Заветная тетрадь.

Заветная тетрадь,которая прошла с хозяйкой самые тяжелые годы лагерей и пересылок. Это были стихи написанные и подаренные Вере Георгиевне Лещенко. Видно там были и ее стихи. Но при жизни хозяйка тетради стеснялась ее открыть для нас.Удивляюсь как эта тетрадка прошла через проверки и шмон вертухаев. Любая строчка могла добавить срок ее автору. Но тетрадка выжила,сохранилась и впервые публикуются стихи-посвящения из этой тетрадки.
Ивдельлаг,  где отбывала срок Вера Георгиевна находился и находится по сей день на севере России. Морозы,тяжкий труд, все перенесли авторы стихов. Не все вернулись домой.
Сегодня я получил первые странички этой тетради от моего друга -  Ольги Петуховой. Московской журналистки.
Ольга была верным ангелом хранителем и литературным секретарем Веры Георгиевны Белоусовой - Лещенко на протяжении многих и многих лет и до последней минуты.

Вера Белоусова с аккордеоном, подаренным Петром Лещенко. Ивдель. 1953 год

Как хорошо мне  было с моей Машей,

Пить чай, да на любимую глядеть.

Что я еврей, а  чай пью с иностранкой Машей,

Не думал я, да зря.

Бежать мне надо было с ней.

Бежать подальше от березок русских,

От самовара и  усатых палачей.

 Тогда бы девочка моя счастливой стала,

Меня б любила, деток нарожала.

Что слаще этого? Все пшик. Любовь всего превыше. 

Мы счастье бы свое упрятали в красивом доме.

Там за океаном, далеко-далече

Нас родинушка  милая бы не достала.

Руки оказались  коротки.  

И пили бы тогда мы чай из блюдца

У самовара я и моя Маша,

И дети песни пели бы о родине далекой,

А мы бы с Машей  слезы утирали,

Тоскуя о земле  родной,

Что далеко-далеко,

Что не предаст, ведь руки коротки.  

Не думал. Не уехал. Не украл я Машу.

И вот теперь в  Сибири рубим лес.

Не видимся. Друг другу писем мы не пишем.

Таков закон для  тех, кто предан был своей стране.

Мечты о детях  и любовь – все в прошлом.

Сил нет. Здоровья нет.

А дышится легко.  

Что так? Да так. Здесь воздух чист.

Здесь мразь не водится.

Здесь уж никто предать не сможет.

Здесь лучшее от той  страны продажной,

Которой ты служил и верил.

Здесь выжить трудно и любить нет сил,

А ДЫШИТСЯ ЛЕГКО!  

1952 год. Марик Г.
Ивдель 

 
С артистами культбригады. Ивдель 1954г

Ах краса ты моя Вера!

Стань моей Надеждою,

Ах, Любовь моя  ты,Вера,

Хочу быть зятем Софии.

Миша  из культбригады,
музыкант 


Мы в одном  бараке

С Веронькой живем.

Как бы не устали,

Каждый вечер  ее ждем.  

Приходи же, Веронька,

Мы тебя заждалися,

Третий час уж начеку

Благо нету здесь ЧеКу. 

Милы девоньки мои,

Вот дождемся Вероньки.

И усталость враз пройдет,

только песню  заведет.  

Ты, подруга, помни,

Ждем тебя всегда

В наше время в  одиночку

Не прожить бы нам и дня.  

Ох, красавицы мои,

Помирать не хочется.

Поскорей бы сдох усатый,

Тогда мечта и сбудется.  

Вера к Лещенко вернется,

Мы к своим  любимым.

Только вот не сложится,

Только вот не сбудется

То, о чем мечтаем  

Лида  Пружина,
Архитектор  в прошлом,
ныне  лесоруб 
 
 Записи  после концертов:
пос.Вижай, Талица, Шипичный, Северный, Ушма
1952-1954 годы 

Как нам Верочка поет,

Слезы из глаз катятся.

А душа и сердце ноют,

Как нам с ними сладиться.

1953 год 

Приходи ты в клуб, Веруня,

Намаялися мы одни,

Твои песни душу греют,

Сердце разрывается.

Вижай,
1954  

Лес мы рубим, щепок нету,

Сгорают все в костре любви.

Любви к родным, к стране убитой,

Которой верить хочется.

Витек,Ушма,
1953 год

  

Как жить без веры,

Которой больше нету?

О чем мечтать,

Когда надежда  сдохла?

 

Как человеком  оставаться,

Когда так хлеба хочется?

Как душу сохранить,

Когда она с трудом волочится?

 

Без веры жить нельзя!

Твердил мне в  церкви батюшка.

Что же не спас меня,

От нехристя-безбожника?  

Где был, когда  дитя во мне убили?

Дитя любви моей и Митеньки.

Теперь пустая я

И жить не можется.

Люся, подруга,
Этапом  вместе шли.
1952 год

 

 

Собака – друг. 

И я так думал. И знал я это не по книжкам,

И тосковал по доброму  Васятке,

Дворняге голубых  кровей.  

И снился мне Васятка  долго,

И стон мне чудился  его во тьме ночной.

Ведь кто-то пристрелил Васятку,

Пытавшегося защитить меня от тех,

Кто в штатском волоком тащил меня в свой воронок.   

Васятке легче, не маялся он,

Как Верочкино милое создание Жужжу

За дверью опечатанной.

А Вера так просила верных псов вождя

Не мучать и  отдать Жужжу соседям.  

Собака – друг? Человек человеку – друг?

Теперь не верю. 

У конвоя и собаки им под стать

С повадками зверей и волчьей пастью.

Геннадий, музыкант
Ивдель,
1953

Жду продолжения.