Появление легенд относится еще к первым векам рапространения христианства. Как и мифы, сказки, былины, легенды не имеют авторства, а относятся к устному народному творчеству. Народом слагались легенды о жизни Спасителя, о подвигах Его учеников, о сотворении мира и сотворении первых людей, загробной жизни. Первоначально легенды не имели никаких национальных отличий и были общим достоянием христианских народов. Но кроме общехристианских преданий, у разных народов сложились еше местные легенды о чудесах и святых. Много способствовали распространению легенд паломники. Из разных стран отправлялись они в Святую землю, а возвращаясь на родину, приносили множество рассказов о том, что видели и слышали. Так переходили в европейские страны старые палестинские предания, отрывки византийских сказаний, поверья о чудесах дальних земель, но в особенности те истории, которые связаны были с целью странствования: легенды подробно и разнообразно рассказывали о жизни Спасителя, о подвигах святых, мучеников. Подобное было и в древней Руси: странники по святым местам упоминаются у нас уже в XI столетии. 

В сборнике Кирши Данилова сохранилось такое описание паломнических путешествий. Вот как отправлялись в путь старинные калики перехожие: 

А из пустыни было Ефимьевы,
Из монастыря из Боголюбова, 
Начали калики наряжаться
Ко святому граду Иерусалиму, 
Сорок калик их со каликою, 
Становились во единой круг, 
Они думали думушку единую, 
А едину думушку крепкую, 
Выбирали большаго атамана, 
Молода Касьяна сына Михайловича. 
А и молодой Касьян сын Михайлович
Кладет он заповедь великую
На всех тех дородных молодцев: 
"А идтить нам, братцы, дорога не ближняя, 
Идти будет ко городу Иерусалиму, 
Святой святыни помолитися, 
Господню гробу приложитися, 
Во Ердань-реке искупатися, 
Нетленной ризой утеретися; 
Идти сёлами и деревнями, 
Городами теми с пригородками, -
А в том -то ведь заповедь положена: 
Кто украдет, или кто солжет... 
Атаман про то дело проведает, 
Едина оставит во чистом поле
И вкопат по плеча во сыру землю".
И в том-то ведь заповедь подписана, 
Белыя рученки изприложены... 
Пошли калики во Ерусалим град. 

Это были люди, через которых и распространялись легенды. Паломники собирались толпами, артелями. Они вместе делили тяготы пути, в их кругу составлялись и запоминались легенды, которые потом расходились с ними по целому краю. 

В легенде соединялись чужие переводные сказания, чисто русские устные предания, народная поэзия. Некоторые легенды перешли из житий, книжных преданий (см. легенду о царе Аггее, царевиче Евстафье), другие соединялись с народными поверьями и сказками, создавались по подобию притчи. Многие возникали как объяснение народных представлений, далеких от христианства (так, легенда о цыгане и Св. Георгии по сути дела истолковывает народное убеждение, что цыган не может жить без воровства). 

События легенд изображались на лубочных картинках, которые очень ценились простым народом. Их можно было встретить в каждом доме. Любимыми героями лубочных картинок были Алексей Божий человек, Богатый Лазарь, Егорий Храбрый (Георгий Победоносец), Борис и Глеб, царевич Димитрий и др. Лубочные картинки, как и легенды, имели назидательный, нравоучительный смысл. Они изображали подвиги мучеников, наказание нечестивых в загробной жизни, мучения немилостивых людей после смерти. 


Первое место по распространенности занимали легенды о хождении Христа и апостолов между людьми. По народным сказаниям Спаситель вместе с апостолами и теперь, как некогда - во время земной своей жизни, ходит по земле, принимая на себя страннический вид убогого. Испытывая людское милосердие, Он наказывает жестоких, жадных и скупых и награждает сострадательных и добрых. Особенно дни от Пасхи до Вознесения почитались временем таких странствий Спасителя. В легендах воплощались слова Христа о том, что тот, кто будет милосерден к нуждающемуся, будет милосерден к Нему самому: 

"Аминь, глаголю вам, понеже сотвористе единому сих братий моих меньших - мне сотвористе" (Евангелие от Матфея, гл. 25, ст. 34-40). 

