-Цитатник

Портретный вернисаж | Claude-Marie Dubufe - (0)

Claude-Marie Dubufe (French, 1790-1864) сын художника Edouard-Louis ...

Виктория и Альберт: история королевы, умевшей любить - (1)

Англия Коронационный портрет кисти Джорджа Хейтера 24 мая 1819 года родилась ...

Пауль Эмиль Якобс , 1803—1866, Германия - (0)

Пауль Эмиль Якобс (Paul Emil Jacobs), 1803—1866. Германия.   ...

Генри Уильям Пикерсгилл (Henry William Pickersgill), 1782-1875. Англия - (1)

      ...

МИРИАМ ХАСКЕЛЛ: путеводная звезда для многих женщин в ювелирном дизайне - (1)

Как дочь эмигрантов из России заставила американок влюбиться в бижутерию - Мириам Хаскелл. ...

 -Рубрики

 -Поиск по дневнику

Поиск сообщений в Оксана_Лютова

 -Подписка по e-mail

 

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 23.12.2009
Записей: 57642
Комментариев: 278030
Написано: 365841


Клады и сокровища

Пятница, 21 Января 2011 г. 01:01 + в цитатник
На этой страничке мы расскажем о некоторых знаменитых кладах и сокровищах, а также о версиях их местонахождения...

Золотые кони хана Батыя

 (148x253, 8Kb)
Легенда о двух золотых конях, которые многие годы украшали ворота столиц Золотой Одры — Сарай-Бату и Сарай-Берке, а затем вдруг исчезли, относится к временам одного из величайших событий в истории Российского государства — Куликовской битвы. Сделаны кони были в натуральную величину по приказу хана Батыя.
Легенда утверждает, что после поражения на Куликовом поле раненый хан Мамай вернулся в Сарай-Берке, где и скончался. Его якобы похоронили под городской защитной стеной и, в знак признательности его боевых заслуг, положили в могилу одного из золотых коней...
Историческая правда далеко не всегда подтверждает народные сказания. На самом деле, поражение Мамая в битве с русскими войсками принесло ему, помимо раны физической, рану душевную — он потерял власть над Золотой Ордой.
Восстания ханской знати против Мамая следовали одно за другим. Трижды его изгоняли из Сарай-Берке. Ему приходилось править в основном западной частью Золотой Орды, в которую входили нижнее Поволжье, устья Дона и Днепра, а главное — Крым.
Когда хан Тохтамыш в четвертый раз не пустил Мамая в столицу, тому пришлось продолжить свое бегство до Крыма. Там его и убили посланцы нового владыки Золотой Орды.

Сомнительно, что хан Тохтамыш распорядился положить в могилу Мамая (пусть даже в Крыму) одного из золотых коней. Но нельзя исключать возможность, что конь действительно оказался в могиле, правда, другого хана Золотой Орды, под стеной Сарай-Берке...

Гораздо интереснее исчезновение второго золотого коня от ворот Сарай-Бату. Легенда связывает его исчезновение с... казаками. Но откуда знали казаки дорогу в столицы Золотой Орды?
«Казак» — слово нерусское. Оно пришло к нам от степных кочевников, которые с незапамятных времен совершали набеги на земли восточных славян. Конные лавины степняков на пути к богатым городам и селам земледельцев нередко натыкались на такие же летучие конные отряды вольных славян, выступающие как защитники южных рубежей своих земель. И закипали жаркие схватки...
 (239x309, 28Kb)
Со временем степные кос-саки стали завязывать дружеские знакомства с похожими на них конными витязями славян, даже родниться с ними, также называя их коссаками. Во времена татаро-монгольского нашествия пограничные отряды коссаков-славян не смогли удержать натиск завоевателей... Ханская Золотая Орда в течение многих последующих лет специально формировала такие же летучие конные отряды из угнанных в плен русских и украинских юношей, называя их казаками. Как правило, отправляясь в очередной набег на земли восточных славян, ордынцы пускали вперед себя отрады казаков, которые первыми гибли в сражениях против своих же братьев.
Так не могло продолжаться вечно. Перелом в настроении казаков-рабов произошел в ходе Куликовской битвы. Они в решающий момент отказались быть авангардом в атаке на русские войска, отвернули в сторону, а после поражения Мамая всем кошем перешли на сторону победителей. По соглашению с Дмитрием Донским, казаки так и остались боевым лагерем на Дону, приняв на себя охрану южных границ славянской Руси.
Теперь становится понятным, откуда казаки знали дорогу к Сарай-Берке и Сарай-Бату, знали про золотых коней, стоящих у ворот столиц. Их смелый набег был рассчитан на внезапность, на резвость коней. Хотя они понимали, что погони им не избежать.
В какую из степных речушек бросили казаки золотого коня? Надо думать, не просто бросили, а, устроив запруду, засыпали ценную добычу песком, пустив речку вновь по ее руслу...


