Юлия Друнина родилась 10 мая 1924 года в Москве в учительской семье. В 11 лет начала писать стихи. Любила читать и не сомневалась, что будет литератором.

Когда началась Отечественная война, в шестнадцатилетнем возрасте записывается в добровольную санитарную дружину и работала санитаркой в глазном госпитале. Воевала, была ранена. Всеми силами рвалась на фронт. Получила направление в 218-ю стрелковую дивизию, воюет в Белорусском Полесье, затем в Прибалтике. Контузия, и в ноябре 1944 получает документ "...негоден к несению военной службы".

Печатается как поэт с 1940 года. В начале 1945 в журнале "Знамя" была напечатана подборка стихов молодой поэтессы Юлии Друниной. Так началась ее «литературная карьера».

 

Судный час

или

диалог о любви

в стихах

и письмах

Ю. Друнина - А. Каплер

***

Я не привыкла, чтоб меня жалели, 
Я тем гордилась, что среди огня 
Мужчины в окровавленных шинелях 
На помощь звали девушку - меня... 

Но в этот вечер, мирный, зимний, белый, 
Припоминать былое не хочу, 
И женщиной - растерянной, несмелой - 
Я припадаю к твому плечу. 

***

(Из письма)

  Моя веточка, ты не можешь себе даже представить, как я тебя жалею! Мы начнем совершенно новую жизнь, в которой будет не так, как раньше, — счастье вперемешку с плохим. Там будет только счастье, там будешь только ты, как самая умная, самая любимая, самая незабываемая женщина. Мне придется побороть свою естественную возрастную и просто дурацкую вздорность, и я понимаю, что это не так легко. И тебе придется в чем-то быть наплевательнее на мои недостатки. Но главное, главное — я буду видеть тебя, как, например, сейчас, когда открывается дверь — и у меня тебе навстречу распахивается все: глаза, сердце, грудь, руки. Любимая моя, почему я так некрасиво пишу и нет таланта тебе написать все, как оно есть? Почему я не записал, как поют ляги в Коктебеле? Мне кажется, вот это и было бы мое тебе объяснение в любви! Как бы я хорошо квакал! Ах, как бы квакал на разные голоса и ритмы! Если только они осенью квакают, обязательно запишу. Очень хочется по временам поквакать самому, а тут еще будут профессионалы! И уж мы тебе споем. И позу я приму тоже — иначе никак нельзя. Представь себе человека, который сидит в кресле или стоит у рояля и квакает. А вот присесть на карачки — и все нормально. Жалею тебя ужасно! Ужасно! Какая ты незащитная, просто невозможно. Твой вечный человеческий раб Васька.

***