Папа

Память человеческая удивительная вещь, она обладает поразительными свойствами! Иногда что-то услужливо подсовывает – ну вспомни же, вспомни! - а иногда что-то прячет до поры до времени, мол, мала еще догада, пусть подрастет да поумнеет! Помню фотографию моего отца, которую я, еще совсем малютка, нашла в коробке среди многих других фотографий и с криком бросилась к бабушке – «Да вот же он! Вот он – мой папа!» Бабушка как-то стушевалась, растерялась, взяла фотографию у меня из рук и убрала куда-то, больше она мне на глаза не попадалась. На все мои вопросы о папе мне отвечали: «Папа твой служит во флоте на Дальнем Востоке, плавает на больших военных кораблях». Однажды мама моя приехала к нам в Жигулевск навестить меня не одна, а с красивым чернобровым моряком в ладно сидящей форме. «Вот твой папа» – было сказано мне. Я, ничего не опровергая и не объясняя, долго и горько плакала и утешить меня не могли ни привезенные в подарок вкусные гостинцы, ни новые книжки, ни яркий большой мяч… Я-то знала, что это не мой папа, но сказать об этом прямо означало огорчить маму и рассердить ее, но я постоянно испытывала неловкость от недоговоренности и смутного осознания вины, словно я предала кого-то. Мама и красивый моряк уехали во Владивосток – она учительствовать, он – служить во флоте.
Время шло, я получала письма и открытки от мамы и от папы-моряка, который прислал мне фотографию зайца Тришки – он был сфотографирован на полочке в кубрике того корабля, на котором плавал папа. «Вот приедешь и я подарю тебе Тришку-моряка» - писал он. И тем не менее я не отождествляла папу-моряка с настоящим, моим папой.
Весной 1956 года мне исполнилось семь лет. Наступило лето. Однажды бабушка сказала мне, что мы втроем – дед, она и я – совсем скоро уезжаем к маме на Дальний Восток. У меня теперь есть две маленькие сестрички, они родились 18 июня, маме трудно одной с ними справляться, потому что папа подолгу в море, вот мы все и поедем ей помогать. Мы едем к сестренкам, к маме и папе. Видимо, именно эти слова вселили надежду, что я увижу именно его, того, чью фотографию спрятали от меня несколько лет назад.
Ехали очень долго поездом, с пересадками, с ночевками на вокзалах. Это ж только представить себе, какой путь я проделала совсем малявкой – от Волги до самых восточных Российских окраин! Я прилипала к окну и смотрела, смотрела, смотрела… Вот Урал, вот Байкал, вот речка Шилка выписывает петли, вот скала «Пронеси, Господи!», низко нависшая над железной дорогой, вот бескрайняя тайга…Бабушка и дед все мне рассказывали, объясняли, обращали мое внимание на красивые панорамы из окна вагона – благодаря им я так живо все запомнила. Дед приносил нам в чайнике кипяток из станционных титанов (так назывались огромные кипятильники), покупал на остановках горячую вареную картошечку с малосольными огурцами, отварную треску и жареных кур, большие красные помидоры – сладкие-сладкие и мясистые, поблескивающие сахарно на разломе…Помню, как однажды состав дернуло и я свалилась с полки с подушкой в обнимку – привычка подсовывать руки под подушку спасла меня от серьезных ушибов. Как-то состав наш остановили путейцы – впереди произошло крушение товарняка. Народ высыпал из вагонов подышать воздухом и размяться, благо остановка обещала быть долгой. Дедушка взял меня с собой. Он остановился покурить с попутчиками, а я, стрекоза, увлеклась прыжками со шпалы на шпалу, погладывая на свою тень: я прыгну, косицы с бантами тоже прыгнут и шлепнут по плечам, и так раз за разом. Увлеклась и упрыгала, надо полагать, далеко, как вдруг слышу щум-гам, крики, топот, тяжелое дыхание деда, его сильные руки сдергивают меня с путей и почти в тот же момент мимо проносится дрезина – путейцы торопились по этому пути к месту крушения и притормозить разогнавшуюся на уклоне машину уже не могли. Когда я подняла глаза на деда, он был бледнее бледного и губы у него подрагивали, но он не бранил меня, видимо, слишком испугался за мою жизнь…Бабуле мы, не сговариваясь, ничего рассказывать не стали. Но я помню и сейчас – мой дед спас меня от гибели.



