Первое, что он сделал с утра (после того, как зашел в душ, конечно) - это написал заявление. Вернее, не так. Он достал из ящика написанное и подписанное заявление, и проставил на нем число, сверившись с часами.
Он взял барсетку, проверил, все ли на месте, и только потом пошел завтракать. Позавтракал он чаем и всего одним бутербродом - он никогда не ел много по утрам, особенно если вставать приходилось рано.
Одевшись, он еще раз зашел в ванную. Чем он там занимался - неизвестно, но когда он вышел, за поясом джинс сзади виднелась рукоятка пистолета.
Он вернулся в комнату, положил сложенное в четыре раза заявление в карман, взял барсетку и вернулся в прихожую, где надел ботинки, кожаную куртку и темные очки.
Выходя из дома он посмотрел на часы. Время у него еще было.

***

Толстяк шел по улице, что-то насвистывая себе под нос. Он еще не знал, что сегодня ему повезло. Он без всякого внутреннего содрогания прошел по тому месту, где завтра растечется лужа крови.
Он не видел будущего.
Он не знал, что именно сейчас из дверей отделения милиции выходит молодой черноволосый человек в модной кожаной куртке и дорогих очках, а менты плюются ему вслед. Они задержали его два часа назад. И они ничего не смогли сделать, потому что в кармане его рубашки лежало заявление, что он нашел пистолет на улице... Вот, донес до отделения, значит.
Толстяк зашел в подъезд, еще не зная, что завтра он всего несколько шагов не дойдет до тяжелой скрипучей двери...
Потому что у молодого человека остался еще пистолет, и аванс уже внесен... И завтра патруль пропустит его.
Толстяку предстоял самый обычный вечер, но он не знал, что собирается совершенно бестолково провести последние 24 часа своей жизни.

***

Молодой человек в темных очках вышел из дома, хлопнув себя по карману, чтобы проверить, лежит ли там сложенная вчетверо бумага. Он никогда не спрашивал, за что он убивает, и кому это нужно. Он делал свою работу, и делал ее хорошо. Заказ надо было выполнить.
Он собирался совершенно бездарно провести последние 48 часов своей жизни...