Жванецкий
 
Жизнь человека - миг, но сколько неприятностей.
 
Весь день не спишь, всю ночь не ешь, - конечно, устаешь...
 
Если ты споришь с идиотом, то, вероятно, то же самое делает и он.
 
Что делает дурак: Вместо теории относительности изучает национальность Эйнштейна...
 
Сегодня слова: «Есть на телевидении одна хорошая передача...» - напоминают донос.
 
А вы пробовали принять слабительное одновременно со снотворным?
Очень интересный эффект.
 
Кушать есть чего, но стимула уже нет.
 
Трое мужчин любовались фонтаном. Потом застегнулись и ушли.
 
Чем больше женщину мы меньше, тем меньше больше она нам.
 
Мысли и женщины вместе не приходят.
 
Одно неловкое движение, и вы отец.
 
У одних оба полушария защищены черепом, у других - штанами.
 
Качают мышцы, откачивая от мозгов.
 
Удача улыбается смелым... А потом долго ржёт над ними!
 
Счастье - это увидеть туалет и успеть до него добежать.
 
Труднее всего человеку дается то, что дается не ему.
 
Некоторые выглядят храбрыми, потому что боятся убежать.
 
Из всех женщин ему нравились новые.
 
Он добавил картошки, посолил и поставил аквариум на огонь.
 
Что наша жизнь: не привыкнешь - подохнешь, не подохнешь - привыкнешь.
   
Жванецкий

 
Зощенко
Грустные глаза
 
Мне нравятся веселые люди.
Нравятся сияющие глаза, звонкий смех, громкий говор. Крики.
Мне нравятся румяные девушки с коньками в руках.
Или такие, знаете, в майках, в спортивных туфельках, прыгающие вверх и вниз.
Я не люблю эту самую поэзию, где грусть и печаль и разные вздохи и разные тому подобные меланхолические восклицания вроде: эх, ну, чу, боже мой, ох, фу ты и так далее.
Мне даже, знаете, смешно делается, когда хвалят чего-нибудь грустное или, например, говорят при виде какой-нибудь особы:
– Ах, у нее, знаете, такие прекрасные грустные глаза. И такое печальное поэтическое личико.
Я при этом думаю: «За что ж тут хвалить? Напротив, надо сочувствовать и надо вести названную особу на медицинский пункт, чтоб выяснить, какие болезни подтачивают ее нежный организм и почему у нее сделались печальные глаза».
Нет, у людей бывает очень странный взгляд на вещи. Восхищаться грустными вещами. Восторгаться печальными фактами. Прямо даже не понять, как это бывает...
А как-то, знаете, однажды зашел ко мне в гости мой приятель...
Вот он приходит ко мне и говорит, что он влюбился в одну особу до потери сознания и вскоре на ней женится.
И тут же начинает расхваливать предмет своей любви.
– Такая, – говорит, – она у меня красавица, такие у нее грустные глазки, что я и в жизни никогда таких не видывал. И эти, – говорит, – глазки такой, как бы сказать, колорит дают, что из хорошенькой она делается премированная красавица. Личико у нее нельзя сказать, что интересное, и носик немножко подгулял, и бровки какие-то странные – очень косматые, но зато ее грустные глаза с избытком прикрывают все недостатки и делают ее из дурнушки ничего себе. Я, знаешь, – говорит, – ее и полюбил-то за эти самые глаза.
– Ну и дурак, – говорю я ему. – Вот и выходит, что ты форменный дурак. Прошляпился со своей женитьбой. Раз у нее грустные глаза, значит, у нее в организме чего-нибудь не в порядке – либо она истеричка, либо почками страдает, либо вообще чахоточная. Ты, – говорю, – возьми да порасспроси ее хорошенько. Или поведи к врачу, посоветуйся.
Ох, тут он очень возмутился, начал швыряться вещами, кричать и срамить меня за излишнюю склонность к грубому материализму.
– Я, – говорит, – жалею, что к тебе зашел. У меня такое было поэтическое настроение, а ты своими ручищами загрязнил мое чувство.
Стал он прощаться и уходить...
Вот проходит что-то около полгода. Я позабываю эту историю. Но вдруг однажды встречаю своего приятеля на улице.
Он идет с расстроенным лицом и хочет не заметить меня.
Я подхожу к нему и спрашиваю, что случилось.
– Да так, – говорит, – разные неприятности. Ты мне накаркал – у жены, знаешь ли, легочный процесс открылся. Не знаю, теперь на юг мне ее везти или в санаторию положить.
Я говорю:
– Ну, ничего, поправится. Но, конечно, – говорю, – если поправится, то не будет иметь такие грустные глаза.
Он усмехнулся, махнул рукой – дескать, отвяжись – и пошел от меня.
И вот этой весной я встречаю его снова.
Вижу – морда у него расстроенная. Глаза блестят, но смотрят грустно и даже уныло.
– Вот, – говорит, – теперь сам, черт возьми, захворал туберкулезом. После гриппа. Конечно, может быть, и от жены заразился. Но вряд ли. Скорей всего от усталости захворал.
– А жена? – говорю.
– Она поправилась. Только я с ней развелся. Мне нравятся поэтические особы, а она после поправки весь свой стиль потеряла. Ходит, поет, изменять начала на каждом шагу…
 – А глаза? – говорю.
– А глаза, – говорит, – какие-то у ней буркалы стали, а не глаза. Никакой поэзии не осталось.
Тут я попрощался со своим приятелем и пошел по своим делам. И по дороге сочувственно поглядывал на тех прохожих, у кого грустные глаза.
 
Зощенко  (из рассказа "Грустные глаза")
    

 
Огден Нэш
РУКОВОДСТВО ДЛЯ ДИКТАТОРА
 
Для начала нужно выбрать страну,
предпочтительно перенесшую войну и революцию и экономически идущую ко дну;
если вы демагог, наглец и убийца, вы сумеете там порезвиться всласть
и без всяких усилий захватите власть.
Наступив стране на горло ногой,
вы объявляете, что все её соседи наперебой
на неё посягают и хотят её съесть - не один, так другой...
 
И вы наперед потираете руки как организатор будущей бойни,
и назначаете премии за двойни и тройни...
между тем как средства массовой информации
убеждают массы продолжать размножаться и
громко говорят, что враг у ворот и что лучшая защита от вражьего коварства -
интенсивное деторождение в интересах государства...
 
Но так как для роста нужен простор, вы решаете расширить свою территорию,
и это не просто досужие слова и отнюдь не пустая игра ума;
а тех, кто просиживает штаны в Лиге наций, вы предлагаете послать подальше,
коль скоро они вам не дают "лебенсраума" (жизненное пространство - нем.)
 
