Для графини травили волка.
Его поступь была легка...
Полированная двустволка -
Как восторженная строка!

Был он гордый и одинокий.
На виду или на слуху
Стрекотали про смерть сороки
Беспардонную чепуху.

Упоённо рычала свора,
Егеря поднимали плеть -
Все искали, где тот, который
Призван выйти был и умереть?

Нет, любимая... Даже в мыслях
Я не буду ни чей холоп.
Я уже не подам под выстрел
Свой упрямый звериный лоб.

И моя негустая шкура
Не украсит ничей камин.
Пуля - дура? Конечно, дура...
Только в поле и я - один...

Всё бело, и борзые стелют
Над равниной беззвучный бег.
Эх, дожить бы хоть до апреля -
Посмотреть как растает снег.

Как по небу бегут беспечно
Облака до краёв земли...
И влюбиться в тебя навечно,
За секунду до крика: "Пли!"

Лапа моя, лапа,
Носа моя, носа,
Я научусь плакать
Тихо и безголосо.
Я научусь думать
Много и без истерик,
Гордость запру в трюмы
И научусь верить!

Чуда моя, чуда,
Рада моя, рада,
Хочешь, с тобой буду
Весь выходной рядом?
Хочешь, прижмись с лаской
Мокрым своим носом.
Хочешь про снег сказку?
Только живи, пёса!

Улыбнуться вослед отшумевшим ветрам, Все понять и простить, как бы ни было туго, И сухие глаза приподнять к небесам, И увидеть улыбку прощенного друга. Чье-то сердце прощеньем своим исцелить, Слаще этого нет на земле угощенья! Но прощая, последней слезы не пролить, Не промолвить последнего слова прощенья Сохранить это чудо в себе навсегда, До последнего вздоха светясь и прощая, Как холодное небо прощает звезда, Перед смертью дорогу себе освещая

Так бесполезно – хвалы возносить,

Мрамор объяв твоего пьедестала…

Отче, я правда ужасно устала.

Мне тебя не о чем даже просить.


Город, задумав себя растерзать,

Смотрит всклокоченной старой кликушей…

Отче, тебе всё равно, но послушай –

Больше мне некому это сказать.


Очи пустынны – до самого дна.

Холодно. Жизнь – это по существу лишь…

Отче! А если. Ты. Не существуешь… –

Значит, я правда осталась одна.

В.Полозкова

Строки стынут кроподтеками

На губах, что огнем иссушены.

Люди, пряча глаза за стеклами,

Напряженно меня не слушают.


Злое, честное безразличие -

На черта им мои истерики?..

Им машину бы поприличнее

Без метафор и эзотерики,


Им, влюбленным в пельмени с кетчупом,

Что мои словеса воздушные?

Мне понятно ведь это вечное

Ироничное равнодушие!


Они дышат дымком и сплетнями,

В их бутылочках пиво пенится,

Что им я, семнадцатилетняя

Многоумная проповедница?..


Они смотрят, слегка злорадствуя,

По-отцовски кривясь ухмылками:

"Подрасти сперва, моя страстная,

Чай, и мы были шибко пылкими!"


Я ломаю им представления -

Их дочурки дебильнолицые

Не над новым дрожат Пелевиным,

А флиртуют с ночной милицией.


Я же бьюсь, чтобы стали лучшими

Краски образов, чтоб - не блеклыми,

Но...Ты тоже меня не слушаешь,

Флегматично бликуя стеклами...

В.Полозкова

ты хотел бы любить меня внятно
и скандируя в рупор слова,
и, конечно, все это приятно,
но пугает людская молва.

это личная, странная прихоть:
прокричать обо всем, как петух.
я умею любить тебя тихо.
а так хочется громко и вслух.

но на мне не смертельная порча,
благодушный, но тягостный сглаз:
я умею любить тебя молча,
не бросаясь обрывками фраз.

я свяжу тебе жизнь
из пушистых мохеровых ниток.
я свяжу тебе жизнь -
не солгу ни единой петли.
я свяжу тебе жизнь,
где узором по полю молитвы -
пожелания счастья
в лучах настоящей любви!
я свяжу тебе жизнь
из веселой меланжевой пряжи,
я свяжу тебе жизнь
и потом от души подарю.
где я нитки беру?
никому никогда не признаюсь.
чтоб связать тебе жизнь,
я тайком распускаю свою..

