День национального позора, или Кто победил во Второй мировой войне

Непоследовательное крушение советской идеологии,  которая перестала быть обязательной для всех,  но в то же время не была отвергнута со всей решительностью и  категоричностью,  какую  заслуживает идеология  самого кровавого в  истории  режима,  и  не  получила  сколь-нибудь  стройной и внятной  альтернативы,   породило  абсурдную  для   всякого  нормального государства ситуацию,  когда практически все  общенациональные праздники неприятны   значительной  части   населения.

Эти   праздники  -   либо коммунистические (пусть  и  неуклюже  переименованные  для  вида),  либо религиозные, либо, наконец, сексистские (праздники по половому признаку; абсурд самой идеи таковых усугубляется тем,  что  в  их  число де  факто попал и  день,  де  юре  являющийся профессиональным праздником военных, хотя не все мужчины - военные и не все военные - мужчины, да и сама дата 23 февраля высосана большевиками из пальца и не ознаменована ровно ничем славным для  российской армии;  напротив,  в  этот  день ее  разрушенные большевиками  остатки   потерпели  очередное  поражение  на   германском фронте).

И  в  рассуждениях на эту тему общим местом стал тезис,  что у россиян  осталось  лишь  два  праздника,  безусловно  признаваемых  всем народом: Новый Год и День Победы.

Причем, если празднование Нового Года, к счастью,  остается вполне деидеологизированным (в отличие от советских времен, когда о "кознях американского империализма" рассказывали даже на детских елках),  то  за День Победы правящий режим цепляется как за свой последний  идеологический  козырь,   раздувая  вокруг   него   настоящую пропагандистскую  истерию,  в  особенности  во  время  очередных  юбилеев (причем,  кажется,  чем дальше те события уходят в историю,  тем истерия громче -  что,  на  самом  деле,  вполне понятно:  меньше остается живых свидетелей, способных рассказать, как оно было на самом деле, а с другой стороны -  подрастают поколения,  чьи мозги не  были промыты пропагандой советских времен, и их приходится обрабатывать в ударных дозах).

Ажиотаж вокруг этого события, именуемого ныне не иначе как "Великой Победой", достиг  уже  совершенно неприличного размаха,  с  заманиванием в  Москву лидеров  полусотни стран  и  перекрытием движения  в  центре  города  за несколько дней до самих торжеств,  не говоря уже о "победной" вакханалии во всех средствах информации, от ТВ и газет до наружной рекламы.

Увы. На самом деле и в  случае двух последних "всеобщих праздников" праздновать нечего.  Да,  если вдуматься,  то  и  Новый год  поводом для каких-либо торжеств не является;  если в  прежние времена -  в Романской республике или  допетровской Руси  -  он,  по  крайней мере,  знаменовал приход весны или начало осенних работ, то нынешнее отмечание произвольно выбранной даты посреди зимы лишено всякого смысла.

Но, в конце концов, в том,  что люди,  особенно в России с ее ужасным климатом,  хотят немного скрасить себе  зимнюю  беспросветность,  нет  ничего  особенно плохого и возмутительного (за  исключением разве  что  запудривания детских мозгов мистическим  культом  Деда  Мороза).

Совсем  иное  дело  -   помпезное празднование так называемого Дня Победы. Немного найдется примеров более отвратительных  лицемерия  и   пропагандистской  лжи  ,  ибо на самом деле для России 9 мая - день национального позора. И 9 мая 1945 года, и все последующие, прославляющие его годовщины.

Прежде всего, заметим,  что  никакой победы 9  мая не  было,  даже с точки зрения чисто формальной.  Великая ложь  этого праздника начинается уже с даты.

Германия капитулировала 8-го (точнее говоря, 7 мая 1945 года генерал Йодль  в  ставке  Эйзенхауэра в  Реймсе  подписал безоговорочную капитуляцию вермахта на  всех фронтах,  а  с  23:01  8-го она вступила в силу),  каковой день  и  отмечается как  окончание войны в  Европе (тут, кстати,  тоже не обходится без передергиваний -  часто эту дату отмечают как окончание Второй мировой войны,  забывая о том, что на Тихоокеанском театре военных действий она продолжалась еще три месяца).

Но большевикам и  тут  было важно продемонстрировать "собственную советскую гордость" и противопоставить себя  Западу:  Сталин  потребовал  "перекапитулировать" перед советскими войсками отдельно на следующий день после капитуляции в Реймсе.

 Утверждения советской и неосоветской пропаганды, что дата 9 мая порождена всего лишь разницей в поясном времени, несостоятельны: события принято датировать по  месту,  где они происходят.

Вместе с  тем,  днем национального позора является именно 9 мая. День, когда армия, одолевшая (пусть крайне неэффективно,  ценой гигантских и совершенно неоправданных жертв,  и,  разумеется,  не без помощи западных союзников, но одолевшая) один из самых людоедских режимов в истории,  покорно вернулась в стойло, вместо  того,  чтобы  повернуть оружие  против собственного,  еще  более чудовищного режима.

Чем  громче кричат официальные пропагандисты (и,  к  сожалению,  не только  российские) о  "недопустимости пересмотра итогов  Второй мировой войны", тем очевиднее давно назревшая необходимость такого пересмотра.

