Это,по моим многолетним наблюдениям,отнюдь не общероссийская черта.Это черта власти и состоящей при ней обслуги.Это один из главных сюжетов глобальной правительственной пропаганды.

Имперская спесь распространяется по нисходящей «от Москвы до самых до окраин».По пути она теряет славянофильский лоск,убедительность аргументов и в конце концов вообще всякую осмысленность.Следователь крымского ФСБ старший лейтенант Скрипка вопреки закону назвал крымскотатарский язык иностранным.Он привык к тому,что государственный язык – это тот,на котором он изъясняется,то есть русский.Все остальные – иностранные.

Дурацкий пассаж следователя натолкнул меня на мысль,что мы не в полной мере используем возможности,предоставленные нам законом.Конституция Крыма провозглашает крымскотатарский язык государственным наряду с русским и украинским. На нем можно вести уголовное судопроизводство.Участники процесса могут говорить на этом языке и пользоваться услугами переводчика,если в этом есть необходимость.

Долой великодержавный шовинизм! 9 августа в самом начале заседания я заявил ходатайство о приобщении к делу дословного изложения на крымскотатарском языке выступления Ильми Умерова на телеканале ATR.В самом деле,говорил Ильми Умеров на крымскотатарском и слушали его крымские татары,а экспертиза,суд и все участники процесса пользуются почему-то исключительно русским переводом.С какой стати пользоваться переводом,если есть оригинал?Судья и гособвинение не знают крымскотатарский?Так это их проблема! В Крыму три государственных языка – говори на каком хочешь!

Дальше – больше.Я прошу суд либо перевести дальнейшее судопроизводство на крымскотатарский язык,либо обеспечить наших свидетелей переводчиком,ибо некоторые из них собираются давать показания на родном языке.

Все требования основаны на законе.Необходимые ссылки на статьи уголовно-процессуального кодекса и конституцию Крыма приведены и озвучиваются.

Прокурор Саргинов долго и задумчиво читает мое ходатайство и приложенные к нему восемь листов текста на крымскотатарском языке.Потом,слегка покачиваясь,разводя руками и всем своим видом выражая полнейшее недоумение,он просит ходатайство отклонить в той части,которая касается текста на крымскотатарском.Он не понимает, кто и как это записывал,и насколько запись достоверна.Понятно,что он привык считать достоверной лишь ту бумажку,на которой есть синяя печать российского государственного учреждения.

Что касается переводчиков,то тут прокурор аргументов не нашел и с ходатайством согласился.

Судья интересуется у меня происхождением сего документа,и я отвечаю,что выполнен он двумя уважаемыми профессорами кафедры литературы и филологии одного из университетов в Анкаре.Турецкое происхождение документа приводит судью Кулишова в некоторое замешательство.Он внимательно листает страницы с подписями двух турецких профессоров,вряд ли что там понимает,но в конце концов постановляет ходатайство удовлетворить во всем,кроме перевода судопроизводства на крымскотатарский язык.Ну, так на то и особого расчета не было!

Весь день мы допрашивали наших свидетелей,которые и на наши вопросы,и на вопросы прокурора и судьи отвечали спокойно,ясно и исчерпывающе.Да,они все слушали выступление Ильми на ATR.Да,они все свободно владеют крымскотатарским,говорят на нем с детства. Да,можно по-разному толковать слова Умерова,но призывов к расчленению России там точно не было.Да,шла речь о международных санкциях в отношении России,но Умеров не призывал их ужесточить или принять новые,а оценивал их возможное влияние на политическую ситуацию в Крыму.

Прокурор по ходу дела пытался выяснять политические взгляды свидетелей (наверное, чтобы потом сказать,что все свидетели защиты – друзья и сообщники подсудимого),но мы протестовали,и судья добросовестно снимал прокурорские вопросы,как не относящиеся к делу.

Мы допрашивали наших свидетелей весь день,но допросили не всех.Остальные будут давать показания на крымскотатарском языке в следующую среду,когда в зале суда появится переводчик.Крымские татары напомнят суду,чья это родина.

А пока не было переводчика,наши свидетели давали показания на русском.И каком русском! Все они говорили на нем легко,грамотно,свободно и с чувством собственного достоинства. Они,несомненно,владеют русским лучше,чем напряженно подбирающий слова прокурор Саргинов или какой-нибудь (не к ночи будь помянут) следователь ФСБ Скрипка со своим коронным «отделение территориальной целостности России».

Так и выясняется,что знание языка определяется не столько национальной принадлежностью,сколько общим уровнем развития.А правоохранителям здесь похвастаться нечем.

Следующее заседание суда – 16 августа.Добрая половина этого дня должна пройти на крымскотатарском языке.

По моему глубокому убеждению,крымским татарам надо при каждой возможности обозначать свое языковое присутствие в Крыму.В правоохранительных и других государственных учреждениях стараться говорить на родном языке.В суде – только на крымскотатарском.

России удалось оккупировать и затем аннексировать Крым,но нельзя допустить,чтобы русский язык становился средством кремлевской экспансии.Тем более,что в этом случае закон стоит на стороне крымских татар.

Я думаю,по-настоящему Россия в такой экспансии и не заинтересована – ни в политической, ни в военной,ни в языковой.Все это – лишь сверхзадача Кремля.И русский язык не виноват, что на нем разговаривал Ленин,а теперь говорит Путин.Русский язык сам по себе прекрасен, но только не в тех случаях,когда он становится средством вражды и инструментом агрессии.