Резиденция французского посла в Москве: Дом купца Игумнова на Якиманке
Мозаичный особняк, напоминающий старинный русский терем, построил недалеко от Калужской заставы известный промышленник Николай Игумнов.
Купец Игумнов был очень богатым человеком. До сих пор на спутниковой карте Абхазии в посёлке Алахадзы можно различить его инициалы: «ИНВ» – это кипарисовые аллеи, фигурно высаженные сто лет назад.
Николай Васильевич был совладельцем Ярославской Большой мануфактуры, имел в Сибири золотые прииски. В 1888 году он решил обустроить свою московскую резиденцию, в которой сегодня располагается посольство Франции.
О доме Игумнова, выстроенном Поздеевым на Якиманке, говорили всякое...
Выбор места у многих вызвал недоумение. В те времена этот район не отличался респектабельностью и считался малопрестижным. Убогие фасады соседних домов могли испортить любой архитектурный замысел. Однако Николай Игумнов объяснил свой выбор тем, что сам родился и вырос в этих местах. Впрочем, не исключено, что
промышленник намеренно хотел построить свои апартаменты в достаточно уединенном месте, вдали от любопытных глаз.
Место на Якиманке тогда никаким образом не относилось к престижным.
Ветхие домишки, удалённость от центра.
Игумнов обосновал свой выбор тем, что где-то здесь прошло его детство (история не сохранила ранних биографических данных, неизвестен даже год его рождения). По другим легендам, удалённость от центра требовалась для уединения от любопытных глаз, ведь дом задумывался не для обычной жизни.
Как бы то ни было, Игумнов выкупил у некого купца Николая Лукьянова деревянный домик, снёс его и привлёк для новой стройки молодого талантливого городского архитектора Ярославля Николая Поздеева. Зодчему на тот момент только исполнилось 33, но в Ярославле он уже получил признание благодаря целому ряду добротных построек.
Строился дом в виде сказочного дворца в псевдорусском стиле. Игумнов хотел покорить Первопрестольную и не скупился. Кирпич для строительства везли на стройплощадку непосредственно из Голландии, изразцы и кафель заказывали на фарфоровых заводах Кузнецова, отделку интерьеров доверили одному из самых популярных тогда архитекторов Петру Бойцову. В единое целое удалось объединить
самые разнообразные и сложные компоненты: башенки, шатры, сводные арки, колонны.
Обнаруживается стилистическое сходство особняка с шедевром московского зодчества тех же лет – Государственным Историческим музеем. Сегодня здание является объектом культурного наследия федерального значения, однако изначально московский «свет» отнёсся к дворцу более чем прохладно.
Согласно легенде, расстроенный Игумнов отказался оплачивать всё, что не было внесено предоплатой, после чего архитектор Поздеев покончил с собой.
По другой версии, зодчий умер от тяжёлой болезни в 38-летнем возрасте. Этот проект стал его последней работой.
Трудно сказать, связано ли это с трагической судьбой архитектора, но особняк Игумнова всегда был окружен мрачными легендами. Самая распространенная из них гласит, что хозяин поселил в этом сказочном дворце свою любовницу-танцовщицу, а когда уличил ее в измене, заживо замуровал несчастную в стене.
С тех пор ее призрак якобы бродит по залам особняка, тревожа покой его обитателей.
Кто распускал слухи – неизвестно, но недоброжелатели у Игумнова были весьма влиятельными.
"вороты во дворъ дома Игуменова; проэктировалъ и строилъ Н.И.Поздеевъ", 1892-1893
Когда в 1901 году в доме на Якиманке купец решил устроить бал, он по своей привычке хотел поразить гостей размахом. Для этого пол танцевального зала был сплошь устлан новенькими золотыми червонцами. И уже на следующий день в Петербурге Николаю II доложили, как московское купечество выплясывало на императорских профилях, отчеканенных на монетах. Реакция последовала незамедлительно: высочайшим распоряжением Николай Игумнов был выслан из Первопрестольной, без права возвращаться в оную.
Место ссылки власти выбрали отнюдь не курортное: абхазское побережье Сухумской области тогда было заболоченным, кишело малярийными комарами и ядовитыми змеями. Осмотревшись, опальный купец приобрёл за бесценок 6 тысяч десятин местных болот и начал новую жизнь. Первый успешный бизнес был создан с помощью выписанных с Дона рыбаков. Игумнов освоил промысел и открыл первый на черноморском побережье консервный завод.
Работникам были созданы комфортабельные условия проживания: сезонникам предоставлялось общежитие с комнатами на двух человек и большими курительными залами, постоянные рабочие получали отдельные домики, которые через несколько лет переходили в их собственность.
Привёз Игумнов сюда эвкалипты и болотные кипарисы, которые быстро вытянули излишки влаги из местных почв. С Кубани был доставлен чернозём, из Ярославля племенной скот, увлёкся купец садоводством. Его стараниями в этих землях появились плантации мандаринов, киви, манго, табак, заработало предприятие «Абхазский бамбук», появились сохранившиеся поныне кипарисовые аллеи.
После революции Николай Васильевич отказался эмигрировать во Францию.
