…Как ты там, за чертой, где ты там, в тишине? Юрий Шевчук, «Белая ночь»

Ты сейчас юркнуло в самый тёмный уголок (где-то между сердцем и лёгкими), потому что кому-то понадобилось меня увидеть. А когда-то ты сидело рядом на всех чаепитиях и лишь из вежливости реагировало на собеседников.
Жаль, я только собралась потрепать тебя против шёрстки и пощекотать холодные пятки. Но ты хитрое – ждёшь, что позову сама. И правда, давно мы с тобой не шептались.
Ты снова приняло вид чистого листка? Что ж, лови мои слова, как чайка рыбу.

Когда ты такое несчастное и пугливое, мне тебя жаль. Иногда ты бываешь настолько милым и беспомощным, что мне хочется плакать от одного взгляда в твои прозрачные глазёнки и никогда не забирать руки из твоих почти человеческих пальчиков.
Как ты там, в темноте? Слушаешь сердце? Ждёшь вздохов? Надеюсь, ты не станешь перебирать моё прошлое или нервно рвать наброски моего будущего? Тебе явно не по душе последний знак вопроса… вот ещё один «?». Мне ли не знать, как ты вероломно и как многолико! Сейчас ты – листочек в клеточку. Довольно безобидный вид. Так легче меня успокоить и узнать то, что потом обычно сжигают (и действительно, на время становится легче жить).

А помнишь, как в детстве ты развлекало меня еле заметным движением рисунка на обоях в углу, чтобы я забыла о боли в коленках? Или позже – подсаживалось за мою парту несуществующей девчонкой? А я мысленно пыталась Её (тебя) разгадать. Или когда уже студенткой я приезжала домой, ты выбирало самое тёмное время суток и просилось на руки, мурлыкая всякие приятности; а когда уставало следить за голыми хвостиками моих мышлей, исчезало, а я спешила накормить своего вечно голодного кота.

Раньше тебе стоило шепнуть: «Идём, покурим…» и я остро чувствовала твой холод. Ты тогда выиграло неравную схватку с любовью. Тебя оказалось больше. Ты было привычнее.
После Её последней улыбки, ты долго (два года) останавливало цепкой рукой сердце и беспощадно отзывалось телефонными гудками. Я отдала тебе своё отражение, мы вместе читали, гуляли, ездили в метро, ходили в кино, принимали гостей и звонили по межгороду. Да, ты было рядом каждый божий день и стало уверенным. А я стала уверенной в тебе.

Я была уверена в тебе, но за доли секунды ты из по-домашнему кошачьего хранителя покоя превратилось в невыносимую тоску. Я ненавидела тебя, не узнавала. И вдруг, ты перестало выть на луну, рыдать в подушку, устраивать скандалы, выкуривать сотни сигарет и пытаться утонуть в спиртном… Ты забралось в свой уголок и заболело. Физически. Для врачей это было сердце, но для меня – ты… страшно заболело… ПОТОМУ ЧТО…

Что зажмурилось? Неприятно?
А мне приятно, что новая любовь даёт мне всё, что пыталось дать ты. Она не вечна, но тем ценнее для меня. Она заставляет жить, а не прятаться от действительности. С Ней я люблю себя, а не жалею. У меня есть будущее, а не осколки прошлого, которые ты вечно перебирало. Ты легко уводило меня в хрупкие фантазии, выстраивая заманчивую, но искусственную линию на границе света и тени, яви и сна, правды и лжи.

Но ты не бойся, моя любовь уже делает тебя таким нежным и необходимым! С тобой я понимаю, как глупа ревность. Когда просыпаюсь ночью от холода твоих лапок, убеждаюсь, как скучаю по теплу любимой. Да, сейчас ты целыми днями напеваешь грустные песенки и всё чаще тянешь погрустить-покурить, выглядываешь из фотоальбома с заплаканной мордашкой и шепчешь, что я надолго осталась одна…

Но тебе незачем напоминать о себе, вызывая боль и вселяя неуверенность. Я родилась с тобой – и умру я, слушая твой прерывающийся шёпот… а в сердце моём будет одна Она…

 

 

Лана Земная