В частности,  необходимо признать, что Россия эту войну проиграла. Выиграл ее  сталинский  Советский  Союз,  большевистский  режим,  являвшийся  по отношению к России оккупационным, ибо большевики, в отличие от нацистов, никогда не  приходили к  власти легитимным путем -  они захватили власть путем военного переворота и в последующие несколько лет завоевали страну силами Красной армии.

 В ходе же Второй мировой русские (и другие народы СССР,   за   исключением  западных   украинцев  и   прибалтов,   которые сопротивлялись,  но в первую очередь - русские, как самые многочисленные

и,  следовательно,  сильные) с  оружием в  руках отстояли свое  право на рабство,  окончательно лишившись не только свободы,  но и чести,  и даже права на сочувствие.  Ибо сочувствия достоин тот,  кто был лишен свободы насильно или,  в  крайнем  случае,  обманом (как  крестьяне,  поверившие большевистским посулам после переворота 1917),  но  раб,  который,  даже получив оружие, использует его не для освобождения, а для защиты хозяина (притом далеко не доброго хозяина),  который,  как верный пес, отдает за этого хозяина жизнь -  такой раб достоин только презрения.  И говорить о невинных  жертвах  обмана  уже  не  приходится.  Конечно,  большевистская пропаганда старалась вовсю,  но все же с  1917 года прошло на тот момент уже достаточно времени, а размах большевистских преступлений был слишком чудовищен,  чтобы  их  не  замечать.

После коллективизации,  фактически восстановившей крепостное право на селе, после миллионов "раскулаченных" и  миллионов умерших от  голода в  "колхозном раю",  после  многолетнего политического террора,  нещадно косившего все  слои общества,  включая и армию,  где  был  уничтожен практически весь  высший  комсостав,  после, наконец,  всего  того,  что  солдат  видел  непосредственно на  войне  - чудовищной бездарности командования,  приведшей к  колоссальным потерям, совершенно  наплевательского  отношения  к  "живой  силе",   начиная  от бессмысленных атак  "в  лоб"  и  приказов удерживать безнадежные позиции даже  там,  где  со  всех  точек зрения разумнее было  бы  отступить,  и заканчивая чисто  бытовыми вопросами,  объявления пленных  предателями и террора,  продолжавшегося уже на фронте,  террора заградотрядов и СМЕРШа (только  по  официально  зарегистрированным приговорам  трибуналов  было расстреляно не  менее  150  тысяч  солдат  и  офицеров,  главным образом безвинно,   а   уж  жертв  заградотрядов  вообще  никто  не  считал;   в документальной книге "Скрытая правда войны 1941  года" ("Русская книга", 1992)  число  расстрелянных советскими  карательными органами  за  время войны  оценивается в  миллион человек) - после  всего  этого,  рискуя  и жертвуя жизнью,  защищать этот режим?!

Трудно даже подобрать адекватные слова,  чтобы назвать такое поведение, но "подвиг", "доблесть", "славные деяния" и "повод для гордости" в число этих слов уж точно не входят.

Обычно возражают,  что,  мол, альтернатива в виде нацистов была еще хуже,  и что воевали не за Сталина, а за "клочок земли, припавший к трем березам".  На  самом деле,  во-первых,  нацистский режим уж точно не был хуже  большевистского (для  всех,  кроме  евреев и  цыган  -  впрочем,  и последних репрессировали не  за  национальность,  а  за полукриминальный бродячий образ  жизни,  оседлых  же  цыган  нацисты  не  трогали),  а  в некоторых  аспектах  и  лучше:  если  коммунизм есть  полное  отсутствие свободы,   как  политической,   так  и  экономической,  то  при  фашизме определенная  экономическая  свобода  все-таки  присутствует,   и   если коммунизм довел  народ до  нищеты и  голода,  то  Германия при  нацистах развивалась весьма успешно,  пока благополучие не  было подкошено войной (да и тот факт, что, при достаточно скромных собственных ресурсах, ей на

протяжении нескольких лет  удавалось успешно вести войну против коалиции сильнейших мировых держав,  говорит о многом).

 К собственным гражданам, включая  и  простых  солдат,   фашисты  относились  намного  лучше,  чем коммунисты -  к  своим.

 Что  касается расовых и  национальных идей,  то фашистская славянофобия сильно преувеличена советской пропагандой: среди союзников Германии были такие славянские страны,  как Болгария, Словакия или  Хорватия,  а  понятие  "истинных  арийцев"  трактовалось  скорее  в политическом,  чем в антропологическом смысле: так, "арийцами" считались союзные Германии японцы (и  не  считались прямые потомки индийских ариев - цыгане).

Еще  более наглядно тот факт,  что нацисты вовсе не  считали славян вообще  и  русских  в  частности "недочеловеками",  доказывает программа Lebensborn ("Источник жизни").  Целью  этой  программы  было  воспитание самых  "расово  правильных" детей  в  самых  "идейно  правильных",  т.е. эсэсовских,  семьях.

В большинстве случаев биологические матери отдавали детей для усыновления добровольно (это были дети, рожденные вне брака, в том  числе  и  специально ради  исполнения "патриотического долга  перед фюрером"),  однако были и  случаи насильственного изъятия детей (слишком маленьких,  чтобы помнить, кто они) на оккупированных территориях.

Среди таких похищенных детей были русские,  украинцы и беларусы.  Напомним еще раз, что Lebensborn был проектом SS, лично курировавшийся Химмлером – то есть  вопрос  "расовой  чистоты"  ставился  здесь  чрезвычайно  остро  и принципиально.