И вы захватываете ещё одну страну и с чувством глубокого удовлетворения
оставляете там на полях сражений бывшие излишки своего населения,
и тогда выясняется, что народу снова мало,
и тогда вы спешите оповестить сограждан, что надо бы опять всё начать сначала;
 
Может быть, ваши покладистые подданные и займутся этими привычными делами,
а может быть, почтеннейший господин диктатор, они возьмутся за ум
и займутся вами.
 
 
Огден Нэш 

    
Монтень
 
Прочистите лучше мозги - это будет полезнее, чем прочистить желудок.
 
Нищете материальной нетрудно помочь, нищете души - невозможно.
 
Искать опоры в одобрении окружающих, - значит опираться на то, что крайне шатко и непрочно.
В наше погрязшее в невежестве время добрая слава в народе, можно сказать, даже оскорбительна
 
Кто рабски следует за другим, тот ничему не следует.
 
Я полагаю, что нет такой сумасбродной выдумки,
которая не встретилась бы где-нибудь, как общепринятый обычай.
 
Чтобы правильно судить о вещах возвышенных и великих, надо иметь такую же душу;
в противном случае мы припишем им наши собственные изъяны.
 
Для чего женщины скрывают те прелести, которые каждый хотел бы увидеть?
Для чего, если не для того, чтобы дразнить наши желания и, отдаляя нас от себя, привлекать к себе?
 
Целомудрие женщин несносно; но чрезмерная доступность еще несноснее.
 
Тот, кто сказал, что удачные браки заключаются только между слепой женой и глухим мужем, поистине знал толк в этих делах.
 
Кто говорит всё без утайки, тот насыщает нас до отвала и отбивает у нас аппетит;
кто, однако, боится высказать все до конца, тот побуждает нас присочинить то, чего нет.
 
Если учителя просвещают своих учеников, преподнося им всем один и тот же урок, хотя способности их вовсе не одинаковы,
то нет ничего удивительного, что среди огромной толпы детей найдется всего два-три ребенка, которые извлекают настоящую пользу из подобного преподавания.
 
Мы любим наших детей по той простой причине, что они рождены нами,
между тем достоинства наших детей являются в большей степени их достоинствами, чем нашими.
 
Я охотно возвращаюсь к мысли о пустоте нашего образования.
Оно поставило себе целью сделать нас не добропорядочными и мудрыми, а учеными, и оно добилось своего:
оно так и не научило нас добродетели и мудрости, но зато мы знаем происхождение и этимологию этих слов.
 
Я считаю свои взгляды правильными и здравыми, но кто же не считает такими и свои собственные?
 
Наши превосходные рассуждения сплошь и рядом не более как заученный урок.
 
Не достигнув желаемого, они сделали вид, будто желали достигнутого.
 
Людей мучают не самые вещи, а те представления, которые они себе создали о них.
 
Чувства обманывают наш разум, но и он в свою очередь обманывает их.
 
Столько имен, столько побед и завоеваний, погребенных в пыли забвения,
делают смешной нашу надежду увековечить в истории своё имя захватом какого-нибудь курятника...
 
Взять город приступом, выслать посольство, царствовать над народом - все это блестящие деяния.
Смеяться, любить и не противоречить самому себе - это нечто более редкое и более сложное.
 
Вся слава, на которую я притязаю, это слава о том, что я прожил свою жизнь спокойно и... по своему разумению.

 
В субботу днём в вагоне для некурящих пассажиров ехала Феклуша.
Фёкла Тимофеевна Разуваева.
Она из Лигова до Ленинграда ехала за товаром...
Едет и едет...
А после, от полной скуки, стала Фекла Тимофеевна подрёмывать.
Что ли в тёплом вагоне её, милую, развезло или скучные картины природы на нее подействовали,
но только начала Фекла Тимофеевна клевать носом.
И зевнула.
Первый раз зевнула – ничего.
Второй раз зевнула во всю свою ширь – аж все зубы можно пересчитать.
Третий раз зевнула еще послаще.
А военный, который наискось сидел, взял и добродушно сунул ей палец в рот.
Пошутил.
Ну, это часто бывает – кто-нибудь зевнет, а ему палец в рот.
Но, конечно, это бывает, между, скажем, настоящими друзьями, заранее знакомыми или родственниками со стороны жены.
А этот, совершенно незнакомый.
Фекла Тимофеевна в первый раз его видит.
По этой причине Фекла Тимофеевна, конечно, испугалась.
И, с перепугу, поскорей захлопнула свой чемодан.
И довольно сильно тяпнула военного за палец.
Ужасно тут закричал военный.
Начал кричать и выражаться.
Мол, палец ему почти начисто оттяпали.
Полез было драться, но пассажиры остановили.
Тем более, что палец совершенно не оттяпали, а просто немного захватили зубами.
И крови-то почти не было – не больше полстакана.
Началась легкая перебранка.
Военный говорит:
– Я, – говорит, – ну, просто пошутил.
Если бы, говорит, я вам язык оторвал или что другое, тогда кусайте меня, а так, говорит, я не согласен.
Я, говорит, военнослужащий и не могу дозволить пассажирам отгрызать свои пальцы.
Фекла Тимофеевна говорит:
– Ой! Если бы ты мне за язык взялся, я бы тебе полную кисть руки оттяпала. Я не люблю, когда меня за язык хватают.
Начала тут Фекла Тимофеевна на пол сплевывать, дескать, может, и палец-то, черт знает, какой грязный и, черт знает, за что брался – нельзя же такие вещи строить – негигиенично.
Но тут ихняя дискуссия была нарушена – подъехали к Ленинграду.
Фекла Тимофеевна еще слегка полаялась со своим военным и пошла на Щукин.
 