Подземные галереи атамана Тяпки

Найдите на современной карте Липецкой области город Лебедянь и попробуйте мысленно заглянуть в XVI век, когда Московское государство занималось укреплением своих восточных и южных границ. Самым крупным шагом в этом направлении было взятие войсками Ивана Грозного Казани (1556 год). На южных границах при активном содействии донского казачества строились городки-крепости на реках.
 (250x373, 30Kb)
Старинное донское поверье гласит, что Иван Грозный решил щедро одарить казаков Дона за участие во взятии Казани. Казаки же отказались от царских подарков, но зато попросили, чтобы царь признал за ними право на владение Доном «до тех мест, кои им надобны». Якобы Московский государь не только устно подтвердил права казаков на приречные земли, но и грамоту пожаловал: «Кто, буде, дерзнет сих Донских Казаков с мест их сбивать, тот да будет проклят на веки веков»...
Следом за спускавшимися вниз по Дону верховыми казаками прибирали к рукам новые южные земли служивые люди московского государя — воеводы и стрельцы. Они воздвигали небольшие крепости, как правило, на левом берегу Дона, из которых постепенно выросли города: Лебедянь, Донское, Конь-Колодец, Воронеж...
Эти пограничные крепости (казаки называли их станицами) цепочкой спускались до укрепленных городков низовых казаков. Таким образом донское казачество довольно быстро освоило всю Донскую равнину, образовав вольное объединение земель — от Московского государства на севере до владений Крымского хана на юге.
Но даже в те, относительно вольные для казачества времена, находились среди них отдельные вожаки, не желающие подчиняться общинным законам, предпочитающие заниматься воровством и разбоем. Таким и был донской атаман по кличке Тяпка.
Хозяйничала его банда в окрестностях города Лебедянь, который со временем превратился в торговый центр, собиравший со всей округи купцов на ежегодные ярмарки. А выше и ниже по течению Дона город был окружен лесами да болотами, рыбными озерами. Раздольные места для разбойников.
Как водилось в те времена, даже ближайшие сподвижники Тяпки не знали, куда прячет атаман свою долю награбленного богатства. Тайну своей подземной галереи, вырытой многолетним трудом, Тяпка, когда пришел час расплаты, не выдал даже истязателям, умер от страшных пыток.
Краеведы Лебедяни давно пытались отыскать клад легендарного атамана Тяпки. И нашли подземную галерею в пять этажей. У них не было сомнений, что эта галерея — и есть творение рук разбойника Тяпки. Но чтобы произвести тщательное обследование уникальной галереи, необходима новая поисковая техника типа металлоискателеи американской фирмы «Фишер», предлагаемых фирмой «Гера».
К сожалению, американский «Фишер» стоит дорого и явно не по карману рядовому кладоискателю-любителю. Однако не забыт старинный, прадедовский способ поиска подземного золота и серебра — «волшебный ореховый прут» или «магическая лоза». Эти древние «приборы», с помощью которых и сейчас ищут воду, металлы и различные аномалии под землей, упростились до рогаток, рамок и ручек из обыкновенной алюминиевой проволоки диаметром два-три миллиметра.

Лозоходство (биолокация) возрождается, забытое на то время, когда оно считалось проявлением мракобесия и мистицизма. Между прочим, первый фундаментальный камень в научное отрицание народных методов биолокации заложил М.В.Ломоносов. Он писал:
«К поиску рудных жил употребляют некоторые горные люди прут... Некоторые сие почитают за натуральное действие и приписывают металлам силу, которой будто бы они рудоискательный прутик к себе тянули. Но повседневное искусство и здравый разум учат, что такой притягивающей силы в металлах быть нельзя: ибо помянутые вилки не у всякого человека и не на каждом месте к металлам и рудам наклоняются... Способом развилистого прута руд ищущие никогда не найдут, если тому вышепоказанных признаков прежде не применят. Немало людей сие за волшебство признают и тех, что при искании жил вилки, употребляют, чернокнижниками называют. По моему рассуждению лучше на такие забобоны, или как прямо сказать, притворство, не смотреть, но вышепоказанных признаков держаться и ежели где один или многие купно окажутся, тут искать прилежно...»
Как видим, Михаил Васильевич весьма осторожно отрицал лозоходные «забобоны», не исключая возможности, что пруты и вилки в руках отдельных, особенных людей могут творить чудеса.


