- Ты меня за сводню, наверное, считаешь, скажи честно?
- Есть немного, - честно ответил я и засмеялся. Хацуми тоже засмеялась. Смеяться ей очень шло.
- Что ты обо всем думаешь? Про нас с Нагасавой.
- В каком смысле, что я думаю?
- Как мне быть дальше?
- А что толку от моих слов? - сказал я, потягивая пиво, охлажденное ровно настолько, чтобы приятно было пить.
- Ничего страшного. Скажи, что ты думаешь.
- Я бы на твоем месте с ним расстался. А потом нашел бы кого-нибудь, мыслящего более душевно, и зажил бы с ним счастливо. Как бы ни стараться видеть в нем только хорошие стороны, встречаясь с ним, счастья достигнуть невозможно. Он живет не для того, чтобы стать счастливым или сделать счастливым кого-то. Когда с ним находишься вместе, с ума начинаешь сходить. На мой взгляд то, что ты с ним встречаешься уже три года, это само по себе чудо. Мне он, конечно, тоже по-своему нравится. Он интересный человек, и я считаю, что есть в нем и прекрасные стороны. У него есть способности и сила, за которыми таким, как я, и не угнаться никогда. И все-таки то, как он мыслит и как он живет, это ненормально. Когда я с ним говорю, у меня иногда такое чувство становится, будто я все время на одном месте кручусь и барахтаюсь. Хоть он и живет точно так же, как я, но он все равно поднимается все вверх и вверх, а я так и барахтаюсь на месте. И от этого ужасная пустота ощущается. Короче, сама система совсем другая. Ты понимаешь?
- Я понимаю, - сказала Хацуми и достала из холодильника еще пива.
- К тому же, когда он поступит в МИД, и обучение внутри страны у него закончится, что если ему тогда надолго за границу придется уехать? Что ты тогда будешь делать? До конца будешь ждать? Он ведь, по-моему, ни на ком жениться не хочет.
- Я тоже знаю.
- Больше мне тогда сказать нечего.
- Угу, - кивнула Хацуми.
Я медленно наполнил стакан пивом и стал пить.
- Я с тобой когда в биллиард играл, вдруг подумал, - сказал я . - У меня ни братьев, ни сестер ведь не было, я единственным ребенком рос, но никогда мне ни одиноко не было, ни брата или сестру никогда иметь не хотелось. Казалось, что и одному неплохо. Но когда мы только что в биллиард играли, вдруг подумал, вот хорошо бы у меня такая сестра была, как ты. Чтобы и умная была, и красивая, чтобы ей платье цвета "midnight blue" хорошо шло и сережки золотые, и чтобы в биллиард играть умела.
Радостно улыбаясь, Хацуми посмотрела мне в лицо.
- По крайней мере из того, что я за этот год от других слышала, от твоих слов мне радостней всего. Честно.
- Поэтому мне тоже хочется, чтобы ты была счастлива, - сказал я, чувствуя, что краснею. - Но вот ведь странно. С кем угодно, кажется, ты могла бы быть счастлива, но почему ты так привязана к такому, как Нагасава?
- Это, наверное, та ситуация, когда никакого выхода нет. Сама с этим ничего поделать не могу. Как сказал бы Нагасава: "Сама виновата, я тут ни при чем".
- Да уж, он бы так и сказал, - согласился я.
- Понимаешь, Ватанабэ... Я не такая уж умная. Я наивная и упрямая женщина. Ни системы, ни кто виноват, меня не касается. Мне достаточно выйти замуж, каждую ночь спать в объятиях хорошего человека и родить от него ребенка. Вот и все. Вот и все, чего я хочу.
- А то, чего он добивается, это совсем другое.
- Но люди ведь меняются, разве"нет? - сказала Хацуми".