Зощенко  (из рассказа Весёленькая история)
    

 
М.Зощенко
 
Хочется рассказать про одного начальника. Очень уж глубокоинтересная личность...
Так вот, извольте видеть, было это в небольшом городе. Даже не в городе, а в местечке.
И было это в воскресенье.
Представьте себе - весна, весеннее солнышко играет. Природа, так сказать, пробуждается. Травка, возможно что, зеленеть начинает.
Население, конечно, высыпало на улицу. Панели шлифует.
И тут же среди населения гуляет собственной персоной помощник начальника местной милиции Дрожкин.
С супругой. Прелестный ситцевый туалет. Шляпка. Зонтичек. Галоши.
И гуляют они, ну, прямо, как простые смертные. Не гнушаются. Прямо, так и прут под ручку по общему тротуару.
Доперли они до угла бывшей Казначейской улицы. Вдруг, стоп.
Среди, можно сказать, общего переходного тротуара - свинья мотается.
Такая, довольно крупная свинья, пудов, может быть, на семь.
И пес ее знает, откуда она забрела. Но факт, что забрела, и явно нарушает общественный беспорядок.
А тут, как на грех - товарищ Дрожкин с супругой.
Господи, твоя воля! Да, может, товарищу Дрожкину неприятно на свинью глядеть?
Может, ему во внеслужебное время охота на какую-нибудь благородную часть природы поглядеть?
А тут свинья. Господи, твоя воля, какие неосторожные поступки со стороны свиньи!
И кто такую дрянь выпустил наружу? Это же, прямо, невозможно!
А главное - товарищ Дрожкин вспыльчивый был. Он сразу вскипел.
– Это, – кричит, – чья свинья? Будьте любезны ее ликвидировать.
Прохожие, известно, растерялись. Молчат. Начальник говорит:
– Это что ж делается средь бела дня! Свиньи прохожих затирают. Шагу не дают шагнуть. Вот я ее сейчас из револьверу тяпну.
Вынимает, конечно, товарищ Дрожкин револьвер...
Только хотел начальник свинку угробить - жена вмешалась. Супруга.
– Петя, - говорит, – не надо ее из револьверу бить. Сейчас, может быть, она под ворота удалится.
Муж говорит:
– Не твое гражданское дело. Замри на короткое время. Не вмешивайся в действия милиции.
В это время из-под ворот такая небольшая старушка выплывает. Выплывает такая небольшая старушка и что-то ищет.
– Ахти, – говорит, – господи! Да вот он где, мой кабан. Не надо его, товарищ начальник, из пистолета пужать. Сейчас я его уберу.
Товарищ Дрожкин обратно вспылил. Может, ему хотелось на природу любоваться, а тут, извиняюсь, неуклюжая старуха со свиньей.
– Ага, – говорит, – твоя свинья! Вот я ее сейчас из револьверу трахну. А тебя в отделение отправлю. Будешь свиней распущать.
Тут опять жена вмешалась.
– Петя, – говорит, – пойдем, за ради бога. Опоздаем же на обед.
И, конечно, по глупости своей супруга за рукав потянула, – дескать, пойдем.
Ужасно побледнел начальник милиции.
– Ах, так, – говорит, – вмешиваться в действия и в распоряжения милиции! За рукава хватать! Вот я тебя сейчас арестую.
Свистнул тов. Дрожкин постового.
– Взять, – говорит, – эту гражданку. Отправить в отделение. Вмешивалась в действия милиции.
Взял постовой неосторожную супругу за руку и повел в отделение.
Народ безмолвствовал.
А сколько жена просидела в милиции и каковы были последствия семейной неурядицы – нам неизвестно.
 
М.Зощенко   (из рассказа Административный восторг)
   

  
Козьма Прутков
МОЙ ПОРТРЕТ
 
Когда в толпе ты встретишь человека,
который наг;
чей лоб мрачней туманного Казбека,
неровен шаг;
кого власы подъяты в беспорядке;
кто, вопия,
всегда дрожит в нервическом припадке, -
знай: это - Я!
Кого язвят со злостью вечно новой,
из рода в род;
с кого толпа венец его лавровый
безумно рвёт;
кто ни пред кем спины не клонит гибкой, -
знай: это - Я!..
В моих устах спокойная улыбка,
в груди - змея!
 
ПАМЯТЬ ПРОШЛОГО
 
Помню я тебя ребенком,
скоро будет сорок лет;
твой передничек измятый,
твой затянутый корсет.
 
Было в нем тебе неловко;
ты сказала мне тайком:
«Распусти корсет мне сзади;
не могу я бегать в нем»
 
Весь исполненный волненья,
я корсет твой развязал...
Ты со смехом убежала,
я ж задумчиво стоял.
     

 
ИССА    
ХОККУ
  + + + 
на коже девичьей
следы от блошиных укусов
и те прелестны
   + + +
грязь под ногтями...
перед зелёной петрушкой и то
как-то неловко
   + + +
«дайте! дайте!» -
плача, ручки тянет дитя
к светлой луне.
   + + +
эй, кукушка,
не стукнись, смотри, головою
о месяца серп
   + + +
ой, не бейте муху!
руки у нее дрожат...
ноги у нее дрожат...
   + + +
ах, не топчи траву!
там светлячки сияли
вчера ночной порой
   + + +
громко пукнув,
лошадь подбросила кверху
светлячка
   + + +
о, с какой тоской
птица из клетки глядит
на полёт мотылька!
   + + +
«до чего же нелепа жизнь» -
подумал остановившись
у вишни цветущей
   + + +
наша жизнь - росинка.
пусть лишь капелька росы
наша жизнь - и все же...
 
Исса
  

  
Жванецкий
   
Я У СЕБЯ НАШЁЛ
Когда мне сказали, что у меня плохой характер, я у себя нашел.
Когда сказали, что я талант, я у себя нашел.
Сказали, что бездарен, я у себя нашел.
Сказали, что хороший человек – я нашел.
Болтлив – нашел. Молчалив – нашел.
Нуден – нашел. Весел – нашел.
Пью – нашел. Не пью – нашел.
Писатель – нашел. Не писатель – нашел.
Видимо, я что-то среднее.
Вот кем быть не хочется.
 
ПРАВДА О СЕБЕ
Как узнать правду о себе? У кого?
Спросить у тех, кто тебя любит? Они разве скажут правду о тебе?
Они же тебя любят.
Значит, надо искать тех, кто тебя не любит...
И что они тебе скажут? Разве это будет правда о тебе?
Они же тебя не любят.
Значит, те, кто любит, не скажут правды о тебе, и те, кто не любит, не скажут правды о тебе.
Остались те, кто не знает. А что они вообще могут сказать?
Как их можно спрашивать? Они же тебя не знают.
Как же узнать правду о себе? А как жить, не зная правды о себе?
А как все живут?
Каждый так и живет, не зная правды о себе. И умирает от другого.
 
НАДО НЕНАВИДЕТЬ АМЕРИКУ
Америка вызывает раздражение...
Конечно, легче ненавидеть, чем изобретать...
Придумали себе духовность, чтоб оправдать отсутствие штанов.
Борются с засильем Голливуда и Проктера с Гэмблом.
Можно бороться, а можно делать самому, а можно вообще заняться чем-то другим...
В каждой стране куча дел.
Но некогда - надо ненавидеть Америку!
Пока она есть, двоечники всего мира могут у нее списывать и подглядывать, как всегда ненавидя отличника...
   
