ДНЕВНИК ХРИСТОФОРА КОЛУМБА  :  «Поскольку они держали себя дружественно по отношению к нам и поскольку я сознавал, что лучше обратить их в нашу свя­тую веру любовью, а не силой, я дал им красные колпаки и сте­клянные четки, что вешают на шею, и много других малоценных предметов, которые доставили им большое удовольствие. И они так хорошо отнеслись к нам, что это казалось чудом. Они вплавь переправлялись к лодкам, где мы находились, и приносили нам попугаев, и хлопковую пряжу в мотках, и дротики, и много других вещей и обменивали все это на другие предметы, которые мы им давали, как, например, на маленькие стеклянные четки и погре­мушки. С большой охотой отдавали они все, чем владели.

Но мне показалось, что эти люди бедны [и нуждаются] во всем. Все они ходят нагие, в чем мать родила, и женщины тоже, хотя я видел только одну из них, да и та была еще девочкой. И все люди, которых я видел, были еще молоды, никто из них не имел более 30 лет, и сложены они были хорошо, и тела и лица у них были очень красивые, а волосы грубые, совсем как конские, и короткие. Волосы зачесывают они вниз, на брови, и только небольшая часть волос, и притом длинных, никогда не подстри­гаемых, забрасывается назад. Некоторые разрисовывают себя черной краской (а кожа у них такого цвета, как у жителей Ка­нарских островов, которые не черны и не белы), другие — красной краской, иные — тем, что попадается под руку; и одни из них разрисовывают лицо, другие же все тело, а есть и такие, у кото­рых разрисованы только глаза или нос. Они не носят и не знают [железного] оружия: когда я показывал им шпаги, они хвата­лись за лезвия и по неведенью обрезали себе пальцы. Никакого железа у них нет. Их дротики — это палицы без железа. Некото­рые дротики имеют на конце рыбьи зубы, у других же наконеч­ники из иного материала.

Они все без исключения рослые и хорошо сложенные люди. Черты лица у них правильные, выражение приветливое. У мно­гих я видел рубцы на теле; объясняясь знаками, я спросил их, отчего у них эти рубцы, и они таким же образом растолковали мне, что сюда приходили люди с других, лежащих рядом остро­вов, и хотели эти люди захватить их всех, они же оборонялись. И я думаю, и иные думают, что сюда те люди пришли с матери­ковой земли, чтобы захватить всех живущих здесь в плен.

Они должны быть хорошими и толковыми и сметливыми слу­гами — я заметил, что они очень быстро научились повторять то, что им говорилось; и я полагаю, что они легко станут хри­стианами, так как мне показалось, что нет у них никаких веро­ваний».

На следующее утро, 13 октября, туземцы толпою окружили каравеллы. Они приплыли на своих больших челноках, выдолб­ленных из цельного ствола дерева и вмещавших до сорока пяти человек. Они ловко управляли этими лодками с помощью весла, похожего на широкую лопату, и передвигались с большой быстротой. Многие островитяне были украшены золотыми пла­стинками и золотыми кольцами, продетыми через отверстие в носу. Казалось, они были взволнованы прибытием чужеземцев, корабли которых свалились к ним точно с неба. Они подходили к испанцам, дотрагивались с большим удивлением до их одежды, принимая ее за какое-то непонятное для них природное опере­ние. Особенно их привлекло алее платье Колумба. По-видимому, они приняли его вначале за какого-то попугая высшей породы. Впрочем, вскоре туземцы сообразили, что этот человек — самый главный среди всех прибывших чужеземцев.

На рассвете следующего дня Колумб с некоторыми своими спутниками отправился осматривать остров Сан-Сальвадор. Ост­ров оказался большим и ровным, покрытым густым зеленым лесом и свежими лугами, а посредине находилось прекрасное озеро. Разноцветные голосистые попугаи с шумом перелетали с дерева на дерево. Попугаи составляли на этом острове единственную раз­новидность пернатых.