Золото "Серебряного флота"

В 1702 г. в морском бою у Виго пошло ко дну сразу 17 галеонов, груженных золотом и серебром. Их ценный груз не поднят до сих пор.
 (345x221, 16Kb)
11 июня 1702 года из Гаваны вышла испанская эскадра из 19 галеонов под командованием дона Мануэля де Веласко. Корабли шли домой, в Испанию, где их с нетерпением ожидали уже около трех лет. Пираты, неблагоприятная погода, а также начавшаяся в 1701 году война с Англией, Голландией и Австрией препятствовали выходу кораблей в море.
На галеоны было погружено большое количество золота, драгоценных камней, серебра, жемчуга, китайского фарфора, шелка, амбры, индиго, красного и бальсового дерева, ванилина, какао, кошенили, имбиря, кожи и других товаров. Официально этот груз оценивался в 30 миллионов пиастров, но его фактическая стоимость, с учетом нелегальных товаров, была значительно выше. Никогда еще Испания не доверяла таких богатств морской стихии.
При испанском дворе многие серьезно опасались за исход этого плавания. Поэтому в море «Серебряный флот» встретился с военной эскадрой союзников-французов, состоящей из 23 кораблей под командованием знаменитого тогда вице-адмирала маркиза де Шато-Рено. Им была поручена охрана испанской флотилии.
Франко-испанская флотилия успешно преодолела Атлантику. Пунктом назначения был Кадис, но Шато-Рено через лазутчиков узнал, что этот порт блокирован англо-голландским флотом под командованием сэра Джорджа Рука. И Шато-Рено направился на северо-запад Испании, в бухту Виго, которая, по мнению испанцев, могла служить надежным убежищем.
Бухта Виго — это длинный вход с моря, тянущийся около 8 миль на северо-восток и шириной в 3 мили, но постепенно суживающийся до 600 ярдов. В этом месте он называется Estrecho de Rande. Затем он расширяется наподобие озера, хотя и довольно мелкого. Город Виго, бывший в 1702 году простой рыбачьей деревушкой, располагался на южной стороне залива, а город Редонделья занимал юго-восточный угол упомянутого озера. Вход в бухту Виго в то время, вероятно, не имел оборонительных фортов и батарей. Сам же город Виго был укреплен незначительно.
Шато-Рено провел всю флотилию через Estrecho de Rande в глубину бухты, тогда как военные корабли блокировали узкий вход, выстроившись полумесяцем. Проход перекрыли заградительными бонами — пришлось срочно восстанавливать разрушенные укрепления. Пушки, снятые с кораблей, образовали две батареи.
Времени было вполне достаточно, чтобы перенести на берег весь груз, но нерешительный дон Мануэль де Веласко стал дожидаться из Мадрида распоряжения, куда следовать дальше...
Тем временем английский флот, потерпев неудачу у Кадиса, решил вернуться домой. Однако не успело еще последнее судно выйти из бухты, как пришло известие о том, что 10 дней назад французские корабли, конвоирующие испанские галеоны, на борту которых находится неслыханное богатство, вошли в бухту Виго.