Жванецкий
    

 
М.Жванецкий
ВОЗРАЖЕНИЯ (1987)  (отрывки)
 
–  Наш народ привык и приучен, чтобы им управляли. Он привык верить руководителям. Он должен верить и будет верить. Как он привык, так и должен жить... Он привык ненавидеть иностранное и должен. Он привык считать каждого, кто уезжает, предателем и должен...
Святые традиции наши - терпение, безропотность, подчинение. Для государства выгодно. Государство укреплялось...
– Государству выгодно. А для людей что?.. Куда оно мчится такое государство, которому выгодно то, что невыгодно людям. К войне!
– С таким государством можно любую войну выиграть.
– Зачем ее выигрывать? Какое-то время жить за счет других, разорить их и опять стремиться к войне. Дайте людям сказать, дайте людям выйти на улицу по своей воле.
– Не дам. Избалованный народ не нужен никому. Он горе для руководства. Руководство теряет кулак. Низ перестает слушать приказ. Hе реагирует на команду. Как вы будете осуществлять руководство, перебрасывать людские ресурсы, держать оборону?
– А может быть, лучше договориться о мире и не держать оборону?
– Без обороны не государство! Без армии, без таможни, без паспорта - не государство!
– Дайте людям жить свободно...
– Нельзя. Может, где-то можно, у нас нельзя. Тут такое начнется!..
– Какое начнется?
– Анархия. Светопреставление. Разбой.
– Так вы ненавидите свой народ.
– Иди, посмотри, что они пишут, что ими движет, как они заглядывают в чужую тарелку! Как они жрут друг друга!
– Так они не понимают. Вы им не давали никакой информации ни о себе, ни о других народах. Вечное подчинение - это вечная темнота, вечная озлобленность против других таких же. Но даже для создания военной техники надо быть свободным.
– Не обязательно. Сталин из тюрьмы привозил – и работали, и победили.
– Какой ценой? Один к четырем. Гордимся двадцатью миллионами погибших. Конечно, можно воевать, не считая людей. Можно строить ГЭС, не считая людей, можно тушить пожары, не считая людей. Когда люди не важны, можно строить новую жизнь, загадочную жизнь, непонятно для кого.
– Государство должно быть сильным.
– Не будет сильным. Все развалится. Не бывает сильным государство, где люди недовольны, молчаливы, озлоблены, где люди дико сцепляются друг с другом... Как будет крепким государство, состоящее из враждующих людей?..
– В этом государстве нужен только порядок.
– Что такое порядок? Для кого он?
– Для государства.
– Кому нужно государство, где столько мертвых? Каким людям нужно столько мертвых, голодных, темных, обозленных, какому государству, каким людям? Это нужно вам лично и каким-то вашим, которые на мутной волне попали наверх... Но нас ты будешь всю жизнь держать в напряжении, пугать врагами, сплачивать страхом, просто, чтобы иметь нас всех, как ты имел нас всю жизнь до последних лет.
– Я тебя, гниду!
– Да ты что! Ты труслив, как шакал, и измят своей карьерой, как старая газета. Что ты? Бога моли, что тебе такой народ достался. Бога моли, что о твоих делах никто не знает. Бога моли, что тебе никто не считает, скольких ты посадил, скольких ты убил разными испытаниями.
– Ты, гнида, какой национальности?
– Вот это уже вопрос по делу. Это прямо касается сути. Когда-нибудь ты ответишь, как это ты так ловко стравливал людей с людьми. Этот народ нам вредит, этот народ сотрудничает с врагами, этот народ скупой, этот народ жадный, этот хитрый, этот чернозадый, этот чучмек, это хохлы, это кацапы, это жиды, это чурки. Этот народ специально для анекдотов, этот народ жулик, этот косоглазый. Ты здорово преуспел в этом. Потому что когда у людей нет цели в своей жизни, они ищут ее в чужой. Ты приучил всегда иметь врага. Не хватает внешнего - вот тебе внутренний... 
– Я тебя узнал. Ты враг.
– Да. Я твой враг. Давай смотреть друг на друга внимательно... Для будущего.
– Для детей наших!
– Да. Для детей наших.
 
1987 г.

   
М.Жванецкий
   

 
Михаил Зощенко
Кузница здоровья
 
Крым - это форменная жемчужина.
Оттуда народ приезжает - только диву даешься.
То есть поедет туда какой-нибудь дряхлый интеллигентишка, а назад приезжает - и не узнать его.
Карточку раздуло. И вообще масса бодрости, миросозерцания.
Одним словом, Крым - это определенно кузница здоровья.
 
С нашего двора поехал в Крым такой товарищ, Серега Пестриков.
Личность эта была форменно расхлябанная. Которые знали Серегу раньше, все подтвердят.
То есть никакого в нем не было горения и миросозерцания.
Другие граждане в дому все-таки по праздникам веселятся. В горелки играют, пьют, в козла дуются.
Вообще живут от полного сердца. Потому здоровые, черти.
А этот мракобес с работы, например, вернется, ляжет брюхом на свой подоконник и в книгу уткнется.
Погулять даже не пойдет. Скелет у него, видите ли, ходить не может, растрясся за день.
И уж, конечно, не пьет, не курит, женским персоналом не интересуется. Одним словом, лежит на своем окне и догнивает.
Вот какой это был нездоровый человек!
Родственники видят - неладно с парнем. Стали насчет Крыма хлопотать. А то сам не может. Схлопотали.
Поломался, поломался парень, но поехал.
Полтора месяца его там держали. Купали и в ногу какую-то дрянь вспрыскивали.
Наконец вернулся. Приехал.
Это ахнуть можно было от удивленья. Морда, конечно, черная. Лопнуть хочет. Глаза горят. Волосья дыбом стоят. И вся меланхолия пропала.
Раньше, бывало, этот человек мухи не тронет. А тут не успел приехать, в первый же день дворнику Федору морду набил. Зачем за сараем недоглядел - дрова раскрали.
Управдома тоже хотел за какую-то там мелочь застрелить из нагана. Жильцов всех раскидал, которые заступались.
Ну, видим, не узнать парня. Совершенно поправился. Починили человека. Отремонтировали капитально.
Пить даже начал от полноты здоровья. Девицу ни одну мимо себя не пропускал. Скандалов сколько с ним было - не сосчитать.
Крым - это форменная жемчужина, как человека обновляет!..
 
