А именно об этом:
http://www.liveinternet.ru/users/690785/post46965661/
http://www.liveinternet.ru/users/690785/post46965769/
Не прошло и полгода, как я скажу, что продолжения не будет. Но, возможно, будет расширение и углубление. Если люди, которым не безразлична судьба отечественной литературы, меня не отговорят :)
дальше чудовищное количество букв
10 мая 2015 года. В небе над Швецией
Они наносили первый удар. В принципе это утверждение было неверным. К тому времени, как распахнутся створки их бомболюков, война будет идти уже несколько минут. Наверняка появятся уже и первые пораженные цели, воздушные и наземные. Иначе нельзя – только полный придурок направит такой ценный самолет как B-2 на прорыв неподавленной ПВО. Пусть именно такой вариант их применения и предусматривался, когда эти бомбардировщики были только смелой идеей.
Но все эти действия еще можно представить не «войной», а «инцидентом», кровавым, но практически неизбежным, в ситуации длящейся уже несколько месяцев войны нервов. После того, как они выполнят свою задачу, представить случившееся случайным сбоем станет уже невозможно.
Бомбардировщики, как и все их собратья, имели собственные имена: «Дух Пенсильвании» и «Дух Омахи». Десять часов назад они поднялись с полосы авиабазы Уайтмен и взяли курс на север. В последнее время, в связи с кризисом в балтийском регионе, B-2 летали довольно часто, но этот случай был особым. Командование авиакрыла, в полном составе собравшееся на командном пункте, проводило самолеты напряженным молчанием. Эти «Духи» были одними из самолетов, у которых в бомбовых отсеках были демонтированы револьверные установки обычных бомб, что бы впихнуть туда семиметровую тушу MOP. «Massive Ordnance Penetrator» был наиболее совершенной противобункерной авиабомбой. Почти четырнадцать тонн его массы, в падении с высоты более десяти километров, должны были, как нож сквозь масло, проходить через грунт, камень и бетонные перекрытия, что бы доставить полторы тонны взрывчатки внутрь любого, самого защищенного бункера на любой глубине, вплоть до семидесяти метров.
Сейчас авиабомба на подвесках дремала в своем отсеке, дожидаясь команды, которой пилоты разбудили бы ее электронные мозги.
«Дух Пенсильвании» и «Дух Омахи» были подготовлены к вылету внутри огромного ангара, где стояли их собратья и где после каждого длительного полета им проводили профилактический ремонт радиопоглощающей обшивки. Материалы, из которых она была сделана, быстро старились под ультрафиолетовой радиацией на больших высотах и если их не обновлять, могли просто отваливаться. В ангаре были проверены все системы самолетов, подвешены авиабомбы. В ангаре произвели даже заправку топливом, что в обычных условиях делать строжайше запрещалось. На полосу самолеты вывезли только в девять утра, когда русский «Космос», спутник оптической разведки, для которого эта авиабаза в Монтане являлась приоритетным объектом наблюдения, ушел за горизонт. Поскольку вылет был боевым, с самолетов были сняты уголковые отражатели, обычно установленные под фюзеляжем, но радарные транспондеры, благодаря которым самолеты могли видеть диспетчеры, управляющие воздушным движением над США и Канадой, работали. Когда канадская территория закончилась, были отключены и они. Море Баффина и Гренландию оба «Духа» пересекли в полном молчании.
Операторы на борту дежурного Е-3С «Сентри», патрулировавшего вдоль северного побережья Исландии, не знали, чем вызван приказ, предписывающий отключить излучение антенны в огромном доскообразном обтекателе над фюзеляжем и полчаса работать только в пассивном режиме, но дисциплинировано выполнили его. Поэтому они не заметили бомбардировщиков, прошедших всего в двадцати километрах в сторону норвежского побережья.
Солнце уже садилось, когда оба «Духа» снизились до пяти тысяч метров, пристраиваясь в хвост самолетам-заправщикам, поднявшимся с американской базы в Великобритании и медленно летевшим на север вдоль фиордов норвежского побережья. Люди, которые работали в штабе стратегической авиации США, свое дело знали – точность встречи была высочайшей. Приняв необходимое количество топлива, бомбардировщики вновь повернули к востоку, постепенно набирая высоту.
В сгустившейся темноте две черные тени, на высоте тринадцати тысяч метров пересекавшие Швецию, были не видны никому. В лежащем далеко внизу мире творилась лихорадочная деятельность: Подходили к датской береговой черте B-52 с крылатыми ракетами. С палуб трех американских авианосцев в Северном море один за другим поднимались F-18 первой ударной волны. Пилоты «эскадрилий изматывания», над Польшей и Прибалтикой нервно поглядывали на часы – их должны сменить досрочно, что бы дозаправить, и вновь поднять в воздух на подавление целей, оставшихся после первого удара.
Британские, польские, американские танкисты и пехотинцы занимали места своих боевых машинах, прогревали двигатели. Артиллерийские расчеты вводили в компьютеры последние порции разведывательной информации, полученной со спутников и БПЛА, наматывающих круги вокруг границ Калининградской области, вдоль границы Польши с Белоруссией и прибалтийских республик с Россией.