Сэр Джордж Рук был в это время уже на пути в Англию. Его догнали. И через три дня — 20 октября 1702 года — англо-голландская эскадра из 100 кораблей под командованием адмирала Рука входила и бухту Виго...
Разыгралось жестокое сражение. «Это был настоящий ад», — вспоминали потом очевидцы.
Противники расстреливали друг друга в упор. Тяжелые корабли, запертые в бухте, лишились маневренности. Англичане стреляли раскаленными ядрами, и головешки, разлетаясь по ветру, поджигали другие корабли.
На адмиральский корабль Рука «Торбэй» навалился французский брандер, и, охваченный пламенем, он был покинут экипажем. Французский корабль «Солид» взорвался с таким грохотом, будто предвещал конец света. Одно за другим, французские и испанские суда теряли мачты, загорались, их сносило течением.
30 часов продолжались ожесточенные абордажные бои. Шато-Рено с частью своих кораблей удалось прорвать блокаду и уйти в море. Испанский же адмирал дон Мануэль де Веласко, видя безнадежность своего положения, приказал поджечь свои корабли или сделать в них пробоины, чтобы они не достались неприятелю. Зловещее зарево, поднявшееся над бухтой, разгоняло мрак наступающей ночи.
В итоге в битве за золото было потоплено 24 корабля. Впрочем, до сих пор нет единого мнения ни о количестве затонувших в бухте судов, ни о размерах добычи, доставшейся англичанам и голландцам.
Согласно одним сведениям, в руки англичан попали сокровища на сумму от 200 тысяч до 5 миллионов фунтов стерлингов. А между тем из 19 галеонов им удалось захватить только 5, причем один из них — самый крупный в испанской флотилии, отправленный в качестве приза в Англию под командованием адмирала сэра Клаудесли Шоувела, — сразу же после выхода из бухты наскочил на риф и затонул на глубине 33 метра. Кроме того, было захвачено 6 французских кораблей.
Другие источники утверждают, что весь груз пошел на дно бухты вместе с галеонами. Французы, в свою очередь, предполагают, что решительный Шато-Рено по приходу эскадры в Виго выгрузил ценности на берег и под охраной французских войск отправил их своему правительству. Иначе за что же Людовик XIV после этих событий произвел его в маршалы вместе с чином полного адмирала?
Неизвестна и общая стоимость пропавших сокровищ — никаких документов о погрузке ценностей на испанские суда в Вест-Индии не сохранилось. И все же англичане оценивают их сегодня от 5 (по самым скромным подсчетам) до 20-24 миллионов фунтов стерлингов, а американцы — в 60 миллионов долларов.
В действительности же надо признать: вопрос о судьбе сокровищ, которые во время боя находились в трюмах галеонов, вот уже почти 300 лет остается без ответа.