Никаких представителей "низшей расы" не  подпустили бы к программе Lebensborn даже близко.

Об  этих детях заботились по  высшему разряду вплоть до конца войны,  из них готовили будущую элиту Райха -  и среди них были русские.  Конечно,  отнять ребенка у матери - это само по себе преступление. Но все же есть разница, отнять ли его для того, чтобы размозжить о стену, как в советских пропагандистских страшилках, или для того, чтобы обеспечить ему элитарное воспитание.

В  скверном   же   обращении,   которому   подвергались   советские военнопленные, виноваты опять-таки большевики, приравнивавшие пленных  к предателям еще до войны и потому не  подписавшие  Гаагскую  и  Женевскую конвенцию об их правах.

Более того - изначально Германия  пыталась  свои обязательства по конвенции выполнять  в  том  числе  и  по  отношению  к советским пленным и прекратила эти попытки, лишь столкнувшись  с  полным их саботажем со стороны СССР!

Впрочем, даже и после  этого  обращение  с советскими пленными в германских лагерях было как минимум не хуже, чем в лагерях советских; охране предписывалось вести себя с пленными "холодно, но корректно", наказание за плохую работу следовало лишь в случае,  если она не вызвана "слабостью конституции, переутомлением и т.п.", ну а  что при попытке бегства конвой открывал огонь без предупреждения -  это  мы, опять-таки, хорошо знаем и по советским реалиям.

С  пленными  же  другихстран нацисты обращались вполне  цивилизованно  и  гуманно  (в  отличие,

кстати,  от  японцев,  которые  действительно   считали   высшей   расой исключительно себя и вели себя соответствующе, плюя на любые конвенции и договоры, истребили уж никак  не  меньше  китайцев  и  корейцев,  нежели нацисты - евреев, поставили на поток изнасилования и обращение женщин  в сексуальное рабство и т.д. и т.п. - хотя пропаганда победителей повесила всех собак на Германию, а  о  военных  преступлениях  Японии  вспоминает редко и глухо;  еще одно большое лицемерие той войны).

Немаловажную роль сыграл и  тот  факт,  что германская сторона попросту не  ожидала такого количества пленных. Советские "маршалы победы" воевали так хорошо, что в германском плену оказались целые  армии,  которые  попросту  нечем  было кормить и негде содержать; в основном  именно  этим,  а  не  "фашистским зверством", объяснялись голод и жуткие бытовые условия в лагерях.  Более того, "Распоряжение об обращении с  советскими  военнопленными  во  всех лагерях военнопленных" от 08.09.41  предписывало  освобождать  советских фольксдойче, украинцев, белорусов, латышей, эстонцев,  литовцев,  румын, финнов; были  прецеденты,  когда  освобождали  и  представителей  других национальностей, в том числе русских, проживавших  на  территориях,  уже занятых германскими войсками -  "для  вас  война  кончилась!"  При  этом распространенное мнение, что «наши» к пленным относились куда лучше,  чем немцы", также является советским пропагандистским  враньем:  к  середине 1943 года в советских лагерях умерло более двух  третей  пленных,  а,  к примеру, из более чем 90 тысяч  пленных,  захваченных  в  Сталинградской битве, уцелело лишь 5-6 тысяч. И это при том, что в СССР  пленных  тогда было на порядок меньше, чем у противника, т.е. обеспечить им минимальные жизненные потребности было намного проще.

Последовавшее  же  за  начальным  периодом  оккупации  ожесточение, особенно против мирного населения, было вызвано главным образом  акциями партизан (то есть, говоря современным языком,  террористов)  -  акциями, часто не имевшими военного значения и напрямую вредившими мирным жителям (та же Зоя Космодемьянская, как известно, поджигала вовсе  не  фашистский штаб, и даже не конюшню, как утверждала советская  пропаганда,  а  жилые дома селян, действуя во исполнение  людоедского  сталинского  приказа  № 428).

При всем варварстве и несоразмерности карательных акций  не  будем забывать, что они все же - карательные, т.е. ответные. К тому  же  часть этих акций осуществлялась все теми же "партизанами", т.е. переодетыми  в германскую форму диверсантами НКВД. Вообще нацистский террор был  меньше коммунистического и по количеству жертв в абсолютных цифрах, и по охвату различных категорий населения.

Нацистский террор  был  направлен  против определенных народов (далеко не всех), большевистский -  против  классов (фактически  всех,  кроме  пролетариата  -  даже  крестьянство   с   его "мелкобуржуазной     сущностью"     оказалось     в     числе     врагов "рабоче-крестьянского"  государства),  но  и  это  -   лишь   в   первом приближении.

На  самом  деле  коммунисты  практиковали  террор   и   по классовому, и по национальному  признаку,  репрессировав  целые  народы.

Правда, в отличие от ситуации с нацистами и евреями,  задача  тотального уничтожения   объявленных   неблагонадежными   народов   официально   не ставилась, однако, например, в 1937-1938 только по официальным советским данным были расстреляны 247157 человек,  арестованных  исключительно  за принадлежность  к  "неблагонадежным"  народам  -  полякам   (из   143 870

арестованных расстреляно 111 091), прибалтам, румынам и др., да и  жертвы среди насильственно выселяемых были весьма значительны.

