По его мнению, протодиакон, рассуждая о значении Петрова поста, проявил полузнание или намеренное незнание …
Прочитав материал отца Андрея Кураева относительно Петрова поста «Многодневный Петров пост - это некий модернизм», я весьма огорчился и за него, и за телепередачу «Со своей колокольни», и за «Русскую народную линию». Огорчился по следующему поводу: уважаемый отец протодиакон, профессор, кандидат богословия, очевидно, плохо учился в семинарии. Он проявил изрядную неграмотность и лишний раз показал, что полузнание вреднее, даже чем полное незнание.
Обращаемся к следующему абзацу: «Если посмотреть древнейшие памятники церковного права, мы увидим там нечто немножко отличающееся. Дело в том, что, например, памятники IV-V веков говорят о следующем: был Великий пост перед Пасхой, потом Пасха, потом пятьдесят дней празднования Пасхи, пятьдесят дней без коленопреклонений и без постов, а после Пятидесятницы начинается обычная церковная жизнь, когда среда и пятница восстанавливаются в своих правах постных дней». То есть для него, согласно церковным памятникам, получается, что никакого поста после Пятидесятницы не было.
Теперь открываем классический труд Михаила Скабалановича, Киев, 1910 год, стр. 296, раздел «Седмица Пятидесятницы и пост после нее». Читаем: «После нее (Пятидесятницы) одну седмицу поститесь, ибо справедливо, что вы и веселились о даре Божием и постились после послабления», предписывают Апостольские постановления. Это 5 Книга Апостольских постановлений, глава 19. Что мы видим, Апостольские постановления - это, безусловно, канонический памятник, как минимум конца IV века. В некоторых своих книгах, в частности, седьмой, Апостольские постановления восходят к еще более ранним временам, отражают еще более раннюю практику. Уже гарантированно можно считать, что этот недельный пост после Пятидесятницы, как минимум в сирийской традиции, существовал.
Отец Андрей также говорит о памятниках V века. Вот что пишет святитель Лев Великий: ««После продолжительного праздника Пятидесятницы пост особенно необходим, чтобы подвигом его очистить нам мысли и соделаться достойными даров Святого Духа. За настоящим празднеством, которое Дух Святой освятил Своим сошествием, обыкновенно следует всенародный пост, благодетельно установленный для врачевания души и тела, и потому требующий, чтобы мы провождали его с должным благоволением. Ибо мы не сомневаемся, что после того, как апостолы исполнились обетованною свыше силой и Дух истины вселился в сердца их, между прочими тайнами небесного учения, по внушению Утешителя, преподано также учение и о духовном воздержании, чтобы сердца, очищаясь постом, делались способнейшими к принятию благодатных дарований... нельзя сражаться с предстоящими усилиями гонителей и яростными угрозами нечестивых в изнеженном теле и утучненной плоти, поскольку то, что услаждает нашего внешнего человека, разрушает внутреннего, и напротив, разумная душа тем больше очищается, чем больше умертвляется плоть».
Когда отец Андрей Кураев говорит, что точка зрения относительно того, что мы подражаем святым апостолам, которые постом готовились к предстоящей проповеди, неверна, что мы должны апостольствовать и не поститься, тогда он спорит не с какими-то православными маргиналами, а он спорит со всемирно прославленным православным святителем Львом Великим, духовным отцом IV Вселенского Халкидонского Собора, поскольку именно его Томас способствовал выработки халкидонского вероопределения, он спорит с устами Православия. Да, в общем, и по чину не положено отцу протодьякону спорить с римским епископом, да еще и святым. Но это так, к слову.