Забытое золото

Впервые эту историю услышали от инженера-геолога Владимира Д. Она началась примерно сто двадцать лет назад.
В темную глухую ночь из Иркутской тюрьмы, известной тогда под названием Александровский централ, бежало несколько заключенных. Только одному из них, отличавшемуся особенной силой и здоровьем, Дмитрию Демину, удалось выжить, остальные погибли в непроходимых ущельях Восточного Саяна. Так вот, Дмитрию Демину крупно повезло: в долине одного из притоков реки Китой он совершенно случайно наткнулся на обширное месторождение рудного золота.
Д. Демин добрался до селения Тунка, где за несколько килограммов драгоценного металла купил у местных властей и свободу и право на жительство, а по мере необходимости уходил на один-два месяца в горы — в свой «банк», чтобы пополнить золотой запас. Со смертью Демина «адрес» золота потерялся.
Слух о богатом месторождении со временем дошел и до Иркутска. Местный предприниматель Кузнецов — владелец прииска Нюрун-Дукану на северном Байкале — решил лично приняться за поиски «деминского золота». Человек с большим практическим опытом, он шаг за шагом проследил все засечки, копанки и затеси Демина. В результате больших трудов ему удалось-таки найти золото. Об этом свидетельствует его докладная записка в Горное управление. Но Кузнецов внезапно погиб, а с ним ушел в неизвестность и адрес его находки: никаких записок или планов Кузнецов не оставил. Карту своей находки он держал в памяти, а по тогдашним правилам, точные координаты месторождения сообщать в Горное управление было не обязательно.
Кое-что о золоте слышал и приближенный Кузнецова, немец Шнелль. Он решил организовать свою поисковую экспедицию и пригласил в «дело» горного техника Новикова. Три года упорных поисков не дали никаких результатов, и Шнелль от поисков отказался, а Новиков, работая на приисках, продолжал упорно собирать сведения о Демине. Он считал, что уже обладает достаточным запасом данных для организации новой экспедиции, но в это время произошла революция, Шнелль бежал, а своих средств у Новикова для похода не было.
Гражданская война. Новиков — в стане Колчака. В оном из боев партизаны разгромили отряд Новикова, и он с двумя офицерами едва успел унести ноги. Спасаясь от красноармейцев, они все дальше уходили по ущельям в горы. И здесь, совершенно случайно, после многих дней блужданий, они наткнулись на золото. Было ли это Деминское месторождение — неизвестно, но вся их группа настолько обессилела от голода и тяжелого пути, что они почти ничего не смогли из найденного унести с собой. Когда Новиков с попутчиками все же вышли к какому-то населенному пункту, их арестовали. Судьба двух офицеров неизвестна, а Новиков, отбыв наказание, в 1926 году приехал в Тунку и поступил на работу в местное отделение Центросоюза. О своем прошлом он никому не рассказывал и жил мечтой о «деминском золоте». Через год, скопив немного денег, решил двинуться на поиски. Однако, не надеясь на свое здоровье, не рискнул идти один, а собрал небольшую группу. В нее вошли коммунисты Шведов и Дорожный, а в качестве рабочих наняли братьев Леоновых. Шведов и Дорожный согласились на все условия Новикова: они мечтали передать это золото государству...
В начале августа 1927 году в Тунку возвратились братья Леоновы и заявили, что при переправе через реку Китой Новиков, Шведов и Дорожный погибли. Но зимой того же года проводник экспедиции Союззолота А. Краснов в низовьях реки Шумак, у лесной избушки, нашел неопровержимые улики группового убийства. На следующий год, по докладу А. Краснова, на место выехала специальная комиссия, расследовавшая преступление. Братья Леоновы были арестованы и осуждены на десять лет. Один из братьев во время допросов в тюрьме описал маршрут, которым двигалась их группа, но очень и очень приблизительно. Это описание А. Краснов передал официальным органам в Иркутске.
Вот что в нем говорилось:
«...Нужно подняться вверх по Шумаку, примерно десять километров и здесь, от соответствующей затеей, повернуть вправо, перевалив водораздельный хребет между Шумаком и Китоем. Пройдя десять километров в этом направлении, нужно спуститься с гольца, местами отвесного, в верховье одного из правых притоков Китоя в крутой замкнутый ледниковый цирк, называемый чашей Новикова, где под водопадом и находится месторождение золота... (возможно, скрытое Леоновыми после убийства Новикова со спутниками).
По этому описанию и по рассказам местных жителей вели поиски многие, в том числе и известный геолог П. Митрофанов. В 1952 году в этих местах было обнаружено небольшое, но исключительно богатое по содержанию месторождение рудного золота... Казалось бы, все в порядке: легенда о «деминском золоте» подтвердилась. Но если сопоставить точное местоположение находки с легендарными данными о золоте Демина-Новикова, то сразу станет ясно, что найдена совсем другая жила, так как район, указываемый в рассказах, должен находиться километров на сто — сто пятьдесят восточнее.
Так найдено ли деминское золото или нет — вопрос не праздный. Имеются весьма обоснованные подозрения, что в описываемом районе находилось несколько точечных выходов фантастически богатой жилы рудного золота, на отдельные проявления которой и натыкались в разное время участники описываемых событий. Причем золото в жиле содержится в виде довольно крупных самородков, так как ни один из наших золотоискателей не пользовался никаким специальным золотодобывающим оборудованием.
И очень даже возможно, что эти месторождения и по сей день ждут своих открывателей.