Как и Христос, ходят по земле святые. В легендах упоминаются святой Никола, Илья-пророк, святой Касьян, святая Пятница и Егорий Храбрый, особенно любимый народыми преданиями. 

Легенды и сегодня интересны как создания поэтического творчества народа в древнейший период его истории и как произведения, отразившие ранние христианские представления наших предков.

Народные русские легенды, записанные А.Н. Афанасьевым 

Чудесная молотьба 

Раз как-то принял на себя Христос вид старичка-нищего и шел через деревню с двумя апостолами. Время было позднее, к ночи; стал он проситься у богатого мужика: "Пусти, мужичок, нас переночевать". А мужик богатый говорит: "Много вас, попрошаек, здесь таскается! Что слоняетесь по чужим дворам? Только, чай, и умеете, а небось не работаете..." И отказал наотрез. "Мы и то идем на работу, - говорят странники, - да вот застала нас ночь темная. Пусти, пожалуйста! Мы ночуем хоть под лавкою". - "Ну так и быть! Ступайте в избу". Пустили странников; ничем их не накормили, ничем их не напоили (сам хозяин-то поужинал вместе со своими домашними, а им ничего не дал), да и ночевать им довелось под лавкою. 

Поутру рано стали хозяйские сыновья собираться хлеб молотить. Вот Спаситель и говорит: "Пустите, мы вам поможем за ночлег, помолотим за вас". - "Ладно, - сказал мужик, - и давно бы так! Лучше, чем попусту без дела слоняться!" Вот и пошли молотить. Приходят, Христос и говорит хозяйским сыновьям: "Ну, вы размётывайте снопы, а мы приготовим ток". И стал он с апостолами готовить ток по-своему: не кладут они по одному снопу в ряд, а снопов по пяти, по шести, один на другой. "Да вы такие-сякие совсем дела не знаете! - заругались на них хозяева, - зачем наложили такие вороха?" - "Так кладут в нашей стороне, работа от этого скорее идет", - сказал Спаситель и зажег снопы. Хозяева ну кричать да браниться, дескать, весь хлеб погубили. Ан погорела одна солома, зерно осталось цело и заблистало в большущих кучах крупное, чистое да такое золотистое! 

Воротившись в избу, сыновья и говорят отцу: так и так, батюшка, смолотили всё. Куда! и не верит! Рассказали ему всё, как было; он еще пуще дивится: "Быть не может! от огня зерно пропадет!" Пошел сам поглядеть: зерно лежит большими кучами да такое крупное, чистое, золотое - на диво! Вот покормили странников, и остались они еще на одну ночь у мужика. 

На утро Спаситель с апостолами собирается в путь-дорогу, а мужик им говорит: "Пособите нам еще денек" - "Нет, хозяин, не проси; некогда, надо идти на работу". А старший хозяйский сын потихоньку и говорит отцу: "Не проси их, батюшка, пускай идут. Мы теперь и сами знаем, как надо молотить". Странники попрощались и ушли. Вот мужик с детьми своими пошел на гумно; наложили снопов да и зажгли: думают - сгорит солома, а зерно останется. Ан вышло не так: весь хлеб занялся огнем, да от снопов бросилось пламя на разные постройки; начался пожар, да такой страшный, что всё до гола и погорело! 