В данном случае я не могу понять, что демонстрирует здесь отец Андрей - полузнание или намеренное незнание. С одной стороны, он высказывается по всем вопросам. Он такой просветитель-популяризатор-журналист, и, наверное, ему некогда учиться. Допускаю, что в библиотеке Духовной Академии руки у него до Скабалановича не дошли, но в 1995 году Михаил Скабаланович был переиздан. Кстати, если уж говорить о памятниках IV-V века, то следует отметить такую очень интересную литургическую инициативу: посты четырех времен года, о которых упоминает тот же самый святитель Лев в 16-м Слове. На протяжении всего года распределены посты, так что закон воздержания предписан для всех времен года, именно пост весенний совершается в Четыредесятницу, летний - в Пятидесятницу, осенний - в седьмом месяце, зимний - в десятом. И в качестве основания для этих постов святитель Лев указывает благодарность Богу за собранные плоды (Скабаланович, стр. 316). Так вот, не знать этой книги отец Андрей, я думаю, все-таки не мог. Следовательно, стоит предположить, что он либо чудовищно некомпетентен, либо намеренно вводит слушателей в заблуждение.
Получается следующее: если он даже постановления IV-V века считает модернизмом, то возникает законный вопрос: на каком же уровне отец Андрей мыслит правильную церковную жизнь, модернизмом не омраченную? На уровне III века? Но и там святитель Римский Ипполит советует поститься после Пятидесятницы, пусть даже и в, так сказать, «компенсаторном характере». Между прочим, по тем каноническим памятникам, которые я упомянул, никакой идеи компенсаторного поста нет, напротив, идея поста в четыре времени года в благодарность за каждый период года и освящение всех четырех временных стихий - весны, лета, зимы и осени.
Что же мы видим? Либо отец Андрей хочет воссоздать церковную жизнь I-II века, когда еще не было ни Великого поста, ни, тем более, Петрова, либо он просто занимается деструктивной деятельностью, желая устранить из церковной жизни аскетическое начало, дестабилизировать церковную жизнь и такими заявлениями посеять смуту: людей нерадивых подвигнуть к нарушению поста, а людей ревностных спровоцировать на протестную реакцию, тем паче, что он должен был бы понимать свою ответственность за свое слово, сказанное с экрана. Это не какой-нибудь Интернет-портал, это слово, обращенное к миллионам, и, соответственно, одни будут недоумевать, другие - скоромничать, третьи - возмущаться и бунтовать. И таким образом, отец Андрей способствует, к сожалению, расшатыванию и раскачиванию церковного корабля. К сожалению, занимается он этим не впервые. До сих пор я не могу придти в себя от удивления относительно его комментариев по поводу печально известной фрески, слава Богу, теперь уже измененной, с ликом Святейшего Патриарха Московского и всея Руси в нимбе. Причем, отец Андрей создал особо провокационный текст, в котором он дерзал нынешнего Святейшего Патриарха Кирилла сопоставлять ни более, ни менее, как со Святополком Окаянным, указывая, что на златниках Святополка Окаянного он также изображен в нимбе. Во-первых, он тем самым унижал Святейшего Патриарха, во-вторых, приписывал ему мифическое, несуществующее стремление к захвату светской власти. Удивляюсь долготерпению и доверчивости Святейшего Патриарха Кирилла, который возвысил отца Андрея, обласкал его, приблизил к себе, а в ответ он получает такие тексты, которые подставляют его и разрушают Церковь.
Что касается обозначенной цели отца Андрея: он призывает к толерантности, призывает к снисходительности к тем, кто не может соблюдать пост. Но, простите, разве нельзя было сделать это иными средствами? Например, указать на духовный характер поста, указать на сложности бытия современного человека, указать на недостаточную воцерковленность современного общества, указать на тот дух любви, терпения и кротости, который должен царствовать во время поста. Существует 1000 и 1 способ призвать к терпению и толерантности. Почему отец Андрей воспользовался таким деструктивным и, я бы даже сказал, мошенническим способом, в результате которого он вводит в заблуждение своих слушателей. К сожалению, все чаще и чаще отец Андрей идет на поводу тех сил, которые разрушают Церковь. И я сильно сомневаюсь в его независимости, потому что слишком планомерно, слишком системно он это делает.
