Дамы евромайдана
Кто бы спорил, что уют в доме во многом зависит от его хозяйки. Делает ли прекрасный пол погоду в доме под открытым небом – на евромайдане?
Сеют разумное, доброе, вечное? Или... мечут бисер?
Честные СМИ не скупятся демонстрировать евромайдан в самом привлекательном свете. В «Фактах и комментариях» даже появилась рубрика «Истории майдана». В основном истории женские. И, судя по ним, майдан – нечто вроде подиума, по которому фланируют красавицы и умницы, излучающие добро.
Антуанетта, студентка Национальной консерватории «в прямом смысле не покладая рук играет для прохожих и митингующих классику и современные произведения, разучивает под заказ песни и аккомпанирует тысячеголосому хору майдановцев, поющих гимн Украины». Именно для прохожих – ведь пианино стоит под открытым небом, накрытое от холода двумя войлочными одеялами. Из какого общественного здания оно было экспроприировано, в статье не поясняется. А вот для чего, понятно, что, впрочем, простодушно не скрывает и Антуанетта: «Ребята порывались забрать тяжелый инструмент для постройки баррикад… Я его отвоевала…».
Да, замечательно, что пианино не оказалось разломанным и погребенным под снежными баррикадами. И если его окончательно не доконают холода, глядишь, еще послужит. После революции, в нормальных условиях…
Что же привело на майдан пианистку? «Знаете, мне было очень грустно, когда началась революция. Я очень переживала за свою страну… но чувствовала себя при этом словно не в своей тарелке, какой-то совершенно чужой всем этим людям… Я села играть и поняла, что вот сейчас я, наконец, на своем месте». И вот теперь «все время, свободное от сессий, играю на Крещатике. И это так сильно заряжает меня энергией, я нахожусь в такой эйфории, что трудно передать… Плохо только, что я охрипла. И не от того, что по многу часов подряд играю на морозе, а от того, что приходится петь. И вести за собой разноголосый хор — то есть петь четко, выразительно и очень громко». Да, искусство требует жертв, но, как оказалось, не напрасных: «Раньше мне все говорили, что классическая музыка интересна только очень узкому кругу людей. На майдане я поняла, что это не так! Сонаты, этюды и пьесы в моем исполнении, не отрываясь, слушали люди разных поколений, разного достатка и совершенно разной культуры». Пришло и мировое признание, когда «к концу очередного пения главной песни страны к нам подбежали впечатленные польские тележурналисты и стали просить: «А можно на бис? Мы обязательно хотим снять это!». Конечно, мы повторили, отчего же нет… Помню день, когда польские журналистки угостили меня двумя шоколадками. Одну я отдала голодной бабушке в переходе, второй позавтракала».
Героиня другой истории Владислава – известный экскурсовод, киевовед и автор программы «Читаем Киев» сначала «стояла на митингах, подметала, мыла посуду, а потом поняла: мои лекции принесут больше пользы». И стала лектором так называемого открытого университета майдана, органично вписав в «богатейшую культурно-просветительскую программу» (что, по ее словам, выгодно отличает первый майдан от нынешнего) и свои историко-краеведческие лекции. «Несмотря на лютый мороз – у меня самой зуб на зуб не попадал – люди стояли и слушали лекцию об истории Киева от начала и до конца. Я видела их заинтересованные глаза, их реакцию. Это было просто волшебно!».
Неужели Владислава до нынешнего майдана за долгие годы работы не встречала внимательных и благодарных экскурсантов и слушателей лекций? И еще. Милые дамы, вы уверены, что нынешние ваши слушатели действительно усваивают разумное, доброе, вечное? Почему же они тогда безжалостно рубят деревья в парках, крушат исторические достопримечательности и превращают места отдыха в мусорные свалки? А после импровизированных концертов и лекций спешат не в музеи и филармонию, а на очередные пикеты и погромы? Вы не объяснили им, кто такой Бандера, аршинный портрет которого воцарился на фасаде Киевской госадминистрации?