Чудо на мельнице 

Как-то пришел Христос в худой нищенской одежде на мельницу и стал просить у мельника святую милостыню. Мельник осерчал: "Ступай, ступай отсюда с Богом! Много вас таскается, всех не накормишь!" Так-таки ничего и не дал. На ту пору случилось - мужичок привез на мельницу смолоть небольшой мешок ржи, увидал нищего и сжалился: "Поди сюда, я тебе дам". И стал отсыпать ему из мешка хлеб; отсыпал почитай с целую мерку, а нищий всё свою миску подставляет. "Что, или еще отсыпать?" - "Да, коли будет ваша милость!" - "Ну, пожалуй!" Отсыпал еще с мерку, а нищий все-таки подставляет свою миску. Отсыпал ему мужик и в третий раз, и осталось у него у самого зерна самая малость. "Вот дурак! сколько отдал, - думает мельник, - да я еще за помол возьму; что ж ему-то останется?" Ну, хорошо. Взял он у мужика рожь, засыпал и стал молоть; смотрит: уж много прошло времени, а мука все сыпется да сыпется! Что за диво! Всего зерна-то было с четверть, а муки намололось четвертей двадцать, да и еще осталось, что молоть: мука себе всё сыпется да сыпется... Мужик не знал, куда ее и собирать-то! 

Мотивы народных легенд многократно использовались в русской поэзии. Особенно ярко они звучали в творчестве Сергея Есенина: 

Шел Господь пытать людей в любови, 
Выходил Он нищим на кулижку. 
Старый дед на пне сухом, в дуброве, 
Жамкал деснами зачерствелую пышку. 

Увидал дед нищего дорогой, 
На тропинке, с клюшкою железной, 
И подумал: "Вишь, какой убогой, -
Знать, от голода качается, болезный".

Подошел Господь, скрывая скорбь и муку: 
Видно, мол, сердца их не разбудишь... 
И сказал старик, протягивая руку: 
"На, пожуй... Маленько крепче будешь".

