Не умел утешать, не любил Депардье и омлет,
каждый взгляд – прямо в душу, а каждый вопрос – на засыпку.
вышел вынести мусор – вернулся… спустя восемь лет:
совершенно чужой человек со знакомой улыбкой.

сам не понял, зачем приходил и неловко молчал.
извиняться? – да брось! всё быльём поросло, отболело.
он привычным движеньем погладил её по плечам.
но она уже мать. и жена. ничего не поделать.

отказался от чая и канул в подъездную тьму,
дробь шагов расплескав по заплёванной лестничной клетке.
и опять без ответа остались её «почему».
– мама, кто приходил-то?
– никто. это просто соседка.

(с) Майк Зиновкин