Иногда мужчина мнит себя рыбаком, не подозревая, что иная "рыбка" заглатывает наживку вместе с ним.

Путеводитель для вечно путешествующей женщины.


Одинокий ковбой


Всегдашняя трехдневная небритость — ни больше, ни меньше. Ровно столько, чтобы не выглядеть ни запущенным, ни слишком внимательным к собственной внешности. Запах дыма, перемешанного с ветром странствий, грубой кожи и чего-то терпкого, мускусно-мускулистого. Пренебрежение бытом. Его жилище — это не дом, а просто крыша над головой, временное пристанище, где нет места ничему лишнему. Лишнее для него — все, что для женщины является синонимом устроенной уютной жизни: согревающий промозглым вечером пушистый плед, мягкий свет бра, россыпи безделушек, хранящих память о любимых местах, волнующих моментах жизни и дорогих людях.

Но лишним из лишнего в спартанском его жилище является сама женщина. Ни одной из этих взбалмошных особ не стоит надеяться на что-нибудь большее, чем краткосрочный приют. Нечто вроде скромного ночлега на какой-нибудь охотничьей заимке, предоставленной случайному путнику, застигнутому непогодой.

Одинокий ковбой притягателен своей харизматической мужественностью, пристрастием ко всяческим экстремальным хобби, выверенными несуетными навыками, столь необходимыми для жизни в пустыне или на Северном полюсе. Но ваша собственная незащищенность, трогательная женская слабость и потребность в мускулистом плече как точке опоры если и вызывает у него снисходительное умиление, то лишь на первых порах. Вскоре умиление сменяется досадой — в суровом походе по жизни ему не нужна хрупкая спутница. Она приравнивается к балласту, никчемному грузу, ограничивающему свободу передвижения.

Любовная связь с "одиноким ковбоем" явно не способна насытить и отогреть. Однако если вы совсем уж окоченели и умираете с голоду — тогда это, конечно, выход.


Поэт

О, это опасное существо! «Не верь, не верь поэту, дева!» — сказал поэт Федор Тютчев. Воистину, золотые слова.

Мужчина-поэт проникает в женскую душу самым легким путем — через ее уши (ведь именно там, как известно, у представительниц слабого пола располагается "ахиллесова пята").

Эти анатомические особенности женского организма позволяют "поэту" сэкономить массу сил, средств и времени, традиционно затрачиваемых его рядовыми собратьями на завоевание дамы сердца. Поэту прощается отсутствие денег (гении, как принято считать, редко получают по заслугам при жизни), неспособность решать какие бы то ни было практические задачи (стихотворцу противопоказана проза жизни). И даже элементарное невнимание к подруге легко списывается на рассеянность вечно витающего в облаках творца.

Для тех, кому удалось закрепить за собой статус творческой личности, включается зеленый свет на всех направлениях. Потому что самые банальные, а порой и гнусные поступки в этом случае без труда объясняются "высокими мотивами".

Это другие "ходят налево", а "поэт" постигает "глубины женской души". И даже если застигнуть "поэта" в постели с продавщицей из ближайшего пивного ларька (которая привлекла бедного пиита возможностью открытия неограниченного кредита), он без труда представит этот мезальянс как своеобразную работу, необходимую ему для продолжения русской литературной традиции бытописания "маленького человека".

Сердобольные дамы легко превращают все его пороки в достоинства — ведь так хочется служить источником вдохновения. Но при этом приходится решать и вполне земные проблемы: работать в двух (а то и трех) местах, выполнять функции его личного референта, кухарки, прачки (по пресловутой рассеянности, одежда "поэта" вечно в пятнах от всевозможных соусов и вин), а также психолога и нарколога (неизбежные периоды творческого спада зачастую сопровождаются столь же неизбежными депрессиями, порой, к сожалению, переходящими в продолжительные запои).

Что же до простых плотских утех, то будьте готовы к строгой сексуальной диете. Поэт может трепетать, целуя кончики ваших пальцев, но "дальше локтя не пойдет или колена", ибо опасается разрушить прелестный образ, который ему гораздо дороже, чем живое тело вполне реальной женщины.


Робкий юноша

Каждый вечер он смиренно стоит под вашими окнами — но так, чтобы его было хорошо видно. Оставляет букеты под дверью. Не смеет пристально смотреть вам в глаза — лишь на мгновенье озарив чистым огнем искреннего восхищения, он очи долу, словно устыдившись собственной дерзости. Дерзостью же "робкий юноша" считает само предположение о том, что такая восхитительная, такая несравненная, такая божественная женщина может ответить ему взаимностью. О нет, он ничего не требует, ни на что не претендует и даже ни на что не надеется.

Малейший знак вашего расположения воспринимается им как незаслуженный дар небес. И вам, легко уверившейся в том, что высшим счастьем для "робкого юноши" будет высочайшее позволение занять коврик у ваших ног, уже хочется вознаградить его за выказанную преданность чем-нибудь более существенным.

Вот здесь — внимание! — и проходит та тонкая грань, которая отделяет весьма приятное времяпрепровождение с "робким юношей", описанное выше, от засасывающей бездны, готовой превратить ваше существование в сущий ад.