1914 

Кто меньше желает, тому больше дается 

Было три брата; ничего больше не имели они на белом свете, кроме одного грушевого дерева, и стерегли то дерево по очереди: один оставался подле груши, а двое других уходили на поденщину. Однажды Бог послал ангела посмотреть, как живут братья, и если плохо - то наделить их лучшим пропитанием. Ангел Божий сошел на землю, обратился в нищего и, подойдя к тому, который оберегал дерево, попросил у него одну грушу. Этот сорвал от своей доли, подал ему и говорит: "Вот тебе из моей доли; из братниных не могу тебе дать". Ангел поблагодарил его и удалился. На следующий день остался другой брат стеречь дерево; опять пришел ангел и попросил одну грушу. И тот сорвал ему из своей доли, подал и говорит: "Вот тебе из моей доли; из братниных не могу тебе дать". Ангел поблагодарил и ушел. Когда настал черед третьему брату оберегать дерево, опять подошел ангел и попросил его уделить одну грушу. И третий брат сорвал из своей доли, подал ему и говорит: "Вот тебе из моей доли; из братниных не могу тебе дать". Когда настал четвертый день, ангел сделался монахом, пришел рано поутру и застал всех троих братьев подле избы. "Идите за мною, - сказал им ангел, - я наделю вас лучшим пропитанием". Они пошли за ним, не говоря ни слова. Приходят к большому бурливому потоку: "Чего бы ты желал?" - спросил ангел старшего брата. А он в ответ: "Чтобы из этой воды сделалось вино и досталось бы мне". Ангел перекрестил посохом ручей - и вместо воды потекло вино: тут приготовляют бочки, тут вино наливают... "Вот тебе по твоему желанию!" - сказал ангел старшему брату и оставил его на том месте, а с двумя другими пошел дальше. Вышли они на поляну - всю поляну голуби прикрыли. Тогда спросил ангел среднего брата: "Чего ты желаешь?" - "Чтобы всё это были овцы, и принадлежали бы мне". - Ангел Божий перекрестил поле своим посохом - и вместо голубей явились овцы: откуда-то взялись овчарни, одни бабы доят, другие молоко разливают, третьи снимают сливки, иные сыр делают, иные масло топят... "Вот тебе по твоему желанию!" - сказал ангел. Взял с собой младшего брата, пошел с ним по полю и спросил: "А тебе чего б хотелось?" - "Мне ничего другого не надо, а только бы дал мне Господь жену от праведной христианской крови". Тогда сказал ангел: "О, это нелегко достать; во всем свете только и есть три такие: две замужем, а одна девица, да за ту двое сватаются". Идучи долго, пришли они в один город, в котором был царь, а у него дочь от праведной христианской крови. Как пришли в город - сейчас к царю просить у него невесту, а там уже сватаются за нее два царя. Стали и они свататься. Когда увидел их царь, сказал своим приближенным: "Как же быть теперь: эти - цари, а эти - словно нищие перед нами?" - "А знаете ли что, - сказал ангел, - сделаем-ка так: пускай невеста возьмет три лозы и посадит их в саду, назначив каждому из женихов, какую хочет; на чьей лозе будут поутру гроздья, за того пускай и выйдет замуж". Все на то согласились. Царевна посадила в саду три лозы и каждому назначила свою. Глянули поутру, а на лозе бедняка грозди. Тогда царь, нечего делать, отдал дочь свою бедняку и обвенчали их в церкви. После венца отвел их ангел в лес и оставил там; здесь жили они целый год. А когда исполнился год, сказал Господь ангелу опять: "Пойди, посмотри, как живут сироты; если в нужде, надели их больше". Ангел спустился на землю, обратился опять в нищего; пришел к тому брату, у которого поток лился вином, и попросил у него чашу вина. Но тот отказал ему, говоря: "Если всякому давать по чаше, так и вина не достанет!" Когда услышал это ангел, тотчас перекрестил посохом - и полился поток, как прежде, водою. "Нет же тебе ничего, - сказал он старшему брату, - ступай под свою грушу, стереги ее!" Затем удалился оттуда ангел; пришел к другому брату, у которого все поле овцы прикрыли, и попросил у него кусок сыра. Но тот отказал ему, говоря: "Если всякому давать по куску, так и сыра не достанет!" Когда услышал это ангел, тотчас перекрестил посохом поле - и вместо овец вспорхнули голуби. "Нет же тебе ничего, - сказал он среднему брату, - ступай под свою грушу, стереги ее!" После того пошел ангел к младшему брату посмотреть, как он живет; приходит - а он со своей женою живет в лесу бедно, в хижине. Ангел попросился к ним переночевать. Они охотно, от всего сердца его приняли, и стали упрашивать не поставить им того в вину, что не могут угостить его так, как бы желали: "Мы люди бедные!" - говорили они. "Ничего, - отвечал ангел, - я доволен и тем, что есть". Что будешь делать? Муки у них не было, чтобы замесить настоящий хлеб, так они толкли древесную кору и из той приготовляли хлеб. Такой-то хлеб замесила теперь хозяйка для своего гостя и посадила в печь. Стали они разговаривать; после глядь - готово ли? а перед ними настоящий хлеб, и такой славный, так поднялся высоко... Увидя то, муж с женой возблагодарили Бога: "Слава тебе, Господи, что можем угостить странника!" Подали хлеб гостю, принесли кувшин с водою, и только стали пить - а в кувшине вино. В то время ангел перекрестил своим посохом хижину, а на том самом месте стал царский дворец, а в нем всего много. Ангел благословил их и оставил там, и прожили они счастливо весь свой век. 

Соломон Премудрый 

Иисус Христос после распятия сошел во ад и всех оттуда вывел, кроме одного Соломона Премудрого. "Ты, - сказал ему Христос, - сам выйди своими мудростями!" И остался Соломон один в аду: как ему выйти из аду? Думал-думал да и стал вить веревку. Подходит к нему маленький чертенок, да и спрашивает, на что вьет он веревку без конца? "Много будешь знать, - отвечал Соломон, - будешь старше своего деда сатаны! увидишь на что!" Свил Соломон веревку, да и стал размерять ею в аду. Чертенок опять стал у него спрашивать, на что он ад размеряет? "Вот тут монастырь поставлю, - говорит Соломон Премудрый, - вот тут церковь соборную". Чертенок испугался, бегом побежал и рассказал всё деду своему, сатане, а сатана взял да и выгнал из аду Соломона Премудрого. 