М.Зощенко
   

 
 
Михаил Зощенко
СВЕТЛЫЙ ГЕНИЙ
 
Речь о раскрепощении женщин товарищ Фиолетов закончил с необыкновенным подъемом.
Он стукнул кулаком по столу, топнул ногой, откинул назад свои волосы и громко закричал:
— Гражданки! Вы, которые эти белые рабыни плиты и тому подобное. И которые деспот муж элемент несознательно относится. И кухня которая эта и тому подобное. Шитье, одним словом. Довольно этих про этих цепей. Полное раскрепощение, к свету нога об руку с наукой и техникой.
— Уру! — закричали женщины. — Уру-ру…
Несколько женщин бросились на оратора, сковырнули его с ног и принялись качать, неловко подбрасывая фиолетовское тело под самую электрическую люстру.
«Не ушибся бы», — думал Фиолетов, испуганно брыкаясь и дергая ногами в белых суровых носках.
Через пять минут, когда Фиолетов начал кусаться, восторженные гражданки поставили его на пол и наперерыв жали ему руки, восхищаясь симпатичной его речью.
Какая-то немолодая гражданка в байковом платке подошла к Фиолетову и, потрясая его руку, робко сказала:
— Вы этот, как его, светлый гений человечества в окне женщины.
Фиолетов накинул на плечи пальто и вышел на улицу, слегка покачиваясь.
Фиолетовское нутро пело и ликовало.
«Да-с, — думал Фиолетов. — Тово-с. Здорово… Светлый гений… А?»
Фиолетов быстро дошел до дому и нетерпеливо принялся стучать в дверь кулаком. Ему открыла жена.
— Открыли? — ехидно спросил Фиолетов. — Два часа стоишь, как собака на лестнице… Наконец открыли.
— Иван Палыч, я враз открыла, — сказала жена.
— Враз, враз! А вам охота, чтоб не враз? Вам охота, чтоб муж восемь часов простаивал на лестнице? Вам охота восьмичасовой рабочий день тратить?! Жрать!
Жена метнулась в кухню и через минуту поставила перед Фиолетовым тарелку с супом.
— Ну, конечно, — сказал Фиолетов, — работаешь, как собака, как сукина дочь, а тут суп несоленый.
— Посолите, Иван Палыч, — простодушно сказала жена.
— Ага, теперь посолите! — заорал Фиолетов. — По-вашему, мне только и делов, что супы солить? Работаешь, как собака, а тут суп солить?!
Жена печально зевнула, перекрестила рот и пересела на другой стул.
— Пересаживаетесь! — завизжал Фиолетов. — Демонстрации мне устраиваете? Довольно мещанской идеологии! Я вам накажу кузькину мать…
Фиолетов уныло покушал, скинул с себя пиджак и сказал:
— Зашить надо. Разорвали, черти, качавши… Нечего без дела-то сидеть.
Жена взяла пиджак и принялась за шитье.
— Да электричество зря не жгите! — крикнул Фиолетов, заваливаясь на постель. — Мне же платить придется… Можете и в темноте зашить. Не узоры писать.
Жена потушила лампочку и неровными стежками стала пришивать пиджак к своей юбке.
Светлый гений, тихо посвистывая носом, спал.
 
М.Зощенко
   

 
Михаил Зощенко
СИЛА ТАЛАНТА
 
Успех актрисы Кузькиной был потрясающий.
Публика била ногами, рычала.
Поклонники актрисы кидали на сцену цветы, кричали:
- Кузькина! Ку-узькина!
Один из наиболее юрких поклонников пытался проникнуть на сцену через оркестр, но был остановлен публикой.
Тогда он бросился в боковую дверь с надписью: «Посторонним воспрещается» - и скрылся.
Актриса Кузькина сидела в артистической уборной и думала.
Ах, именно о таком успехе она и мечтала.
Потрясать сердца.
Облагораживать людей своим талантом...
Но тут в дверь постучали.
- Ах, - сказала актриса, - войдите.
В комнату стремительно вошел человек.
Это был юркий поклонник.
Он до того был боек в своих движениях, что актриса не могла даже его лица рассмотреть.
Он бросился перед ней на колени и, промычав: «Влюблен… потрясен»,
схватил брошенный на пол сапог и стал покрывать его поцелуями.
- Позвольте, - сказала актриса, - это не мой сапог, это комической старухи… Вот мой.
Поклонник с новой яростью схватил актрисин сапог.
- Второй… - хрипел поклонник, ползая на коленях, - где второй?
«Господи! - подумала актриса. - Как он в меня влюблен!»
И, подавая ему сапог, робко сказала:
- Вот второй… А вон там мой лиф…
Поклонник схватил сапоги и лиф и торжественно прижал их к груди.
Актриса Кузькина откинулась в кресле.
Господи! Что можно сделать силой таланта! Довести до невменяемости…
Успех! Какой успех! Поклонники врываются к ней, целуют ее обувь. Счастье! Слава!
Потрясенная своими мыслями, она закрыла даже глаза.
- Кузькина! - громко закричал режиссер. - Выход!
Актриса очнулась. Поклонника с сапогами уже не было.
После выяснилось: кроме сапог и лифа, из уборной исчезла коробка с гримом, парик и -
один сапог комической старухи: другого поклонник не нашел.
Другой лежал под креслом.
 
М.Зощенко
   

 
 
Марк Твен
Разговор с интервьюером    (отрывок)
 
