Надо избавляться от старого, чтобы пришло новое! Постоянные напоминания такого рода подействовало и на меня. Давно знакомые и подруги посмеивались над старым сервантом,полным посуды, который остался после родителей.

И я взялась за дело. Посуду упаковать,сервант разобрать,доски на дачу! Сервант печально смотрел пыльными створками,как я собираюсь совершить акт вандализма. Стала я рассматривать старую посуду и никому не нужный теперь хрусталь.

Вымыть! Вдруг решила я. Не буду же я грязную посуду упаковывать. Я же хозяйка. Стала я мыть посуду и вдруг…

Память сделала мне внутривенный, внутрисердечный укол! Больно! Вот эти смешные рыбки,которые высмеивает Интернет. А ведь их принес папа, он наливал в них вино,когда приходили гости. А вот маленький чешский кофейный сервиз, мама «достала» его по блату. Она им гордилась и говорила:» Оставлю его тебе,ты себе такой не купишь!» Вот хрустальные бокалы,их доставали на новый год, хрустальные салатницы, пепельница. И ещё маленькая шкатулка,в которой мама хранила обручальное колечко и маленькие серьги. А между посудой- раковины, привезенные из Крыма, маленькие бутылочки с алкоголем, туфельки и фигурки…

Я мыла посуду, а в таз капали слезы. Ностальгия? Совок? Не модно. Непрестижно.Не нужно. Кому не нужно? Мне нужно!-решила я. Ведь это часть моей счастливой жизни, которую я не хочу забывать!

Сервант был вымыт, вычищен, отреставрирован и занял свое почетное место. Его нутро сверкает чистотой и слышно как он иногда поскрипывает,а внутри позвякивают хрустальные бокалы. И, наверное, их слышу только я…..

Автор — Татьяна Демьяненко

В общем, приезжала я в Тбилиси 4 числа, на 3 дня. Бабушка мне сказала обязательно заехать к ее старой знакомой тете Нане, она в Тбилиси тоже живет, дети, внуки, собаки.

Ну на второй день я в гостинице позавтракала и звоню ей. Она как услышала чья я внучка, мать моя, что тут началось. «Людына внучка! В Тбилиси! И в гостинице!! Горе моей седой голове! Лали, Мери, вы это слышали?! Зовите Зуру скорее, дети все сюда, галопом за Аней!».

Говорят, 2 июля Мкждународный День собак. Не знаю, может и так….Для меня день собак ежедневно. Тех, что прожили со мной свою собачью жизнь и остались в моем человечьем сердце навечно.

«…Ты просила меня написать тебе письмо про Нежность. Изволь.

Я попробую…

Нежность состоит из двух частей. Из слов и жестов. Сначала, про слова. Когда люди умирают, то после них остаются слова. Много слов… Слова гнева, слова Любви, слова зависти, слова мудрости. Вообще мы даже не представляем какое количество сущностей у нас имеют форму слов. Словами можно убить, словами можно воскресить.

.

Когда люди расстаются, то они тоже в некотором смысле умирают друг для друга. И тоже после этого остаются слова. Только слова. Больше ничего.

И часто люди потом всю оставшуюся Жизнь помнят другого человека именно только так: как слова, которые он когда-то говорил. И мучаются вспоминая, что как-то не так ответил и поэтому всё пошло не так как хотелось, произошло недопонимание и поэтому всё разрушилось…

То есть все это были слова, слова, слова…

Опубликовано: 8 января 2023

Вадим Чирков

Нью - Йорк, США.

Я должен попросить прощения у Чарли. Хоть здесь, на бумаге, совершить этот обряд, без надежды уже, что слова мои как-то дойдут, долетят до него.

Чарли – это моя собака. Серебристый пудель. Пуделек с умными, как у хорошего врача, черными глазами.

Чарли остался за океаном. Прошло уже больше двух лет, как мы распрощались с ним, но я уверен, что, если б мы увиделись, он узнал бы меня и полчаса прыгал бы возле.

Я виноват перед Чарли и хочу, хотел бы попросить у него прощения. Поверьте, это не слова и не сентиментальный жест, а искреннее желание. В последнее время я все чаще думаю об этом.

Я каждый день просыпаюсь в шесть утра. Наливаю чай и иду к окну. Потом выкуриваю сигарету и начинаю смотреть в окно напротив. Там ровно в шесть двадцать открываются шторы и женщина лет семидесяти начинает поливать свой цветок. После открывает окно и кричит вниз, а там бешено виляя хвостом уже ждёт местная дворняга, которой женщина что-то кидает из еды. Потом прощается и уходит внутрь комнаты.