Егорий Храбрый 

Не в чужом царстве, а в нашем государстве было. В то время у нас много царей, много князей, и Бог весть кого слушаться, ссорились они промеж себя, дрались и кровь христианскую даром проливали. А тут набежал злой татарин, заполнил всю землю мещерскую, выстроил себе город Касимов и начал забирать красных девок себе в прислугу, обращал их в веру поганую. Горе да и только; слез-то, слез-то что было пролито! Все православные по лесам разбежались, поделали там себе землянки и жили с волками; храмы Божии все были разорены, негде было и Богу помолиться. 

И вот жил да был в нашей мещерской стороне добрый мужичок Антип, а жена его Марья была такая красавица, что ни пером описать, только в сказке сказать. Были Антип с Марьею люди благочестивые, часто молились Богу, и дал им Господь сына красоты невиданной. Назвали они сына Егорием; рос он не по дням, а по часам; разум-то был у Егория не младенческий: бывало услышит какую молитву - и пропоет ее, да таким голосом, что ангелы на небеси радуются. Вот услыхал схимник Ермоген об уме-разуме младенца Егория, выпросил его у родителей учить слову Божьему. Поплакали, погоревали отец с матерью и оппустили Егория в науку. 

А был в то время в Касимове хан Брагим, и прозвал его народ Змеем Горынычем: так он был зол и хитер! Православным от него житья не было! Бывало выедет на охоту - дикого зверя травить, никто не попадайся, сейчас заколет; а молодиц да красных девиц тащит в свой город Касимов. Встретил он раз Антипа да Марью, и больно полюбилась она ему; сейчас велел схватить и тащить в город Касимов, а Антипа тут же предал злой смерти. Как узнал Егорий о несчастной доле родителей, горько заплакал и стал усердно Богу молиться за мать родную,- и Господь услышал его молитву.Вот как подрос Егорий, вздумал пойти в Касимов-град, чтобы избавить мать свою от злой неволи; взял благословение у схимника и пустился в путь-дорожку. Долго ли, коротко ли шел он, только приходит в палаты Брагимовы и видит: стоят злые нехристи и нещадно бьют мать его бедную. Повалился Егорий самому хану в ноги и стал просить за мать за родную. Брагим грозный хан закипел на него гневом, велел схватить и предать различным мучениям. Егорий не устрашился и стал воссылать мольбы свои к Богу. Вот повелел хан пилить его пилами, рубить топорами; у пил зубья посшибались, у топоров лезвия повыбивались. Повелел хан топить его в смоле кипучей, а святой Егорий поверх смолы плавает. Повелел хан посадить его в глубокий погреб; тридцать лет сидел там Егорий - все Богу молился; и вот поднялась буря страшная, разнесли ветры все доски дубовые, все пески желтые, и вышел святой Егорий на вольный свет. Увидал в поле - стоит оседланный конь, а возле лежит меч-кладенец, копье острое. Вскочил Егорий на коня и поехал на Брагима хана грозного. Наскочил на него Егорий и заколол его острым копьем, а мать свою от злой неволи освободил. 

А после того выстроил святой Егорий соборную церковь, завел монастырь, и сам захотел потрудиться Богу.И много пошло в тот монастырь православных, и создались вокруг него келии и посад, который и поныне слывет Егорьевским. 


Повесть о царе Аггее 

Был в граде Филуяне царь по имени Аггей. Был он очень славен. И по времени приключилось ему стоять в церкви на Божественной литургии и слушать чтение Святого Евангелия. И вот слушает он строки евангельские: "Богатые обнищают, а нищие обогатеют". Услышал это царь, рассердился и сказал: "Писано ложно сие Писание: евангельское слово, а неправда! Я очень богат и славен, как же мне обнищать, а нищему обогатиться против меня?" И повелел царь иерея посадить в темницу, а лист повелел из Евангелия вырвать. И пошел царь в дом свой и начал пить, есть и веселиться. 