Чай от Лизы
«Только на майдане впервые почувствовала себя полноценной, желанной и любимой», – рассказывала о себе девушка Лиза, больная детским церебральным параличом. «Как и все люди с ДЦП, в детстве я получила свою долю издевок и насмешек от здоровых детей. Легче стало, когда меня отдали в специализированную школу-интернат. Там никто не тыкал в меня пальцем, воспитатели учили нас быть самостоятельными, справляться с трудностями быта, не раскисать. Я научилась почти всему...». После окончания школы Лиза пыталась устроиться на фарфоровый завод и другие предприятия, но никто не соглашался взять на себя ответственность за инвалида. Не удалось ей и уйти в монастырь. «В Одессе настоятельница вообще заявила: «Знаешь, у нас тут не приют для больных». Поэтому «временами приходилось даже милостыню просить, так было туго». Осенью прошлого года «в поисках лучшей жизни и более стабильной работы поехала в Киев, сняла квартиру, устроилась продавцом на рынке». В ноябре Лиза увидела по телевизору новость о протесте студентов из-за приостановки евроинтеграции. И сразу решила присоединиться. Почему? «Многие мои друзья, побывавшие за границей, рассказывали, что в Европе отношение к инвалидам нормальное, толерантное. Они – часть общества. Государство обеспечивает их всем необходимым. А в Украине я не могу даже выбить льготы, положенные мне по закону».
Во все это верится безоговорочно – в отличие от дальнейшего рассказа Лизы о ночи на 30 ноября.
«Мы с ребятами и девчонками грелись у костра, пели песни, водили хороводы. А под утро началась зачистка. «Беркут» окружил нас со всех сторон. Огородил щитами в два кольца и стоял не шелохнувшись».
Да, как уже известно, «Беркут» не предпринимал никаких действий, пока не начались провокации, о которых в рассказе Лизы – ни полслова. Зато далее – прямо триллер:
«Ожидание неминуемой беды было просто невыносимым. Студенты и молодые мужчины, предчувствуя, что будет штурм, стали кольцом, в середину которого согнали девушек. Пытались нас защитить собой, но это не помогло. «Беркут» ринулся на нас, размахивая дубинками. Удары посыпались на головы всем – и мужчинам, и женщинам. А ведь с нами был еще школьник — мальчик лет девяти! Помню жуткий момент, когда окровавленные мужчины пытались спасти беременную женщину – она пришла на мирную акцию протеста, не подозревая, что здесь ее могут избить… На бедняжку сыпались безжалостные удары дубинками».
Кто ж из родных и близких отпустил беременную из дома? Да и сама будущая мать в здравом уме пошла бы на майдан глубокой ночью? Ныне, когда ситуация восстановлена в деталях, а участники – поименно, выяснилось, что никаких школьников младших классов и дам в интересном положении на ночном майдане не наблюдалось. Поэтому эта часть повествования – на совести либо рассказчицы, либо журналиста. Впрочем, далее предстает сцена уже не из триллера, а, скорее, из боевика:
«Чуть не убившись, я съехала по стеклу «Глобуса» и побежала в сторону Крещатика. Я астматик, долго бежать не могу. Но, как говорят, у страха глаза велики. Успела домчаться до первого перекрестка, где стояло такси, прыгнула в него и уехала от «беркутовца», бежавшего следом за мной».
Это ж надо… Подготовленный тренированный боец не смог догнать инвалида с ДЦП и астмой? Ну-ну… Не хотел преследовать? Но ведь сказано: бежал следом…
После пережитого Лиза вернулась на майдан в качестве волонтера. Определили ее на кухню. Разносить подносы с бутербродами не смогла, резать лимоны тоже, и ей подобрали легкую работу – отрывать бирки с чайных пакетиков. Лиза искренне считает, что тем самым отстаивает «свое право на лечение по европейским стандартам и право на безопасность». После майдана домой возвращаться не хочет, несмотря на то, что родители «увещевают, ругают, умоляют и требуют». Майданные друзья уже пообещали ей работу телефонного оператора, а представители «Инваспорта», вышедшие на нее благодаря СМИ, – лечение в евпаторийском санатории.
Грустная правда (кроме некоторых сомнительных эпизодов). Общеизвестно, и, увы, неудивительно (исходя из бюджетных отчислений на социалку), что люди с ограниченными возможностями, как, впрочем, и ветераны, и малообеспеченные семьи у нас не живут, а выживают. Понятно стремление девушки утвердиться в жизни, чувствовать себя нужной, жить достойно. Неясно одно: неужели двадцатисемилетняя Лиза искренне не понимает, что жизнь в нашей державе остается неизменной, несмотря на смену властных партийных знамен. Ведь был на ее памяти оранжевый майдан с программой Ющенко «10 шагов навстречу людям». И почти сразу же выяснилось, что люди в его понимании – отнюдь не народ Украины. Так же, как не менее привлекательный лозунг нынешнего гаранта «Украина для людей» оказался насмешкой и издевательством над народом – достаточно ознакомиться с жалкими подачками на социалку в свежеиспеченном бюджете-2014. А сейчас на майдане «за европейские демократические идеалы» (на деле за единоличный доступ к властной кормушке) борются политические силы, разнонаправленные в тактике, но равно деструктивные в стратегии. До людей ли, особенно ветеранов Великой Отечественной войны, будет Виталию Кличко, и сейчас готовому в угоду закордонным кураторам вычеркнуть даже этот термин из нашей истории…
На дороге Таня плачет: Янукович рядом, значит
Есть дамы, которые не довольствуются тылом майдана, а рвутся на передовую. Вот на Банковой мать двух малолетних ребятишек Татьяна Черновол вместе с соратниками направляет увесистую трубу на сомкнутый строй срочников внутренних войск. А вот она же с развевающимися на ветру волосами, воодушевляя погромщиков воинственным кличем, взбирается на крышу микроавтобуса СБУ, и, разбив люк, падает в салон.
