Для лучшего понимания моего творчества, хочу рассказать о себе и моей семье.
Родился я 23 мая 1957 года в городе Белгороде.
Мои родители Водолазкин Виталий Яковлевич, 1927 года рождения и Водолазкина Таисия Сергеевна, 1930 года рождения, в девичестве Тимофеева.
Будучи широко образованными людьми, они с детства привили мне любовь к книгам и искусству.
Формированию моей личности способствовала семейная библиотека классической русской и зарубежной литературы. Собирать её начал ещё мой дед Тимофеев Сергей Павлович.
Как все девушки, которые родились и выросли в тридцатые-сороковые годы прошлого столетия, моя мама хорошо вышивала, умела играть на гитаре и хорошо рисовала.
Рассматривая мамины рисунки акварелью, мне тоже хотелось научиться рисовать. С маминой помощью, в её свободное время, мы стали заниматься рисованием. Я много рисовал акварелью, но в основном копировал карандашом и тушью иллюстрации из полюбившихся прочитанных книг.
По воспоминаниям мамы, после войны у них на квартире жили на поселении двое немецких военнопленных, которые имели прекрасное художественное образование, закончив до войны Берлинскую академию художеств. От этого периода в нашей семье оставались три картины маслом и расписная деревянная шкатулка. Две картины были нарисованы на холсте и назывались: «Гроза в степи» и «Масленица».
Третьим произведением был портрет мамы, выполненный в 1947 году на фанере и помещённый в овальную раму.
Моим первым учителем, который научил меня обращаться с масляными красками и преподал основы рисунка, был художник-оформитель Ульяновского завода асбесто-цементных изделий. Летом 1972 года целый месяц я работал у него учеником маляра. Семья тогда жила в городе Новоульяновске Ульяновской области.
Жизнь распорядилась так, что на протяжении многих лет живописью я практически не занимался. Потребность выразить свои мысли и наблюдения в рисунке и живописи появилась вновь в 1998 году. С этого года, когда я снова взял в руки карандаш и кисть, начался новый этап моей жизни, который уже неразрывно связан с живописью.
Прежде всего, мне хотелось бы сказать … - Я не претендую на высокое звание художника. В своих работах я просто выражаю видение жизни и свое отношение к окружающему. В силу способностей и тех навыков, мною приобретенных в процессе работы, во всех своих произведениях я пытаюсь выразить те картины и те ассоциации, которые возникают в моем воображении и, которые я нахожу в нашей природе.
К теме русской зимы я постоянно возвращаюсь в своём творчестве.
В своих зимних работах я пытаюсь выразить всю красоту русской заснеженной деревни, народные гулянья и звенящую тишину морозной ночи.
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
Тема войны, и связанные с ней воспоминания моих близких нашла отражение в сюжетах картин о которых, мне хотелось бы рассказать отдельно.
Картина «Воспоминания» была написана в апреле 2003 года, буквально за несколько дней до ухода из жизни мамы моей жены - Игнатьевой Марфы Даниловны, в девичестве Дурыманова. Здесь изображены личные вещи Марфы Даниловны, связанные с её фронтовой молодостью: шкатулка с наградами, альбом « Лучшие люди МЭП-99» и пожелтевшие фото военных дней.
Старшая медсестра, М.Д. Дурыманова, которой не исполнилось и 21 года, ушла добровольно в июле 1941 на фронт.
Всю войну она прошла с медицинским эвакогоспиталем, в поездах под бомбёжками и демобилизовалась в мае 1946 года.
С возрастом, она всё чаще доставала альбом, перелистывала его, вглядывалась в фотографии, грела в ладонях награды свои и награды мужа, тяжело вздыхала и вспоминала …
На картине я попытался воплотить этот мир воспоминаний, который состоит из дорогих для наших близких вещей, прикосновение к которым даёт им радость общения с давно ушедшими людьми и временем, когда они были молоды, были любимы, любили и воевали.
Поколение, родившиеся в пяти-десятые годы, помнит большое количество калек, которые в эти годы наводняли рынки и вокзалы.
Эти люди воевали и получили свои увечья на фронтах Второй мировой войны, но в силу разных обстоятельств, оказались брошенными обществом и государством.
Из детства особенно запали в память инвалиды, лишенные обеих ног. Они в затёртых телогрейках, жалко передвигались на самодельных тележках, вместо колёс были шарикоподшипники. Было грустно и больно…
Этот, с детства преследующий меня, образ русского солдата, изувеченного войной и незаслуженно забытого, я попытался изобразить в картине, которую назвал «День Победы». Написана она была в 2005 году.
Но были солдаты, которые из-за тяжёлых ранений остались на долгие годы, а часто и до конца своих дней, прикованными к больничной кровати. Я помню рассказы мамы. В послевоенные годы она с подругами после школы, ходила в госпиталь - помогали медсёстрам и санитаркам ухаживать за тяжело ранеными.
Серия картин выполнена в виде иллюстраций к стихам и прозе моих любимых авторов
«Дорога к храму» - попытка выразить чувства и образы, которые навеяло стихотворение В.С. Высоцкого «Купола». Это стихотворение Высоцкий написал для своего друга художника Михаила Шемякина.
«В синем небе, колокольнями проколотом,—
Медный колокол, медный колокол —
То ль возрадовался, то ли осерчал...
Купола в России кроют чистым золотом—
Чтобы чаще Господь замечал»
Вот и Я
«…Стою, как перед вечною загадкою,
Пред великою да сказочной страною —
Перед солоно- да горько-кисло-сладкою,
Голубою, родниковою, ржаною.