Как-то поехал царь на охоту, взял с собою юношей и случилось ему погнаться за оленем. Сказал царь юношам: "Стойте вы здесь, а я пойду и поймаю оленя один". И погнался вслед, а олень поплыл за реку. Царь привязал коня своего к дубу, снял одежду и поплыл за оленем. Когда реку переплыл, олень стал невидим. Ангел Господень сел на коня царского в образе царя Аггея и сказал юношам: "Уплыл олень за реку, вернемся в город". Царь Аггей вернулся и не нашел ни коня, ни платья и очень опечалился. 

Пошел Аггей в свой город и, увидев пастухов, спросил у них: "Не видели ли вы коня и платье мое?" Пастухи спросили его: "Кто ты?" Он ответил им: "Я есть царь ваш Аггей". Пастухи сказали: "Окаянный человек! Как ты смеешь называться царем? Мы же видели царя Аггея, который проехал в город со своими юношами". И начали они его бранить и бить кнутами.Царь же стал плакать и рыдать. В городе торговые люди спросили его: "Человек, почему ты наг?" Он ответил: "Одежду мою разграбили разбойники". Они дали ему одежду худую и разорванную. Он же взял и, поклонившись им, пошел к своему дворцу. По дороге он попросился к некоей вдове ночевать и стал ее спрашивать: "Скажи, госпожа моя, кто у вас царь?" Она же отвечала ему: "Или ты не нашей земли человек? Царь есть у нас Аггей". Он спросил: "Сколько лет царствует?" Она же ответила ему: "Тридцать пять лет". Он же написал своей рукой письмо к царице, потому что у него были с нею тайные дела и мысли, и повелел отнести письмо к царице. Он же написался мужем ее, царем Аггеем. И напал на нее страх великий; в страхе том начала она говорить: "Кто сей убогий человек, что называет меня своей женою? Если проведает царь, повелит казнить". И велела бить его кнутом нещадно без царского ведома. После этого отпустила его едва живого; он же пошел из города, плача и рыдая, и вспоминая евангельское слово, что богатые обнищают, а нищие обогатеют, и каялся в том иерею, что похулил Святое Евангелие и что посадил иерея в темницу. 

Придя в незнакомый город, Аггей нанялся у крестьянина работать, а крестьянского дела не знает, и крестьянин ему отказал. Он же начал плакать и по дороге из города встретил на пути нищих. Сказал им Аггей: "Возьмите меня, братья, с собою, я теперь человек убогий, работать не умею, а просить милостыню не смею и стыжусь. Что вы мне велите, то я и стану делать". Они взяли его с собой и дали ему носить суму. Вот пришли они к ночлегу и велели ему баню топить, воду носить, постель стлать. Царь же Аггей заплакал горько: "Увы мне! что сотворил себе. Владыку прогневал; сам же царства своего лишился и погибель себе сотворил, а всё пострадал за слово евангельское". Утром нищие встали и пошли к городу Филуану, и пришедши на царский двор, начали просить милостыню. А был в то время у царя великий пир; и велел царь звать нищих в палату, поить и кормить их. А как пир у царя кончился, и гости все разошлись, ангел в образе Аггея пришел в палату, где Аггей царь с нищими обедал. "Знаешь ли ты царя гордого и великого, что похулил слово евангельское?" И начал его учить и наказывал впредь евангельское слово не хулить, а себя не превозносить и быть кротким и смиренным. 