Золото Унгерна

О кладе, якобы спрятанном белым бароном Унгерном в маньчжурской земле, долгие годы ходили легенды. Ходят они и по сей день. Дальневосточный краевед Е.Кириллов делится своими предположениями по этому поводу.
 (194x354, 17Kb)
Роман Федорович Унгерн фон Штернберг, генерал-лейтенант российской армии, командующий Азиатской конной дивизией во время гражданской войны в Забайкалье и Монголии, — фигура, пожалуй, наиболее колоритная среди лидеров Белого движения на востоке России.
Человек, ставший в 20-е годы «исчадием ада» для одних и знаменем борьбы с большевиками для других... Если к тому же вспомнить, что он — потомок древнего рода немецких рыцарей и, естественно, христианин ...до 25 лет, затем — правоверный буддист, а с 1920 года уже фактический диктатор Монголии, официально признанный религиозно-феодальной правящей элитой этой страны как живое воплощение Будды, то неординарность этой личности станет очевидной.
Однако речь пойдет не о самом бароне, а о знаменитых сокровищах — золотых запасах главной кассы Азиатской дивизии, которые, по слухам, перед разгромом дивизии красными частями были спрятаны где-то в степных районах северо-восточного приграничья Монголии и Маньчжурии.
Искали их давно, с начала двадцатых годов. И чем больше искали, тем больше множились самые невероятные слухи. Многие из них рождались в Харбине.
Сам барон в Харбине не был. Не доехал, не дошел. В августе 1921 года он был предан своим окружением, пленен и расстрелян в Новониколаевске (Новосибирске) чекистами, унеся с собой в могилу тайну клада. Но в Харбине после войны осели немногие сподвижники барона, своими рассказами о сокровищах будоражившие умы харбинских обывателей, пока был жив сам русский Харбин.
Особенно волновало харбинцев то, что, судя по предполагаемым координатам, клад был совсем близко: в полутора сотнях верст к юго-западу от станции Хайлар на КВЖД, в районе озера Буир-Нур. Это полупустынные районы юго-западной Барги — как называется местность на северо-западе Маньчжурии. Сюда, в продолжение нескольких лет, снаряжались многочисленные секретные монгольские, советские и совместные советско-монгольские экспедиции, прилежно трудились и китайские кладоискатели. Ажиотаж не снижался.
В 1928 году, когда, казалось, страсти несколько улеглись, в Харбине вышла любопытная книга, вновь их подогревшая. Автор К.В.Гроховский превзошел все известные версии по части размеров спрятанного богатства. «Золото, — писал он, — было упаковано в 24 ящика... В каждом ящике находилось по 3,5 пуда (57,4 кг) золотых монет». Получается чуть ли не полторы тонны чистого золота! А сверх того «обитый жестью сундук барона, в семь пудов весом...» Впечатляет, не правда ли? И точно указано место: в 160 верстах юго-западнее Хайлара.
Все это было вполне серьезно воспринято харбинской публикой. Да и как не поверить автору — уважаемому в городе человеку, директору гимназии для детей поляков-эмигрантов, геологу по профессии, несколько лет отработавшему в концессиях Верхнеамурской золотопромышленной компании на Барге. Кому, как не ему, знать местность, где спрятан заветный клад?
В начале 30-х годов некоторые харбинские журналисты высказывались в том смысле, что ключи к тайне клада барона могут храниться в одном из тибетских монастырей. Эта версия вполне согласовывалась с известным намерением барона после краха его дивизии уйти с ее остатками в Тибет, что и послужило причиной ссоры и окончательного разрыва барона с его окружением, не поддержавшим его планы...
В 1936 году были изданы мемуары генерала от кавалерии В.А.Кислицына, к тому времени советника Бюро по делам российских эмигрантов, начальника Дальневосточного союза военных, человека весьма солидного и уважаемого в эмигрантской среде Харбина. Автор во время походов по Забайкалью и Даурии был в приятельских отношениях с Унгерном и характеризует его как преданного делу офицера, исключительно честного и мужественного человека. По словам Кислицына, барон ходил в залатанных шароварах и старой шинели. О золоте Азиатской дивизии автор ничего не говорит: видимо, он считал разговоры о «сокровищах» недостойными памяти барона...
Наконец в 1942 году в Харбине увидела свет весьма обстоятельная книга, посвященная жизни и деятельности Унгерна, — «Легендарный барон». К ней приложена карта-схема походов Азиатской дивизии по Монголии и Забайкалью, семейные фотографии, подробное описание его учебы, службы, походов, сражений — вплоть до пленения и позорного спектакля этапирования в клетке на открытой платформе из Забайкалья в Новониколаевск... Автор книги Н.Н.Князев называет себя соратником барона и утверждает, что его книга «должна служить достоверным источником для изучения белого движения в Восточной Сибири».
