Эту свою фотографию Женя «одобряла».
Из архива друзей 

Когда удалился художник и свет за собой погасил, засох у крыльца подорожник, подсолнухи кто-то скосил. Ослепло окно, за которым стоцветный сиял океан, и то, где парижским убором хвалился бульварный каштан. Когда удалился художник и выключил звук, уходя, заглохли кузнец и сапожник, затихло биенье дождя. Исчезли разводы и пятна, теней драпировочный хлам… И дверь он закрыл аккуратно, а грохот послышался нам. Марина Бородицкая

Я ее знаю с моих двенадцати лет. Тогда моя семья вернулась в Петербург, и мы с Женей стали соседями по дому. Родители наши дружили еще с Камчатки, где я-то просто родилась, зато Жене посчастливилось расти до 9-го класса – о Камчатке она всегда вспоминала с откровенной радостью.

Женя поразила мое воображение сразу: высокая, красавица (во что так никогда и не поверила, несмотря на страстные заверения окружающих), умница. Она знала какое-то невероятное количество хулиганских студенческих песен, которым обучила все наше семейство во время нескольких совместных автопутешествий в Украину - Одессу, Гадяч и Крым, тогда еще "наших", советских на законных основаниях.

Мои родители ее обожали и восхищались ею, я считала ее старшей сестрой и гордилась, что она – взрослая! - принимает меня всерьез. А потому задавала ей животрепещущие вопросы: "А ты в 9-м классе уже целовалась?".  

Боже, какая она была рассказчица!

Уже позже, когда я жила в Москве, как только одной из нас удавалась под разными предлогами пересечь расстояние "Москва - Санкт-Петербург" или в обратном порядке, мы забегали в какую-нибудь уютную кафешку и … "Ну?!.." – говорила я и, замирая от восторга, как Пятачок при виде помочей Кристофера Робина, ждала рассказа. О чем? Да, совершенно все равно! Просто ПУСТЬ ГОВОРИТ. О затянувшемся на годы ремонте лифта в их подъезде - она, кстати, жила на последнем, 9-м этаже, чтоб вы не сомневались. Об отполированной до медного блеска головке Ильича – вследствие панибратских поглаживаний прохожих, текущих к метро с незапамятных времен муравьиной тропой по районному парку мимо престарелого уютного памятника вождю пролетариата. А в нашей новейшей истории – обо всех милых, забавных, невероятных, просто любопытных "заметах сердца", вырвавшегося на свободу и путешествующего отныне во плоти по просторам Европы и Азии. В некоторых тамошних местах я тоже бывала, но почему-то не заметила … как я могла не заметить?! А ведь – точно, так и было!..

Из серии «Море льда и туманов…» Фото Евгении Мальчуженко

Смеюсь в голос, смахивая наворачивающуюся слезу…

А художественно-визуальное воплощение! И это ей было дано! Фотографии ее абсолютно самобытны и профессиональны. Одно время она собирала образы дверей и окон. Это были двери-загадки, двери мистических откровений, двери судьбы и окна в чужую уютную жизнь, волшебные окна, просто очень красивые окна и двери, открывавшиеся в разные миры и эпохи...

«… и неделя спаржи». Фото Евгении Мальчуженко

Как же вкусно она фотографировала еду! Наверное, потому что любила вкусно и красиво есть. Вообще вкусно и элегантно жить. И так же вкусно делиться своими находками. Когда читаю Женины путевые заметки, всегда вспоминаю стихотворение Марины Бородицкой, посвященное Якову Лазаревичу Акиму, но оно и про Женю тоже:


Они с Мариной познакомились через меня много лет назад и всегда нежно любили друг друга. Я их уговаривала издать совместно книжку про путешествия с Жениными фотографиями. Потому что внимательный к деталям, острый и в то же время дружелюбный взгляд на мир роднит между собой этих двух чудесных путешественниц по жизни. Я написала к этой возможной книжке предисловие - объяснение в любви! Прочитав его, обе прослезились и сказали: "М-м-м… Да!" Это было совсем-совсем недавно… А вот еще Маринино, опять про нее, про Женю, пусть и с московскими реалиями:



"Талантливый человек талантлив во всем". Женя, еще задолго до того, как начала писать, делала коллажи… из пивных кружочков и сушеной кильки, например. Или из кодаковской пленки. Вам трудно себе это даже представить? А у меня на стенах висят ее работы. Однажды она нашла несколько кусочков старого прабабушкиного гобелена – и создала изумительные картины. А до этого лепила из пластилина и глины вазы, ангелов и чертей. Как-то она придумала делать керамические слепки петербургских фасадов. И еще между делом изобрела какую-то удобную разделительную ленту-"гармошку" для упаковочной тары.

Наташа. Фото из архива друзей

Наташа нарисовала прелестные картинки-иллюстрации к детской Жениной сказке "Про Зеленку". Книга про них – маму и дочку и их друзей. Женя мечтала увидеть ее напечатанной как их совместную работу.

Эта мечта сбывается: скоро книжка выйдет в издательстве "Самокат". Если получится, с диском, на котором Женин неповторимый голос читает истории про любимую зеленую собачку…

Я и моя родня (думаю, и другие ее друзья тоже) хором долго уговаривали Женю записывать устные рассказы. И наконец настало время, когда она решилась сесть за стол и взять перо, "перо к бумаге"…

Первой "ласточкой" была "Крупа и Фантик" - остроумная фантазия о возможной переписке и отношениях жены Ленина Надежды Крупской и покушавшейся на его жизнь эсерки Фанни Каплан, – появившаяся в "Новом мире". Точнее, "Крупа" уже была более серьезная птица, родившаяся из знакомства и дружбы Жени – в девичестве Каплан – с редактором одного из лучших детских журналов - "Кукумбер" (увы, уже не существующего) Диной Крупской, которая напечатала первые Женины камчатские рассказы. А потом были "Эльфы в городе" - про эльфов среди нас и особенности их образа жизни и питания, и "Консультант Хренов", нежно-ироничная история любви Героини нашего времени к Герою того же времени.

«Ухожу, улетаю...» Фото и подпись из
Жениного альбома 

Потом начался долгий плодотворный роман со стильным интернет-журналом superstyle.ru. Мне кажется, именно "Суперстиль" открыл читателям современную Тэффи – блестящего остроумного эссеиста Евгению Мальчуженко.

Поверить в то, что она больше ничего не напишет… Не могу.

Я лучше буду верить в то, что счастливая большая встреча читателей и зрителей с писателем и драматургом Евгенией Мальчуженко еще впереди.

… И закончу словами Марины Бородицкой:

ВМЕСТО КАДИША Уложит ли в гроб музыканта недуг – Друзья провожают его И в полную силу, в развёрнутый звук Стараются для своего. И бархатный марш их до неба встаёт, И просьба в нём ясно слышна: "Устрой его, Господи, в ангельский взвод, Ведь музыка всюду нужна. Все знают, что значит в бою и в раю Хороший скрипач иль трубач. Яви ему, Господи, щедрость свою – Сержантскую пайку назначь. И слухом, и духом, и вечной игрой Служил он Тебе неспроста, А ежели где и сфальшивил порой – С листа ведь читаем, с листа! Оставь ему, Боже, случайный твой дар, Местечко найди потеплей, Когда же нам выйдет последний бекар, Ты нас, как его, пожалей". И Бог отвечает: "Пристроен ваш друг. Настанет назначенный час – И в полную силу, в развёрнутый звук Он слово замолвит за вас!"