Грязью чавкая жирной да ржавою,
Вязнут лошади по стремена,
Но влекут меня сонной державою,
Что раскисла, опухла от сна….»
На мою жизнь Владимир Высоцкий оказал и продолжает оказывать очень большое влияние. Занимаясь живописью я слушаю его записи (только старые, переписанные с бабин, они как-то реальнее и ближе, чем современные от цифрованные) и постоянно возвращаюсь к его творчеству в своих работах.
«Что за дом притих, погружен во мрак ?
На семи лихих, продувных ветрах.
Всеми окнами обратясь в овраг,
А воротами на проезжий тракт.
Ох устал я, устал, но лошадок распряг.
Есть живой кто-нибудь ? Выходи, помоги...
Никого. Только тень промелькнула в сенях,
Да стервятник спустился и сузил круги.
В дом заходишь, как, все равно в кабак.
А народишко - каждый третий враг.
Воротят скулу - гость непрошенный,
Образа в углу и те перекошены.
И затеялся смутный, чудной разговор,
Кто-то песню стонал и гитару терзал,
А припадошный малый, придурок и вор
Мне тайком из-под скатерти нож показал.
Кто ответит мне, что за дом такой?
Почему во-тьме, как барак чумной?
Свет лампад погас, воздух вылился,
Али жить у вас разучилися?
Двери настежь у вас, а душа взаперти,
Кто хозяином здесь? Напоил бы вином...
А в ответ мне Видать был ты долго в пути
И людей позабыл, мы всегда так живем.
Траву кушаем, век на щавеле
Скисли душами, опрыщавели.
Да еще вином много тешились
Разоряли дом, дрались, вешались.
Я коней заморил, от волков ускакал,
Укажите мне край, где светло от лампад
Укажите мне место, какое искал
Где поют, а не стонут, где пол не покат.
О таких домах не слыхали мы,
Долго жить в впотьмах привыкали мы.
Испокону мы в зле да шопоте
Под иконами в черной копоти.
И из дома где косо висят образа
Я коней очертя гнал, забросивши кнут
Куда кони несли и глядели глаза,
И где люди живут, и как люди живут...
Сколько кануло, сколько схлынуло.
Жизнь кидала меня, не докинула.
Может спел про вас неумело я,
Очи черные - скатерть белая...»
Картина «Сумерки», написана под впечатлением замечательного стихотво рения Александра Блока:
"Сумерки, сумерки вешние,
Хладные волны у ног,
В сердце — надежды нездешние,
Волны бегут на песок.
Отзвуки, песня далекая,
Но различить — не могу.
Плачет душа одинокая
Там, на другом берегу.
Тайна ль моя совершается,
Ты ли зовешь вдалеке?
Лодка ныряет, качается,
Что-то бежит по реке.
В сердце — надежды нездешние,
Кто-то навстречу — бегу...
Отблески, сумерки вешние,
Клики на том берегу."
Картина "Московская осень" была написана на стихотворение М. Шелег
«Осень пришла в Москву, дождь придавил листву,
Башнею тучу проткнув, моет Останкино.
Люди спешат в метро, я ж - через лужи вброд
В бар, где бармен нальет в тонкий стакан вина.
Дождь на Тверской-Ямской, в Филях и на Щелковской,
Дождь завладел Москвой, словно Наполеон.
Птиц перелетных клин, это - прощальный свинг
В баре бармен своим в долг наливает ром.
Московская осень, московская осень,
Последние листья клен нехотя сбросил
И память меня, словно ветер, уносит
В другую такую же точно московскую осень.
И память меня, словно ветер, уносит
В другую такую же точно московскую осень.
Будней экзотика-москвичка под зонтиком,
Барокко и готика, Мадонна на каблучках.
В сумочке - Стивен Кинг, в плейере плачет Стинг,
На губах - Баунти, и огоньки в очках.
Московская осень, московская осень,
Последние листья клен нехотя сбросил
И память меня, словно ветер, уносит
В другую такую же точно московскую осень.
И память меня, словно ветер, уносит
В другую такую же точно московскую осень.
Московская осень, московская осень,
Темнеет так рано, темно уже в восемь.
И память меня, словно ветер, уносит
В другую такую же точно московскую осень.
И память меня, словно ветер, уносит
В другую такую же точно московскую осень.
Дождь моросить устал, кот прошмыгнул в подвал,
Лист золотой упал всей пятерней в траву,
Время грустных стихов, вермута и зонтов,
В облаке терпких духов осень пришла в Москву.
Московская осень, московская осень,
Последние листья клен нехотя сбросил
И память меня, словно ветер, уносит
В другую такую же точно московскую осень.
И память меня, словно ветер, уносит
В другую такую же точно московскую осень.
Московская осень, московская осень,
Последние листья клен нехотя сбросил
И память меня, словно ветер, уносит
В другую такую же точно московскую осень.
И память меня, словно ветер, уносит
В другую такую же точно московскую осень.»
Серия работ посвящена истории Руси и российского государства.
В картинах, вошедших в эту серию, я хотел показать, как прекрасна, хрупка и беззащитна мирная жизнь православного государства.
Нашествия врагов превращали в пепелища деревни и города.
Горели храмы, гудел над Русью набат, поднимая православных на защиту Отечества.
1.
2.
Следующие работы посвящены 200 летию Бородинской битвы.
1.
2.
3.
)