Город, созданный для двоих,
Фарами льет огонь.
Мостовая у ног твоих -
Это моя ладон

Видишь, я в каждом знамени.
Слышишь, я в каждом гимне.
Просто в толпе узнай меня
И никогда не лги мне.


Ночью дома ссутулятся.
Медленно слижет дождь
С теплой тарелки улицы
След от твоих подошв.


Оглушителен и высок,
А иногда и груб
Голос мой - голос вывесок
И водосточных труб.


Вечер накроет скоро дом,
Окнами свет дробя.
Можно я буду городом,
Чтобы обнять тебя?

В.Полозкова

Достоинство пса — не в его породе,
Не в родословной из множества поколений.
А в том, что вдруг он просто подходит
И кладет тебе голову на колени...

Пока мы боль чужую чувствуем,
Пока живет в нас сострадание,
Пока мечтаем мы и буйствуем, -
Есть в нашей жизни оправдание.
Пока не знаем мы заранее,
Что совершим,
Что сможем вынести, -
Есть нашей жизни оправдание...
До первой лжи иль первой хитрости

Ком в горле криком вытолкнуть хочу
Душа подранком окаянным мечется
За упокой поставила свечу
Тонюсенькую желтенькую свечечку
За упокой поставила свечу...Молитовку с листочка прочитала..
Сгорела свечка....Плачу и молчу....
А легче ну ничуточки не стало...............................

Я не люблю, когда мне делают назло,
Когда смеются за спиной украдкой,
Я не люблю, когда пошутят зло,
Когда играют в разговоре в прятки.

Я не люблю, когда смеются надо мной,
Когда меня подбадривают лживо.
Я также не люблю, когда чужой
Как друг мне улыбается фальшиво.

Я не люблю, когда днем дождь идет
И плакать не люблю под капель шорох,
А также, когда друг меня не ждет,
Поверив в сплетен лживых ворох.

Я не люблю, когда приказывают мне,
Когда меня все время поучают.
Я не люблю в звенящей тишине
Сидеть одна, когда в душе страдаю.

Я не люблю, когда мне говорят,
Что будто бы я в чем-то виновата.
Я не люблю, когда мне ложь твердят,
Тем более, когда я верю в правду.

Я не люблю молчащий телефон
Или когда звонят другие люди.
Я не люблю, когда повышен тон,
Когда незнающий о чем-то судит!!

Я обиды рассовала по карманам
И царапины, как кошка, зализала.
Я училась этим маленьким обманам -
Ничего тебе про это не сказала.
В сумку сунула ещё две-три тревоги
И за пазуху упрятала упрёки.
Завязала в узелок свою досаду -
Ничего такого мне теперь не надо!
Мне нельзя заплакать, если захочу я.
И молчать нельзя мне, если замолчу я.
Ну, а главное - глубокие карманы,
Чтобы в них держать свои обманы!
Нетерпению купила я уздечку.
Ожиданию достала птичью клетку.
В уголке сложила каменную печку,
Чтоб кидать туда стихи свои как ветки.
А еще купила швейную машину
И дешевые обрезки матерьяла,
И себе карманы новые пришила -
Мне уже карманов старых не хватало...

Подари мне, Бог,
Эту женщину
И не дай никогда ей опомниться.
Я за каждый вздох,
С нею скрещенный,
Заплатил тебе больше, чем сторицей.
Одолжи мне, Бог,
Её горести,
Если станут они неизбежностью,
Чтобы мог финал
Её пОвести
Я украсить заботой и нежностью.
Укажи мне, Господь,
Грусти трещины
На душе её слишком доверчивой.
Я люблю, я хочу
Эту женщину.
Вот и всё, - больше мне просить нечего...
Помоги мне, Бог,
Стать единственным,
Пусть не первым, но Лучшим и стОящим
Её нежных губ,
Глаз таинственных,
Поцелуев её, как сокровища.
Подскажи ей, Бог,
Что я суженный,
Её брат, её муж, её копия.
Не случайный друг,
Не отдушина,
Не ночей одиноких утопия...
Я бы мог бы стать,
Без сомнения,
Настоящим отцом ее дочери.
Дай же сил нам ждать,
Дай терпения,
Ведь длинна к тебе, Господи, очередь..