 Если  вопрос  о том, носил ли Голодомор преднамеренно антиукраинский  характер,  до  сих пор дискутируется (впрочем, жертвам не легче вне зависимости от того, по какому признаку их убивают), то проводившееся еще  ранее  расказачивание было бесспорным геноцидом:  резолюция  Донбюро  РКП(б)  прямо  поставила задачу  полного  уничтожения  и  формальной  ликвидации  казачества,   с физическим уничтожением казачьего  чиновничества,  офицерства  и  вообще всех верхов, разрушением казачьих хозяйственных устоев и "распылением  и обезвреживанием" рядового казачества.

Результатом этого  "окончательного решения казачьего вопроса", даже по самым консервативным оценкам,  стала гибель нескольких сотен тысяч человек (из трехмиллионного населения Дона и Кубани), а по подсчетам историка Дмитрия Волкогонова  была  уничтожена почти треть казачьего населения. Кстати, еще неизвестно, какого  размаха достиг бы сталинский террор против евреев, начинавшийся с "дела  врачей" и "борьбы с безродными  космополитами",  проживи  "вождь  народов"  чуть дольше.

Известны случаи  преднамеренного  массового  уничтожения  евреев советскими "героями" во время войны - так,  были  потоплены  гражданские суда  с  еврейскими  беженцами  "Струма"   (дрейфовало   с   неисправным двигателем  и  вывешенными  с  бортов  призывами  о  помощи,  24.02.1942 торпедировано подлодкой "Щ-213" под командованием Денежко)  и  "Мефкюра" (потоплено  6.08.1944  артиллерийским   огнем   подлодки   "Щ-215"   под командованием Стрижака; этот же "герой" потопил болгарскую  госпитальную шхуну "Бола", также  шедшую  под  флагом  Красного  Креста);  пытавшихся спастись вплавь  добивали  из  пулеметов,  выжить  удалось  лишь  одному пассажиру "Струмы" и пятерым "Мефкюры"; подводники не только не  понесли никакого наказания за эти преступления, но,  напротив,  были  награждены (кстати, показателен тот факт, что германские  военные  суда  не  только позволили "Мефкюре" беспрепятственно выйти  в  нейтральные  воды,  но  и обеспечили ей безопасный проход через минные поля).

Вообще  говоря,  при большевиках в безопасности не  мог  себя  чувствовать  абсолютно  никто, включая даже самых лояльных и полезных государству людей.

Все это,  впрочем,  не  означает,  что нацистский режим не совершал преступлений,  или  что  перед  ним  следовало капитулировать.  Массовое истребление евреев -  уже  достаточная причина,  по  которой этот  режим должен был быть ликвидирован, да и другим народам он нес хотя и, по всей видимости,   меньше  зла,   чем  коммунизм  (и  тем  паче  не  тотальное уничтожение,  как утверждает советско-российская пропаганда),  но  и  не свободу.  (Вполне возможно,  что  в  будущем этот режим,  избавившись от наиболее одиозных лидеров, реформировался бы в нечто более приличное, но мы  сейчас  не  будем  строить умозрительные гипотезы.)

 Однако истинные "воины-освободители",  "спасители Родины от порабощения", "защищавшие не Сталина,  а Отечество",  попросту обязаны были -  чтобы называться этими именами заслуженно -  свергнуть силой  попавшего им  в  руки  оружия оба преступных режима,  нацистский и  советский.

Не особенно даже важно,  в какой  последовательности:  сначала  в  союзе  с  Германией  покончить с большевиками,  а  потом  повернуть оружие  против нацистов,  как  хотели власовцы,  или же сначала уничтожить фашизм,  а потом -  коммунизм,  как предлагал  Солженицын.

 В   любом   случае,   задача  отнюдь  не   была невыполнимой,  и  более того  -  разделаться с  коммунизмом было намного проще,  чем  с  фашизмом,  ибо,  если второе требовало сокрушения могучей германской армии  (что  в  итоге и  было  сделано,  пусть и  чудовищной, совершенно  несоразмерной  ценой),   то   большевикам,   против  которых повернулась бы  их собственная армия,  попросту нечем было бы защищаться (ну разве что -  дивизиями НКВД,  из которых половина, привыкнув воевать лишь с  покорными и беспомощными,  просто разбежалась бы,  а остались бы лишь самые заляпанные кровью выродки,  понимающие, что им нечего терять; они,  конечно,  дрались бы  с  отчаяньем обреченных,  но их сила была бы ничтожной в сравнении с совокупной силой бывшей Красной армии).

Но  вместо этого,  вместо того,  чтобы освободить свою  собственную страну,  советские солдаты  принесли коммунистическое рабство в  другие. При этом у  них и  у  тех,  кто использует их  в  своих пропагандистских целях,  размахивая жупелом "Великой Победы", до сих пор хватает наглости именовать этот завоевательный поход освободительным и возмущаться, когда жители порабощенных ими  стран,  с  большим трудом обретших свободу лишь десятилетия  спустя,  после  крушения  советского  режима,  не  выражают оккупантам достаточно благодарности за  "освобождение от  фашизма"!

 Это все равно что благодарности требовал бы бандит,  отобравший награбленное у другого бандита -  и, конечно же, присвоивший его себе, а не вернувший жертве.

 9 мая - позорная дата не только потому, что чествуемые ныне как ветераны,  даже получив оружие,  остались сталинскими рабами (и, кстати, многие из  них остаются убежденными сталинистами до  сих пор);  эта дата дважды позорна, поскольку они поработили и другие народы Европы. И сколь гнусным  лицемерием  выглядят  гневные  истерики  по   поводу  единичных памятников солдатам, воевавшим под германскими знаменами, и мероприятий, проводимых еще живыми такими солдатами,  на фоне бесчисленных монументов советским оккупантам и  мероприятий в  их  честь!