Так как испанцы видели у многих дикарей золотые укра­шения, они заключили, что на Сан-Сальвадоре имеются золотоносные руды. Колумб стал расспрашивать одного из туземцев, откуда они берут эти вещи, и туземец знаками объяснил, что, обогнув остров и плывя к югу, он попадет в страну, где золото встречается в изобилии.

На следующее утро Колумб приказал сняться с якоря и плыть в указанном туземцем направлении, в богатую золотом страну, которая, по его мнению, была не чем иным, как остро­вом Сипанго (Япония).

Это заблуждение Колумба как нельзя лучше характеризует географические знания того времени. Великий мореплаватель нисколько не сомневался, что открытые им земли принадлежат к азиатскому континенту. Сипанго, или Чипангу,— как мы знаем,— название Японии в «Книге Марко Поло». Ошибку Колумба раз-. деляли с ним все его спутники. Даже после четырехкратного путешествия на острова, лежащие по ту сторону Атлантического океана, Колумб не подозревал, что открыл новую часть света.

Экипаж Колумба, да и сам адмирал были вполне уверены, что в ночь на 12 октября 1492 года они достигли берегов Япо­нии, либо Китая, либо Индии. Этим объясняется, почему Аме­рика долгое время носила название Западной Индии и почему коренное население этого материка до сих пор известно в Южной и Северной Америке под общим именем «индейцев».

Итак, Христофор Колумб решил достигнуть богатых берегов Японии. Но сначала он направился вдоль берегов Сан-Сальва­дора, чтобы исследовать его западную сторону. Встретившиеся на берегу туземцы радушно предлагали адмиралу воду и кас-саву — хлеб, приготовляемый из мучнистых корней юкки. Колумб несколько раз высаживался в разных местах берега и везде встре­чал самый дружественный прием. «Я видел два или три селения, а также людей, — пишет он в своем дневнике, — которые выхо­дили на берег, взывая к нам и вознося хвалу богу. Одни прино­сили нам воду, другие пищу, иные же, заметив, что я не соби­раюсь выйти на берег, бросались в море и добирались до нас вплавь; и мы поняли, что они спрашивают, не явились ли мы с неба».

Не считаясь с этими проявлениями дружеских чувств, Ко­лумб приказал захватить несколько индейцев, чтобы обучить их испанскому языку и отправить ко двору Фердинанда и Иза­беллы. Кроме того, Колумб надеялся с помощью пленников найти вожделенную страну, где «родится золото».

Обогнув Сан-Сальвадор, испанцы убедились, что они от­крыли не одинокий остров, а целый архипелаг, простирающийся далеко на юго-запад. Колумб увидел столько островов, что не мог решить, к какому из них пристать раньше. Самый большой остров был виден на расстоянии 5 лиг от Сан-Сальвадора.

Индейцы на своих пирогах. Со старинной гравюры.

15 октября, при заходе солнца, флотилия бросила якорь у западной оконечности этого острова, которому было присвоено название Санга-Мария-де-Консепсьон (теперь Рам). И здесь жители оказали испанцам самый радушный прием и охотно дарили им все, чего бы они ни просили. Отсюда Колумб направился дальше и пристал к третьему острову, названному им в честь испанского короля Фернандиной (нынешний Лонг-Ай­ленд). Туземцы по-прежнему проявляли дружелюбие, а Колумб продолжал их одаривать стеклянными бусами и медными погре­мушками, угощать хлебом и патокой, желая, чтобы среди дикарей распространилась о чужеземцах добрая слава.

Жители Фернандины показались Колумбу более цивилизо­ванными, чем их соседи. Некоторые из туземцев были в накидках из хлопковой ткани, многие носили набедренные повязки. В каж­дом доме, построенном в виде шатра, были высокие и хорошие очаги. Испанцы «обратили внимание, что внутри эти дома стара­тельно подметены и чисты, а ложе и подстилки, на которых ин­дейцы спят, похожи на сети и сплетены из хлопковой пряжи». 75http://sbiblio.com/biblio/archive/vern_otkritie/05.aspx