Финансовому состоянию Азиатской дивизии, наличию тех или иных ценностей в ее главной кассе автор посвящает специальную главу. Нет возможности рассмотреть здесь все начинания барона по укреплению материального положения дивизии, его грандиозные планы по реорганизации денежного хозяйства Монголии и т.п. Касса дивизии в отдельные периоды действительно располагала весьма значительными средствами, в основном за счет «призов войны» (захват банков и прочее). Только из Даурии было вывезено 360 тысяч золотых рублей. Несколько пудов золота и серебра было захвачено в китайском банке при взятии Урги (Улан-Батора). Но все эти богатства тратились так же быстро, как и приобретались...
После поражения дивизии Унгерна под Троицко-Савском (Кяхтой) значительная часть денежных средств была захвачена красными. Перед окончательным разгромом в дивизионной кассе оставалось лишь несколько тысяч рублей серебром. Но незадолго до краха, когда дивизия еще стояла в Урге, один ящик с деньгами был отдан под контроль интендантского чиновника Коковина, который вместе с начальником штаба Ивановским бежал на автомашине из Урги, прихватив и этот ящик, благополучно доставленный затем в отряд у озера Буир-Нур. Здесь специальная комиссия приняла «по акту от Коковина нижеследующие ценности: 3 пуда 37 фунтов золота (т.е. около 64,3 кг. — Е.К.), 4 пуда серебра, 1800 руб. банковским серебром, 2 пуда ямбами и рубленным серебром и 1400 американских долларов».
Очевидно, речь идет именно о тех самых «сокровищах барона», которые якобы по его указанию были запрятаны в районе озера Буир-Нур. Однако ни о чем таком автор даже не упоминает. Вероятно, окончательная судьба остатков золота дивизии была просто неизвестна. Часть денег, по утверждению Князева, была роздана чинам Буирнорского отряда, прибывшим из Урги легкораненым казакам и всем другим унгерновцам (по 50 руб. золотом на каждого). Что не успели раздать, было конфисковано подоспевшими китайскими военными. Ивановский и Коковин смогли все же увезти свое золото по КВЖД в Харбин и далее, но когда они добрались до Владивостока, там оно было у них отобрано большевиками...
Возникает интересный вопрос: почему даже в самых последних публикациях о «золоте Унгерна» не рассматриваются сведения, изложенные в достаточно доступной ныне книге Н.Н.Князева? Думаю, авторы публикаций умышленно не хотят снижать накал страстей вокруг сенсационной темы. Поэтому и продолжают жить старые авантюрные версии вроде той, что изложена 70 лет назад Гроховским.
В том же 1928 году наряду с его книгой в Харбине вышел в свет весьма солидный, объемистый труд В.А.Кормазова «Экономический очерк Барги». К нему приложена детальная карта естественных богатств Барги с подробным и точным указанием различных проявлений полезных ископаемых, обозначены границы концессионных отводов. В том числе и... концессия Гроховского. Да, да! Оказывается, он работал в Барге не только как геолог в концессиях Верхнсамурской золотопромышленной компании, но и сам был владельцем одной из концессий! Описания этой концессии в книге нет. Видно, уж больно убогий по природным ресурсам отвод достался Гроховскому... Но неужели, беря отвод, он не знал об этом? Профессиональный горный инженер, отработавший в Барге несколько лет, знавший ее лучше, чем кто-либо другой? Что же он тогда хотел найти в пределах своего отвода, территория которого простиралась в широкой полосе, протянувшейся от озера Далай-Нор на северо-западе к озеру Буир-Нур и далее на юго-восток вдоль реки Халхин-Гол до Большого Хингана? Ну конечно же, инженер Гроховский собирался найти в пределах своего отвода... сокровища барона! Искал, не афишируя, в течение нескольких лет, упорно и методично, как положено профессиональному поисковику-геологу.
Увы, успехом поиски не увенчались и где-то к 1926 — 1927 годах были прекращены. Сам же Гроховский, поняв или узнав позднее из более достоверных источников, что никакого клада в районе озера Буир-Нур нет, решает все же еще раз пощекотать нервы харбинским обывателям, а заодно подогреть интерес к подготовленной им книге. Жаль было просто так расставаться с несбывшейся мечтой своей молодости о сказочных богатствах, упрятанных белым бароном в маньчжурской земле, и он решил сохранить ее в своей книге: пусть и другие помечтают.
Так легенда о сокровищах Унгерна вновь засверкала, маня и завлекая читателей. Успех книги и высокий гонорар автору были обеспечены. Для человека на положении эмигранта, порядочно погоревшего на концессиях, это было нелишне...

Источники информации:
журнал Вокруг света
http://planet-x.net.ua/history/history_zagadki_klady.html#menu
Рубрики:  Интересно
Метки:  

Процитировано 4 раз

 

Добавить комментарий:
Текст комментария: смайлики

Проверка орфографии: (найти ошибки)

Прикрепить картинку:

 Переводить URL в ссылку
 Подписаться на комментарии
 Подписать картинку