С противоположной стороны тоже было беспокойно – в Гвардейске пилоты 689 гвардейского ИАП Балтфлота бежали к своим Су-27, на ходу застегивая гермошлемы – был получен приказ держать в готовности первой степени не звено, а целую эскадрилью. На дорогах Калининградской области стоял рев моторов – дивизионы С-300, батареи «Панцирей» и самоходная артиллерия меняли позиции, в бесчисленный раз за последние несколько месяцев. Это давало некоторую гарантию не быть уничтоженными первым ударом на почти насквозь простреливаемом пятачке родной земли. Оперативный дежурный на ЦКП ПВО, в подмосковной Балашихе, глядя на огромный экран, на котором постепенно возрастало количество обнаруженных боевых самолетов противника, явно переставшего уже быть «потенциальным», давил на клавишу прямой связи с начальником Генерального Штаба.
Второй пилот «Духа Пенсильвании» поднял голову и через стекло с золотым напылением посмотрел вниз. Справа от их курса переливалась яркими огнями неправильной формы световая клякса – ночной Стокгольм. Бомбардировщики обошли его с севера, стараясь держаться за пределами зоны огня ЗРК, прикрывающих шведскую столицу. Шведы не дали разрешения Коалиции на использование своего воздушного пространства, опасаясь ответных мер со стороны России, что создало серьезные трудности при планировании операции. Но на пролет самолетов-невидимок у них никто и не собирался спрашивать разрешения. Слева по курсу на земле под тем же углом виднелась тусклая россыпь световых пятнышек – Аландские острова. До точки поворота на боевой курс оставалось около двухсот километров. На одном из экранов приборной панели перед пилотами вспыхнул предупреждающий транспарант. Программа полета предусматривала в этой точке маршрута два действия, которые пилоты немедленно и выполнили. Во-первых, позади кабины на секунду разошлись створки и точно в зенит, на спутник, ушел короткий кодовый импульс, информирующий, что бомбардировщики без происшествий добрались до исходного района и действуют по плану. Война стала неизбежной именно в этот момент, отменить ее теперь не смог бы уже никто. Во-вторых, командир экипажа нажал к кабине кнопку с надписью «прорыв ПВО».
Самолет сразу словно потяжелел на курсе – отклонения рулей и элеронов стали минимальными ради уменьшения ЭПР. Через пятнадцать минут в девяноста километрах от побережья острова Саарема оба «Духа» по плавной дуге повернули строго на юг. До цели, которой был подземный командный пункт ПВО Балтийского флота, им оставалось меньше пятисот километров.
Лечь на боевой курс оба B-2 должны были ровно в полночь по Гринвичу. Они сделали это с опозданием на сорок секунд, но это уже не имело никакого значения. В районе Бронхольма из бомболюков B-52 уже сыпались крылатые ракеты. Барражирующие вдоль границ Белоруссии и Калининградской области самолеты и БПЛА выпустили первые ракеты по намеченным целям, снаряды артиллерийских батарей уже перепахивали позиции российской и белорусской армий.
На пограничном переходе Калвария-Будзиско, польский пограничник, придерживая одной рукой автомат, поднял шлагбаум перед джипом разведывательного батальона американской 1-ой Кавалерийской дивизии, пропуская его на территорию Литвы, и тревожно оглянулся на запад, откуда доносились глухие ухающие звуки артиллерийской канонады.
Американцы считали, что радары зенитных комплексов С-300 смогут обнаружить B-2 на расстоянии в восемьдесят километров и взять на сопровождение километров с пятидесяти. Поэтому в районе Лиепаи, за две сотни километров до цели, обеих «духов» прикрыли два EF-18 с авианосца «Нимиц». Один постановщик помех шел по их курсу с отставанием в десяток километров, другой держался километрах в тридцати западнее.
Хитрость удалась. Постановщики помех в иерархии целей всегда стояли на первом месте, обгоняя даже потенциальные носители ядерного оружия. Поэтому, когда командир зенитно-ракетного дивизиона, накануне вечером занявшего позицию южнее Славска и до сих пор не обнаруженного противником, приказал включить РЛС на излучение, то первые четыре ракеты ушли именно по ним. Когда атакованные самолеты начали маневрировать, плотность помех ослабла и операторы обнаружили еще две малозаметные цели идущие чуть медленнее скорости звука на большой высоте над северной частью Куршского залива. Но прежде чем их успели опознать, дивизион атаковала пара F-35, зашедшая со стороны Клайпеды, и зенитчикам пришлось драться за свои жизни.
Через три с половиной минуты после этого, в кабине «Духа Пенсильвании» замигал индикатор достижения точки сброса. Бомболюки обоих самолетов распахнулись автоматически всего на несколько секунд, и оба бомбардировщика «вспухли», разом освободившись от многотонного груза. Пилоты обоих самолетов рефлекторно прибавили двигателям газ до полного, отчасти стремясь быстрее пролететь Калининградский анклав насквозь, отчасти потому, что у B-2 прибавка газа вызывала пикирующий момент, который позволял парировать незапланированный набор высоты.
