205. Держусь!

 

Недуг и недруги добились:

Мой выпал меч, я ждал конца.

Но надо мною вдруг склонились

Два человеческих лица.

 

И в них участья столько было,

Что задышала легче грудь,

И я, поднявшись через силу,

Побрёл вперёд – куда-нибудь.

 

А вслед – зарок над самым ухом

На всю оставшуюся жизнь:

«Пока земля не стала пухом, –

Иди, надейся и держись!»

 

И я держался, я держался,

Зароком дружеским гоним.

Но вдруг – один мой друг скончался.

И вот – второй ушёл за ним!

 

Да, для судьбы такие шутки –

Непринуждённы и легки:

Как будто просто с незабудки

Рвёт и бросает лепестки.

 

С трудом ищу людские лица

В толпе бесчувственных особ:

Им не мешают веселиться

Ни чья-то смерть, ни чей-то гроб.

 

Так что же делать? Но над ухом

Мотив знакомый рвётся ввысь:

«Пока земля не стала пухом, –

Иди, надейся и держись!»

 

И я с неясною надеждой,

От коей мягче боль и грусть,

Не очень крепко, но, как прежде,

Держусь, друзья мои, держусь!

 

                          4 ноября, 2013

В сети Facebook по адресу https://www.facebook.com/groups/248497821864243/568471806533508/ появилась

электронная версия "Известий Международной академии КОНКОРД", где, помимо прочего, содержатся две статьи:

одна - обо мне (Г.Томский, "Профессор Николай Мушкамбаров. Обзор работ и творчества"(стр. 46 - 59) и моя -

"Удивительные тайны метаболизма" (стр. 60-72).

Читайте и комментируйте.

 

Ну вот оно и прошло – 1 мая 2013 года. Которое я ждал со сложной смесью неопределённости, неуверенности и светлой щемящей грусти.

Неопределённости – оттого, что я до последнего момента не знал, кто и как откликнется на моё приглашение.

Неуверенности – потому, что всем, кто видел меня последние месяцы, да  и мне самому – все эти месяцы уже неспособному даже пользоваться общественным транспортом (отчего на работу и с работы – строго на такси), – так вот, всем, включая меня, было почти невозможно представить, что я выполню обычную нашу первомайскую программу.

А грусть, светлая и щемящая, присутствовала оттого, что этот раз был одновременно и юбилейным (двадцатым), и, как было объявлено, скорее всего, последним. Да даже и не «скорее всего», а, будем честны, просто последним.

И вот этот последний раз вчера наступил.

Как сложно всегда с погодой на 1 мая! Лучше сказать, как сложно с прогнозом погоды на 1 мая!  Погода, как правило, до последнего скрывает то истинное лицо, которое оно явит в день нашего испытания.

И многих-многих-многих это безоговорочно отпугивает. А мы всё равно отправляемся по маршруту, и погода смягчается, начинает нас ободрять вначале редкими лучиками солнца, затем – всё более щедрыми и, в конце концов, совершено дискредитирует метеослужбы, превращая прогноз «пасмурно» в реальное  «ясно».

Это случается с таким упорным постоянством, что даже порой мелькает шальная мысль о чьей-то таинственной поддержке.  Но я, во-первых, неисправимый материалист, а во-вторых, достаточно трезво оцениваю свою личность, – и всё объясняю счастливым стечением обстоятельств.

В путь по полной программе нас отправилось шесть человек. Я благополучно преодолел мост через железную дорогу (вообще, обожаю лестницы: мне по ним гораздо сподручней ходить и даже бегать, чем по ровной дороге) и... И надолго застыл на месте, не в силах двигаться дальше. Костыль стучал об асфальт, я то напрягался, то, напротив, расслаблялся в надежде вновь обрести подвижность – и никак!          

Рядом стояла палатка с овощами, и двое её хозяев не прямо, но исподволь следили за моим дёрганьем, продолжающимся минуту... две... три... Они явно (я это чувствовал всей кожей) недоумевали, зачем я нацепил рюкзачок и пытаюсь идти в лес со своим костылём.

Наконец, я ещё раз дёрнулся – и побежал, гремя рюкзачком и с палкой наперевес. Догнал товарищей.

Потом это повторялось не один раз. Стоило только остановиться – и начать вновь двигаться было большой проблемой. Зато другие несли тяжелые рюкзаки, пока я то останавливался, то бегом нагонял идущих.

Но какое же это было счастье – вновь оказаться в лесу, на воздухе, и идти, идти! Вновь прыгать по кочкам, по камням или по кем-то положенным жёрдочкам через заболоченные участки, не жалея новых, только что купленных кроссовок. И ощущать, ощущать, ощущать полноту жизни и абсолютную надёжность спутников.

Ну, конечно, мы дошли. На повороте к Бисерову озеру на 13.30 мы назначали встречу тем, кто собирался приехать на машине сразу в Купавну. Мы подошли к нему с ровно часовым опозданием. И именно в этот момент здесь появились первые наши автомобилисты. Так нас уже стало не шесть, а восемь.