Он добровольно передал имущество в пользу государства и устроился агроном в цитрусовый совхоз имени Третьего Интернационала, которым стало именоваться его бывшее поместье.
Умер Николай Васильевич в 1924-м, похоронили его скромно, посадив на могилу любимые им кипарисы.
История порой любит гримасничать. Если император отобрал у купца дом за бал на монетах со своим изображением, то после революции и национализации, здание на несколько лет стало… клубом фабрики Гознак.
Но уже в 1925 году клуб выселили, а в доме Игумнова появились люди в белых халатах. Здесь начала работать лаборатория по изучению мозга скончавшегося Владимира Ленина. Руководить этим учреждением пригласили немецкого нейробиолога Оскара Фогта. В 1928 году лабораторию возвысили до Института мозга. Мозги здесь изучали по специальной методике, надеясь расшифровать феномен гениальности и создать сверхчеловека. Ученые пытались найти общие закономерности в анатомическом устройстве тех, кого власть считала вьдающимися образцами
человеческой природы. В особняке на Якиманке начали активно коллекционировать мозги вьдающихся людей. В 1934 году «Правда» писала, что «научный коллектив
Института подготовил и уже изучает мозги Клары Цеткин, Луначарского, Цюрупы, Маяковского, Андрея Белого, академика Гулевича». Вскоре это уникальное собрание
пополнилось мозгом режиссера Станиславского, певца Собинова, Максима Горького и Эдуарда Багрицкого, ученых Мичурина, Павлова, Циолковского, деятелей революции
Калинина, Кирова, Куйбышева, Крупской.
В 1938 году дом перешел во владение французского посольства.
В 1944 году президент Шарль де Голль вручал здесь награды лётчикам эскадрильи «Нормандия-Неман».
Здание из голландского кирпича поныне содержится в идеальном состоянии сотрудниками французской дипмиссии.
О призраке дома Игумнова.
Поговаривают,что до сих пор в здании французского посольства водится так называемая «белая женщина». По легенде этот небольшой особнячок был подарен купцом Игумновым своей содержанке. Сам он жил в Ярославле, а в столице бывал наездами. О приездах своих обычно предупреждал даму сердца через посланного слугу. Но однажды приехал без предупреждения и застал возлюбленную с молодым корнетом... Корнета хозяин выгнал в шею, а вот девушка после этого бесследно исчезла. Ходили слухи, что купец в сердцах убил ее, а труп замуровал в стене особняка.
По другой легенде во всем виноват его молодой истопник. Парень якобы стал флиртовать с хорошенькой дочерью купца, за что вскоре был навсегда отлучен от богатого дома. Правда, этим дело не завершилось. Молва утверждает, будто перед уходом обиженный истопник тайком набил дымоходы глиняными черепками. В итоге, когда в тереме-дворце затапливались печи, то трубы и даже стены начинали издавать ужасные звуки (почему-то особенно по ночам), от которых хозяин невыносимо страдал.
Но вернемся к дому. Для постройки был выбран псевдорусский стиль, очень модный в те времена (Исторический музей, здание магазина ГУМ и т.д.). Этот стиль архитектуры черпал вдохновение из образа русских деревянных теремов, самый знаменитый из которых - дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском - сгорел в XVIII веке.
Другие элементы декора были взяты из церковной архитектуры (Собор Василия Блаженного) или церквей Ярославля, в которых прекрасно сочетались кирпич, камень и многоцветные изразцы.
На высокой кровле особняка давленый металл под черепицу,керамические вставки. Над "красным крыльцом" (парадным входом) изящная двойная арка под старину.
Стены из привозного голландского кирпича. Окантовка окон из белого подмосковного камня. Живописные колоколенки, луковичные маковки шатров, дутые колонны. Многоцветная мозаика редчайших изразцов, специально расписанных по рисункам русского живописца С. Масленникова и изготовленных на знаменитом заводе Кузнецова.
Талант Поздеева сумел соединить в единое целое различные объемы, увенчанные живописными шатрами, и многочисленные декоративные детали разных жанров (колоколенки, сводчатые арки, дутые колонны и т.д.). Результат получился гармоничным, хотя и немного массивным.
Интерьер также изобилует украшениями. Холл и парадная лестница - это шедевр многоцветья, прекрасно сочетающийся с внешним убранством здания.
"Древнерусский" зал с парадной лестницей.
Необычайно красивые двери. В холе их четыре и ни одной одинаковой.
Cразу же за массивными дверями, ведущими в гостиную, архитектор полностью меняет стиль, и мы погружаемся в классическое убранство. Мебель в стиле Людовика XV и великолепные гобелены XVII века подчеркивают французский дух этого помещения. Примыкающий к гостиной малый салон меблирован в стиле Людовика XVI, а малая столовая декорирована мебелью и тканями эпохи Ампир. Парадная столовая, очень строгая и скупо меблированная, несет на себе печать средневековья, благодаря своему низкому сводчатому потолку.
Переход из одного века в другой мы совершаем по галерее в стиле ампир.Прием "экстерьер в интерьере". Отделка, обычно используемая для фасадных работ. Зеркало в конце коридора бесконечно вытягивает помещение.