Так происходит уже несколько лет, но мы даже никогда не встретились взглядами.

Я каждый день просыпаюсь в шесть утра, наливаю чай и иду к окну. Потом выкуриваю сигарету и начинаю смотреть в окно напротив. Но там сегодня ничего не происходит..

Через час ничего, через три ничего, через неделю…

Я закурил сигарету и по привычке посмотрел в то окно. Шторы шолохнулись и открылись. Я замер. Что-то радостное появилось во мне и тут же исчезло.

В окно смотрел молодой парень и кивнул мне головой, как бы показывая, чтобы я вышел. Я спустился и направился к подъезду того дома. Навстречу вышел парень и протянул мне горшок с цветком. Я спросил зачем? Он ответил, что здесь так написано и отдал мне записку. Открыв её я прочитал:

-«Здравствуйте! Мы с вами совсем не знакомы, но каждое утро я вижу вас и вижу, что вы хороший человек. У меня к вам небольшая просьба. Раз вы читаете это письмо, то меня уже нет и я прошу вас присмотреть за моими друзьями. Это роза, которую вы сейчас держите у себя в руках, значит для меня очень много. Инструкция как за ней ухаживать под горшком. Около моего подъезда живёт собака Белка, она очень старая и кроме меня она никому не нужна. Я прошу вас, хоть изредка, кормить её.»

Я каждый день просыпаюсь шесть утра, наливаю чай и иду к окну. Открываю шторы и поливаю розу. Закуриваю сигарету и смотрю как во дворе гуляет Белка, а рядом с ней моя жена.

Источник

Когда мне кто-то очень не нравится, я всегда говорю себе: «Люди разные. Для кого-то это самый любимый человек. Муж, сын или брат… И кто-то его любит, целует, обнимает… И то, что мне он не нравится, не делает его плохим».

Этот урок я получила на одном мероприятии для женщин.
Мероприятие было мотивационным, все делились историями успеха.

На сцене сидели женщины, которым только предстояло выступить. Они все были красивые, накрашенные, на каблуках, накрученные.

Сразу видно — люди готовились.

Раньше она пахла как цветы, которые я нес на свидание, как еле уловимый аромат духов, пьянящий меня во время медленного танца, как помада, которую я съедал вместе с поцелуем.

Я всегда сильно реагировал на запахи, на последние деньги покупал дорогую туалетную воду, а неприятно пахнущих людей просто избегал.

Меня буквально подташнивало от столовых, коридоров ЖЭКа и некоторых подъездов.

Я отказывался от угощения своей бабушки, которая специально для меня жарила дешевые полуфабрикатные котлеты и делала салат, вырезая из помидоров, купленных со значительной скидкой, подгнившие места. Я бормотал что-то типа «я такое не ем» или «сейчас же пост», а потом сильно обижался, когда она в очередной раз пыталась накормить меня этими котлетами или хотя бы парочку дать с собой.

Как-то недавно я зашел в один из самых красивых храмов Петербурга. Каждый из них удивителен по-своему, но этот… Купола скорее на ювелирные изделия похожи, чем на купола. Очень красиво.

Так вот. Захожу я в храм, там ступеньки, и пахнет… Пахнет там неприятно. Мочой там пахнет. И парочка нищих сидит. У меня возмущение, раздражение, протест. Как так?! Это же храм! Ладаном должно пахнуть, Богом, Любовью… Я тут, понимаете, весь преисполненный духовности, помолиться пришел, а они… Сидят и пахнут!

А потом… Потом задумался. Холодно было на улице. Очень холодно. А здесь тепло. Действительно, а как пахнет Любовь? Та Любовь, о которой этот храм?

Моя бабушка, угощавшая меня котлетами, умерла. В последний год она не вставала, и в квартире пахло тоже, мягко говоря, не очень. Я ей лилии приносил. И не только потому, что они красивые, а еще для того, чтобы они этот запах перебивали. Я ухаживал за ней, как мог, как умел, как получалось.

Бабушке 95 тогда было, и соображала она уже с трудом. Я злился, иногда кричал на нее. Потом испытывал жуткое чувство вины, ненавидел себя и принимал твердое решение больше никогда не повышать на бабушку голос. Снова покупал лилии, приезжал, видел, что она не выкинула, а постирала и сушит памперсы, опять выходил из себя и орал.