Удивительное дело: в этот раз прогноз погоды так напугал население, что мы не встретили в лесу близ озера ни одной компании. Говорят, где-то возле самого озера таковые были, но мы никого не видели и не слышали.  Да и то: многие места были залиты водой.

Но зато какая огромная и свободная поляна обнаружилась немного выше! Конечно, большая куча мусора, собранная на её краю, не украшала пейзаж. Однако в остальных местах поляна была вполне чистая и замечательная, да ещё со столом.

Позвонил и доложил о своём прибытии ещё один автомобилист. Зуня бегал два раза, отыскал и привёл его.

Затем позвонили из третьей машины, на которой приехали целая семья из 5 человек, в том числе двое боевых ребят (Вася и Маша, 5 и 7 лет). Тут я уже вызвался бежать встречать их вместе с Зуней – и мы добежали и встретили. Я захватил с собой костыль, но чувствовал, что он мне в ближайшие часы уже не нужен.

А нас, вместе с Васей и Машей, стало теперь 14. Столько людей, в итоге, приняло непосредственное участие в заявленном мною «фестивале дружбы». 

Дальше всё было бы похоже на обычный пикник: костёр; стол, уставленный всякими вкусностями, лёгкие беседы, бадминтон и перепасовка мяча на поляне.                                                                                     

Но добавление сюда вначале – продолжительной пешей части, а в конце – не менее продолжительного волейбола, – превращают наши с Зуней первомайские мероприятия в своего рода испытания – и не только дружбы, но и духа.

На пустом пространстве огромной поляны, где нет ни одного столба, Зуня на искусно натянутых распорках устанавливает шесты и вешает на них волейбольную сетку. Моя же задача – вымерять и разметить площадки; причём, для разметки давно запасена полиэтиленовая лента или цветная бечева.   

И потом начинается... Вчера мы играли матч из пяти партий. Мы используем лёгкий детский мяч, и это позволяет не отбивать себе руки (когда на них вздуваются вены). Но накал страстей под стать олимпийским.

Когда  пытаешься объяснить непосвящённому, как мы играем в волейбол,  причём объяснить на пальцах – не на площадке, а чисто теоретически, – никто, как правило, ничем не проникается.  Но стóит такому неофиту сыграть с нами пару партий, то, если в нём ещё жива спортивная жилка, он входит в такой же азарт и потом смущённо признаётся, что давно ничего подобного не испытывал.

И вот уже в лесу начинает смеркаться, хотя порой через ветки деревьев ещё пробиваются лучи от клонящегося к горизонту солнца.

Пора заканчивать. В четвёртой партии я уже ощутил, что действие очередной порции таблеток кончается и я уже не могу спокойно перемещаться по площадке. Поэтому перед решающей пятой партией попили чаю, вышли, но меня уже оставило чувство непринуждённости передвижений.

По окончании матча я беру свой костыль и постепенно возвращаюсь в реальность своего положения.

Но мы  сделали это! Несмотря ни на что, в 20-й раз прошли полный маршрут и выполнили всю последующую программу. Я в очередной раз убедился, что при дружеской поддержке можно на время преодолеть, казалось бы, непреодолимое.  

Спасибо Зуне! Всё держалось на его титанических усилиях. Однако бесконечно злоупотреблять этим нельзя. Хорошо, Зуня, что ты уезжаешь. Всё, как известно, должно иметь свой конец. И лучше такой конец, чем иной.

Это было 1 мая 2013 года.

 

 

                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                             

С теперь уже невероятно далёкого 1994 года, независимо от погоды и обстоятельств, 1-го мая мы с моим другом Зуней Зеленером совершаем небольшое путешествие на Бисерово озеро, по прибытии на которое разворачиваем волейбольные (а то и футбольные) баталии, сооружаем безопасный костерок и просто общаемся с друзьями, составившими нам компанию.

Друзья порой менялись, кто-то ходил с нами один раз, кто-то - не менее десяти; неизменными же участниками были мы с Зуней, и каждый раз это было испытанием нашей дружбы: пойдём или не пойдём.
В пользу "не пойдём" всегда было много причин, и с каждым годом - всё больше. Главной и всё более угрожающей вплоть до предстоящего, юбилейного (20-го!), выхода была простёртая надо мной длань г. Паркинсона.

Тем не менее до сих пор каждый раз нам всё счастливо удавалось: встреча у вокзала г. Железнодорожного,неспешное путешествие с друзьями (порядка 10 км) до озера близ Купавны, ну и все последующие мероприятия.

Но, видимо, в этом году всё это будет действительно в последний раз. И дело уже не только в означенном господине Паркинсоне, но и в том, что Зуня скоро уезжает. Далеко и насовсем. Приезжать на 1 мая? - Вряд ли это будет возможным. Да и всё когда-то должно кончаться.