 При этом устроители и благосклонные слушатели этих  истерик  регулярно "забывают" (а  то  и  в самом  деле  слишком  невежественны,   чтобы  знать)  о   разнице  между карателями  и  персоналом  концлагерей,  с  одной  стороны,  и  обычными солдатами, исполнявшими свой воинский долг, с другой. В СС, в частности, за  первое  направление отвечали SS-Totenkopfrerbaende,  а  за  второе - Waffen  SS,  совершенно другая  организация,  и  памятники ставят именно вторым,  а не первым (заметим кстати, что советских карателей-НКВДшников никто  из  почетных  списков  ветеранов  не  вычеркивает).

Хотя  вполне возможно,   что   службу  под  нацистскими  знаменами,   даже  если  она совершалась  ради  благой  цели  борьбы  с   большевиками,   не  следует прославлять, памятуя о преступлениях фашистского режима; но пусть сперва прекратится прославление еще более преступного коммунистического режима, его  ветеранов и  его  символов,  и  пусть все  это будет названо своими именами столь же явно и нелицеприятно,  как это было сделано в отношении нацизма в  Германии после Второй мировой.  До  тех  же  пор,  пока стоят эти памятники, пусть стоят и те.

Кстати говоря,  все  это  позволяет констатировать,  что не  только Россия,  но  и  западные союзники не победили в  этой войне.  Для них ее результат оказался в  лучшем случае патом.  Пойдя на сделку с дьяволом - большевиками -  они,  как и  положено персонажам соответствующих легенд, вынуждены  были   заплатить  за   желаемое  слишком  дорогую  цену.   За уничтожение нацизма им пришлось отдать коммунизму пол-Европы.

Но  Запад не вправе гордиться результатами войны не только поэтому. Мало того,  что они сотрудничали с преступным коммунистическим режимом - последней и  самой гнусной страницей этого сотрудничества стал  один  из протоколов Ялтинской конференции,  по  которому западные союзники выдали на  растерзание Сталину не  только искавших у  них  спасения власовцев и других бывших советских граждан,  боровшихся против большевиков, но даже многих эмигрантов первой волны -  в частности,  казаков - которые вообще никогда не были гражданами СССР и  не подпадали под советскую юрисдикцию даже формально (кстати, из четырех с лишним миллионов советских граждан, отправленных на работы в Германию, добровольно вернуться в СССР захотели лишь 15%,  а 85%,  соответственно, были выданы насильственно - к вопросу об  "ужасах германского рабства" и  прелестях "освобождения";  в  то  же время - еще один замалчиваемый советско-российской пропагандой факт – по меньшей мере  сотни  тысяч  жителей Германии,  не  считая  военнопленных солдат,  были угнаны в рабство, на принудительные работы, уже советскими оккупантами,  и  большинство из  них вернулись домой -  если вернулись - лишь в  середине пятидесятых).

Причем нельзя сказать,  что  выдающие не ведали,  что творят;  к  американским властям обращался генерал Деникин, нередко выдаваемые на  глазах у  выдающих совершали самоубийства целыми семьями,   лишь  бы  не  попасть  в  руки  большевиков,  но  гуманных  и демократических американцев и британцев это ничуть не смущало.

 Но,  как уже было сказано, это не все - западные союзники совершали и собственные военные  преступления,  причем  массово и  систематически.  А  именно  - варварские   ковровые   бомбардировки   (преимущественно  зажигательными бомбами) мирных жилых  районов.

В  качестве целей специально выбирались именно жилые кварталы и  города,  не  имевшие военных объектов и  потому хуже  прикрытые ПВО.

Автором  концепции был  британский маршал  авиации Артур  Харрис;  ему  принадлежат слова "Мы  должны уничтожить как  можно больше бошей еще  до  того,  как выиграем эту войну",  и  он  специально настаивал на  таком комплектовании бомбового груза для самолетов,  чтобы число  убитых мирных жителей Германии было  приоритетным по  отношению к размерам  разрушений  (зажигательные  бомбы   подходили  тут   наилучшим образом:  при  массовом применении пожары  сливались в  единый  огненный ураган столь чудовищной силы,  что люди сгорали заживо даже в подвальных убежищах).

Наибольшую известность в  этой  серии  военных  преступлений получила  бомбежка Дрездена,  уничтожившая больше  народу,  чем  атомные бомбы в  Хиросиме и  Нагасаки -  но,  на  самом деле,  это был лишь один эпизод из многих;  в общей сложности англо-американскими бомбардировками было уничтожено два  миллиона человек гражданского населения (из них 600 тысяч  -  британцами);  и  если  мы  возмущаемся  варварством нацистских карателей,  заживо  сжигавших  население  целых  деревень,  то  западные союзники проделывали то  же  самое с  городами.

 Два  миллиона -  число, конечно,  меньшее,  чем  шесть  миллионов евреев-жертв нацизма (впрочем, насколько точно подсчитано число последних,  тоже вопрос неоднозначный), но тоже, согласитесь, внушительное. И ответственность за этот Холокост - а  этот термин здесь хорошо подходит,  ибо  означает "всесожжение" -  не понес никто;  в  1992 году Харрису в  Великобритании поставлен памятник. (За  меньшее  свое  преступление -  тотальное  интернирование этнических японцев-граждан  США   -   американцы  хотя  бы   покаялись.)