– Вы разрешите задать вам несколько вопросов для уяснения наиболее важных пунктов вашей общественной деятельности и личной жизни?
– О пожалуйста, пожалуйста. Память у меня очень неважная, но, я надеюсь, вы меня извините...
– Благодарю вас. Вы готовы? Можно начать?
– Да, я готов.
– Сколько вам лет?
– В июне будет девятнадцать.
– Вот как?  Я бы дал вам лет тридцать пять, тридцать шесть... Когда вы начали писать?
– В тысяча восемьсот тридцать шестом году.
– Как же это может быть, когда вам сейчас только девятнадцать лет?
– Не знаю. Действительно, что-то странно.
– Да, в самом деле. Кого вы считаете самым замечательным человеком из тех, с кем вы встречались?
– Аарона Барра.
– Но вы не могли с ним встречаться, раз вам только девятнадцать лет.
– Ну, если вы знаете обо мне больше, чем я сам, так зачем же вы меня спрашиваете?
– Я только высказал предположение, и больше ничего. Как это вышло, что вы познакомились с Барром?
– Это вышло случайно, на его похоронах: он попросил меня поменьше шуметь и...
– Силы небесные! Ведь если вы были на его похоронах, значит он умер, а если он умер, не все ли ему было равно, шумите вы или нет.
– Не знаю. Он всегда был на этот счет очень привередлив.
– Все-таки я не совсем понимаю. Вы говорите, что он разговаривал с вами и что он умер?
– Ну, одни говорили, что умер, а другие, что нет.
– А вы сами как думаете?
– Мне какое дело? Хоронили-то ведь не меня.
– Позвольте спросить вас о другом. Когда вы родились?
– В понедельник, тридцать первого октября тысяча шестьсот девяносто третьего года.
– Как! Что такое! Вам тогда должно быть сто восемьдесят лет? Как вы это объясняете?
– Никак не объясняю.
– Но вы же сказали сначала, что вам девятнадцать лет, а теперь оказывается, что вам сто восемьдесят. Чудовищное противоречие!
– Ах, вы это заметили? (Рукопожатие.) Мне тоже часто казалось, что тут есть противоречие, но я как-то не мог решить, есть оно или мне только так кажется. Как вы быстро все подмечаете!
– Благодарю за комплимент. Есть у вас братья и сестры?
– Э-э... я думаю, что да... впрочем, не могу припомнить.
– Первый раз слышу такое странное заявление!
– Неужели?
– Послушайте! Чей это портрет на стене? Это не ваш брат?
– Ах, да, да, да! Теперь вы мне напомнили: это мой брат. Это Уильям, мы его звали Билл. Бедняга Билл.
– Как?  Значит, он умер?
– Да, пожалуй, что умер. Трудно сказать наверняка. В этом было много неясного.
– Грустно слышать. Он, по-видимому, пропал без вести?
– Д-да, вообще говоря, в известном смысле это так. Мы похоронили его.
– Похоронили его! Похоронили, не зная, жив он или умер?
– Нет, нет! Мы только думали, что он умер...
– Ах, понимаю! Он опять ожил?
– Как бы не так!
– Ну, я никогда ничего подобного не слыхивал!..
– Видите ли, мы были близнецы – мы с покойником, – нас перепутали в ванночке, когда нам было всего две недели от роду, и один из нас утонул. Но мы не знали, который. Одни думают, что Билл. А другие – что я.
– Просто неслыханно! А вы сами как думаете?
– Одному богу известно! Я бы всё на свете отдал, лишь бы знать наверное. Эта зловещая, ужасная загадка омрачила мою жизнь. Но я вам раскрою тайну, о которой никому на свете до сих пор не говорил ни слова. У одного из нас была особая примета – большая родинка на левой руке; это был я. Так вот этот ребенок и утонул...
– Ну, я думаю, материала у меня набралось довольно, очень признателен вам за любезность...
Молодой человек почтительно и поспешно откланялся.
Он был очень приятным собеседником, и я пожалел, что он уходит так быстро.
 
Марк Твен
   

 
 
Омар Хайям
 
Если мельницу, баню, роскошный дворец
Получает в подарок дурак и подлец,
А достойный идет в кабалу из-за хлеба -
Мне плевать на твою справедливость, творец!
          - ТЬФУ НА ТЕБЯ! -
Если все государства, вблизи и вдали,
Покоренные, будут валяться в пыли -
Ты не станешь, великий владыка, бессмертным.
Твой удел невелик: три аршина земли.
          - ТЬФУ НА ТЕБЯ! -
О законник сухой, "неподкупный" судья!
Хуже пьянства запойного - трезвость твоя.
Я вино проливаю - ты кровь проливаешь.
Кто из нас кровожаднее - ты или я?
          - ТЬФУ НА ТЕБЯ! -
О жестокое небо, безжалостный бог!
Ты еще никогда никому не помог.
Если видишь, что сердце обуглено горем, -
Ты немедля еще добавляешь ожог.
          - ТЬФУ НА ТЕБЯ! -
Ты при всех на меня накликаешь позор:
Я безбожник, я пьяница, чуть ли не вор!
Я готов согласиться с твоими словами.
Но достоин ли ты выносить приговор?
          - ТЬФУ НА ТЕБЯ! -
Шейх блудницу стыдил: "Ты, беспутная, пьёшь,
Всем желающим тело свое продаёшь!"
"Я, - сказала блудница, - и вправду такая.
Тот ли ты, за кого мне себя выдаёшь?"
          - ТЬФУ НА ТЕБЯ! -
Тот усердствует слишком, кричит: "Это - я!"
В кошельке золотишком бренчит: "Это - я!"
Но едва лишь успеет наладить делишки -
Смерть в окно к хвастунишке стучит: "Это - я!"
          - ТЬФУ НА ТЕБЯ! -
 
 
Омар Хайям
   

 
 
Виктор Драгунский
Из "Денискиных рассказов"
 
