Бывают в Харькове дни, когда, выглянув утром в окно, ты видишь бегущие по асфальту веселые ручейки. Замечаешь манящую своей загадочностью туманную дымку у самой земли. Ощущаешь едва уловимые первые запахи жизни, пробивающиеся сквозь еще не пустившие зеленые и сочные листья ветки к твоему окну.  И, еще до того, как ты выйдешь на улицу, уже знаешь, - на улице прорвало канализацию.

В один из таких дней, я стояла в новых и жутко дорогущих сапогах перед настоящим канализационным морем, которое разверзлось перед моим домом, материлась про себя и размышляла о том, что сапоги все-таки дороже знаний, поэтому, пожалуй, стоит вернуться домой и прогулять занятия. В тот момент, когда любовь к сапогам окончательно победила слабую жажду к знаниям, у моего берега моря остановилась машина.

-          Перевезти? – спросил у меня, выглянувший из окна авто, мужчина.

Жажда к знаниям взыграла во мне с новой силой. Рассудив, что в восемь утра девушек воруют и насилуют крайне редко, я пропищала:

-          Если Вас не затруднит.

-          Садись, - сказал мужик.

Как только я оказалась в уютном тепле машины, мужик огорошил меня вопросом:

-          Тебе куда?

Понимание того, что случаи воровства и изнасилования девушек ранним утром хоть и редки, но все-таки известны, пришло ко мне слишком поздно.

-          Мне на тот берег, - кивнула я в сторону противоположного конца моря.

Мужик хмыкнул:

-          А потом куда?

-          А потом я сама, - придав голосу побольше строгости, ответила я, и неожиданно для себя добавила, - на тренировку по каратэ.

Мужик хихикнул, довез меня до другого берега, остановил машину. Я вылезла, сказала спасибо и вдохнула вонючий воздух полной грудью и с заметным облегчением.

Поскольку коммунальные службы города работают только тогда, когда у них есть настроение, следующим утром я вновь стояла перед вонючим канализационным морем, грозившем приобрести размеры океана.

-          Перевезти? – услышала я и обомлела, когда увидела вчерашнего мужика на, увы-увы, все на той же машине.

Я залезла в салон и, пока меня с комфортом перевозили через море-океан, в наглую стала рассматривать водителя. Старше меня лет на десять, руки многообещающе большие, уголки губ улыбаются, одеколон, явно, дорогой.

- Ты меня нарочно там ждал? – в лоб спросила я, потому что я очень уважаю предельную ясность и честность.

        - Во-первых, я тут рядом живу. Во-вторых, ты не в моем вкусе, - предельно ясно ответил он и покраснел ярче свеклы. – Меня Антон зовут.

- Меня Маша, - предельно честно представилась я. – Петрова. По мужу. В девичестве – Иванова.

А через несколько лет, когда тамада, планируя нашу с Антоном свадьбу, спросил у меня: «Как вы познакомились», я опять-таки со всей возможной честностью и ясностью ответила:

- Он перевез меня через лужу говна, сказал, что я не в его вкусе, а я ему ответила, что я – замужняя женщина по имени Маша.

- Хммм…, давайте немного изменим - сказал тамада, - расскажем гостям историю о том, что он перенес вас на руках через лужу, а потом вручил букет красных роз и признался в любви?

- Валяйте, - согласилась я. – Так оно действительно жизненнее звучит.