Если  бы Нюрнбергский  процесс  был  объективным  и   беспристрастным  судом  над военными преступниками -  а  не  судилищем победителей над побежденными, проведенным по правилам,  от которых у  любого порядочного юриста волосы встанут   дыбом   (регламент,   по   которому   проводился   процесс   - прелюбопытнейший документ,  главный смысл которого -  "вина подсудимых и так очевидна,  и  наше дело -  не  терять время на ее доказательство,  а поскорее вынести обвинительный приговор") -  тогда, несомненно, на одной скамье  подсудимых с  лидерами Третьего Райха  должны  были  оказаться и воевавшие против них союзники.

Но  вернемся  к  советским солдатам.  Их  "подвиги" по  отношению к "освобождаемым" народам тоже более чем внушительны:  так,  на территории Польши  и  Германии они  изнасиловали не  менее  двух  миллионов женщин.

Сейчас,  когда  отрицать эти  факты уже  трудно,  официальная пропаганда пытается заявлять,  что,  дескать,  виновные несли  суровое наказание по приговорам военно-полевых судов, но на самом деле к ответственности были привлечены  считанные  единицы  "для  галочки".

 Как   пишет  фронтовик Солженицын, "три недели уже война шла в Германии, и все мы хорошо знали: окажись девушки немки -  их можно было изнасиловать, следом расстрелять, и это было бы почти боевое отличие".  Причем "обычными" изнасилованиями, даже  групповыми и  многократными,  "подвиги"  советских "освободителей" отнюдь не ограничивались.

 Насиловали с особой жестокостью,  не глядя на возраст  и  физическое состояние  жертв,  истязали,  пытали  до  смерти, убивали   мирных   жителей,   включая   детей,   изуверскими  способами, неслыханными со времен средневековья, а там, где на подобные "изыски" не было времени,  просто давили колонны беженцев танками и расстреливали их в  упор.

И  хотя приказов,  поощряющих подобное поведение,  в  открытом доступе нет, есть серьезные основания полагать, что запредельный уровень жестокости  в   Восточной  Пруссии,   Силезии  и  Померании  (на  прочих территориях в основном ограничивались "обычным" насилием и грабежом) был санкционирован  сталинским  режимом,   дабы   полностью   очистить   эти территории от  германского населения и  тем  самым получить повод для их аннексии.

Мародерство же и вовсе носило тотальный и по сути официальный характер:  солдаты везли домой "трофеи" (то бишь награбленное имущество) чемоданами,  генералы  -  вагонами  и  эшелонами;  существовали приказы, регулировавшие  "нормы"  награбленного  ("отправляемых  домой  посылок") пропорционально  чину  грабителя  (каковые  нормы,   впрочем,  регулярно превышались,  а  уж маршал Жуков нахапал столько,  что не выдержали даже высшие партийные начальники,  и против "великого полководца" было начато следствие -  однако он был слишком распиаренной,  как сказали бы сейчас, фигурой и  потому отделался "покаянием перед партией").

Конечно,  не все советские солдаты вели себя одинаково, были и те, кто, напротив, защищал мирных  жителей от  бесчинств собственных сослуживцев;  однако  в  целом советский  режим   и   Красная   армия   виновны   в   массовых  военных преступлениях,  которым нет и  не  может быть оправдания.

В  том числе, разумеется,  эти  преступления против  мирного населения не  могут  быть оправданы преступлениями нацистов,  которых,  кстати,  никто не чествует как "воинов-освободителей".

К тому же есть данные, что из всех основных воюющих сторон во  Второй Мировой Войне  у  германских войск  был  самый низкий показатель изнасилований и грабежей.

Наконец,  в какой мере события тех времен можно считать победой - итем более победой,  которой можно гордиться - в чисто военном отношении?

Точные цифры  советских потерь неизвестны до  сих  пор,  по  этой  части официальная ложь была не менее великой,  чем в отношении других аспектов войны.

Последнее признанное еще советской властью число - 27 миллионов, реально,   вероятно,   их   было   около  тридцати.   Число,   абсолютно беспрецедентное.

Конечно,  это не только фронтовые потери,  но и мирные жители, в отношении которых, кстати, опять-таки существует большая ложь: по   официальным  источникам,   основные  потери  приходятся  именно  на гражданское  население  (тем  самым  вина  за   них   перекладывается  с бездарного советского командования на  "зверства оккупантов"),  однако в "Центральном банке  данных  по  безвозвратным потерям Вооруженных Сил  в годы  Великой  Отечественной  войны",  созданном  при  Всероссийском НИИ документоведения и архивного дела, на сегодняшний день значатся почти 20 миллионов персональных записей о погибших,  пропавших без вести, умерших в плену и от ран военнослужащих.

Поразительно (впрочем, есть ли еще чему поражаться,  учитывая масштабы великой лжи о  той войне?),  но держатель официальной точки зрения на  военные потери СССР  в  годы Второй мировой войны  -  Институт военной истории Министерства обороны РФ  -  никак  не реагирует на эти данные и продолжает тупо твердить о 8.6 миллионах.

Вот что  пишет историк Борис Соколов:  "Недавно я  побывал на  конференции в Дрездене,  посвященной потерям СССР и  Германии во Второй мировой войне.

