Среда, 08 Апреля 2015 г. 17:20 редактировать + в цитатник

Мирей Дарк, самую «долгую» жену Делона (они прожили вместе пятнадцать лет), публика всегда воспринимала со снисходительной иронией: наивная куколка, очаровательная пустышка. В своих интервью Мирей никогда не касалась личных тем и не оспаривала сложившееся о себе мнение. И вдруг пару лет назад взяла да и написала мемуары, открывшие ее с совершенно иной стороны…
  Роман начался в Риме, где мы оба оказались на съемках.

Было чудесное жаркое лето 1968 года. Студия поселила меня в двухэтажных апартаментах на пьяцца Навона, в доме, где когда-то жил художник Рафаэль. К тому времени Ален уже был свободен от брачных уз и мог позволить себе безнаказанно отдаться новому роману. Мы были неразлучны — вечерами он сажал меня в открытую машину, и, рассекая пьянящий, нагретый за день воздух Рима, мы кружили по улочкам в поисках симпатичной траттории. Я была так счастлива! Постоянно твердила себе: это не сон, ты — в самом красивом городе мира рядом с самым красивым мужчиной и впервые не боишься любить, впервые мечтаешь, чтобы у этого чувства было будущее. Удивительно. Ново. Странно. Раньше я ни к кому не хотела привязываться надолго, воспринимая любовь лишь как короткое приключение. Но рядом с Аленом разом захотелось всего — семьи, общего дома, детей. Сколько раз, помню, просыпалась посреди душной римской ночи, садилась на постели, поджав ноги, и в желтых отблесках уличных фонарей долго-долго любовалась лицом Алена, длинными ресницами, точеным профилем.

Из романтического Рима мы вернулись в повседневный Париж и решили не торопить события. Продолжали жить врозь и назначали друг другу свидания. Я спокойно относилась к тому факту, что у Алена есть любовницы — Мэдди, стриптизерша Лова Мур, другие. Он ничего не скрывал, и я, приходя к нему, могла столкнуться с уходящей Мэдли. Мы обменивались улыбками.

—У вас крепкие нервы.

— В этом мы с Аленом были очень похожи. Он, как и я, умел не превращаться в жертву любви, не попадать от чувств в зависимость. Мы оба считали: ничто и никто нам не принадлежит и не может принадлежать по сути. Видимо, именно эта черта характера нас и связала впоследствии — мы всегда соблюдали границы личного пространства.

Наконец настал день, когда мы решили жить вместе и купили дом в Экс-ан-Провансе. Я вошла в него полноправной хозяйкой, тем более что Ален возложил на меня обязанности по его обустройству. Помню, однажды на каникулы приехал погостить его пятилетний сын Энтони. Собираясь по делам, Ален иронично бросил сынишке: «В мое отсутствие остаешься за главного, приглядывай за порядком и отдавай распоряжения!» Наивный малыш тотчас же повернулся ко мне и крикнул, указывая на дверь: «Ты, Мими, пошла вон!»

Я не обиделась, прекрасно понимая, что мальчик разведенных родителей переживает и воспринимает меня как врага, занявшего место его матери. Поэтому когда он навещал нас, мы с Аленом спали в разных комнатах, и я пыталась с ним подружиться. Но никогда его не ласкала, не прижимала к себе, не засыпала с ним в обнимку, понимая: у малыша есть мать. Да и травмировать мальчика «чужой для него любовью» было незачем… Хотя мне так этого хотелось! Но вернись маленький Энтони к матери и скажи: «Я спал с Мими», она бы точно возмутилась: «С какой стати? Ты не ее сын!» Поэтому я довольствовалась малым — любовалась им со стороны.

— Легко ли было делить быт с Делоном?

— Я попала в некий отлаженный механизм, которым управлял сплоченный коллектив многочисленной прислуги. У Алена была своя повариха Сонья, горничная Катрин, метрдотель Сильвио, шофер и телохранитель в одном лице по имени Зина, Лулу — няня сына, секретарша Бернадетт. Я не без удивления открыла для себя идеально организованный быт — еда подавалась строго по часам, причем меню оговаривалось заранее. Ален предпочитал простую пищу, без изысков — мясо в горшочке, сырное суфле…

Дом был наполнен произведениями искусства, которые он собирал по аукционам и антикварным лавкам всего мира: на стенах висели подлинники Дюрера, Милле, итальянских мастеров XVIII века, в шкафах красовались фигурки Фаберже и Бугатти. Он и мне привил вкус к искусству, мы стали вместе посещать галереи и выставки.

Приходилось принимать как факт истеричное обожание поклонниц. Они всюду его преследовали, даже спали у входа в дом — порой надо было их отодвигать, чтобы протиснуться в дверь.

    Когда мы с Аленом проходили сквозь «строй», кто-то шикал, кто-то отворачивался. В какой-то момент я почувствовала, что нас вот-вот разорвут

— Вы были вместе, когда разразился грандиозный скандал вокруг убийства Стефана Марковича, личного помощника Делона. Вся Франция тогда ополчилась на Делона, его подозревали в том, что он имел непосредственное отношение к устранению этого человека.

— Это было действительно страшное время. Алена постоянно вызывали в полицию, ему звонили адвокаты, следователи, требовали отыскать какие-то документы, которые доказывали бы алиби на день убийства. Его травили, угрожали. Когда взорвали его машину, Алену пришлось нанять телохранителей. Месяц мы жили окруженные плотным кольцом полицейских соглядатаев, каждый наш шаг фиксировался. Многие из моих влиятельных друзей предупреждали: связь с Делоном не лучшим образом сказывается и на моей репутации (меня, кстати, резко перестали снимать). Во Франции Делон вдруг превратился в парию.