Тут он посмотрел на меня внимательно и сказал:
– Ну, а ты что любишь? Больше всего на свете?..
И я рассказал ему, что я люблю.
И про собаку, и про строганье, и про слоненка, и про красных кавалеристов, и про маленькую лань на розовых копытцах, и про древних воинов, и про прохладные звезды, и про лошадиные лица, все, все...
Он выслушал меня внимательно, у него было задумчивое лицо, когда он слушал, а потом он сказал:
– Ишь! А я и не знал. Честно говоря, ты ведь еще маленький, а смотри-ка – любишь как много! Целый мир.
Тут в разговор вмешался Мишка. Он надулся и сказал:
– А я еще больше Дениски люблю разных разностей! Подумаешь!!
– Очень интересно! Ну-ка, поведай тайну своей души... Что же ты любишь?
Мишка поерзал на подоконнике, потом откашлялся и сказал:
– Я люблю булки, плюшки, батоны и кекс! Я люблю хлеб, и торт, и пирожные, и пряники, хоть тульские, хоть медовые, хоть глазурованные. Сушки люблю тоже, и баранки, бублики, пирожки с мясом, повидлом, капустой и с рисом.
Я горячо люблю пельмени, и особенно ватрушки, если они свежие, но черствые тоже ничего. Можно овсяное печенье и ванильные сухари.
А еще я люблю кильки, сайру, судака в маринаде, бычки в томате, частик в собственном соку, икру баклажанную, кабачки ломтиками и жареную картошку.
Вареную колбасу люблю прямо безумно, если докторская, – на спор, что съем целое кило! И столовую люблю, и чайную, и зельц, и копченую, и полукопченую, и сырокопченую! Эту вообще я люблю больше всех. Очень люблю макароны с маслом, вермишель с маслом, рожки с маслом, сыр с дырочками и без дырочек, с красной коркой или с белой – все равно.
Люблю вареники с творогом, творог соленый, сладкий, кислый; люблю яблоки, тертые с сахаром, а то яблоки одни самостоятельно, а если яблоки очищенные, то люблю сначала съесть яблочко, а уж потом, на закуску – кожуру!
Люблю печенку, котлеты, селедку, фасолевый суп, зеленый горошек, вареное мясо, ириски, сахар, чай, джем, боржом, газировку с сиропом, яйца всмятку, вкрутую, в мешочке, могу и сырые. Бутерброды люблю прямо с чем попало, особенно если толсто намазать картофельным пюре или пшенной кашей. Так… Ну, про халву говорить не буду – какой дурак не любит халвы? А еще я люблю утятину, гусятину и индятину.
Ах, да! Я всей душой люблю мороженое. За семь, за девять. За тринадцать, за пятнадцать, за девятнадцать. За двадцать две и за двадцать восемь...
Крыжовник, морковку, кету, горбушу, репу, борщ, пельмени, хотя пельмени я уже говорил, бульон, бананы, хурму, компот, сосиски, колбасу, хотя колбасу тоже говорил...
Мишка выдохся и замолчал. По его глазам было видно, что он ждет, когда Борис Сергеевич его похвалит...
– Что ж, Миша, – сказал он, – ты многое любишь, спору нет, но все, что ты любишь, оно какое-то одинаковое, чересчур съедобное, что ли. Получается, что ты любишь целый продуктовый магазин. И только... 
Тут Мишка весь встрепенулся и покраснел.
– Ой, - сказал он смущенно, - чуть не забыл!  Еще - котят!  И бабушку!
 
В. Драгунский 

 
 
Исаак Бабель
Из "Одесских рассказов"
 
Забудьте на время, что на носу у вас очки, а в душе осень.
Перестаньте скандалить за вашим письменным столом и заикаться на людях.
Представьте себе на мгновенье, что вы скандалите на площадях и заикаетесь на бумаге.
Вы тигр, вы лев, вы кошка.
Вы можете переночевать с русской женщиной, и русская женщина останется вами довольна.
Вам двадцать пять лет.
Если бы к небу и к земле были приделаны кольца, вы схватили бы эти кольца и притянули бы небо к земле...
 
Беня говорит мало, но он говорит смачно.
Он говорит мало, но хочется, чтобы он сказал ещё что-нибудь.
 
И он сказал речь. Ее слышали все, кто хотел слушать...
Есть люди, уже обреченные смерти, и есть люди, еще не начавшие жить...
Есть люди, умеющие пить водку, и есть люди, не умеющие пить водку, но все же пьющие ее.
И вот первые получают удовольствие от горя и от радости, а вторые страдают за всех тех, кто пьет водку, не умея пить ее.
 
Я удивляюсь, когда человек делает что-нибудь по-человечески,
а когда он делает сумасшедшие штуки - я не удивляюсь.
 
Если у русского человека попадается хороший характер, так это действительно роскошь...
 
- Где начинается полиция, - вопил он, - и где кончается Беня?
- Полиция кончается там, где начинается Беня, - отвечали резонные люди...
 
- Верите ли вы в бога?
- Пусть в бога верит тот, кто выиграл двести тысяч...
 
На этой земле - о, горе нам! - нет женщины, которая не была бы безумна в те мгновенья, когда решается ее судьба...
 
Мозг вместе с волосами поднялся у меня дыбом, когда я услышал эту новость.
 
А тем временем несчастье шлялось под окнами, как нищий на заре.
Несчастье с шумом ворвалось в контору.
И хотя на этот раз оно приняло образ еврея Савки Буциса, но оно было пьяно, как водовоз...
 
Нужны ли тут слова?  Был человек и нет человека.
Жил себе невинный холостяк, как птица на ветке, - и вот он погиб через глупость.
Пришел еврей, похожий на матроса, и выстрелил не в какую-нибудь бутылку с сюрпризом, а в живого человека.
Нужны ли тут слова?..
 
Теперь вы знаете все...
Вы знаете все... Но что пользы, если на носу у вас по-прежнему очки, а в душе осень?..
 
И.Бабель

 
 
Даниил Хармс
ССОРА
 
(Куклов и Богадельнев сидят за столом и едят суп)
Куклов:  Я принц.
Богадельнев:  Ах ты принц!
Куклов:  Ну и что же из того, что я принц?
Богадельнев:  А то, что я в тебя сейчас супом плесну!
Куклов:  Нет, не надо!
Богадельнев:  Почему же это не надо?
Куклов:  А это зачем же в меня супом плескать?
Богадельнев:  А ты думаешь, ты принц, так тебя и супом облить нельзя?
Куклов:  Да, я так думаю!
Богадельнев:  А я думаю наоборот.
Куклов:  Ты думаешь так, а я думаю так!
Богадельнев:  А мне плевать на тебя!
Куклов:  А у тебя нет никакого внутреннего содержания.
Богадельнев:  А у тебя нос похож на корыто.
Куклов:  А ты свинья!
Богадельнев:  Свинья? А ты кто-же?
Куклов:  А я принц.
Богадельнев:  Ах ты принц!
Куклов: Ну и что же из того, что я принц?
Богадельнев: А то, что я в тебя сейчас супом плесну!..
 
ОБЕЗОРУЖЕННЫЙ или неудавшаяся любовь
 
Лев Маркович (подскакивая к даме)  – Разрешите!
Дама (отстраняясь ладонями)  – Отстаньте!
Лев Маркович (наскакивая)  – Разрешите!
Дама (пихаясь ногами)  – Уйдите!
Лев Маркович (хватаясь руками)  – Дайте разок!
Дама (пихаясь ногами)  – Прочь! Прочь!
Лев Маркович  – Один только пистон!
Дама (мычит, дескать "нет").
Лев Маркович  – Пистон! Один пистон!
Дама (закатывает глаза)
Лев Маркович (Суетится, лезет рукой за своим инструментом и вдруг оказывается, не может его найти)
– Обождите! (Шарит у себя руками). Что за чччорт!
Дама  (с удивлением смотрит на Льва Марковича)
Лев Маркович  – Вот ведь история!
Дама  – Что случилось?
Лев Маркович  – Хм... (смотрит растерянно во все стороны)
Занавес
 
Даниил Хармс
  

 
 
Фридрих Ницше
О Царях, Церквях и Зверях:

Такой совет даю я царям, и церквям, и всему, что одряхлело от тяжести лет:
Дайте ниспровергнуть себя!  И вы снова вернетесь к жизни, а добродетель вернется к вам!
Так говорил я Огненному Псу, но он ворчливо прервал меня и спросил:
«Церковь?  Что это такое?»
Церковь, - отвечал я, - это своего рода государство, но особенно лживое.
Однако замолчи, лицемерный пёс! Тебе ли не знать сородичей своих!
Подобно тебе, Государство есть пёс лицемерия;  
подобно тебе, оно любит говорить среди дыма и грохота...
Ибо оно хочет быть самым важным зверем на земле...
(из книги «Так говорил Заратустра»)
 
О богачах:
Богач, который не умеет употреблять свободного времени,
будет постоянно стремиться к увеличению своего богатства;
это стремление будет его хитростью в борьбе со скукой.
Таким путем из состояния, достаточного для духовно развитого человека, возникает колоссальное богатство;
оно является прямым результатом духовной несамостоятельности и нищеты...
Богатство делает человека независимее и свободнее только до известной степени;
еще шаг - и оно становится господином, а владелец - рабом:
как раб, должен он отдавать ему свое время, свои мысли, должен иметь определенные связи,
быть пригвожденным к определенному месту, срастись с определенным государством,
и все это, быть может, против своего внутреннего желания...
 
На ушко консерваторам:
Возврат к прошлому невозможен, ни в каком смысле и ни в какой степени.
Мы, физиологи, по крайней мере, знаем это.
Но все жрецы и моралисты всегда хотели заставить человечество вернуться к прежней ступени...
Даже политики подражали в этом отношении проповедникам нравственности:
и в настоящее время есть партии, мечтающие о том, чтобы люди пятились, как раки.
Но никто не властен по своему желанию сделаться раком.
Волей-неволей надо идти вперед...
Можно задержать это развитие, но с тем большей силой и стремительностью прорвется оно потом...
(из книги «Сумерки идолов»)
 
Фридрих Ницше
  

 
Аркадий Аверченко 
ВОЙНА  (коротко)
 
Пройдет еще лет двадцать.  Мы все, теперешние, сделаемся стариками...
Мировая война отойдет в область истории, о ней будут говорить как о чем-то давно прошедшем, легендарном...
И вот, когда внуки окружат нас и начнут расспрашивать о мировой войне, - воображаю, как тогда мы, старички, начнем врать!..
То есть врать будут, конечно, другие старички, а не я.  Я не такой.
  * * *
Когда я, во время призыва, пришел в воинское присутствие, меня осмотрели и сказали:
- Вы не годитесь!  У вас зрение плохое.
- Позвольте! Что у вас там требуется на войне? Убивать врагов? Ну, так это штука нехитрая.
- Да вы раньше дюжину своих перестреляете, прежде чем убьете одного чужого!..
Вышел я из этого бюрократического учреждения обиженный, хлопнув дверью.
Решил поехать на войну в качестве газетного корреспондента.
  * * *
Однажды подсел я к солдатам в окопе. Сидели, мирно разговаривали, я угощал их папиросами.
Вдруг - стрельба усилилась, раздались какие-то крики, команда - я за разговором и не заметил что, собственно, скомандовали.
Все закричали "ура!", выскочили из окопов, побежали вперед.
Закричал и я за компанию "ура", тоже выскочил и тоже побежал...
Бежал я долго - от врага ли или за врагом - и до сих пор не знаю.
Может быть, меня нужно было наградить орденом как отчаянного храбреца, может быть - расстрелять как труса.
Бежал я долго - так долго, что когда огляделся, - около меня уже никого не было.
Только один немец (очевидно, такого же неопределенного характера, как и я сам) семенил почти рядом со мной.
- Попался?! - торжествующе вскричал я.
Он вместо ответа взял на изготовку штык и бросился на меня.
Я всплеснул руками и сердито вскрикнул:
- С ума ты сошел?! Ведь ты меня так убить можешь! 
- Я и хочу тебя убить!
- За что? Что я, у тебя жену любимую увез или деньги украл?  Идиот!
- Да, - возразил он сконфуженно. - Но ведь теперь война!
- Я понимаю, что война, но нельзя же ни с того ни с сего тыкать штыком в живот малознакомому человеку!
Мы помолчали.
"Во всяком случае, - подумал я, - он мой пленник, и я доставлю его живым в наш лагерь... Может быть, орден дадут..."
- Во всяком случае, - сказал немец, - ты мой пленник, и я...
Это было верхом нахальства!
- Что?  Я твой пленник?  Нет, брат, я тебя взял в плен и теперь ты не отвертишься!..
- Что-о?  Я за тобой гнался, да я же и твой пленник?
- Я нарочно от тебя бежал, чтобы заманить подальше и схватить, - пустил я в ход так называемую "военную хитрость"...
Мы схватили друг друга за руки и, переругиваясь, пошли вперед.
Через час бесцельного блуждания по голому полю мы оба пришли к печальному заключению, что заблудились.
Голод давал себя чувствовать, и я очень обрадовался, когда у немца в сумке обнаружился хлеб и коробка мясных консервов.
- На, - сказал враг, отдавая мне половину. - Так как ты мой пленник, то я обязан кормить тебя.
- Нет, - возразил я. - Так как ты мой пленник, то все, что у тебя, - мое! 
Мы закусили, сидя под деревом, и потом запили коньяком из моей фляжки.
- Спать хочется, - сказал я, зевая. 
- Ты спи, а мне нельзя, - вздохнул немец.
- Почему?
- Я должен тебя стеречь, чтобы ты не убежал.
Я растянулся под деревом. Проснулся перед вечером.
- Сидишь? - спросил я.
- Сижу, - сонно ответил он.
- Ну, можешь заснуть, если хочешь, я тебя постерегу.
- А вдруг - сбежишь?
- Ну, вот!  Кто же от пленников убегает.  Немец пожал плечами и заснул.
Закат на далеком пустом горизонте нежно погасал, освещая лицо моего врага розовым нежным светом…
"Что, если я уйду? - подумал я. - Надоело мне с ним возиться. "
Я встал и пошел на запад, а перед этим, положил в его согнутую руку мою фляжку с коньяком.
И он спал так, похожий на громадного ребенка, которому сунули в руку соску и который расплачется по пробуждении, увидев, что нянька ушла...
  * * *
Вот и все мои похождения на театре войны...
Теперь, пока я еще молодой, - рассказал всю правду.
Состарюсь - придется врать внукам.
       
Аверченко