Надо же, такие подвиги, а результат, как в известной песенке: на Танечку внимания никто не обращал… Звездный час пробил лишь после происшествия на ночной трассе. Сразу оговорюсь, что ситуацию саму по себе категорически не одобряю, ибо бить женщину – недостойно мужчин. Выяснить же и квалифицировать то, что произошло на трассе, кто кого таранил – дело правоохранительных органов.
Сама же Татьяна, не дожидаясь вердиктов специалистов, с больничной койки вещает телевизионщикам, что для нее происшедшее ясно, как день: это приказ, или, если угодно, заказ лично президента Януковича, ибо «фактически три последних года я работала против одного человека – это Виктор Федорович».
Неужели раздобыла номера личных закордонных банковских счетов гаранта и команды? Где там… «Так сложилось, что я стала пионером по раскрытию информации о его резиденции Межигорье… Мне удалось узнать о строительстве огромного нового особняка семьи Януковича на мысе Айя в Крыму». Таня, ты это серьезно? С учетом того, что пальму первенства в этих «открытиях» (заключающихся в основном в фотосъемках объектов с солидного расстояния) могут легко оспорить не только сотни журналистов, но и блогеры, имя которым легион, президенту оставалось бы только денно и нощно «заказывать» неугодных первооткрывателей секретов Полишинеля...
Тем не менее, по Таниной логике, президент выделил лишь ее. И по дороге в Китай, затем в Москву только и обдумывал, как бы отомстить. «Позаботился о своем алиби, чтобы подобрать непосредственных исполнителей. Думаю, он нашел людей для выполнения этой задачи, которые не были засвечены в моих статьях и расследованиях», – на полном серьезе утверждает Таня. Может, додумается вскоре и до того, что Янукович не просто отдал приказ, но и лично фигурировал на той злосчастной трассе – в качестве одного из нападавших.
Толпа ее соратников между тем увешивает плакатами и поливает краской забор дома генпрокурора Пшонки, призывая его поддержать вышеизложенное обвинение.
Воспринять всерьез такие доводы, наверное, сможет только тот прокурор, который «лежит в палате, где был Наполеон». Эпизод из культовой комедии вспомнился не случайно, ибо в сетях гуляет Танина медсправка с диагнозом «синдром гиперактивности с признаками шизоаффективного расстройства по смешанному типу». Дай Бог, чтобы у следствия возник вопрос, кто выдал особе с таким недугом автомобильные права…
Идет война… куриная
Дамы в зависимости от личных качеств (реальных ли, вымышленных – неважно) любят награждать себя эпитетами из мира фауны, например, очаровательными кошечками, грациозными ланями, светскими львицами… Ирина Фарион (та, что кошмарила националистическими идеями тягнибоковской «Свободы» малышей в детсадах) в пылу полемики с одной из телевизионщиц без ложной скромности провозгласила: «Орлицы не исповедуются перед гиенами».
Вот перед народом – пожалуйста. Мешканцам городка Дрогобыча Фарион раскрыла, так сказать, первоначальную аполитичность майдана. То есть, когда бал там поначалу правили не политики, а деятели искусства, в частности, одна из певиц: «Вы ее хорошо знаете. Не буду называть ее имени и фамилии. Не заслуживает она этого с моих уст…». Затем, по мнению Фарион, «технология власти перестала работать… и «Беркут» ночью разогнал так называемый неполитический майдан». А сейчас «мы сошлись не для танцулек, не для того, чтобы какая-то певица рассказывала нам, что это творческий майдан и неполитический, а для того, чтобы сменить криминальную украинофобскую орду во главе с зэком Януковичем и недоразвитым Азаровым. Это наша главная цель, а не водить хороводы по Киеву».
