В двадцать ждёшь её, ищешь, как брызг солёных,
Принесённых крепким зюйд-вестом из-за борта.
Но носу середина лета, закаты в клёнах,
Дискотеки до часу в парке – эх, красота!
И за каждой шарм устилается лёгким шлейфом,
Но… взгляни-ка глубже – и нет ничего… Постой:
Мелковата вода. Ты запутан песчаным шельфом,
Перешедшим в берег, сухой и такой пустой …

В тридцать ждёшь её, будто мартовской талой лужи
После зимних долгих, пронзительных холодов.
Допиваешь таблетки, ещё с января простужен,
Говоришь себе: я, наконец, готов.
Но русалочки год от года становятся злей и строже,
С глубиною теперь всё в порядке, но в чём вопрос:
Почему от общения с ними бежит холодок по коже,
Будто вышел без шапки на улицу – на мороз?..

…Ты устанешь ждать. И тогда всё пойдёт по плану –
И не важно, по плану «А», «Б» – если суть одна:
Деньги, счастье, успех… Череда небольших романов,
Череда посерьёзней, и вот – женат,
Обеспечен, научен жизнью… Садись, остынь и
Не страдай ни о чём…
Но лет пять спустя
Ты поймёшь вдруг, что ходишь по кругу один в пустыне,
Ждёшь её до сих пор – как последний глоток дождя…
Вроде, дом твой полная чаша – и нет бездонней,
И не бьёт никакая хворь ни в ребро тебе, ни в висок…
Отчего же тогда сохнет кожа твоих ладоней,
Будто держишь в них раскалённый жарой песок?..
И счастливый финал, как водится, невозможен:
Ты чрезмерно усталый и умный, почти седой…
Оттого-то, должно быть, так болен и обезвожен…

…Но она случится.
И станет твоей водой.

Екатерина Ермолина