Так повторялось каждый раз. Я чувствовал беспомощность, отчаяние и ужас, отдавая себе отчет в том, что не способен простить даже родного, старого и больного человека.

Наверное, я кричал от страха и бессилия, я боялся смерти, наверное. Но я кричал на родную бабушку, которая любила меня и заботилась обо мне всю мою жизнь. Это было ужасно.

И однажды я сдался. В очередной раз, стоя около двери ее квартиры, с лилиями в руках, я помолился. Нет, я молился и раньше, но именно в этот раз я осознал, что мне нужен Бог. Просто необходим, потому что без настоящего Чуда мне не обойтись.

Без Бога я тот, кто я есть, — орущий на свою умирающую бабушку неблагодарный внук. И мне был нужен Бог. Я попросил Его прийти, и Он пришел. Возможно, Он пришел бы и раньше, да раньше я Его не приглашал, думая, что справлюсь сам. Или просто в тот момент в моем сердце освободилось место, которое раньше занимала так называемая «духовность».

Для Бога этого оказалось достаточно.

Он зашел вместе со мной в квартиру, и в тот вечер я был спокоен. Я не кричал.

Вспоминая сейчас тот период своей жизни, я считаю его настоящей школой любви. Со всеми криками, запахами и отчаянием.

Это не было похоже на фильмы «про любовь» или на благочестивые книжки про афонских старцев из церковной лавки.

Это было похоже на жизнь. И на смерть.

В этой школе я узнал, что памперсы бывают не только детские.

Что в аптеку можно ходить не только за презервативами, и что Любовь может пахнуть, как больница, бомжи, старики, детский дом или тюрьма.

И если в моей жизни нет таких запахов, если я их не чувствую или бегу от них, — то, скорее всего, я никого еще не любил по-настоящему.И если бы сегодня бабушка нажарила мне тех самых дешевых котлет, я бы съел их все. А если бы все съесть не получилось — те, что остались, я обязательно взял бы с собой. И это были бы самые вкусные котлеты в моей жизни.

Автор — Никита Плащевский

Никита Плащевский — российский актер театра и кино, радиоведущий, педагог.

Руководил театральной студией в центре социальной реабилитации инвалидов и детей-инвалидов. Они становились неоднократными лауреатами и победителями городских, российских и международных фестивалей.

Исполнил роли второго плана в картинах «Свой-чужой» (Мулла), «Литейный (7-й сезон)» (Саня Санаев), «Горюнов» (Валентин Миронов), «Убийство на троих» (Михалыч), «Высокие ставки» (таможенник), «Чужое лицо» (Толя Лиханов), «Морские дьяволы. Северные рубежи» (Кирсанов), «Выжить любой ценой» (Иноземцев). Сыграл главную роль в сериале «Северное сияние»

https://nesnilos.com/ljudi/chestnyj-r

" Стакан молока ".

Говард Келли, подросток-сирота, был очень беден. Чтобы заработать себе на хлеб и на обучение, он разносил разные мелкие товары по домам.

Однажды у него в кармане не осталось ни цента. Мучаясь от голода, он решил зайти в ближайший дом и попросить еды. Ему было ужасно неловко, но когда он подошёл к дому, им овладело чувство решимости: откажут или нет, но будь что будет. Он решительно протянул руку к звонку и несколько раз нажал кнопку. Но когда дверь открыла молодая и очень красивая девушка, Говард неожиданно растерялся. От недавней уверенности не осталось и следа. Просто ему стало стыдно просить у неё пищу. И тогда он, запинаясь от волнения, сказал: – Можно… попросить у вас… стакан воды? Девушка поняла, что юноша голоден, и принесла ему большой стакан молока. Говард медленно выпил его и спросил:

– Сколько я вам должен?

– Вы ничего мне не должны, – ответила девушка.

– Моя мама учила меня никогда ничего не брать за добрые дела.

– В таком случае – сердечно вас благодарю! – ответил он.

Когда Говард Келли вышел из её дома, он чувствовал себя не только крепче физически, но и морально. Теперь он был уверен: пока на свете есть такие щедрые и добрые люди, все будет хорошо!