С непоименованной певицей вмиг идентифицировала себя Руслана Лыжичко (та, что, помнится, грозилась самосожжением за торжество идей евромайдана). И укусила обидчицу за самое уязвимое место: «Пани Ирина, вы не орлица, а скорее, курица, такая же несвежая и посинелая, как те, что лежали на полках гастрономов при советской власти. Той советской власти, которую вы так упорно обслуживали, когда были молодой комсомолкой и членом КПСС. Причем обслуживали не только в партийно-политическом смысле – весь Львов знал про то, как вы были подстилкою главы Красноармейского райкома КПСС города Львова… Поэтому на вашем месте, пани Ирина, я бы хорошо подумала, прежде чем безосновательно обвинять в чем-то лучшую певицу страны… Вы окончательно превратились в грязную интриганку с сомнительным прошлым».
Если отбросить словесный пафос, что имеем, так сказать, в сухом остатке? Одна (пусть читатель сам подберет зоологическую ассоциацию) почивает на лаврах конкурса, который настоящие звезды обходят десятой дорогой, вторая со свойственным ей упорством пытается угнездиться на комфортной жердочке нового партийного насеста. А вышеупомянутая склока наглядно демонстрирует нам, что в случае победы евроинтеграторов дискуссионные вопросы на парламентских сессиях и заседаниях Кабмина будут обсуждаться на уровне диалога героинь «Вечеров на хуторе близ Диканьки»:
–Скажи лучше, чтоб тебе водки не захотелось пить, старая пьяница! Это я так знаю, как то, что ты была сейчас у шинкарки!
–Молчала бы, негодница! Разве я не знаю, что к тебе дьяк ходит каждый вечер?
Тайники творческих душ
А что привлекает на евромайдане кинозвезд с неоспоримыми творческими достижениями давних лет?
«Ваше сопротивление, наше сопротивление – это наше достоинство. Потому что человек без достоинства – неполноценный человек, а народ без достоинства – это уже не народ… – вещала под овации майдана Ада Роговцева.
Народ же достойно ответил ей в Интернете:
«Я тоже против беззакония, но это не значит, что пойду к этим… (непечатное слово опускаю) на майдан! И я не понимаю, какая же она, Роговцева, интеллигенция…».
«Разочаровала меня артистка...».
«Попала под психоз майданутости. Жаль, считал ее нормальной».
«Неужели не видит, что превратили Киев в канализационный отстойник…».
«Люди! Власть никто не защищает, но и то, что происходит, нас не приведет к лучшей жизни. Странно, что актриса этого не понимает».
«Жаль, что она практически поддержала эту вакханалию».
«И вообще, в такое грязное дело, как политика, деятелям культуры лучше не лезть».
«Они еще порой путают театр с жизнью, и жизнь с театром».
«Была такая хорошая актриса. А на старости лет – сфарионилась».
Лия Ахеджакова из Москвы тоже «с трепетом и переживаниями следит за тем, что происходит на евромайдане»: «Это, по-моему, самое ошеломляющее, что произошло в мире… Они бегут от нас, как от чумы, они рады в любую сторону шарахнуться от нас… Я часто бываю на Украине. Однажды за мной, потому что я говорила по-русски, гнался с огромным кнутом пастух. И если бы он меня перетянул этим кнутом, я бы сейчас здесь не сидела… Русский язык шокирует их… Где-то в Луганске можно еще говорить по-русски, а дальше уже нельзя… И они не хотят нас, не хотят категорически… И, может быть, даже они в эту Европу так хотят, чтобы Большого брата в их жизни не было… Смотрите, как они проводят майдан… Посмотрите на эти баррикады – это же чудо архитектурного зодчества… Я восхищаюсь ими до слез…».
Кстати, любопытно, что в 1993 году в России та же Ахеджакова поддерживала отнюдь не народ, вышедший защищать Конституцию. Кинодива буквально вопила с телеэкрана: «Я совершенно не хочу ругать своего президента… Вот смотрим на эти оскаленные, озверевшие морды (это о народе на площади перед Верховным Советом – Авт.)… Где наша армия?! Почему она нас не защищает от этой проклятой Конституции?! Друзья мои! Проснитесь! Не спите!».
По этому поводу кто-то заметил в Интернете: «Ну, не судите строго – возраст!». Другой блогер уточнил: «Это инволюция вследствие ретроградной амнезии».
Да, глубоки и неисповедимы тайники творческой души…
Ольга СИГАЧЕВА.
1.