Владивосток и снова папа

Добрались. Дворик небольшого деревянного домика, где снимали квартиру мама и папа, был увешан пеленками – значит, не ошиблись, сказала бабушка. Мама была одна – папа в море. Мы обнимались, смеялись и плакали, опять обнимались, потом все вместе рассматривали моих сестренок – крохотных, трогательных младенцев - Олю и Лену. Позже, когда схлынули восторги встречи и были рассказаны все новости и впечатления, я вышла погулять - спустилась с крылечка и начала исследовать новое обиталище. Вот кусты сирени. Вот поленица дров. Вот сарайчик. А за сарайчиком!... Ух ты! Между стеной сарайчика и забором было небольшое пространство, укрытое сверху крышей из шифера, а в нем на дощатом полу, застеленном соломой, огромная собачища! И не одна, а с пятью маленькими толстопузыми щеночками! Я очень скучала по Азорке, которого перед отъездом бабушка вернула доброй молочнице. Мне хотелось уткнуться носом в теплую собачью шерсть, обнять, погладить, потрепать ласково бархатные ушки, снова ощутить доверчивую любовь и преданность маленького существа… Собачища предупреждающе зарычала, я немножко попятилась, а затем начала медленно продвигаться вперед, уговаривая псину не сердиться и убеждая ее, что я не сделаю ничего плохого ни ей, ни ее деткам: «Я только посмотрю поближе твоих деток и немножко потрогаю!» Осторожно, пядь за пядью, я все-таки проникла в логово и опустилась на пол. Скоро мы уже все вместе лежали на соломе, я гладила собаку между ушами, целовала пахнущую псиной морду и самозабвенно нянчила щенят! Мама и бабушка заметили мое долгое отсутствие и вышли посмотреть, чем же это я так увлеклась. Я услышала мамин зов и откликнулась – «Здесь я!». Мама бросилась на мой голос с встревоженным «О, Господи! Там же Арма со щенками!». Увидев меня целой и невредимой, довольной и счастливой, взахлеб восторгающейся собачками, мама перевела дыхание и объяснила мне, что Арма – овчарка, служебная собака, специально обученная охранять двор и дом, да еще сейчас у нее детки, и она их тоже охраняет от непрошеных гостей. «Она могла тебя разорвать на клочки!» – сказала мама – «Никогда не подходи к незнакомым собакам!». Этот запрет не сработал – я и до сих пор смело подхожу к незнакомым собакам. А чаще – они ко мне, особенно если случается где-то отдыхать: все санаторные собаки выбирают меня в хозяйки!
Скоро придет из похода папа, говорили мне. Я ждала. Так как не уточнялось, какой именно папа приедет, я подспудно ждала и надеялась, что увижу знакомое и родное лицо с фотографии. (Как, каким непостижимым образом полуторагодовалой крохе навсегда врезался в память образ синеглазого Генриха - юного и беспечного отца моего?!) Вернулся из морей папа. Федот, да не тот… И опять я никому ничего не сказала, не запротестовала, не опровергла маминых слов. Но ночью, лежа в постели, я тихонько плакала – так плачут только от глубоких обид, так оплакивают рухнувшие надежды. «Что случилось? Болит что-нибудь?» – спрашивала мама. Мой новый папа растерянно топтался за маминой спиной, бабушка гладила мне волосы, успокаивала меня, а дед хмурился и играл желваками: тонкий, добрый, все понимающий человек, он почувствовал, что я переживаю первое в моей жизни мужское предательство, которых будет еще ох, как много… Первым меня предал мой отец. Предал абсолютно, безвозвратно, навсегда. Не знаю, кто или что тому виной. Да и знать не хочу.
Так в моей жизни появился мой замечательный папка, мой любимый батя – Анатолий Анатольевич Ермаков. Мой папка, который был брошен глупой четырнадцатилетней матерью на руки тетке Мане и дядьке Трофиму – воспитывайте, мол! Мой папка, который был многого лишен в детстве, а главное – материнской любви. И я стала Марианной Анатольевной Ермаковой. Его ласковое терпение, доброжелательность, заботливость и готовность броситься на помощь по первому зову, заступиться за «старшенькую» в любой ситуации сделали свое дело: я вычеркнула из памяти все, что было у меня прежде связано с понятием «папа». Я забыла обо всем крепко-накрепко, заперла воспоминания в темноте подсознания, а ключ выбросила. Просто запретила себе вспоминать. Начался новый период в моей жизни и я приняла его всем своим маленьким сердечком.

Серия сообщений "Как я была маленькой":
Часть 1 - Как я была маленькой
Часть 2 - Как я была маленькой (продолжение)
Часть 3 - Как я была маленькой (продолжение-2)
Часть 4 - Как я была маленькой - 3
Часть 5 - Как я была маленькой - 4
Часть 6 - Как я была маленькой-5
Часть 7 - Как я была маленькой - 6
...
Часть 22 - Как я была маленькой. Заключительная глава.
Часть 23 - О воспоминаниях...
Часть 24 - Бабушкин сундук...