Однажды мы отправились в Оперу Гарнье посмотреть Нуреева. Когда мы там появились, огромный зал разом смолк, и сотни голов повернулись в нашу сторону. Помню глаза, множество глаз, смотревших на Алена с нескрываемым презрением.

Он не мог этого не видеть и не чувствовать. Представление закончилось, мы спустились к выходу и оказались перед огромной толпой зрителей. Когда проходили сквозь этот «строй», кто-то шикал, кто-то демонстративно отворачивался. В какой-то момент я почувствовала, что нас вот-вот разорвут в клочья. Я взяла Алена за руку и повела за собой. Люди перед нами молча расступались. Эта история еще больше сблизила нас…

— Вас никогда не посещали сомнения в его невиновности?

— Да вы что! В день убийства он был со мной в Италии…

— Вы с Аленом не хотели завести ребенка?

— Конечно, хотели, но врачи категорически запрещали. Проблема в моем слабом сердце. Я ведь с двадцати лет жила с «сердечным» диагнозом — мне нельзя было бегать, подниматься по лестницам. Роды могли привести к смерти… Врачи предупреждали: «Вы даже не сможете выносить ребенка». Сначала я скрывала визиты к врачам от Алена, но он все равно узнал. И эта печаль — невозможность иметь ребенка — повисла над нами тяжким бременем. Иногда случалось, я забывалась и запальчиво шептала: «Милый, я так люблю тебя! Так хочу от тебя ребенка. Нет, двоих, троих…» Видела, как в его глазах загорался свет, он прижимал меня к себе, и так хотелось услышать: «Я тоже хотел бы этого». Но Ален молчал. Казалось, он терпеливо ждал чуда. Тяжело вспоминать об этом… Мое больное сердце стало нашим незримым врагом. Именно по этой причине мы в итоге и расстались — Ален всегда мечтал о детях.

— Вы упомянули, что болезнь сердца — результат многочисленных ангин, перенесенных в детстве. Вы страдали от сердечных приступов?

— Да, и 30 декабря 1979 года — прекрасно помню тот вечер — случился самый страшный. Я успела лишь схватить Алена за руку и крикнуть: «Кажется, сейчас умру…» Он вызвал «скорую». Уже в больнице врач сказал, что необходима срочная операция.

Ален не отходил от меня ни на шаг и, когда меня везли в операционную, до последней секунды бежал за каталкой, держа за руку.

Операция длилась восемь часов. Но впереди ждало более серьезное испытание — врачам предстояло вывести меня из комы, они должны были «завести» мое сердце, которое вполне могло и не заработать. Но мне повезло… Потом начался второй этап испытаний — многомесячное лежание в постели, практически без движения.

— Простите, Мирей, но именно в этот период — когда вы лежали на больничной койке среди проводов и капельниц, муж вас предал…

— В то время Ален снимался с Анн Парийо и влюбился. «Я не мог с собой совладать, — скажет он позже в свое оправдание. — Это была любовь с первого взгляда. Сопротивляться было невозможно. Думал, все быстро пройдет, но не прошло…»

Впрочем, у него всегда была своя личная жизнь. Я же помню, например, как он завел роман с Симоной Синьоре на съемках «Вдовы Кудер»…

…Сказать, что мне было больно, — не сказать ничего. Я много месяцев лежала на больничной койке, беспомощная, жалкая, некрасивая. Лицо мое распухло, глаза отекли. Ощущала себя не женщиной, а каким-то бесполым существом. Все время чувствовала зудящую боль (морфий для облегчения страданий мне из-за болезни сердца давать не разрешалось). Как я могла тягаться с двадцатилетней красавицей? Отчетливо понимала, что мне уже за сорок и что Ален от меня уходит, убегает… И что у него здорово получается жить без меня! Он приходил в больницу, говорил какие-то фразы, но оба мы понимали — он меня уже не любит… А я все еще любила его, безумно любила. Мы были вместе шестнадцать лет, это большой кусок жизни, который так просто не вычеркнешь. У него же чувства ко мне прошли. Вот такая банальность…

Было отвратительно ощущать себя обездвиженной, бессильной, больной… И однажды, набравшись мужества, я сказала Алену:

— Знаешь, хочу тебя попросить… Не приходи ко мне больше. Не надо. Я сама разрешаю тебе уйти. Уходи. Ради нас. Ради тех лет счастья, что нас связывали. Не порти их.

— Это я во всем виноват, Мирей, — произнес Ален. И ушел…

Через несколько месяцев врачи разрешили мне вставать. Первые шаги вызывали головокружение и дикую тошноту. В сорок пять лет я вынуждена была вновь учиться ходить, улыбаться, жить.

Прошло время. И вновь оказавшись после долгих месяцев на улице, я испытала те же чувства, что в далекой юности, когда впервые очутилась в Париже. Меня пугали сигналы машин, крики детей… Я передвигалась по улицам, держась за стены домов. Но я шла и повторяла себе: ты выжила, выжила!

Впоследствии Ален встретил Розали Ван Бремен, которая родила ему двоих детей, и часто говорил, что она «женщина его жизни». А меня после больницы ждало десятилетнее одиночество…

1.

                                       Из фильма "Спешащий человек " 1977г (с Аленом Делоном)

2.

                                       Из фильма "Ледяная грудь" 1974 г (с Аленом Делоном)

3.


4.


5.


6.

                                              Из фильма "Смерть негодяя" 1977г ( с Аленом Делоном)

 по материалам интернета

Аэлита 54

Серия сообщений "Любовь - прекрасная страна":