Когда по ходу обсуждения выяснилось, что официальные цифры безвозвратных потерь  Красной Армии  занижены примерно втрое,  представитель одной  из российских   официальных  исторических  структур,   признав   резонность сомнений  в  официальных  цифрах,   прямо  заявил,  что,  поскольку  его учреждение  существует на  государственные деньги,  свой  патриотический долг он видит в  том,  чтобы придерживаться официальных цифр,  тогда как научная истина должна существовать сама по  себе."

По  другим методикам оценки (к.и.н.  К.  Александров,  демографы Е. Андреева, Л. Дарский и Т. Харькова),  военные потери СССР выше официальных не в три,  а "только" в два раза -  16-17 миллионов.

 В свою очередь, военные потери Германии за всю Вторую мировую на  всех фронтах (скрупулезно учитывавшиеся вплоть до 1945 года,  но  в  последние месяцы и  тем  более дни войны по  понятным причинам  возникает  разнобой),   по  всей  видимости,  составили  около трех-трех с половиной миллионов.  Еще раз подчеркнем -  на всех фронтах.

При  этом  на  западных  союзников  приходится 2/3  потерь  Люфтваффе  и четверть  потерь  Вермахта.  То  есть  соотношение  потерь  советской  и германской армий там,  где они воевали друг с другом -  порядка 6-7:1. В отдельные  периоды  бывало  и  больше,   например,   в  январе  1942  г. соотношение было  25:1!  СССР  просто  завалил  Германию  трупами  своих солдат. И это называется победой?

О  полнейшей бездарности и  хаосе  на  советской стороне  фронта  в первые месяцы войны,  о  панике и  бегстве,  о целых армиях,  брошеных в "котлах",  написаны горы литературы.  И,  кстати, уже одно это позволяет возложить вину не  только за военные потери,  но и  за миллионные жертвы среди  мирного населения,  на  советское руководство и  командование,  с такой легкостью отдавшее врагу чуть ли  не  полстраны.

Собственно,  для любой нормальной страны война на  этом  бы  и  закончилась.  СССР спасли только его  чудовищно гипертрофированные размеры.  Любая другая страна в аналогичной  ситуации  вынуждена  была  бы   капитулировать,   то   есть фактически Красная армия в  1941 году проиграла войну.  И  удержаться на плаву ей позволила не мудрость недобитых предвоенным террором командиров и   даже  не   доблесть  бойцов  (во  многом,   как  мы   теперь  знаем, преувеличенная   пропагандой,   придумывавшей   красивые   сказки   типа "героев-панфиловцев" -  реально же заградотряды,  при всей их гнусности, появились не  от  хорошей  жизни),  а  исключительно внешние  факторы  - избыток  ресурсов  и,  таки  да,  необычайно  суровая  зима,  ослабившая  решающее наступление вермахта на Москву.

Но даже и потом,  когда дела для СССР пошли лучше,  война велась по тем же принципам - числом, а не умением.

"Легендарный маршал Жуков", "не проигравший  ни   одного  сражения",   был   просто  кровавым  мясником, вымостившим себе  путь  к  славе  миллионами трупов  своих  подчиненных. Причем не только убитых врагом,  но и расстрелянных своими, нередко – по личному приказу Жукова.

Хотя  в  таком контексте слово "свои" трудно не взять в  кавычки.  Вот  что  пишет об  этом  человеке писатель-фронтовик Виктор  Астафьев:

 "А  он  издавал  и  подписывал  приказы,  исполненные особого тона,  словно  писаны  они  для  вражески ко  всем  и  ко  всему настроенных людей.  Двинув - для затравки - абзац о Родине, о Сталине, о том,  что  победа благодаря титаническим усилиям героического советского народа неизбежна и  близится,  дальше начинали стращать и  пугать нашего брата пунктами,  и все,  как удары кнута,  со свистом,  с оттяжкой, чтоб рвало не  только мясо,  но  и  душу  [...]  И  в  конце каждого пункта и подпункта:  "Беспощадно бороться!",  "Трибунал и штрафная",  "Штрафная и трибунал",   "Суровое  наказание  и   расстрел",   "Расстрел  и  суровое наказание".  Когда  много  лет  спустя  после  войны  я  открыл роскошно изданную  книгу  воспоминаний маршала  Жукова  с  посвящением советскому солдату, чуть со стула не упал: воистину свет не видел более циничного и бесстыдного лицемерия,  потому как никто и никогда так не сорил русскими солдатами,  как  он,  маршал Жуков!  И  если многих великих полководцев, теперь уже оправданных историей, можно и нужно поименовать человеческими браконьерами,  маршал Жуков  по  достоинству займет среди  них  одно  из первых мест  -  первое место,  самое первое,  неоспоримо принадлежит его отцу и учителю,  самовскормленному генералиссимусу, достойным выкормышем которого и был  "народный маршал"."

И подобными методами  война  велась до  самого  конца.

По  официальным советским данным,  за  1945  год  на германском фронте Красная армия  потеряла убитыми и  умершими на  этапах санитарной эвакуации даже больше,  чем за весь 1941 (справедливости ради отметим,  что в  тот же  период резко возросли и  германские потери,  но там-то  все  понятно -  дойчи  проигрывали войну и  дрались с  отчаянием обреченных,  а  вот  для  советской армии  никакой военной необходимости бросать в  пекло все новые сотни тысяч,  не считаясь с потерями,  уже небыло).