Прошло много лет. И вот однажды одна молодая женщина, жительница этого города, серьезно заболела. Местные врачи не знали, что делать. В конце концов они решили послать ее в большой город на обследование к опытным специалистам. Среди приглашенных на консультацию оказался и доктор Говард Келли. Когда он услышал название городка, из которого приехала эта женщина, его лицо оживилось. Он сейчас же поднялся и пошел в её палату. Женщина, устав с дороги, спала. Врач тихо вошел в палату и сразу же узнал её. Да, это была она – та самая девушка, которая когда-то угостила его стаканом молока. Изучив историю её болезни и данные результатов анализов, лицо врача помрачнело: «Она обречена!» Доктор вернулся в свой кабинет и некоторое время сидел молча, о чём-то размышляя. Он думал об этой женщине, о своем бессилии помочь ей, о несправедливости судьбы. Но чем больше он думал, тем тверже становился его взгляд. Наконец он вскочил с кресла и сказал: «Нет, я сделаю всё возможное и невозможное, чтобы спасти её!».

С этого дня доктор Говард Келли уделял больной пациентке особое внимание. И вот после почти восьми месяцев долгой и упорной борьбы доктор Келли одержал победу над страшной болезнью. Жизнь молодой женщины теперь была вне опасности. Доктор Келли попросил бухгалтерию госпиталя подготовить ему счёт за её лечение. Когда ему принесли счёт, сумма, которую должна была уплатить за свое излечение женщина, была огромна. И неудивительно – её, можно сказать, забрали с того света. Доктор Келли посмотрел на счёт, взял ручку, что-то написал внизу счёта и попросил отнести счёт в её палату.

Получив счёт, женщина долго боялась его развернуть. Она была уверена, что всю оставшуюся жизнь ей придется, не покладая рук работать, чтобы его оплатить. В конце концов, пересилив себя, она открыла счёт. И первое, что бросилось ей в глаза, была надпись, сделанная рукой и располагавшаяся прямо под строчкой "Оплатить". Надпись гласила: "Полностью оплачено стаканом молока. Доктор Говард Келли".

Слёзы радости навернулись на её глаза, а сердце до краев заполнилось теплотой и благодарностью.

История эта, звучащая ныне как поучительная легенда, напоминает библейскую мудрость: “Что посеет человек, то и пожнёт ...”

------------------------------

Доктор Келли (Howard Kelly, 1858 – 1943) – не вымышленная личность, а известный терапевт, один из основателей первого в Соединённых Штатах Медицинского исследовательского университета Джона Хопкинса.

История же о нём и о стакане поданного ему молока тоже достоверна и записана его биографом.

Это было еще в Ленинграде, в середине 80-х. Ехал я в маршрутке на Васильевский. На сиденье рядом бушевал ребенок лет шести.

Его мама безучастно смотрела в окно, не реагировала. А он дергал и дергал ее за рукав.

Над садом кружилась надежда…

В деревню она ехала умирать,узнав свой диагноз…
Ехала, не страшась этого слова, а чего бояться слов, если даже смерть не пугала…
Нет, она не была из тех бесстрашных, которые спокойно курят на последнем пороге, и улыбаются, как в кино про «так не бывает.»
Но душа нажала на клавишу «стоп» и продолжать не хотела.
Работа, дочь с внуком,
сообщения от бывшего мужа, который, пусть и двадцать лет, как бывший, а готовность быть настоящим так никуда и не растерял.
Список якорей большой, но ни один больше не работал.
Не было обид, одиночества, скуки, и даже пустоты…
Было устойчивое желание размешать в стакане две припасённые упаковки снотворного, и уйти…
Светлана ехала в шумной утренней электричке и спокойно размышляла, как это будет.

Сегодня разгребёт старую, ещё родительскую дачу, уничтожит архив — не хотела оставлять ни писем, ни фотографий, считала это глубоко личным, и невозможным даже для дочери.
А завтра…
Завтра в полноценном варианте уже не будет.
Дом встретил её тишиной, пылью, покоем.
Вечером Светлана вышла на крыльцо и стала смотреть на развесистые яблони, усыпанные щедрыми плодами.
И тут из-за яблонь показалась собака.
Худая и старая.
Робко подошла к битой ступеньке и недоверчиво посмотрела Светлане в глаза.
Взгляды встретились и были похожи.
Ни один ничего не ждал.
Собака явно была голодна, но ничего не просила, просто стояла и смотрела.
Светлана восхитилась гордости и ушла в дом, вернувшись с варёной колбасой и размоченным в молоке хлебом.
Собака ни к чему не притронулась, тихо легла на траву и…заплакала.
Женщина растерялась.Она ещё не видела плачущих собак и вообще не видела, чтобы вот так плакали.
Это не было страданием,а какой-то спокойной безысходностью, бессилием, и тем же самым нежеланием продолжать, что давно поселилось и в самой Светлане.
Только вот в себе она это давно признала и приняла, а в собаке — не смогла…
Она встала на колени и стала гладить обтянутую тонкой кожей собачью голову, шепча бессвязно какие-то простые утешения, которыми очень давно утешала маленькую дочь, когда та разбивала коленки.
От собаки шло тепло, тельце её вздрагивало.
Светлана почти легла на него, закрывая собой, обнимая, сбиваясь дыханием и ПРОБУЖДАЯСЬ…