Царевич Евстафий 

В некотором государстве жил-был царь. У него был молодой сын царевич Евстафий; не любил он ни пиров, ни плясок, ни гульбищ, а любил ходить по улицам да водиться с нищими, людьми простыми и убогими, и дарил их деньгами. Крепко рассердился на него царь, повелел вести его к виселице и предать лютой смерти привели царевича и хотят уже вешать. вот царевич упал перед отцом на колени и стал просить сроку хоть на три часа. Царь согласился, дал ему сроку на три часа. Царевич Евстафий пошел тем временем к мастерам и заказал сделать три сундука: один золотой, другой серебряный, а третий - из простого бревна, велев расколоть его надвое, выдолбив корытом да нацепив на него замок. Сделали мастера три сундука и принесли к виселице. Царь с боярами смотрят, что такое будет; а царевич открыл сундуки и показывает: в золотом насыпано полно золота, в серебряном насыпано полно серебра, а в деревянном наложена всякая мерзость. Показал и опять затворил сундуки и запер их накрепко. Царь еще пуще разгневался и спрашивает у царевича Евстафия: "Что это за насмешку ты делаешь?" - "Государь батюшка! - говорит царевич, - ты здесь с боярами, вели оценить сундуки, чего они стоят?" Вот бояре серебряный сундук оценили дорого, золотой того дороже, а деревянный и смотреть не стали. Царевич Евстафий говорит: "Отомкните-ка теперь сундуки и посмотрите, что в них!" Вот отомкнули золотой сундук, а там змеи, лягушки и всякая мерзость; посмотрели серебряный - и здесь то же; открыли деревянный, а в нем растут деревья с плодами и листьями, а посреди стоит церковь с оградою. Изумился царь и не велел казнить царевича Евстафия. 

Марко Богатый 

В некоем царстве, в некоем государстве жил-был купец Марко Богатый. Казны и всякого имения у него было столько, что и счесть нельзя! Жил он, веселился, а нищих к себе на двор не пускал: таков был немилостив. 

В одно время приснился ему сон: приготовься-де, Марко Богатый, и ожидай - сам Господь будет к тебе в гости! Поутру встал Марко, призвал жену и велел готовить большой пир; весь двор свой выстлал алым бархатом да золотыми парчами и по всем закоулкам расставил батраков, чтобы не пускали никого из нищей братии, а гнали бы взашеи. Вот собрался совсем Марко Богатый и сел поджидать Господа: час ждет, другой ждет - не видать гостя. А нищие как услыхали, что у Марко Богатого приготовлен большой пир, так и повалили к нему со всех сторон за святым подаянием; только батраки никого не пропускают, всех так и гонят взашеи. Вот один убогий старичок, древний-древний, одет весь в рубище, и зашел как-то на двор Марко. Как увидел его из окна Марко Богатый, закричал он своим громким голосом: "Эй, вы, слуги мои - неслухи! али глаз у вас нету? Вишь, какой-то невежа по двору расхаживает, чтоб сейчас его не было!" В ту же минуту подскочили слуги, подхватили старика под руки и вытолкали через задний двор. Увидала его одна добрая старушка и говорит ему: "Пойдем-ка ко мне, нищенький! я тебя накормлю, я тебя упокою". Привела его к себе, накормила, напоила и спать уложила; а Марко Богатый так и не дождался Господа! В самую полночь проснулась хозяйка и слышит - кто-то постучал под окном и спросил: "Праведный старче! ты здесь ночуешь?" - "Здесь", - сказал нищий. "В такой-то деревне у бедного мужика родился сын; каким наградишь его счастьем?" Отвечал старец: "Владеть ему всею казною и всем имением Марко Богатого!" На другой день убогий простился с хозяйкою и пошел странствовать, а старушка сейчас на двор к Марко Богатому и все ему рассказала. 