Но вот сейчас, пока мы ещё идём, я приглашаю всех, кто считает себя моим другом (независимо от своего статуса, возраста и т.п.), принять участие в этом 20-м однодневном фестивале дружбы.
Сбор 1 мая в 11 часов утра у вокзала г. Железнодорожного.

Просьба заранее предупредить о своём участии:
по эл. почте mushkambarov@gmail.com или по моему мобильному телефону 8-926-179-94-91.

Среди написанного, естественно, есть что-то более ценимое и что-то - менее. Интуитивно всегда хочется вначале выставить что-нибудь получше. Вот,  кажется,  сейчас подойдёт  это.

                                      Дорога

Ну как не обратить

                                 на Вас всего вниманья?!

Как только посмотрел,–

                                          так сразу обратил:

В глазах – задорный блеск,

                                              и ум, и состраданье;

Фигура – даже монстр,

                                        и тот бы оценил.

 

И так вот я стою

                             в вагоне электрички,

Кидая иногда

                          на Вас пытливый взгляд.

 И Вы, как будто мы –

                                       вдвоём на перекличке,                                                  

Мне тут же быстрый взгляд

                                                 бросаете назад.

 

Но стоп! Я выхожу

                                    на этой остановке;

Я буду помнить Вас

                                    минуту или две:

Вокруг бегут к метро

                                      спортивные девчонки

И мыслям не дают

                                  собраться в голове.

 

Но вот уж я в метро.

                                    А здесь моё вниманье,

Ещё не посмотрел,

                                  но сразу привлекла

Особа, в чьих глазах –

                                       и грусть, и обаянье,

А где-то за спиной –

                                    роскошных  два крыла.

 

И мощная дуга

                             мгновенно нас связала,

Разрядом на разряд

                                   искрилася она.

Но, правда, как назло,

                                      помехи создавала

Блондинка с рюкзачком

                                          у крайнего окна.

 

И скоро ловкий бес –

                                     король непостоянства –

На крылья напустил

                                    сиреневый туман;

 Блондинку же подбил

                                      заполнить всё пространство    

И в том числе занять

                                    собой передний план.

 

Смотрю на этот план

                                     и думаю: «Однако!

Ну где же, чёрт возьми,

                                         устои и мораль?!       

Ну ладно бы ещё –

                                  в каком-нибудь Монако, –

 Мы всё-таки в метро…

                                      хотя немного жаль».

 

Но строгая мораль

                                 нам всё же не в новинку;

Я взглядом обогнул

                                    опасные места,

Я взглядом обогнул

                                  настырную блондинку

– И тут же угодил

                                 в иные тенетá!

 

Нет-нет, не «тенетá»;

                                   конечно же, «тенёта»!

Но как здесь уследишь

                                       за правильностью  рифм,

Когда перед тобой –

                                   неведомое что-то –

Наверно, из числа

                                редчайших ныне нифм!

 

Огромные глаза –

                                 как синие озёра,

Сияют, будто ткут

                                   серебряную нить,

И эта нить меня

                               связала бы, но скоро…

Да нет, уже сейчас –

                                    мне надо выходить.

 

Вот так и промелькнёт

                                         дорога незаметно:

Красавицы вокруг –

                                    не хуже, чем в кино.

А если надоест, –

                               достану я газету

Иль просто посмотрю

                                       куда-нибудь в окно…

 

                                                  Ноябрь-декабрь, 2006

12 сентября 2009 г.

Я  не хочу сразу объяввлять, кто я и откуда. Кто-то уже знает,  а кто не знает, - узнает  попозже, поймёт из контекста. В конце концов, можно справиться по  поисковым системам.

И  писать я здесь буду не сиюминутное, а стихи, созданные после выхода книжки "Меланхолическая симфония" (2005 г.). С небольшими, возможно, комментариями. И не обязательно - в хронологическом порядке написания.

Помещать стихи буду с частотой 1 -2 стихотворения в неделю. Ну вот и начнём.

 

                    *    *   *              

Я все свои войны, увы, проиграл,

И после тяжёлых сражений

Плацдарм, что отчаянно я защищал, –

Я этот плацдарм неизменно терял,

И было всё это крушеньем.

 

И только потом, по прошествии лет,

Я вдруг приходил к пониманью,

Что мог оказаться бы в клетке побед,

Тогда как иной и таинственный свет

Открылся мне в новом изгнаньи.

 

И я ужасаюсь, что мог победить,

Я горд за судьбу-провиденье.

Но, чтобы об этом вот так говорить,

Мне всё надлежало, увы, пережить –

Борьбу и позор пораженья.

 

И я не уверен, что если теперь

Всё это случилось бы снова,

Я б вовсе не дрался, как раненый зверь,

А мудро бы вышел в открытую дверь –

В пространство без пищи и крова...

 

                       Май-июнь, 2006

 

Вот так, дорогой читатель! Что тут комментировать?!  Жди продолжения.