидеть и ждать - напишет или нет. Зная все. Зная его отношение. Он выдал себя, дельта между тем что было и тем что стало, чересчур была заметной. И это разочарование, я почти могла представить его голос и выражение лица в этот момент. Я - ненужный хвост. Отрубите меня, кто-нибудь. А еще мне холодно, меня знобит, растаскивает по кровати, придавливает к ней и я не могу и не хочу шевелиться. Это в порядке вещей. Такое бывало уже не раз. Я справлюсь. Просто больше не... Разочарование в людях оно такое... Типичное. Такое, нормальное

Мне даже страшно представить сейчас к чему могут привести все наши разговоры. Вчера мы впервые поссорились, то есть уже позавчера. Сказал, что относится ко мне так, как я ему позволяю. Отношения с этим человеком, даже на такой стадии - похожи больше на битву, в которой он хочет меня сильно покалечить, а я боюсь его даже легонько задеть мечом, боюсь, что умрет от одной раны. Он быстро достаточно осознал, что слова те были лишними, хотя самого факта извинения все же не произошло. И к последним новостям. Меня вчера Андрей добавил в друзья. Сам. А после даже написал. Первый. Я раздумываю над возможностью воздействия на него моего показного равнодушия, и если дело в нем, это очень печально. Зато завтра я увижу свою девочку. Свою маленькую смешную и неизменно любимую девочку. Видимо от этого я проснулась и теперь, как ни стараюсь, не могу уснуть. И пишу сюда? Нет... Я на диете. Вернее не на диете, я просто стараюсь более правильно питаться, исключаю потихоньку все самое вредное, начала с кока-колы. Пью много воды и много зеленого чая. Может из этого что-то и выйдет

Можно ощущать долго и видеть даже перед глазами, но я, наверное, не чувствовала до последнего. А сегодня вот опять за плечи обнял и по голове гладил - и оно все как прежде, точно такое же. И я даже не знаю, насколько это правильно, в крайний то день. Насколько уместно. Так он наливает водку - и у меня срабатывают одновременно все клапаны сердца, но все же чувство внутри оно совсем живое и настоящее, оно теплится и как свечка на ветру колышется с особым звуком. А вокруг темнота, и внутри темнота. Только это. Только так. Я запомню, спасибо.