Марко поехал к бедному мужику и выпросил у него мальчика: "Отдай, - говорит, - я возьму его в приемыши, вырастет - добру научу, а как стану умирать - всё богатство за ним запишу". Говорит эти речи, а в голове совсем иные мысли. Взял мальчика, поехал домой, и на дороге бросил его в сугроб: пускай де замерзнет, и тогда увидит, каково владеть его казною! На ту самую пору выехали в поле охотники, гоняли-гоняли зайца и наехали на ребенка; взяли его с собою, вырастили и уму-разуму наставили. Прошло много лет, много воды утекло; случилось Марко Богатому заехать к тем охотникам; увидал молодого приемыша, слово за слово, разговорился об нем и узнал, что это тот самый мальчик, которого он бросил в поле. Стал просить его Марко Богатый: "Сходи, - говорит, - ко мне домой, отнеси жене письмо". А в письме написал, чтобы его тотчас затравили собаками. Бедный приемыш отправился в путь; идет дорогою, а навстречу ему убогий старик в рубище, а то был не простой нищий - то был сам Христос. Он остановил путника, взял у него письмо и только подержал в руках - как в ту же минуту всё сказанное в письме переменилось: жена Марко Богатого должна принять посланного с честью и тотчас женить его на своей дочери. Как написано, так и сделано. Воротился домой Марко Богатый, еще пуще осерчал на зятя и говорит ему: "Вечером попозднее сходи на винокурню да посмотри за работою"; а сам приказал работникам: "Как придет молодец - сейчас его, не говоря ни слова, бросить в горячий котел". Стал было зять собираться на винокурню, да вдруг на него напала такая хворь, что поневоле пришлось дома остаться. А Марко Богатый, выждав время, пошел посмотреть, что сталось с его зятем, и таки прямо попал винокурам в лапы и угодил в горячий котел. 


Золотое стремя 

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был один цыган, была у него жена и семеро детей, и дожил он до того, что ни есть, ни пить нечего - нет ни куска хлеба! Работать-то он ленится, а воровать боится; что делать? Вот вышел цыган на дорогу и стоит в раздумьи. На ту пору едет Егорий Храбрый. "Здорово! - говорит цыган, - куда едешь?" - "К Богу". - "Зачем?" - "За приказом: чем кому жить, чем промышлять". - "Доложи и про меня Господу, - говорит цыган, - чем велит мне питаться?" - "Хорошо, доложу!" - отвечал Егорий и поехал своей дорогой. Вот цыган ждал его, ждал и только завидел, что Егорий едет назад, сейчас и спрашивает: "Что ж, доложил про меня?" - "Нет", - говорит Егорий. - "Что ж так?" - "Забыл!" Вот и в другой раз вышел цыган на дорогу и опять повстречал Егория: едет он к Богу за приказом. Цыган и просит: "Доложи про меня!" - "Хорошо", - сказал Егорий - и опять позабыл. Вышел цыган и в третий раз на дорогу, увидал Егория и снова просит: "Скажи про меня Богу!" - "Хорошо, скажу". - "Да ты, пожалуй, забудешь?" - "Нет, не забуду". Только цыган не верит: "Дай, - говорит, - мне твое золотое стремя, я подержу, пока ты назад вернешься, а без того ты опять позабудешь". Егорий отвязал золотое стремя, отдал цыгану, а сам об одном стремени поехал дальше. Приехал к Богу и стал спрашивать: чем кому жить, чем промышлять? Получил приказ и хотел было ехать назад; только стал на лошадь садиться, глянул на стремя и вспомнил про цыгана. Воротился к Богу и говорит: "Попался мне еще на дороге цыган и приказал спросить, чем ему питаться?" - "А цыгану, - говорит Господь, - то и промысел, коли у кого что возьмет да утаит; его дело обмануть да выбожить!" Сел Егорий на коня и поехал к цыгану: "Ну, вправду, ты, цыган, сказывал! коли б не взял ты стремя, совсем бы забыл про тебя". - "То-то и есть! - сказал цыган, - теперь вовек меня не забудешь, как только глянешь на стремя - сейчас меня помянешь. Ну, что Господь-то сказал?" - "А то и сказал: коли у кого что возьмешь - утаишь да забожишь, твое и будет!" - "Спасибо," - молвил цыган, поклонился и повернул домой. - "Куда ж ты? - сказал Егорий, - отдай мое золотое стремя". - "Какое стремя?" - "Да ты же у меня взял?" - "Когда я у тебя брал? Я тебя впервые вижу и никакого стремени не брал, ей-Богу, не брал!" - забожился цыган. Что делать - бился с ним, бился Егорий, так и уехал ни с чем!