И это называется победой,  более того - великой победой? Великая она разве что по числу жертв и масштабам лжи,  нагроможденной вокруг нее советской и теперь уже российской пропагандой.

И  вновь вернемся к  вопросу -  кто  же  победил во  Второй мировой войне?  Если судить не по тому,  кто чью столицу занял, а по результатам для страны,  то получается,  что наряду со сталинским СССР, заполучившим пол-Европы,  победителем можно признать и  Германию,  хотя  и  по  прямо противоположным   причинам:    понеся   тяжелые   людские,    тяжелейшие материальные и территориальные потери, она (точнее, бОльшая ее часть, не доставшаяся коммунистам) в  результате  обрела  свободу,  избавившись от нацизма.  Хотя, конечно, можно ли считать победителем того, кто всячески своей победе противился и в итоге получил ее насильно - вопрос спорный.

А что же получили советские "воины-победители"? Снова слово Виктору Астафьеву:

"А чего плакать-то,  чего скулить?!  Сами  добывали себе эту жизнь.  Сами!  Почему,  зачем, для чего два отчаянных патриота по доброй воле  подались  на  фронт?   Измудохать  Гитлера?   Защитить  свободу  и независимость нашей Родины?  Вот она тебе - свобода и независимость, вот она -  Родина,  превращенная в могильник.  Вот она - обещанная речистыми комиссарами благодать.  Так  пусть в  ней и  живут счастливо комиссары и защищают ее,  любят и берегут. А я, как снег сойдет, отыщу тот распадок, ту ключом вымытую ямину...[в которой можно по-тихому покончить с собой]"

Сквозь  килотонны  официальной пафосной  лжи - вот она, истинная правда о  той войне и  ее  итогах.  Даже в  книгах Ремарка,  описывающих Германию после поражения в  Первой мировой,  нет такого отчаяния.  И это называется победой?! И это предлагается праздновать?!

Итак,  подведем итоги.

Во-первых, никакой "великой победы" не было. Великая беда -  была.  Великая ложь -  процветает и  сейчас.

Во-вторых, итоги не  только так  называемой "великой отечественной",  но  и  Второй мировой в целом нуждаются в пересмотре и переоценке. 

Это была не победа Добра над Злом,  не защита свободы России,  не освобождение Европы.

 Это была  обеспеченная ценой  совершенно  несообразных жертв  победа  одного тиранического режима над другим,  ничуть не  худшим (а  в  чем-то даже и лучшим),   осуществленная   при   помощи   и   попустительстве  западных демократий.

Для  России  эта  война  была  позорной и  по  ходу,  и  по результатам. Но ни одной из сторон, участвовавших в конфликте, гордиться решительно нечем  -  все  они,  и  нацисты,  и  коммунисты,  и  западные союзники,  виновны  в  военных  преступлениях,  терроре  против  мирного населения.

В  то  же  время,  было  бы  глубоко  неверно отрицать любые достоинства участвовавших в  войне солдат.  Реальные,  а  не придуманные пропагандистами,  героизм и воинская доблесть действительно имели место, причем во  всех воевавших армиях;  другое дело,  что  доблесть далеко не обязательно служит благому делу,  да  и  героизм на поле боя легко может сочетаться с  насилием  и  мародерством после  того,  как  бой  закончен (Солженицын,  кстати,  в  эпизоде,  фраза из  которого приводилась выше, пишет как раз о таких героях,  причем,  что характерно,  даже он пишет о них с  сочувствием:  мол,  не повезло ребятам,  вместо беззащитных девок нарвались на любовницу важного армейского чина - вот из таких  невезучих и получались  те  немногие, что  действительно  ответили  перед судом за преступления   на  оккупированной  территории).

Несомненно  и  то,  что среди солдат было и немало людей порядочных,  но следует четко различать отношение к  конкретному человеку с его конкретными личными качествами иотношение к  режиму,  которому он  служил;  и  уж если воздавать почести героям,  то  всех участвовавших сторон -  либо никому,  и  не записывать автоматически в герои по цвету флага (тем паче что,  как уже отмечалось, в  этой войне ни один флаг не остался незапятнаным).

И если охотиться за военными преступниками (что вообще-то  имеет смысл даже тогда,  когда их уже нет в  живых,  ибо оценка их  деяниям должна быть дана),  то тоже за всеми,  а  не  только за  сражавшимися на  стороне побежденных.

 И  если бороться с  фашистской символикой и идеологией,  то столь же непримиримо  бороться и  с коммунистической,  а не поощрять проявления сталинизма под тем предлогом, что "это приятно ветеранам".

В  общем,  вместо того,  чтобы раздувать очередную пропагандистскую истерию  и  требовать  от  изнасилованных благодарности за  доставленное удовольствие,  надо покончить с  практикой многолетней лицемерной лжи  и двойных стандартов, прекратить чествования служителей преступного режима и   покаяться  перед   всеми,   кто   безвинно  пострадал  от   действий "солдат-освободителей".

Увы  -  в  России,  где  эти  позорные страницы истории остаются чуть ли не последним предметом национальной гордости, а правящий режим в  очередной раз мутирует в сторону имперского шовинизма, шансов на  официальные шаги такого рода нет.

 Но мы можем отменить "День Победы" снизу,  хотя бы для себя лично - попросту не соучаствуя в нем и, наперекор официальной лжи,  говоря правду -  что,  как известно, легко и приятно.

http://yun.complife.ru/miscell/antivict.htm
Юрий Нестеренко