В последнее время (очередные выборы на носу) снова делаются попытки не мытьём так катаньем всунуть русский язык на место государственного. Дескать, "тут его и так все понимают". Сразу приходит на ум, что русский мат понимает куда больше народу по всему миру, чем русский язык, поэтому если уж внедрять, то не язык Паустовского... Но, возникает вопрос,
а понимают ли русский язык сами русские?. На примере популярных русских песен могу лишь констатировать с грустью - плохо я ещё владею этим языком. Не понимаю многого. Судите сами:
Алла Борисовна (не кто-нибудь, мать всея попсы!) поёт:
И катятся мои слезы
По твоим щекам,
И кажется несерьезным
Что ты там, а я там.
Долго думал, долго не мог понять, как это возможно физически? Наконец осенило. Оказывается, очень даже возможно! Это если Филя от несчастной любви сиганул с девятого этажа, а Пугачёва его оттуда, из окна, сверху, оплакивает. Слёзы – ручьём, пролетают девять этажей, все щёки Филе внизу залили… А примадонна не унимается: "Милый, да как же это? Ты там, а я там. Сейчас, погоди, я тоже к тебе сигану, вот только на подоконник вылезу – старость не радость. Девять этажей всего – несерьёзно даже… Пустяк." А в глубине квартиры, согласно предыдущей строке, разрывается телефон.
Валерий Меладзе поёт:
В первый день зимы на краешке Земли
Нечаянно расстались мы с тобой.
Падал белый снег, и розы отцвели,
От нас ушла весенняя любовь…
Это что же за такой сорт цветов у певца, что отцветает только к первому декабря? Мичурин отдыхает!
Но дальше у него ещё интереснее:
Красиво ты вошла в мою грешную жизнь,
Красиво ты ушла из нее.
Но, играя, разбила мне душу,
А ведь это совсем не игрушка,
Это сердце мое.
Допустим, жизнь у Меладзе и вправду грешная, розы-то, небось, из спецпитомника спёр. Но, простите, элементарные школьные познания в анатомии не позволяют мне понять последнюю строчку. Встречалось мне, бывало, то, за что душу можно отдать, немало на неё и ложилось, порой она уходила в пятки, но отождествлять душу и сердце, это ж додуматься до такого надо! Тогда, к стыду самого Меладзе, "инженеры человеческих душ" – это отнюдь не писатели, а кардиологи. Представляете, "операция на душе"?
Но всех переплюнул Олег Митяев.
Где же наши кони,
Кони вороные.
Где же наши копья,
Копья воронёные.
Отстарелись кони,
Отстрелялись копья.
Интересно, от кого отстреливались копья? Из какого оружия? Мне же любопытно!
Но далее ещё интереснее:
С нами наше счастье,
Белые одежды,
Бедный бор да ворон
Ворон воронёный.
Как, хотелось бы знать, поэт проводил сей процесс? Погружал птицу в щелочной раствор при температуре 135 – 150 °С? в атмосфере перегретого водяного пара при 200—480 °C или в парах аммиачно-спиртовой смеси при 520—880 °C, в расплавленных солях при 400—600 °C, а также в воздушной атмосфере при 310—450 °C? Или просто погружал птицу в смесь соляной и азотной кислот с чугунными опилками и долго держал "под водой"?
А как отнесётся к таким экспериментам общество защиты животных? Куда смотрит российский Гринпис?
Смог бы сам Соснора, бедно и
беззвучно,
Походить по роще ходуном
по сучьям,
Автор воронёный...
Возможно, если упомянутого автора раскалив докрасна резко охладить в машинном масле у него и появятся нужные "бесшумные" качества, как у упомянутой Птицы.
Нет, не понимаю я всё-таки русского языка. Не созрел ещё пока. Не дорос.