Оба пенетратора, оказавшись в свободном полете, раскрыли сложенные рули и поймав антеннами излучение спутников системы «джи-пи-эс» сверили свое текущее положение с координатами цели. Полутораметровый диаметр заставлял их быстро терять скорость и разворачиваться вниз носом, на обычную для свободно падающих бомб параболическую траекторию. Но они не были бомбами свободного падения. Как только фотоприемники на носу каждой из бомб оказались развернутыми к земле, включилась аппаратура коррекции по рельефу местности. В этот момент спутниковая система позиционирования неожиданно выдала сбой, показав промах в три десятка километров, но теперь бомбы уже видели цель «собственными глазами». Убедившись, что цель захвачена, «мозги» обеих пенетраторов выдали команды на включение ракетных ускорителей. К моменту попадания в цель, они должны были разогнать бомбы до двух звуковых скоростей.
Батарея «Панцирей», в которую входила машина лейтенанта Иванова, прикрывала мосты на реках Дейме и Преголе в районе Гвардейска. Связь с батарейным командным пунктом «Ранжир» была потеряна сразу же после начала налета. Машина Иванова была замаскирована в пятистах метрах от моста на объездной Гвардейска. Со всех сторон грохотало, но ни одной достойной цели за эти полчаса он так и не заметил. Пока две цели не появились над ним чуть ли не в зените.
Ракеты «Панциря» плохо подходили для поражения активно маневрирующих целей, поскольку сами на траектории маневрировали только в первые несколько секунд после пуска, пока работал разгонный двигатель, чем походили, скорее, на снаряды. Но зато были почти идеальны против беспилотников, крылатых ракет и планирующих бомб. А большой боезапас делал прорыв к охраняемым объектам очень сложным делом.
Безошибочно определив тип целей как «управляемые бомбы со спутниковой коррекцией» и где-то на границе сознания удивившись «жирности» их отметок на экране стрельбовой РЛС, он атаковал каждую из целей сразу двумя ракетами. Это был первый бой лейтенанта и он решил подстраховаться. И не прогадал. Первые две ракеты промахнулись – ЭВМ «Панциря» не учла, что бомбы кроме силы притяжения может разгонять к земле что-то еще. Когда к целям подошла вторая пара ракет, скорость пенетраторов уже превысила тысячу километров в час – теоретический предел, выше которого перехват становился невозможен. Тем не менее, ракеты попали. Осколки срезали рули с корпуса авиабомбы, сброшенной с «Духа Омахи», покорежили стабилизаторы, пробили корпус ускорителя. Реактивные струи, вырвавшиеся из пробоин, закрутили бомбу, отбросили ее в сторону от курса. Ракета, угодившая в пенетратор, сброшенный «Духом Пенсильвании», поразила его в носовую часть. Энергии осколков было бы достаточно, что бы сбить любой самолет, вертолет или беспилотный аппарат, подорвать бомбу или ракету. Но многотонную болванку из жаропрочной стали и вольфрамовых сплавов они только поцарапали. Еще мгновение – и тринадцать с половиной тонн разогнанной до сумасшедшей скорости массы, ударили в вершину холма, под которым был скрыт бункер командного пункта ПВО Балтфлота.
Шесть метров щебня и каменных обломков как наждак счистили с корпуса пенетратора все, что там было, но никак не уменьшили его скорости. Двадцать метров плотного глинистого грунта уже серьезно затормозили корпус бомбы, раскалившийся до красного свечения, но недостаточно для того, что бы она не пробила трехметровый слой бетона марки «800», пронизанного многочисленными связями стальной арматуры. После этого пенетратор практически перестал существовать как единое целое, но свою ношу – титановую капсулу с полутора тоннами взрывчатки, он доставил точно к цели.
Взрыв в помещении резервных дизель-генераторов уничтожил оба этажа подземного КП, погубив всех, кто находился внутри. Из холма, куда попала бомба, на высоту сотен метров вырвался огромный столб огня и дыма, сделав его похожим на действующую модель вулкана в небольшом масштабе. Над окрестностями Гвардейска через пару минут прошел настоящий дождь из щебенки. Беспилотные разведчики подтвердили уничтожение цели, вызвав удовлетворение в штабе Коалиции в Варшаве. Через пятнадцать минут цели в Калининградской области должен был накрыть залп из полутысячи крылатых ракет, парализовав сопротивление группировки «Кило», как в штабе Коалиции называли русские войска, оборонявшие Калининградский особый район, и лишение русской ПВО способности к связным действиям было кстати.
Впрочем, на этот раз там просчитались. Командование КОРа две недели назад решило, что маскировка будет способствовать выживанию командного пункта ПВО лучше, чем расположение в защищенном, но построенном много лет назад, а значит всем известном подземном сооружении, и теперь дежурная смена управляла системой ПВО из замаскированной ложбины южнее населенного пункта Уланово, на северо-востоке области. Потеря запасного КП на ее работе не сказалось.
Хотя, это все равно уже ничего не решало.