Странно слышать обвинения в модернизме в адрес древней устоявшейся церковной традиции из уст отца протодиакона, который сам себя зарекомендовал как либерал и модернист, как противник традиции и любитель всяческих интеллектуальных эскапад и кульбитов. По крайней мере, не относятся к числу традиционалистских его высказывания по поводу рока, по поводу массовой культуры, его поддержка кощунственной выставки в Татьянинском храме и многое, многое другое.
Вообще, я считаю эти события не случайными. Высказывания отца Андрея Кураева о малозначимости Петрова поста, эту кощунственную выставку и богохульное выступление отца Иоанна Охлобыстина «Я профессиональный порноактер» - это события системные и, возможно, дирижируемые из единого центра. Как бы ни был безумен отец Иоанн Охлобыстин, свою финансовую выгоду он хорошо блюдет, ведь за выходы в таких костюмах хорошо платят. И опять-таки не мог отец Максим Козлов, сам, так сказать, от излишнего миссионерского рвения в первый день Петрова поста пойти на открытие такой выставки. Все это выглядит в высшей степени взаимосвязанным.
На наших глазах подвергаются сомнению вещи, в которых прежде никто и никогда не сомневался, - величие подвига русского народа в Великую Отечественную войну, благословение Божие на нашу Победу, святость церковного пространства, величие и высота священнического сана, нерушимость церковного поста. Все это на наших глазах опошляется и профанируется. Профанируется модернистами, которые, к тому же еще, имеют достаточно дерзости и цинизма упрекать носителей традиции в модернизме, и, таким образом, уничтожается наша церковная жизнь, уничтожается наша церковная среда обитания. Возникает такое впечатление, что люди, которые это творят, - это люди органически чужие Церкви. Как ту не вспомнить слова поэта: «Смеясь, он дерзко презирал земли чужой язык и нравы, не мог щадить он нашей славы». Мы имеем здесь дело не с заблуждениями интеллектуала, не с вольномыслием неофита - отец Андрей в Церкви далеко не первый год и мог бы кое-чему и научиться - а с сознательной насмешкой и презрением над всем, что дорого русскому православному человеку, русскому православному христианину.
Я только удивляюсь одному: думают ли разрушители о последствиях? Когда-то многие диссиденты с энтузиазмом разрушали Советский Союз, он развалился и многим из них рухнул на голову, многие в результате этого оказались обречены на нищету или на прозябание в бездуховной среде. Когда отец Андрей, отец Петр (Мещеринов), отец Максим Козлов разрушат нашу церковную жизнь, что они дадут взамен, и где при этом они будут сами? Потому, что начали с поста, можно продолжить и дальше: можно посчитать и сан Патриарха модернизмом, потому что появляется он только в V веке. Тогда возникает вопрос: а зачем уважение к священнослужителю, зачем почтение, зачем руку целовать священнику, зачем ему кланяться? Если это все когда-то появилось, а не спустилось к нам с небес, если это, как считает отец Андрей, модернизм? Я бы сказал, что косвенно подобные высказывания, расшатывающие традиционный строй русской жизни, направлены против священноначалия, поскольку подрывают к нему уважение и любовь, вселяет сомнение в нерушимых прежде принципах, а значит и в церковной власти. Потому что церковная власть строится не на насилии, а на доверии, уважении, почтении и любви. На наших глазах происходит профанация и десакрализация церковной жизни, которая может привести к десакрализации церковной власти, к утрате русским человеком традиционного благоговейного отношения к ней. В связи с этим мне вспоминается один эпизод. Когда Екатерина II захотела выйти замуж за графа Орлова, то канцлер Никита Панин ей сказал: «Императрица Всероссийская может делать все, что захочет, но русское дворянство никогда не признает госпожу Орлову своей Императрицей». Я хотел бы обратить свой призыв к отцу Петру (Мещеринову), к уважаемому и любимому мною отцу Андрею Кураеву, к отцу Максиму Козлову: «Дорогие досточтимые отцы, сохраните царственность вашего служения и не становитесь «госпожой Орловой»».
Диакон Владимир Василик, историк Церкви, доцент Санкт-Петербургского университета, кандидат филологических наук,