Вероятнее всего, первая суматошная близость с "робким юношей" завершится его непроизвольными рыданиями, прорвавшими плотину долго сдерживаемых чувств. Сквозь всхлипывания и стоны вы с трудом сумеете разобрать слова о том, что никогда, никогда такая Женщина не будет любить его, что для вас это было лишь проявлением минутной слабости, снисхождения или жалости, он же теперь обречен на вечные страдания. Очень может быть, что он даже попробует покончить жизнь самоубийством, предприняв не очень удачную попытку выброситься из окна вашего первого этажа.

Вам потребуется немало терпения, нежности и ласки, чтобы успокоить "робкого юношу" и уверить его в искренности ваших чувств. Его признательность будет безграничной и, возможно, весьма эксцентричной в способах выражения. Во время сентиментальной прогулки он вдруг выхватит у уличного оратора мегафон, чтобы разнести по городским улицам свое признание в любви. Проснувшись под утро, вы можете обнаружить, что "робкий юноша" сидит на краешке постели, умиленно глядя на вас. На прозаический вопрос о причинах его бессонницы он ответит примерно так: "Жаль тратить время на сон... Любуюсь тобой спящей — ты так прекрасна!"

Даже после года совместной жизни случайное прикосновение к вашей руке где-нибудь на людях будет отзываться дрожью в его теле: "Я не умею привыкать, как все... Для меня всегда так будет — как в первый раз..." Уверившись в его исключительности, вы рискуете всерьез привязаться к этому милому, трогательному и незащищенному созданию.

Однако, приготовьтесь к реваншу, который он возьмет, едва убедившись в прочности вашей привязанности. Месяцы, некогда проведенные в безнадежном ожидании под вашим балконом, он будет вспоминать как унижения, которым вы его подвергали.

Проявленная вами инициатива при первой близости (казавшаяся вам, если помните, лишь гуманитарной помощью, оказанной закомплексованному юноше) будет расценена как испорченность и всеядность. Теперь, не дай бог, настанет ваш черед обрастать комплексами — комплексом вины, в первую очередь.

Этот комплекс вины заставит вас прощать все его мелкие, а впоследствии и крупные прегрешения — от пустяковых скандалов до многодневных и никак не объясняемых отлучек, которые вы будете списывать на рецидивы от нанесенных вами же душевных травм.


Скупой рыцарь

Состоятельные бизнесмены, представляющиеся многим барышням столь лакомым куском, обычно достигают своего обеспеченного положения, пройдя путь многочисленных ограничений, строгой экономии, необходимости считать и учитывать каждую копейку. Учет, так сказать, и контроль. От такой благоприобретенной привычки отказаться впоследствии бывает очень непросто.

Даже делая на первом этапе дорогие подарки, "скупой рыцарь" всего лишь выгодно вкладывает капитал. Таким же вложением капитала может стать финансирование ваших занятий в фитнесцентре, посещений парикмахера, массажиста или оплата вашего образования — вы должны выглядеть вполне "кондиционным товаром". Этот товар, как всякий другой, по формуле Маркса будет успешно вновь обращаться в деньги. Ибо вы становитесь частью его имиджа, от успешности которого во многом зависит как успех локальных переговоров или светских раутов, так и бизнеса в целом.

Вкладывая в вас свои средства, "скупой рыцарь" — по его логике — приобретает право владения вами. А потому именно он отныне будет определять, что вам полезно, а что вредно, что дозволено, а что запрещено.

Скупой рыцарь оплатит вашу поездку на традиционные для его круга Канары и не пожалеет денег на содержание парочки мрачных телохранителей (вложенный капитал должен быть застрахован от возможных посягательств извне!), но не даст ни копейки, вздумай вы осуществить свою давнюю мечту пройти на байдарке алтайские пороги или полюбоваться памятниками ацтеков, изучением культуры которых занимались со школьных лет.

Он в состоянии подарить вам дорогостоящее колье, чтобы вы на званом вечере продемонстрировали влиятельным гостям его финансовое могущество. А на другой день может целый час выговаривать вам за то, что вы поленились перейти дорогу и обменяли выданные на карманные расходы двадцать долларов в ближайшем обменнике, потеряв на разнице в курсе двадцать рублей.

Он скуп не только в финансовом выражении. Столь же экономен, мягко говоря, он в эмоциях и словах. А поэтому как о внутреннем его состоянии, так и об отношении к вам вы сможете лишь строить догадки и предположения, основываясь исключительно на косвенных уликах. Что, в свою очередь, загонит вас в замкнутый круг: неуверенность (в том числе и в себе самой) — подозрительность — неуверенность.

"Скупой рыцарь" скуп тотально, ибо, как и нетленный пушкинский персонаж, он "выше всех желаний", которые ему заменяет сознание собственного могущества, обеспеченного капиталом.

Для людей, привыкших все время делать деньги ради денег, любовь — губительная и очень вредная штука, таящая опасность сбиться со счета. А потому они облекают собственное "я" в некое подобие несгораемого сейфа, надежно защищенного от любых потрясений. Здесь нет места ни невинным сумасбродствам, так разнообразящим нашу жизнь, ни увлечениям, ни пылким чувствам. Скупость порождает скуку — скуку во всем, будь то унылые чинные семейные ужины или столь же унылая семейная постель. И там и там все будет взвешено и отмерено сообразно определенной его статусом "норме".

И даже если "скупой рыцарь", в конце концов, оценит вас по достоинству, это не принесет вам счастья. Будь вы даже самым настоящим золотом наивысшей пробы... Ведь какая золоту радость от чахнущего над ним унылого Кащея!

Вложение: 3398007.jpg