Ей стало больно.
Потом жарко.
Потом нестерпимо, и она разрыдалась.
Сначала тихо, а потом во весь голос, как девочка, как маленькая Анька со своими битыми коленками.
Над садом кружилась надежда, но ни женщина, ни собака об этом не знали.
Не знали они и о том, что спасли друг друга в эти последние дни уходящего лета.
Когда Светлана, сидя у меня в кабинете, рассказывала эту историю двухлетней давности, показывая фотографии окрепшей, и уже совсем не худой Джесси, я тоже плакала.
Плакать — это хорошо, друзья мои!
Это что-то выпустить наружу и что-то с этим сделать…
Потому что иначе становится не страшно умирать.
А вот с этим торопиться не стоит… НИКОГДА!
Надежды всем!

© Лиля Град

Источник - https://nesnilos.com/b

Реальная история о том, что такое настоящая любовь  

В Англии скончалась пожилая леди. Перед смертью она пригласила своего престарелого мужа к смертному одру и попросила его только об одном - поливать ее драгоценные растения.

Сказав это, благородная женщина испустила дух, прожив долгую и счастливую жизнь.
Безутешный вдовец кропотливо исполнял последнюю волю жены. Ежедневно он поливал растения, несмотря на то, что был стар, болен и подслеповат.
Прошел год, и два, и три.
Минуло 7 лет, а старик все также поливал столь любимые почившей супругой растения.
Когда он совсем состарился и больше не мог жить один, его решили перевезти в дом престарелых.
Сотрудникам социальной службы, пришедшим за ним, старик сказал:
-Пожалуйста, возьмите вот эти растения в кадушках. Я не могу без них. Это растения моей покойной жены, и она просила меня поливать их каждый день.
-Хорошо, - сказал сотрудник. Он подошел к кадушке и вдруг ... рассмеялся.
Через минуту смеялись и остальные сотрудники, а потом - громче всех хохотал старик.
Растения в кадушках были пластиковые!
-Моя Джейн, - сквозь смех проговорил старик. - Моя Джейн обoжала хорошую шутку!

Отсмеявшись, сотрудник социальной службы тихо сказал коллеге:
-А ведь то, что старик поливал эти пластмассовые цветы, отвлекло его от печальных мыслей после смерти жены. Он жил, чтобы поливать эти цветы. Она подарила ему эти 7 лет жизни...

Берегите друг друга!

Всем добра!

«У старости есть свои преимущества»: мудрые рассуждения Уильяма Сомерсета Моэма о старости

Вчера мне исполнилось семьдесят лет. Перешагивая порог очередного десятилетия, естественно, пусть и вопреки здравому смыслу, рассматривать это как значительное событие. Когда мне исполнилось тридцать, брат сказал: «Ты теперь не юнец, а мужчина — веди себя соответственно». Когда мне стукнуло сорок, я сказал себе: «Молодость прошла». В пятьдесят я сказал: «Не надо строить иллюзий — ты теперь пожилой человек, и с этим придется смириться». В шестьдесят я сказал: «Настала пора привести дела в порядок, наступает старость — надо расплатиться с долгами». Я решил оставить театр и написал «Подводя итоги»; в этой книге я попытался обозреть — прежде всего для себя самого — все, что узнал о жизни и литературе, что успел написать и какое удовольствие от этого получил. Но из всех годовщин семидесятая, по-моему, самая значительная. Считается, что такой срок отмерен человеку — «Дней наших семьдесят лет», — и можно сказать, что оставшиеся годы ты исхитрился украсть, когда старуха с косой ненароком отвернулась. В семьдесят ты уже не на пороге старости. Ты старик.

Как причудливо жизнь тасует людей в своей колоде

Ее звaли нежным фрaнцузским именем Фанни. Каждую субботу она приходила на обед к плeмяннику и его семье. Снимaла в коридоре крошeчные ботики, вынимала из манжеты кружевной батистовый плaточек, на минуту обнажая уродливо распухшую косточку на тонком стaрческом запястье, промокала сухой нос с аристократической горбинкой и проходила на кухню.