Присядет есть, кусочек половиня,
Прикрикнет: "Ешь!" Я сдался. Произвол!
Она гремит кастрюлями, богиня.
Читает книжку. Подметает пол.
Бредет босая, в мой пиджак одета.
Она поет на кухне поутру.
Любовь? Да нет! Откуда?! Вряд ли это!
А просто так:
уйдет - и я умру.

Я надеюсь, ты слышишь меня в этой недополУночи.
Ты не можешь не слышать, хороший мой, ты теперь в вечности...
Мне всегда говорили, что слышимость самая лучшая
В час, когда от мерцающих звезд небо кажется клетчатым.

А еще говорили, что если просить о прощении,
То исполнится все, что желается. Сбудется, сладится...
Мы вчера вспоминали с твоим постаревшим ошейником,
Как слезились от боли глаза все еще шоколадные.

А тебе, интересно, теперь разрешаются шалости?
Я бы вечно хранила намордник, разодранный в клочья, но...
Но с ремонтом, прости, от твоих безобразий осталась лишь
В коридоре царапина на покосившейся полочке.

Ты простил меня, да же? За ту оплеуху случайную...
Вот бы снова в ладонях твой нос любопытный почувствовать.
Я тебе покупаю на рынке по-прежнему "Чаппи" и
Шоколадки в ведро не бросаю кусочек обкусанный.

Мой хороший, я знаю, тебе там светло и не холодно,
Только будь осторожней, мой милый, с кустами колючими.
И еще, ты приснись мне, пожалуйста, завтра... без повода.
Потому что я так по тебе невозможно соскучилась

Калитка скрипнула,шагнул хозяин,
вокруг живое всё сковал мороз.
на поводке,с печальными глазами
переступил порог калитки пёс.
не торопясь хозяин снял ошейник,
.мельком взглянул на впалые бока.
как говорится ты теперь отшельник,
своё ты отработал брат,пока...
а пёс стоял весь ёжась от мороза
в предутреней,безлюдной тишине,
и только льдинками катились слёзы
в нетронутый,ночной,пушистый снег.
шел старый пёс обочиной дороги
припоминая прежние года,
с большим трудом переставляя ноги,шел незаметно,тихо в никуда..

Собаки врать не умеют.
Всё говорят как есть.
И если хвостом метелят -
Это любовь, не лесть.

Нет у них задней мысли
В дружбе искать расчёт.
Пёс не предаст ни в жизни
друга - скорей умрёт!

Воет, когда уходим
Мы по своим делам.
Много ль друзей найдётся,
Готовых завыть по нам?

Если хозяин грустный,
Пёс ему тащит кость -
"На, похрусти, это вкусно!
От грусти должно помочь.

Не хочешь?-Вот тапочки, мячик...
Чем бы тебя ублажить?"
Сердце своё собачье
Готов он к ногам положить!

"Спасибо, дружок" - ответом
Звенящий от счастья лай.
Может как раз за это
Все псы попадают в рай?...

Дворовых собак
по-особому холят
за то, что они,
на луну подвывая,
от будки до дома
все ходят и ходят
под гулкою проволокой.
Как трамваи... Я их не тревожу.
Я с ними не знаюсь.
За это
они меня вправе облаивать...
Но жарко читать мне
спокойную надпись:
“Собак без ошейников
будут вылавливать”.
За что их?
За внешность?
За клочья репейника?
За пыльную шерсть?
За неясность породы?
За то, что щенками
доплыли до берега?
Доплыли
и стали ошибкой природы?..
Собаки-изгои.
Собаки-отшельники.
Надрывней поминок.
Ребенка добрее.
Они бы надели
любые ошейники, надели бы!
Если б ошейники грели.
За что их?
У них же —
душа нараспашку.
Они ж
в Человечество верят
отчаянно!..
И детское:
“Мама, купи мне собачку...” —
в собачьих глазах
застывает печалинкой...
И вот, —
разуверившись в добрых волшебниках,
последнюю кость
закопав под кустами, —
собаки,
которые без ошейников,
уходят в леса.
Собираются в стаи...
Ты знаешь,
у них уже —
волчьи заботы!
Ты слышишь:
грохочут
ружейные полымя!
Сегодня мне снова
приснятся заборы.
И лязги цепные
за теми заборами.

Роберт Рождественский.

Создаю этот блог ,чтоб поделиться со всеми желающими частичкой своей души.